Сложив ладони на угловатых коленках, я пристально наблюдаю за серьезным мужчиной напротив, напряженно изучающим документы моего Мишки.
Просто не верится, что я такое вытворила!
Мама будет в шоке!.. Отречется от меня и сменит замки!
В просторном темном кабинете очень тихо. Даже слишком. Хочется чуть-чуть разбавить тишину, потому что мне чудится стук. Это, кажется, слышно, как от страха и важности момента сильно бьется мое сердце.
Бизнесмен Кирилл Авдеев, как и на фотографии, которую я видела на сайте его компании, симпатичный, рослый и размером со шкаф. Несмотря на незаурядный талант продавать все что угодно, из-за которого еще в школе Авдеева и прозвали Мавроди, выглядит он не очень общительным.
После того как Миша трогательно дал ему конфеты, Кирилл пригласил нас в дом, попросил помощницу занять ребенка в соседней от кабинета комнате и проводил меня сюда. По дороге нам попадались выпившие и прилично выпившие гости. Они немного странно смотрели на мой внешний вид.
Шуба, мокрая от снега, лежит на стуле, а я сижу в кресле. Сижу и украдкой, как воришка, изучаю густые черные волосы, небрежно зачесанные на пробор, высокий лоб, широкие брови на вытянутом лице с удивительными, по-человечески теплыми серыми глазами.
Улыбаюсь сама себе.
– Вам что-то показалось смешным? – хмурится Авдеев и с укором смотрит на меня.
И с интересом. Только не очень позитивным.
Особенно ему не нравится цвет моих волос. Задев их взглядом, Кирилл даже морщится. Я не хочу ссориться, и все мои помыслы по отношению к этому мужчине исключительно благородные, поэтому теперь открыто и щедро улыбаюсь уже ему.
– Просто у Миши ваши глаза, Кирилл… Это мне показалось очень милым и таким настоящим… Я порадовалась.
– А вы точно не аферистка?.. Уж больно хорошо стелите!
Я качаю головой и сникаю.
– Давайте не будем ходить вокруг да около, – прошу его, скромно теребя подол. Нервничаю ужасно. – Вы ведь почти семь лет назад встречались с моей сестрой Лилей. И очень ее любили, – чуть тише добавляю.
– Ого! Какая романтика! Это она вам сказала? – Авдеев усмехается и откидывается на спинку высокого кожаного кресла.
Серо-голубая рубашка, безумно совпадающая по цвету с его глазами, натягивается на плечах. Я почему-то этого смущаюсь, хотя вроде ничего такого.
Мысленно бью себя по щекам.
– Да, это сестра мне сказала, – честно признаюсь. – Вы любили Лилю, а Лиля… любила себя. Это тоже все в нашей семье знают. Изменив вам с Виталиком, она выскочила за него замуж. Когда одумалась, было поздно, вы ее не простили.
– Браво. Вы журналист?..
– Нет… Что вы? Я всего лишь танцовщица, актриса.
Кирилл усмехается. Получается как-то агрессивно.
– О, вы пошли по стопам своей сестры? Тоже танцуете в клубах? Гоу-гоу? Или что погорячее?.. С продолжением?
– Нет, что вы! – оскорбляюсь. – Я работаю в детском театре.
В серых глазах загорается неприятный цинизм. Знаю, что Лиля в свое время неплохо потопталась на чувствах Кирилла. Он тогда был совершенно не такой, как сейчас.
Сестра рассказывала, что на свиданиях Авдеев никогда не ел, потому что денег у него было ровно на то, чтобы накормить ее. Она этим активно пользовалась и часто заказывала больше, чем нужно. Кирилл в таких случаях краснел и нервничал.
Не представляю, чтобы такой мужчина когда-то краснел, и даже сочувствую его неразделенной любви, но делать неприятные выводы о себе не позволю никому.
Я любила сестру такой, какой она была, но мы не были особенно близки.
