Анна
Меня схватили и швырнули на кровать, вжали так, что я не могла даже дышать, не то что кричать. В том, что это были люди моего мужа, я уже была не уверена. Они явно знали, что делать. Неужели этот страшный тип успел сказать им?
Обернуться, попытаться найти его взглядом было невозможно.
У меня остался только страх.
Мои руки подняли над головой и застегнули наручниками, очень грубо сжимая запястья.
Это не может быть правдой. Это не может происходить!
Поверить в реальность всех этих кошмаров я просто не могла, но приподняла голову, как только чужие руки мне это позволили и тут же вскрикнула от ужаса. Меня дернули за ноги.
Победитель, тот страшный человек с серыми глазами стоял чуть в стороне у стены и наблюдал, скрестив руки у груди. Он поймал мой взгляд и я была готова поклясться, что он упивался происходящим. Он смотрел на меня, словно я была не выигрышем, не трофеем, а его сладкой местью.
Наручники оказались соединенными с цепью, которую закрепили, только опустив мои колени на пол у кровати. Я попыталась пинаться, но мои ноги держали так крепко, что я с трудом могла дернуть ногой.
− Твари, − не выдержала я.
− Посмотрим, что ты будешь петь утром, когда я за тобой приду, − сказал мой муж, а я-то думала, что он уже ушел, но нет. Он стоял где-то за мною и любовался тем, как мне связывали ноги и крепили веревки где-то под кроватью.
− Да, вот так, − одобрительно сказал он и я содрогнулась.
Так это тоже его приказ? Так он вот тут вот так женщин связывает? Для себя? Для других?
Разозлилась и тут же поняла, что глупа, потому что мне надо не об этом думать. Мне надо спасаться.
Сильные руки исчезли. Дверь закрылась и стало тихо.
Я снова посмотрела на мужчину. Он так и стоял у стены, разъедая меня взглядом.
− Если вы хотите отомстить так моему мужу, то напрасно. Ему все равно, неужели вы не понимаете?
Его губы искривились в зловещей усмешке. Он смеялся надо мной.
− Нет, − простонала я отчаянно.
Только одно объяснение я видела. Этот человек безумен и ему нравится все это, но я не хотела сдаваться.
− Пожалуйста, отпустите меня, − попросила я.
У него дрогнули губы. Он явно собрался мне что-то сказать, даже дернулся ко мне, но вдруг передумал и быстро обошел кровать.
Я пыталась за ним следить, но он специально скрылся от моих глаз, а я могла как угодно ерзать на кровати, но увидеть его не могла.
− Прошу, − снова сказала я и тут же умоляла, чувствуя как его ладонь легла на мою попу.
Только тут я поняла, что, пытаясь обернуться, извивалась на простыне, виляя задом перед диким зверем.
Мне хотелось молиться и не дышать, пока его пальцы полезли вниз. Он поймал правый чулок и стянул его до колена.
Боже, за что мне это?
− Умоляю, не надо, − просила я, а его пальцы косались моего обнаженного бедра.
Он прикасается едва ощутимо, но мне кажется, что меня прожигает его взгляд. Я еще раз пытаюсь обернуться.
− Ну, вы же нормальный человек, вы же не сделаете этого? – спрашиваю я, потому что он позволяет мне увидеть свое холодное лицо.
Он ловит мой взгляд и вопросительно приподнимает бровь. У него страшные безжалостные глаза и лицо без единой эмоции. Даже эту бровь я не знаю, как трактовать. Самое жестокое, что глаза эти серые, как речные камни в солнечный день. Такого же цвета были глаза у Игоря, но другие − добрые, ласковые…
− Отпустите меня, умоляю, − прошу я и пытаюсь выпутать ноги из веревок. Это бесполезно, но я должна делать хоть что-то. − Неужели для вас это вот так? − продолжаю я, пытаясь от него отстраниться. − Просто потому что выиграли у моего мужа в карты?!
Только, видимо, мужа я зря упомянула. У него в глазах что-то блеснуло и он задрал юбку моего платья так резко, что ткань затрещала. Я вся сжалась.
Мне казалось, что он сейчас разорвет меня на части. Его пальцы впились в мои ягодицы.
− Прошу вас, ну не делайте вы этого, вы же человек, а не…
Я не смогла договорить, потому что он вдруг прижался ко мне щекой.
У него была щетина. Она пробивала мурашками всю меня, но не только потому что на обнаженной окружности моей попы чувствительная кожа, а потому что так делал только один человек. Человек, которого больше нет.
Игорь.
Это имя буквально застряло у меня в горле. Мне хотелось произнести его вслух, но я не могла себе позволить осквернить память хорошего человека, на которого этот зверь не был похож.
