Надо ли говорить, что тот вечер после встречи с Алисой я провел в трансе. Странном и непонятном мне.
Запал ненависти и злости пропадал с каждым ее словом или раненным вздохом, а потом я снова вспоминал почему сегодня и в тот миг мы оказались там, где были.
Это ее решение. Это ее выбор. Но где-то внутри есть ощущение, что виновен во всем я один. Откуда бралась эта мысль, я не понимал.
Приехал домой и долго сидел напротив журнального столика, смотря на единственную вещь, которую она оставила уходя.
Резинка для волос. Лимонного цвета. Кислотного такого. Такой я ее видел. Такой след она оставляла каждую нашу встречу.
Я и в дом этот не приезжал ни разу до прошлого четверга, пока не вернулся в город. Он оставался пустым все это время. А недавно я решил выставить его на продажу. Какой смысл оставлять то, что несет в себе большую часть воспоминаний о той, кого я пытался забыть целый год.
С Женей мы живем в квартире. А Алису и ее ребенка я привезу в снятый на время дом.
Не могу рассуждать ясно обо всем этом. Алиса. Ее ребенок. Я.
Черт.
Не стоило в это все ввязываться. Но если бы не отец, я бы не помог Ане. Эта девочка должна ходить по этой земле, а не лежать в больничной палате превращаясь в сухой цветок.
Время остановилось, телефон разрывался, а я просто сидел и знал, что мне не стоило сюда приезжать и не стоило касаться этой чертовой резинки.
Но я прикоснулся и… откинул ее от себя. Встал на ноги и ушел за дверь. Сел в машину и поехал подальше.
В дороге перезваниваю отцу, который пытался до меня достучаться несколько раз.
– Слушаю.
– Слушаешь? Где тебя черти носят? У нас ужин с Романовым, Женя в слезах звонит и говорит, что ты не перезвонил ей. В чем дело, Стас?
– Ни в чем. Я был занят.
Его злость сквозит в каждом вдохе и выдохе, но он терпит ее и молчит.
– Подъезжай в ресторан, мы уже тут.
– Если речь пойдет о свадьбе я пас.
– Ах ты… Послушай внимательно, мальчишка…
Сбрасываю звонок не желая выслушивать речь, которую знаю наизусть. С шестнадцати одно и тоже.
Невольно мозг подкидывает воспоминания из детства, потому что я не могу вспомнить был ли он когда-нибудь другим?
Словно листаю слайды жизни Багровых, но… Да. Все-таки был. В то время и мама была другой, а потом…
Резко выруливаю, когда встречная машина внезапно меняет траекторию и едет прямо на меня.
– Какого…
Останавливаюсь на обочине, почти слетев с дороги и часто дышу.
– Твою ж…
Вылезаю из машины и смотрю вслед ярко мигающим задним фарам уносящегося седана.
Ни номера, ни опознавательных знаков, кроме марки машины, которых тысячи в этом городе.
Приезжаю в ресторан и заказываю себе холодной воды. В горле по-прежнему сухость и ощущается першение.
Отец Жени и мой смотрят непонимающе, задают вопросы, но я отмахиваюсь.
– Так и будешь молчать? В чем дело? Ты будто убегал от кого-то.
– Пока ехал сюда кто-то выскочил на встречку и топил прямо на меня.
Они оба принимают обеспокоенный вид. Папа задает вопросы о марке и так далее. Романов же предлагает отследить по камерам.
– Не нужно, – отвечает за меня отец. – Мало ли сколько дебилов. Это случайность, ясно же. Да и номеров не было.
– Не исключаю. Может пьяный водитель, или лихач. Благо моя полоса была свободной, и я успел вырулить. Но вы все же по возможности найдите эту запись.
Отец яростно смотрит на меня, но молчит, изображая само спокойствие. Хорошо сегодня без матерей. Такое лицемерие сложно терпеть каждый раз.
Особенно сейчас, когда мама снова бунтует против отца, а я задолбался от их игр в мучеников.
За ужином обсуждаем как обычно бизнес и медленно все перетекает в нашу с Женей свадьбу.
– А вы не думаете, что для начала девушке необходимо родить. И раз она на постоянной основе лежит в больнице, видимо там далеко до нормального состояния?
– Ну она же не будет вечно беременной.
– То есть реабилитация после родов, потому что неизвестно какими они будут, для вас тоже ерунда?
