Цитаты из книг автора «Лина Коваль»

Смотрю туда, где наши тела сливаются в одно целое. – Ан-тон… – стонет и дрожит. Потом сама же пугается. Моего имени, блядь, пугается. Агрессия по венам несется. Целую поглубже – так, чтобы обо всем забыла. Обо всех. Фиксирую шею ладонью и вколачиваюсь в ритме марша. Сам стараюсь ни о ком не думать. Она свободная, я тоже обязательствами брезгую. Мы тут никого не предаем. И мне пиздец как нравится. И голос ее, и дыхание сбитое. И то, как губы трясутся от желания. Хочу, чтобы минет мне сделала. Этими губами. В идеале сейчас. Ну… может, через часик. После подзарядки. Пока размеренно впечатываюсь в податливое тело, прикидываю варианты, как бы добиться желаемого. Я всегда добиваюсь того, что хочу. По-другому не бывает. Возможно, стоило бы прикинуться хорошим мальчиком и получить условную пятерку в дневник, но все идет к коту в трубу, когда я снова, как дебил, пропускаю свой же гол. Хрен знает, это что-то природное. Кончаю в нее стремительно, накрывая хрупкое тело. Улыбаюсь. – Огнев, – разъяренно визжит Файер, впиваясь ногтями в спину. – Бля-ядь… Хер тебе, а не минет, старлей! Точно не сегодня. – Погоди, блин, – зажмуриваюсь от удовольствия. Тесно, влажно, просто огонь! Член благодарно откланивается. Перекатившись на кровать, не отпускаю Есю ни на секунду. Такая сразу сбежит. Умной бабе – главное, не давать думать.

Возбужденно осматриваю полузакрытые веки с тонкими изогнутыми ресницами и глаза с пьяной поволокой, вздернутый носик, припухшие губы, светящуюся кожу… Охренеть. Как до банки с мороженым наконец-то добрался. Склонившись, с аппетитом покусываю ярко-розовый сосок и вбираю его в рот, чтобы хорошенько облизать. Слюни скапливаются во рту непроизвольно. Пульс шпарит. – Господи, – шепчет Фюрер, сексуально прикусывая нижнюю губу. Пальчики бесцеремонно разгуливают у меня на голове, путаются в волосах. Приподнимаюсь на локтях. Любоваться обнаженной Училковной хочется почти так же сильно, как отлюбить. Член быстро находит дорогу и погружается в узкую влажность, в голове взрываются порочные каскады. Я. Трахаю. Есю. – Кончишь в меня еще раз – придушу, – хрипит училка, выгибаясь от удовольствия. Талия еще тоньше становится. Стерва, а? Какая красивая. Хочу поцеловать. И хрен кто помешает.

– Я не сука… Обижается. Брови хмурит. – В хорошем смысле, – лыблюсь. – Это… типа комплимент был. Успокаивается вроде. – Ты чертов извращенец, – выдыхает Еся, сдавливая ногами мои бедра. Оглаживает плечи. Ласково так. Нравится.

Языки сплетаются в яростном танце. Тяжелое тело придавливает меня к матрасу, и это ощущается приятно, черт возьми. Соски трутся о горячую кожу. Пожар снова во мне. – Опять? – закатываю глаза, чувствуя твердый член, упирающийся в промежность. – Тебе бы в больницу… Антон усмехается, тянется к моей груди и недовольно ворчит: – Ничего не могу с собой поделать. Как вспомню, какая ты сука, у меня сразу стоит.

Подстраиваюсь под сумасшедший темп. Вспыхиваю свечой. И гасну. Звуки секса приглушаются звуками влажных поцелуев. Боже. Это… немыслимо так меня трахать. У стены. В полной темноте. Без всяких ухаживаний. Чтобы перейти к этому этапу с Сашей, ему понадобилось немало потрудиться. Огнев же учебную программу прошел экстерном. Внизу живота становится все жарче и жарче, я отключаюсь, чувствуя в голове приятную легкость, накатывающую волнами и в итоге перерастающую в мощное землетрясение с потопом в промежности. Антон прикрывает мне рот рукой, не давая пикнуть. Шумно дыша, совершает последний толчок, содрогается и замирает. Кончает в меня, придурок?! Влагалищные мышцы все еще сокращаются, сознание спутанное, но я всячески пытаюсь вырваться. – Ты кончил в меня? – злобно шиплю. – Совсем придурок? – Прости. Я задумался, – отвечает он без малейшего намека на сожаление. Между нами завязывается борьба, в ходе которой я награждаю его упругие ягодицы ударами острых шпилек. Но у Антона Спасателя Огнева оказывается не болевой порог, а целая болевая перегородка. Бесчувственный пожарный. – Отпусти меня, – требую всерьез. Пытаюсь спрыгнуть на пол, но кто бы мне дал! Крепко удерживая мое подрагивающее тело, Антон стягивает кроссовки и отправляется в спальню. – Огнев! Отпусти меня быстро, – всхлипываю, проезжаясь пальцами по коротко стриженному затылку. – Ага, бегу и падаю, – выдает. – Ты привыкла, что все тебя слушаются, да? Положив меня на кровать, быстро стягивает повисшее на талии платье и стринги. Сжав их в ладони, смеется: – Все время думал, какое у тебя белье… На училку не тянет, Фюрер. Он… думал об этом?