Может, я сошла с ума? Может, мне только кажется.
Он прикоснулся губами к одной из моих ягодиц, и горячие мурашки побежали по коже.
Игорь.
Имя прямо крутилось на губах, но я кусала их, чтобы ничего не говорить.
Он скользил руками по моей спине и целовал попу, целовал трусики и я позорно чувствовала, что мое тело возбуждается.
Это не от него. Это только воспоминания!
Я ругаю себя и закрываю глаза, а он вдруг отстраняется. Я почти выдыхаю.
Он сжалился?
О нет! Он даже не думал о жалости. Черный широкий галстук вместо повязки лег мне на глаза и руки снова вернулись.
− Нет, − прошептала я.
От этого наваждения можно было сойти с ума. Каждая клеточка моего тела ныла и требовала ласки. Теперь, когда я не видела ни своего спасителя, ни серых стен, я провалилась в безумную мечту о руках своего единственного любимого человека.
− Прекрати, − требовала я, а он прикасался к моей спине, пробирался руками под мое тело и сжимал грудь, а я вспоминала наслаждение.
Это были его руки! То ли я сошла с ума, но это его руки! Этого не может быть. Игорь мертв, он совсем не похож на этого человека, но его руки…
Он снова отстранился и резко дернул вниз мое белье, а я не могла противиться. Разве можно запретить себе ночь с человеком, которого ты любишь больше жизни? И неважно, что его больше нет. Я буду думать, что это Игорь, раз уж мне все равно не сбежать.
Игорь
Она меня не узнала. Она и не могла меня узнать, зато я не только узнал, я уловил запах ее духов. Она их не изменила с тех пор. Едва уловимый цветочный аромат прошиб меня до боли.
Моя!
Хотелось и забрать ее, и убить. Как она могла? Это единственное, что я хотел знать, вернувшись сюда.
Как ты могла, Аня?
Только это была уже совсем не она. Ее глаза. Ее губы. Ее скулы. Ее тело, но совсем другой человек. Ее длинные русые волосы были теперь коротко острижены и выкрашены в пошлый светлый блонд, еще и красная помада.
Она вошла в клуб, как элитная шлюха, а потом как шлюха оказалась на кровати. Я пришел сюда, чтобы задать ей тот самый вопрос.
«Какого черта, Аня?»
Только о каких вопросах теперь может идти речь?
Стоило к ней прикоснуться и в голову, и так переполненную яростью, ударило желание. Сколько я ее не видел? Сколько я к ней не прикасался? Сколько я не прикасался ни к кому, веря, что ее больше нет?
Спущенный чулок. На бедре у нее белая полоска, едва уловимая. Она осталась, когда в детстве она пыталась найти на свою попу приключения. На самую сладкую попу…
Зачем я здесь? Это уже было не важно.
Она вертелась на кровати и я просто ее хочу, какие уж тут разговоры? Да и о чем? Я завязываю ей глаза, чтобы она не отвлекалась на свое положение и вот она совсем расслабляется в моих руках.
Обнимаю ее и сминаю грудь. Моя Аня, та моя Аня, от которой осталась только эта кукла, обычно отставляла зад и терлась о мой пах, сама, потому что это были только наши с ней игры.
Я приближаюсь губами к ее шее. Мне хочется прикусить ее кожу, а потом лизнуть, чтобы услышать ласковый стон, после которого так Аня всегда откладывала книгу, любую. Всегда. Она выбирала меня, но выдать себя я не могу.
Я ненавижу ее. Люблю и ненавижу, стягивая черные стринги. Та Аня, которую я знал, никогда бы такие не надела, а еще она не легла бы под Кукловода.
От этой мысли я скалюсь и сжимаю ее бедра.
В голове сплошной шум. Член давно налился кровью и теперь требует свое. Это моя женщина, черт побери! Я был у нее первый и должен был остаться единственным! Так какого хрена, Аня!?
Я едва не произношу это вслух, а она выдыхает протяжно, заставляя меня заметить, как ее кожа вокруг моих пальцев побелела.
− Пожалуйста, − шепчет она, когда я ослабляю хватку.
Что пожалуйста? Трахнуть тебя? Отодрать тебя, как шлюху, которой ты стала? Какое тут пожалуйста?
Я вскакиваю на ноги и даже отступаю, потому что хочу на нее наброситься, хочу, чтобы она снова была моя, хочу, чтобы она шептала мое имя, задыхаясь, хочу, чтобы она извивалась подо мной без всех этих веревок…
− Умоляю, − шепчет она и кажется всхлипывает.