– Стас, ты утрируешь. Мы просто хотим ясность и быть готовыми в любой момент…
– Отец хватит. Ваши намерения нам известны. На этом все. Остальное наше дело. Хорошего вечера.
Встаю из-за стола и ухожу.
Хлопаю дверью ресторана и останавливаюсь на улице.
– Ты что себе позволяешь? – слышу разъяренный голос отца за моей спиной.
– Ты оставил важного собеседника, чтобы покричать на меня?
– Каким был щенком таким и остался.
– Знаешь отец. Ты так старательно от меня открещивался последние десять лет, что не заметил, как остался один. Мама не в счет, ее тоже считай, что нет. И я рад тому, что, умирая, ты будешь сидеть один в комнате и сожалеть о том, что, убиваясь от потери одного сына, потерял в итоге и второго.
Он срывается вперед и бьет кулаком мне в лицо. Хватает за лацканы пиджака в ярости, но молчит. Отрываю его руки от себя и сев в машину уезжаю.
Утром меня будит звонок моего помощника и я, кое-как разлепив глаза отвечаю:
– Да, Костя.
– Доброе утро, Станислав Григорьевич. Готов отчет по клиникам.
– Скоро буду в офисе прочту. Свяжись пока что с ними, узнай в какой минимальный срок они смогут принять девочку.
– Хорошо.
Нехотя встаю и ступаю на беговую дорожку. Сегодня не хочу выходить и бегать в парке.
Пока кофемашина готовит утреннюю порцию кофеина я включаю новости и начинаю недолгую пробежку.
Дальше все по плану: душ, перекус и получасовые пробки.
На работе все спокойно. Просматриваю и выбираю две клиники из тех, что приготовил на выбор Костя.
– Свяжись с Германией и Израилем, прошерсти отзывы. Только не от сети, а реальные, – даю ему указания.
– Сделаю. О готовности, Германия готова уже послезавтра начать все подготовки. Израиль сегодня. Сначала будут разные диагностики и анализы, а уже после операция.
– Понял, спасибо. Работай.
К обеду у меня на руках были все документы Ани из больницы, где она наблюдалась и все счета за этот год.
– Охренеть просто. Не удивительно, что они накопить не смогли.
Вместо обеда, вникнув в суть написанного лишь частично, даю поручения готовить самолет и все для отлета сегодня. Больше ждать нельзя. Собираюсь и еду к Алисе. Хотя по факту мог бы и позвонить ей, но…
Стою в том же дворе наблюдая, как ее дедушка ходит с выцветшей и весьма старой коляской туда обратно. Хочется подойти и поздороваться, но отчего-то не хватает смелости. Вскоре он уходит, и я вылезаю из машины. Уверен, он скажет ей что я снова тут.
– Да, Костя.
– Я бы посоветовал Германию. Хотя отзывы разнятся. Будет немного дешевле и чуть дольше реабилитация…
– Нет. В Израиль отправим ее. Так что организовывай там все.
– Но зачем? Я думал…
– А я сказал, что Израиль. Завтра чтобы все было готово. Я готовлю самолет через несколько часов. Германия отпала, потому что там менее квалифицированный врач. А мне нужен лучший результат. Все.
Только сбрасываю трубку и слышу ее позади. Значит подслушивала. Мимолетно улыбаюсь, забрасывая подальше эти эмоции.
Предупреждаю Алису о времени и уезжаю. Правда уже скоро возвращаюсь вновь. Не мог не приехать.
Вижу, как родные любя роняют слезы провожая Аню. А потом она смотрит на меня и оставшись одна направляется в мою сторону, впрочем, как и я к ней.
Я не планировал новой встречи так скоро. По факту мог просто забирать ее на вечер и все. Но… Видимо не хотел, раз приготовил уже план и был готов его осуществлять.
Она шла медленно, словно раздумывала на каждым своим шагом, а я только смотрел, пока мы не остановились напротив друг друга.
– Стас, – первой начала девушка, чуть осипшим голосом, – то, что ты сделал для Ани… для… Это… Я тебе очень благодарна. Это бесценно, – выдает сбивчиво, но после усмехается. – Хотя, это имеет конечно свою цену, и я помню про то, что должна сделать. Ты не думай я не пытаюсь улизнуть или… – прокашливается чуть сморщившись, словно ей больно, но продолжает стоять на месте, подняв голову и смотря в мои глаза.
– Алиса… – не знаю, что хотел сказать, но она мне не дала этого сделать, перебив.