Антон, принимая капитуляцию, задирает платье и заводит ладони под белье. – Наживую хочу. Можно? – спрашивает, на секунду прекращая кусать мои губы. Я резко открываю глаза. Нет, конечно. Я же не дура. – Не бойся, Есь. Без защитного костюма я давненько в пожарах не участвовал. Не давая подумать, он дергает замок на ширинке и приспускает джинсы. Сдвинув влажное белье, толкается в меня. Вместе с удовольствием тело пронизывает животный ужас. Другой мужчина во мне. Другой. Я же не думала об этом всерьез. Огнев вполне устраивал меня как порнокартинка, которую хорошие девочки обычно рассматривают и скептически морщатся. Антон приподнимает мои ягодицы, член практически выскальзывает, и я недовольно хнычу, а вновь почувствовав приятное натяжение, слабо вскрикиваю. В экстазе задираю футболку, чтобы ощутить, как напрягаются мышцы на рельефной спине.

– Анто-он, – тяну на выдохе, пока он поворачивает меня к себе и мягко подталкивает к стене. Возбуждение пронизывает, искрами роится и выходит из меня рваным дыханием. Желание сродни наваждению. И со мной такое тоже впервые. Мощное тело нависает сверху, глаза Антона темным янтарем блестят в полумраке. – Хочу тебя пиздец как, – бесстыдно признается, склоняясь к губам. Первый поцелуй – словно в доказательство сказанного – до сладкой судороги безумный и обжигающий. Током бьет. Горячий язык толкается в меня без приглашения, об этикете и важности прелюдии Антон явно не в курсе, потому что вместе с варварским захватом моего рта, он продолжает тискать грудь. По-мужски. Даже по-медвежьи.

Прикрываю тяжелые веки, когда мужские руки скидывают с меня пиджак, и он падает прямо на пол. – Я не уверена… Антон приближается сзади, и я ошеломленно округляю глаза. Каменный пах настойчиво подпирает поясницу. Охренеть! – У тебя это хроническое? – хрипловато интересуюсь. – Мы еще с прошлого раза не ложились. – Сочувствую. Хм… Это вообще лечится? – Не знаю. У меня такое впервые… Я тихо смеюсь. Не верю. Вздрагиваю, когда теплые ладони проникают под кусок шелковой ткани, проходятся по впалому животу и по-хозяйски сжимают грудь, идеально совпадающую с ними по размеру. Его руки сильные и крепкие. Тяжесть внизу живота усиливается. Ноги предательски подкашиваются. – Антон…ч-ч Он, прерывисто дыша, проверяет нежные полушария на вес и большими пальцами мучительно медленно оглаживает заостренные соски. – Охренеть, Файер, – шепот разрывает тишину. – Весь вечер только об этом и мечтал…

Главный проспект за окном стремительно превращается в узкую улочку, на которой располагается мой двор. Время утекает сквозь пальцы. Второго шанса не будет. Антон, будто тоже это чувствует, забив на расстояние между нами, хватает мою руку. Жест поспешный, немного отчаянный. Я наслаждаюсь теплом от легких прикосновений, которое мужские пальцы оставляют на ладони. Это успокаивает совесть. – Ты оставила у меня чайник с кружками, – произносит Антон напряженно. – Не хочешь забрать? Я хватаюсь за спасительную соломинку. – Хочу… – Он тебе нужен? – Страсть, как чаю хочется, – замечаю.

Усевшись слева от меня, Огнев откидывается на спинку дивана и замечает немного не прикрытую верхом платья часть моей груди. В зеркале это выглядело не вульгарно, но сейчас уже сомневаюсь. Наверное, это все слишком для скучной учительницы. Моя жизнь долгое время была понятной и монотонной. Сейчас в ней произошел взрыв, и я словно потеряла ориентиры – что хорошо, а что не очень. Мне нужно время, чтобы разобраться. – Ты забыла надеть кофту под фартук? – Антон тихо интересуется, расставляя ноги пошире. Твердое бедро теперь по-хозяйски упирается в мое. Наши плечи тоже приветливо трутся друг об друга. Как уж тут разобраться? С трудом поднявшееся на место сердце с аритмией и одышкой валится обратно. – Это платье, – скромно поправляю, подтягивая бретельку. Локтем задеваю каменный торс. Вздрагиваю. Да чтоб тебя!.. – Оно из «Икеи»? Тебе деталей так конкретно не доложили, ты в курсе?