– Я всего лишь хотела вам сказать, что работаю в нашем местном театре, в Северске. А еще провожу занятия с детками и учусь заочно в Институте культуры. Здесь, в городе…
– Если все это правда, – растерянно произносит Кирилл, кивком указывая на документы, – то почему она не сказала мне?
– Она любила себя и… Мишу. Может быть, боялась, что вы заберете сына. Виталик тоже все знал, поэтому относился к мальчику ровно. А потом Лиля попала в ту аварию…
– Это я знаю, – отрезает. – Почему за два года не сообщили?
– Мама тоже боялась.
– А вы?
– А я вот… сегодня не выдержала.
– Чего не выдержали?..
– Мише нужна семья, – мягко произношу. – Родной человек. Всем нужен родной человек, Кирилл. Если бы мой мальчик был не ваш, я бы не пришла. Вы мне верите?
– Ни единому слову!
– Спасибо за честность, – грустно вздыхаю поднимаясь. – Мы тогда пойдем…
Разочарованно оглядываюсь по сторонам.
Вот и все. Чудес и правда не бывает.
Как мне теперь смотреть в глаза ребенку?
– Извините, пожалуйста, – огибаю стол, забираю документы, шубу с сумкой и направляюсь к выходу.
Чувствую, что Авдеев идет за мной.
– Астра! – настороженно зовет племянник.
Вскочив с высокого стула, бежит обниматься. Доверчиво вжимается в меня худеньким тельцем и только потом замечает Кирилла. Помощница выглядит так, будто увидела привидение.
Но меня привлекает другое…
Отец и сын смотрят друг на друга внимательно. Взгляды, то, как они сжимают губы и держат руки в карманах брюк. Даже их позы отзеркаливают друг друга… Поразительно!
– Я тебе не нужен, да? – спрашивает Мишка не дрогнув.
– Ты отличный пацан, – отвечает Кирилл тихо.
Прикрыв рот ладонью, еле сдерживаюсь. Только я замечаю, как предательски, с огромной детской обидой дрожит треугольный подбородок.
– Так бы и сказали сразу. А не с Гердой меня оставляли… Пойдем, Астра. На электричку последнюю опоздаем.
Мы, ошарашенные такой несгибаемой стойкостью, наблюдаем, как Миша натягивает зимний комбинезон и впервые надевает шапку правильно. По-взрослому.
Я откуда-то нахожу силы улыбнуться. Шестилетний ребенок может, а я что?
– Мы пойдем, – холодно произношу.
– Кирилл Владимирович, – неожиданно зовет помощница. – Вы посмотрите на это…
В комнате становится тихо, только из гостиной доносится неясный шум веселящейся толпы.
Авдеев молча изучает выданный помощницей листок. Я сжимаю детские плечи, чтобы хоть как-то поддержать.
– Ты что? Умножаешь трехзначные числа? – широкие брови летят наверх. – Кто тебя научил?
– Сам научился. Подумаешь, сложности!.. – фыркает Мишаня. – Я что, совсем дурак, по-вашему?
Герда, крупная девушка лет двадцати пяти в стильных очках и с аккуратной гулькой на макушке, отпускает короткий смешок.
Я тоже еле сдерживаюсь.
А вот Кириллу Владимировичу не до смеха. Он продолжает держать в руке листок с каракулями и вычислениями. Подтянув штанины, садится на корточки. Заглядывает в Мишины немного настороженные, потухшие глаза.
Качает головой, словно сам не верит, что такое может быть.
Сходство нереальное. Только слепой не заметит.
Ну же, Мавроди! Дай себе шанс стать папой!
– Позволь тогда разговаривать с тобой, как со взрослым человеком, Миша? – просит Кирилл.
Дожидается робкого кивка.
– Я сейчас несколько ошарашен тем, что сегодня произошло. Рождество. У меня, как видишь, гости. Голова занята другим. А тут ты, такой интересный. Это не значит, что я не рад или хочу поскорее от тебя избавиться, – Авдеев кидает на меня внимательный взгляд и снова смотрит на сына. – Мы с тобой поступим как деловые люди, которые умеют решать проблемы и не боятся их.