– Я просто хочу сказать, что готова к этой игре. Ты ведь за этим приехал? Напомнить мне о моих обязанностях? Давай, я слушаю.
Снова превращается в «большую» девочку разговаривая задрав свой носик. Ладно.
– Приехал я не за этим, но раз ты заговорила, то скорее всего завтра, или на днях, тебя заберет мой водитель. Думаю, вещи можешь не брать, купишь необходимое сразу же.
– То есть… Я не поняла, куда заберет? – хлопает ресницами, округлив глаза.
– А ты решила, что все поверят в то, что моя невеста живет… тут? – обвожу глазами подобие жилья.
Задеваю ее, но она сама не оставляет выбора, выбирая тон.
– А, ну да. Конечно. А когда они узнают, кто я такая, решат, что принц спустился на сотни уровней вниз, к одной единственной. Прямо герой.
– Алиса, – подхожу к ней и предостерегающе сдвигаю брови изображая злость.
Хотя мне было смешно от того, как она храбрилась. В ней всегда была эта черта.
– Соглашусь на этот переезд, как только Аня окажется в Израиле.
Запрокинув голову, смеюсь. Ну что за девчонка.
– Ты сейчас серьезно, Алис?
– Конечно. Не поеду, пока сестра не будет там.
Встаю еще на пол шага ближе и почти шепотом проговариваю на ухо:
– Завтра, окажешься в моем доме, – разворачиваюсь и сунув одну руку в карман брюк ухожу, слыша, как она пыхтит злясь. Понимает ведь, что так или иначе придется сделать как я сказал. Потому что Аня уже сегодня в полночь будет в Израиле.
Если я и шла сказать ему «спасибо». То очень сильно пожалела о своем порыве. Вот зачем приехал? Поиздеваться снова? Показать кто тут всему голова, якобы я этого не поняла еще?
Нет, я благодарна. Это правда, но ведь мог и по нормальному как-то. Нет же, снова выпятил свое «Я».
Бесит.
Стою смотрю ему в спину желая произнести еще немного фраз в дорогу, но благоразумно молчу, в знак признательности. Я же понимаю, что мы объективно не смогли бы собрать столько денег и организовать как это сделал он, за пару дней.
Понуро опускаю голову и ступаю домой.
Остается одна надежда, что он не будет жить с нами. Иначе… иначе это будет катастрофой для моего сердца.
Стоп! А к себе домой – это куда. Надеюсь, не в родной дом. Видеть его неадекватного отца и мать, которая во мне так разочаровалась. Кажется, вся боль меня ждет впереди.
Звоню старшей смены, чтобы убрать меня с нее. Думаю, мне вообще пора перестать пахать как лошадь.
На пособие для Кати, на зарплату из магазина я вполне могу жить с мамой, дедом и Аней. Сомневаюсь, что Стас заберет все наши оставшиеся деньги с квартиры. Там сумма немаленькая, но в сравнении с той, что он сейчас отдаст на лечение сестры – это копейки. Еще и в фонд нужно съездить, предупредить о том, что мы отказываемся от помощи в пользу какого-нибудь другого ребенка.
Вхожу домой и вижу маму, которая обеспокоенно ходит по комнате с притихшей внучкой на руках.
– Ма, ты чего? – дочка тут же реагирует и заливисто лепечет что-то, кусая пальчики.
– Ой не могу. Переживаю. А как перелет перенесет? А как все будет? Одна же совсем.
– Ну мам, успокойся, – целую малышку, но не забираю ее с рук. – Я тебе чай сейчас сделаю.
Веду ее на кухню, быстро готовлю напиток и забираю Катю себе.
– Может позвонить ей?
– Так, допивай свой чай и пойдем гулять, пока не успокоишься. И да, я на сегодня отказалась от смены.
– А спина? Как кстати? – проглатываю правду и улыбаюсь ей.
– Нормально, – мне болеть нельзя. Потому что Стас ясно дал понять, завтра начнем играть в «счастье». – Пойду Катю покормлю и одену, пусть с нами воздухом подышит.
– Алис, погоди. Присядь, – усаживаюсь на место и смотрю выжидательно.
– Ты может Стаса на торт позовешь? Спасибо ему скажем, да деньги, которые у нас остались ему отдадим, а то… Мы же… Мы ж не собрали бы никогда, такие деньжища, – плачет и вытирает слезы бумажной салфеткой. – Он же Аню спас.
– Мамуль…
– Чего сопли распустила? Дочка поехала здоровье лечить, а ты, – входит дедушка и тут же садится рядом с мамой.
