Никсон медленно подошёл. Камеры разделяла не сплошная стена – решётка 'квадратиками'. Вполне можно было просунуть руку.

Его Сосед сейчас так и делал, опираясь на горизонтальный прут.

– Тут же чем угодно обмениваться можно… – пробормотал Никсон изумлённо.

– Чем? – удивился его сосед. – Плевками? Тут даже пнуть не удастся, а придушить – охранники не позволят. Всё равно завтра к вечеру-послезавтра всех выпустят. Не год же праздновать.

– А что отмечают? – Никсон закурил.

– Чё? – Сосед аж подпрыгнул. – Ты чё, с луны свалился?

– Почти, – Никсон хмыкнул. – Можно сказать, случайно сюда попал.

– Чё-то ты мудришь, приятель! – хмыкнул Сосед. – Ну, ***, неважно это. У мистера Чёрнсына каждый год здесь день рождения справляют. Ну, говорят, заодно – 'Слёт со всей Земли'. Эх, всегда удерживался – ничего не трогал. А тут бабёнка у меня завелась, дома ждёт. Очень она шторки любит. А там такая красивая в углу висела! Ну, я и… Эх, камеры, наверное. А может – сигнализация какая. За пазуху сунуть не успел – скрутили – и сюда.

Никсон затушил сигарету и сел на кровать.

Специальный экран под углом, загораживал яркий свет, заливающий коридор снаружи.

«Надо поспать попытаться,» промелькнуло в голове молодого мужчины. «Какой день предстоит – неизвестно.»

Он лёг прямо поверх одеяла, не раздеваясь, и сам не заметил как заснул.

* * * * *

Разноголосый шум снаружи разбудил его.

Он знал испанский и английский, немного понимал итальянский и французский – два языка на которых мать Даниеля разговаривала с сыном.

Но сейчас крики раздавались, казалось на всех наречиях мира.

– Что такое? – Никсон подбежал к входной решётке.

– Девок привезли, – спокойно объяснил сосед. – Эх, не 'штрафанулся' б я – сам мог выбрать. А то впихнут теперь неизвестно кого. Ну, да ладно, п*** есть п***.

Молодой мужчина словно окаменел.

– Ты чё? – снова удивился сосед. – Ты – голубой? У них и парни имеются, ты уточни, когда подойдут.

Никсон не успел ответить; конвоиры подвели к его камере группу молодых людей.

Девушки в пуш-ап лифчиках и мини-юбчонках, едва прикрывавших голые попки, симпатичные пареньки, вся одежда которых составляли галстуки-бабочки…

– Гей? – деловито поинтересовалась Надзирательница, пока охранник отпирал дверь.

– Нет, – отозвался Никсон, попятившись. Он врезался в кровать сзади и машинально сел.

Двое конвоиров втолкнули в камеру девушку.

– Нет, нет, нет… – заплакала та.

– Раньше надо было плакать, дура! – злобно бросила Мадам. – Подумаешь, одноклассники дразнили! Жизнь не ограничивается количеством друзей на Facebook!

– Да вы что?– Никсон неверяще мотал головой. – Я не могу…

– А, импотент? – Надзирательница пожала плечами. – Ну, ей всё равно смену отрабатывать. Щупать-то можешь?

– Идите вы к Дьяволу! – Никсон вскочил.

– Да я бы с удовольствием, – отозвалась Мадам. – Да он пока желания заполучить меня не проявил. А ты, дура, заткнись и работай! А то опять к садистам отправим! Хотя, может, тебе понравилось?

Девушка перевела дыхание и, молча растирая слёзы, двинулась в сторону Никсона.

– Нет-нет… – бормотал тот в ужасе.

– Ой, да дайте её мне! – нетерпеливо выкрикнул Сосед. – Иди, краля, не боись, не обижу!

– Ну, дело ваше. – Надзирательница пожала плечами.

Дверь снова открыли, и девушка, уже не плача, направилась к выходу.

– Стойте… – Никсон только сейчас до конца осознал происходящее. – Я передумал!

Он кинулся к двери, потряс прутья. – Верните её!

– Издеваешься? – Мадам фыркнулa. – Хрен ты кого теперь получишь. Тут желающих много.

– Я пожалуюсь, что мне не досталось женщины! – выкрикнул он, думая: «Ну, хоть одной девчонке дать передышку…»

– Я могу обслужить, – предложила Надзирательница. – Я с пятнадцати лет в 'бизнесе'!