– Это как? – намеренно без интереса, почти зевая спрашивает мой маленький гений.
– Есть такой специальный тест… его делают, когда люди не уверены в том, что они друг другу приходятся прямыми родственниками.
– ДНК, что ль? – хмурится.
Кирилл уже откровенно улыбается. И мне, и Мише. И если я чисто по-женски успела растаять, то мой племянник – самый настоящий кремень.
– Вижу, с тобой действительно нужно разговаривать на равных. Все верно, Михаил. Это тест ДНК. Завтра мы поедем в клинику, чтобы сдать биоматериал.
Сняв шапку и пригладив взъерошенные волосы, мой племянник раздумывает.
– Кровь я сдавать не собираюсь, – выносит вердикт. – Я этого всего ужас как не люблю… Просто сразу вас предупреждаю.
– Думаю, достаточно будет образца слюны или пряди волос. Завтра все узнаем, – Кирилл обращается к помощнице. – С этим справишься, Миш?.. Не забоишься?
– Ой, да я и уколов не боюсь, – задиристо отвечает. Врет, конечно. – Просто… не люблю.
– Я тоже с детства не люблю…
Они снова друг друга пристально изучают.
Мое сердце ухает под ноги. Как и здравый смысл, потому что я готова простить Авдееву его не очень радушный прием и оскорбления в мой адрес.
– И что дальше? – сын торопит отца. – Мне жарко…
– Результаты, насколько я знаю, будут готовы в течение пяти-шести рабочих дней. Из-за праздников, думаю, растянется до двух недель. Все это время вы с… твоей тетей поживете у меня. Я вас приглашаю. Дом большой, у тебя будет своя комната.
– А если я не ваш сын? – детский голос тихо дрожит. – Что тогда?..
Кирилл хмурится. Почесывает гладко выбритый подбородок. Словно и правда раздумывает, что тогда.
– Я хорошо знал твою маму. Если результат будет отрицательным, значит, мы продолжим дружить, Миш. Но… не позволим никому водить нас, таких умных-разумных, за нос. Ну как? По рукам?
Миша оборачивается и поднимает лицо на меня. Шмыгает носом. Хмурится так же, как это делал его отец пять секунд назад.
– У тебя будет время пожить со мной здесь, Ась? – спрашивает с заметной просьбой в интонации. В больших мультяшных глазах – детское нетерпение.
И надежда…
А я сразу обо всем думаю. Что, если Кирилл не его отец? Как это отразится на ребенке?
Но отказать все равно уже не смогу…
– Вообще, у меня работа с понедельника, но я ни разу за все время не была в отпуске. Поэтому… – кидаю на Кирилла равнодушный взгляд и улыбаюсь. – Я согласна пожить с тобой здесь, Миш.
– Спасибо, Ася, – сдерживает радость.
Затем смотрит на отца. Расстегивает комбинезон и стягивает рукава.
– Я согласен.
Изумленно наблюдаю, как сделку закрепляют сильным мужским рукопожатием. Мы с Гердой переглядываемся.
– Договорились. Моя помощница покажет вам комнату и обеспечит всем необходимым, – быстро обращается Авдеев уже ко мне и снова смотрит на Мишу. – Я пока пойду к гостям. Если вы голодны, можете присоединиться, но… ребенку, наверное, там делать нечего. Вечеринка с алкоголем, кое-кто уже перебрал.
– Я покормлю ваших гостей на кухне, – предлагает Герда.
Я благодарно ей киваю. Кирилл, спрятав руки в карманы брюк, уходит. Его плечи все еще напряжены – полагаю, ему есть о чем подумать.
– Пойдемте, – тут же приглашает нас девушка. – Вас Астра зовут? Какое красивое и необычное имя!..
О проекте
О подписке