– Пап, ну ты еще, – отмахивается, отворачиваясь от него.
– Ну чего, Лиза? Радуйся сиди.
– Я и радуюсь, и волнуюсь. Ты будто слезы сдержал.
– Не сдержал. Но я-то от счастья.
– Вот и я от счастья.
– Ладно, пойду дочь кормить. Мам, собирайся пока что.
– А меня с собой не возьмете? – стучит пальцами по столу.
– А как же без любимого дедули, – Катя счастливо пищит, обсасывая свои пальцы, и мы начинаем смеяться.
***
Сестра позвонила рано утром, разбудив весь дом. Точнее разбудила она меня сначала, а я побежала к маме и дедушке поставив звонок на громкую связь.
Она готовилась к долгой подготовке, которая включала в себя анализы и разные проверки, типа МРТ, так кажется называется, когда смотрят человека насквозь. Врачи хотели понять, где именно находится осколок и сдвинулся ли он за год.
Она улыбалась, и мы вместе с ней. Счастье и волнение сплетались вместе, поэтому напряжение удавалось сбить лишь шутками.
– Доченька, дай Бог чтобы все прошло успешно. Мы тебя очень любим и ждем домой, сильную и здоровую.
– Все внуч, держись там. А мы за тебя помолимся.
Катя что-то лепетала, пытаясь отобрать у меня телефон.
– Это твоя племянница видимо присоединяется к нашим пожеланиям. Все будет хорошо, сестренка. Скорее возвращайся к нам.
Звонок был сброшен, а мы так и сидели все вместе на диване в гостиной.
Потом мама зашевелилась на работу, дедушка за свежей газетой, а я ушла с дочкой в комнату сестры, где сегодня ночевала.
Проводила чуть позже маму и принялась за уборку, пока Катя «гуляла» в кроватке играя с игрушками.
Убрала все в спальне Ани, не зная, как быть с многочисленными лекарствами. Но решила оставить пока что все в шкафу. А так, планировала сюда маму поселить на время.
За всеми делами не заметила, как настал обед. Сварила суп, а на второе рис с купленными котлетами. Обычно у нас либо первое, либо второе, а сегодня пусть будет так.
Накрыла дедушке на стол, а сама собралась с малышкой потеплее и пошла гулять.
Собиралась уже заходить, как во двор въехала темная иномарка, а из нее вылез блондин, чуть выше меня ростом.
– Алиса Хрупова? – ну начинается.
– Здравствуйте, да.
– Добрый день. Вы уже собраны? У нас много дел. Я приехал по поручению, Станислава Григорьевича. Сначала заедем в магазины и закажем одежду вашего размера, на выход и для дома, – тараторит, выдавая сухую и немного странную информацию. – Так же мебель в детскую. Или предпочитаете онлайн шопинг?
– Чего? Какой еще шопинг? – отмираю наконец.
– У вас пятнадцать минут. Возьмите документы и важные вещи, остальное можете оставить тут, – будто не услышал меня продолжает.
– Вы что робот? Я не могу взять и просто уехать. Мне нужно поговорить с родными и…
– Станислав Григорьевич предупредил вас об отъезде вчера. У вас были сутки, – ровным тоном отвечает мужчина.
– А позвоните-ка вашему Станиславу Григорьевичу, я сама ему скажу нечто важное.
– Не положено.
– Мне положено. Я не сдвинусь с места и на миллиметр, если вы не позвоните Багрову, – складываю руки на груди и выжидательно смотрю в глаза в глаза.
Мужчина в общем-то быстро сдается ехидно хмыкнув, что мне не понравилось. Но вытащил телефон и сразу же набрав Стаса дал трубку мне. И по ответу его, я поняла, что такой вариант событий он и ждал.
– Да Алиса, привет.
– Стас, я же сказала…
– Что, когда Аня будет на месте ты пойдешь на сотрудничество, – не выслушав говорит. – Она прибыла в клинику больше двенадцати часов назад. А я жду, когда ты сядешь в машину без разговоров. Но ты же не могла так сделать не так ли?
С явной издевкой задает вопрос.
– Но я не могу вот так просто взять и бросить все. Мне нужно поговорить с мамой. Дедушкой. Собраться и… – сдаюсь моему разуму, потому что я знаю, что неправа сейчас. – Стас, пожалуйста, дай мне немного времени, хотя бы пока мама не вернется с работы.
О проекте
О подписке