Умоляет она! Вот не бойся, деточка, тебя уж я точно трахну, да так, что ты на всю жизнь запомнишь!
Я возвращаюсь к кровати, опускаюсь рядом на колени и почти прикасаюсь к ней вновь.
− Отпусти меня, − просит она. – Умоляю, отпусти.
Она снова ерзает на кровати, пытаясь переставить коленки, а я просто подставляю пальцы и она сама натыкается на них, вымазывая влажным соком и тут же затихает.
Не я тебя связывал. Я лишь хотел остаться с тобой наедине, но теперь… Да, теперь, когда ты потекла, как дворовая шлюха, я точно тебя выебу и так ничего и не скажу, потому что это единственное что ты заслужила!
Анна
− Умоляю, отпусти, − прошу я, понимая, что точно сойду с ума, если эта странная пытка продолжится.
Вместо ответа я ощутила его пальцы, бесстыдно ласкающие меня внизу. Я точно сошла с ума, потому что мое тело пылало. Внутри все горело. Я мечтала ощутить его внутри, не этого страшного человека, а Игоря…
− Не надо, − прошу я.
У меня наворачиваются слезы, а сама я с трудом сдерживаю стон.
− Не надо, умоляю, − кое-как говорю я и все же не удерживаю тихий стон, когда он гладит меня пальцами, как-то удивительно ловко, заставляя меня отзываться.
Я могу только пораженно всхлипнуть, а он проникает в меня пальцем, очень медленно, но глубоко, а я сильней сжимаю ноги, сжимаюсь вся внутри и все же сдерживаю стон. От моих попыток что-то сделать внутри только все запылало сильнее.
Второй палец оказался внутри. Я попыталась бороться с собой, с его руками, но он провел другой рукой по моей пояснице.
− Ты у меня, может быть, и хорошая девочка, но я плохой мальчик, хоть и мент, − смеялся Игорь когда-то, гладя меня точно так же. – Привыкай.
У него был грозный голос. Веселый взгляд и очень нежные руки, которым я могла позволить все, которые знали, как заставить меня растаять, но как это может знать кто-то совершенно посторонний?
Он снова внезапно отступил, а потом я ощутила холод. Что-то металлическое скользнуло по бедру.
− Что это? – спросила я, почему-то испугавшись.
Обернулась, а он взял и показал, подняв руку. Он держал в руках небольшой складной нож.
− Зачем? Что ты…
Я даже спросить не успела, ощутив, как металл, коснувшись кожи, натянул веревку и я тут же получила чуть больше свободы. Он резал на мне веревку, а я не знала добрый это знак или нет.
Когда веревок совсем не осталось, я боялась даже дышать, а он снова погладил меня внизу, размазывая тягучую влагу − позорный признак моего возбуждения и жара, а потом снова проник двумя пальцами, схватил за талию и стал насаживать меня на свои пальцы.
Я хотела бы закричать от боли, но кричать хотелось от удовольствия. Каждый такой толчок вызывал во мне нарастающий жар.
Я едва сдерживала собственное наслаждение, когда он отпустил меня. Жухнула молния брюк.
− Не надо, − уже совсем неслышно прошептала я, ненавидя его и мечтая, чтобы это безумное ощущение меня не покидало. Пусть он закинет одну мою ногу на кровать, согнув в колене, а потом войдет в меня, но если он это сделает…
Я даже завершить мысль не успела, а он схватил меня за бедро, закинул его на кровать и резко вогнал в меня член, очень глубоко, заполняя меня всю и заставляя все же вскрикивать от удовольствия, потому что меня пронзил спазм удовольствия, а он выждал лишь миг и, не дав ему утихнуть, начал резко двигаться во мне, сжимая мои бедра.
Я кусала простынь, только чтобы не стонать от наслаждения. Он скользил по моей спине. Обнимал меня, сгребал в сильные объятья и трахал, просто трахал, рыча мне в ухо. От этого рычания во мне все вибрировало. Меня словно током било всю. Я двигалась ему навстречу, выгибала спину и он все же кусал меня едва ощутимо сзади за шею.
− Игорь, − все же простонала я, но так невнятно, что он явно это не услышал. Я и сама сделала все, чтобы он не слышал, чтобы это имя утонуло в моем стоне, в его рычании, в звуках разврата неистового и жаркого.
Он отстранился, схватил меня снова за бедра и ускорился, хотя мне казалось, что быстрее, глубже и резче вбиваться в меня уже невозможно.
Я закричала, когда он в меня кончил. Ощутила это так остро, что сама тут же взорвалась, окончательно теряясь в ощущениях, а он не остановился.
О проекте
О подписке