Кинувшись на кровать, Никсон, как в детстве, закрыл голову подушкой, пытаясь заглушить звуки снаружи.

«Боже Всемогущий!» молился он. «Только не допусти ТАКОГО с моей дочкой! Доченька моя, где ты? Господи, не допусти…»

* * * * *

Даниель никогда ещё не был в Техническом Корпусе.

Снаружи он выглядел совсем небольшим – два наземных этажа.

Но когда молодого человека провели в лифт – он увидел длиннющую панель кнопок.

Они поехали вниз, и Даниель невольно подумал: «Мы спускаемся в Ад.»

* * * * *

Его долго вели по лабиринту коридоров.

«На самом деле тут такое огромное помещение?» думал Дэн. «Или они специально меня запутывают, чтобы я даже не пытался убежать?»

Народу здесь ходило несравненно меньше, чем в Особняке; но многие были в лабораторных халатах и даже в защитных комбинезонах.

* * * * *

Майкл его уже ждал, и друзья искренне обнялись, шагнули каждый назад, разглядывая друг-друга.

– Ух, Дэн! – Майкл хлопнул его по плечу. – Ну, ты, прям, киногерой! На голову выше меня вымахал! А как бородка-то тебе идёт!

– А ты что ж? – Даниель шутливо толкнул друга.

– Я на козла становлюсь похож, – пожаловался тот. – А когда щетина просто – на пирата. А тут их и без меня хватает… Эх, я вижу, тебе тоже не удалось накачаться до 'горы мускулов'?

– Да тебе грех жаловаться, – проворчал Даниель, с невольным чувством зависти; Майкл выглядел намного крепче него.

– Ну, смотри, где тебе жить пока предстоит.

Майкл повёл Дэна по помещению-лаборатории.

– Там, – показывал он. – я работаю, а ночевать будем здесь…

Они вошли в комнату, совершенно 'казённого' вида – явно один из отсеков лаборатории; словно больничная палата.

Журнальный столик, два кресла, телевизор, закреплённый на стене.

Возле другой стены Дэн увидел кровать, а у противоположной – местные слуги стелили ещё одну, как он понял – специально установленную для него.

Но больше всего Даниеля поразили три камеры слежения, охватывающее всё помещение и вход.

«Да тут покруче, чем в тюрьме,» подумал он, холодея.

– А ты, что, так и живёшь… Здесь?

– И что? – Майкл пожал плечами. – Тут туннель – сразу в столовку, другой – к бассейну. Захочу, еду сюда принесут…

– Так в этом бункере Хозяйка отсиживается? – вроде как невзначай поинтересовался Дэн.

– Да где тот бункер точно никто и не знает, – отозвался Майкл спокойно. – Там ещё и анти-демоническая блокировка стоит.

– А как вообще… Тереза?

– Сука она! – Майкл передёрнулся. – Ты уж не выдай меня, а?

– Да ты что! – отозвался потрясённый Дэн.

– Энн так надеялась, что с переменой тела мать к ней лучше относиться будет, – объяснил его друг. – А получилось наоборот. Душевного-то контакта у них никогда не было, а когда вместе с телом последние биологические связи исчезли, так Тереза ей стала классической злой мачехой. Ну, знаешь, извечный конфликт: богатенький старикан – взрослая дочь – молодая жена. Блин. А xuтpoжoпaя она, мой Бог! Вечно так всё повернёт – прям в лучших интересах Энн действует. А как камеры слежения по всем углам установила, даже в ванной-туалете, мол,'для безопасности доченьки' – так та и сбежала.

– Что же мистер Чёрнсын? – Даниель не верил услышанному. – И почему он-то тело не поменяет?

– Чтобы поменять тело надо спиритуальное согласие супруга, – отозвался Майкл. – А Тереза уверяет его, что, мол, обожает именно в таком виде. Ну, ничего, я сейчас над такими аппаратиками работаю – вообще ничьего согласия не будет требоваться!

– Погоди, а Энн-то… – Даниель осёкся; его друг передёрнулся, словно его ударили.

– У неё папаша биологический был фанат «Терминаторов', – заговорил Майкл злобно. – Ну, а как ты тут нарисовался, у Энн мозги вообще набок съехали. Вообразила тебя Джоном Коннором, мол, мама твоя, как и его мамаша – крутая.

– Бред какой! – Даниель всплеснул руками. – Да мама моя только и пыталась меня от всех 'миссий' оградить, чтобы я жил спокойной, обычной жизнью…

– Ты это Энн скажи! – Майкл словно плюнул. – Она даже в ветеринары подалась и клинику держит, что, мол ты, когда-нибудь приедешь к ней…

– Раненый и в поисках наркоты? – Дэн застонал, с силой проведя ладонями вниз по лицу.

– Да ей, по-моему, всё равно в каком виде… – бросил Майкл горестно, и у Даниеля душа перевернулась.

– Майкл, дружище, – потрясённо прошептал он. – Уж ты не ревнуешь ли?

– Конечно, ревнует, – раздался позади него знакомый нежный голос и, обернувшись, Дэн увидел Энтони, спокойно присевшего на край журнального столика.

Даниеля затрясло. Он медленно направился к Демону Ревности.

А тот, высокомерно глядя на приближающегося молодого мужчину, спокойно помахивал золотистыми крыльями, темнеющими прямо на глазах.

– Это ты диск со свастикой подсунул? – Дэн сам не узнавал свой голос.

– А то! – Энтони ухмыльнулся. – Почти не сомневался, что вы его возьмёте. Остальные-то все – наборами. А вам всего-лишь один нужен был. Жадность фраера сгубила.

– Нам на всём экономить приходится! – Даниель приблизился вплотную. – Ты-то не знаешь, каково это, а?

– И не собираюсь узнавать! – рассмеялся Демон поднимаясь и отодвигая человека крылом. – Вас, людей, создали быть рабами, а вы норовите себя с нами, сынами Божьими сравнивать!

– Поэтому ты так с Линдой поступил?

– Как? – прищурился на него Энтони. – Я что, бил её, насиловал, угрожал? Даже не обманывал, обещая жениться! Чем ты лучше меня? Лора была моложе, когда вы перепихиваться начали.

– Не смей так говорить! – Даниель схватил Демона за крыло, но тот словно не замечал. – Я любил её!

– Ну да, ну да, – покорно согласился Энтони, нарочито округляя свои странные калейдоскопические глаза. – Сколько времени она успела побыть в собачьем теле, прежде чем ты ухватил первую попавшуюся б***?

У Даниеля в глазах помутнело, а руки сами опустились. Энтони рассмеялся.

– Да, не зря в Библии сказано: «Что ж ты смотришь на сучок в глазу ближнего твоего, а в своем глазу бревна не замечаешь?» Я, демон, и то помню эту цитату! Евангелие от Матфея, семь-три.

– Но зачем ребёнка заделывать? – не сдавался Даниель.

– Она хотела этого! – парировал Энтони. – Забыл пословицу: «Желание леди – закон!» Да если б она потребовала, я…

Он взмахнул рукой, словно швыряя конфетти в воздух, и на пол разноцветным дождём посыпались презервативы в отдельных упаковках.

Даниель попятился, оглянулся на Майкла, а тот стоял, опустив голову, прислонившись спиною к стене, и не смотрел на своего друга.

– Люди-люди! – продолжал Демон Ревности. – А то мы с отцом не поняли, что ты потискал Энн, только чтобы позлить нас. А бедная девчонка всерьёз восприняла! Теперь ждёт тебя, принца, блин, на розовом коне! Тебе, значит, можно над чужими сёстрами изгаляться, а мне нельзя было осуществить искреннее желание девчоночки?

Напрасно Даниель пытался найти слова для ответа.

Майкл молча вышел из комнаты.

– Мой отец сегодня справляет день рождения. – Энтони ухмыльнулся. – Вот надеть бы на тебя цепь, да голым втащить в залу! Хороший подарочек был бы отцу! Но, хочешь знать, почему я это не делаю?

Он помолчал и продолжил уже совсем другим тоном.

– Мы были, как братья! Чёртов ты Моисей, новоявленный! Ты, человечишкa, не помнишь, а ведь мы играли вместе! Именно в один из таких моментов, у меня прорезались крылья…

Даниель не то что ответить – вдохнуть толком не мог.

– Я, Купидон, дарю и любовь и жизнь! – Энтони взлетел, растворяясь в своём истинном, сияющем облике. – Я никогда даже муравья не раздавил! Почему же ты считаешь себя лучше меня? Я не буду повторять ошибок Египетского Фараона и мешать тебе 'вывести свой народ'. Если мама позволит, а Линда захочет.

Он исчез, а Дэн опустился прямо на пол и обхватил голову, раскачиваясь взад-и-вперёд.