Во мне поднимается возмущение. Я вспомнил, как в последний раз она закатила мне истерику, что я не захотел приглашать ее на семейный ужин, а она устала от нашего баловства и желает серьезных отношений.

– Ты где? – вернул меня Димон из моих воспоминаний.

– Я уже рядом. Тут какой-то баран дорогу загородил, и все пытаются его объехать, – произношу я и уже проезжаю мимо этого бедолаги. Он, озираясь на всех, ходит вокруг захудалой машинешки, пытаясь устранить неисправность. Я с сочувствием покачал головой и объехал его, останавливаясь на перекрестке – к моей неудаче, загорелся красный свет.

Нетерпеливо жду, когда загорится зеленый, и смотрю на бесконечный поток проходящих через дорогу пешеходов. Остается несколько секунд, я уже поставил ногу на газ, и вдруг на дорогу выбегает хрупкая девушка, одетая в легкую светло-серую тунику и синюю развевающуюся юбочку. Я раздраженно смотрю на нее, потому что терпеть не могу тех людей, которые кидаются в последний момент на дорогу и замедляют проезд. Она как почувствовала мой негатив, обернулась и посмотрела прямо на меня.

– Это она! – заорал я в телефонную трубку. Меня как током пронзило: эти золотистые кудри, эти глаза и губы… Она безразлично отворачивается и идет дальше.

– Кто она? Что у тебя там происходит? – слышу голос Димона.

Бросаю телефон на сиденье и пулей вылетаю из машины. Понимаю, что меня сейчас ненавидят все водители, которым я перекрыл дорогу, потому что я, как тот баран, создал пробку. Очень некстати загорелся красный. Натыкаясь на капоты машин, я извиняюсь и продолжаю бежать дальше.

– Ты что, псих? – доносятся до меня разные ругательства и гудки сигналов машин.

В разгаре час пик, на остановке очень оживленно, и среди толпы людей я высматриваю золотисто-каштановые волосы с огненным отливом.

– Девушка, девушка, стойте! – кричу я, задыхаясь от волнения, как только заметил ее силуэт.

На меня обращают внимание все девушки и женщины разных возрастов, думая, что я их зову, обернулась и она. Она смотрит добрыми светло-карими глазами, еще не понимая, что я именно к ней обращаюсь. Подъехал синий автобус, двери открылись, и замученная толпа людей начала выходить, кто ворчал, кто толкался, а кто-то соблюдал осторожность. Моя незнакомка терпеливо ждала, когда пассажиры выйдут. У меня застучало сердце, я понимал, что ее теряю, и, подбежав, я схватил ее за руку, когда она уже поставила ногу на подножку автобуса.

– Подожди… – произнес я, она растерянно на меня посмотрела.

– Ты будешь заходить? – закричала сморщенная старушка, подпирая ее в бок. Она вежливо уступила бабушке дорогу, и та довольно бодро заскочила в автобус, расталкивая людей локтями, желая освободить себе место.

Я почувствовал прохладную нежную ладонь девушки, которую она резко выдернула, прервав мое секундное наслаждение.

– Кто ты? Мы знакомы? – хмуря брови, произносит она и смотрит на меня взглядом, в точности таким, которым смотрела на меня во сне сегодня утром.

От этого взгляда и ее реальной близости у меня побежали мурашки по спине, и меня захлестнула волна паники, и шквал нечленораздельных звуков готов был вырваться из груди. Она терпеливо продолжала ждать ответа и с сожалением проводила взглядом автобус, на котором должна была уехать.

– Я… я… Мы с тобой практически не знакомы, но теоретически…

Я, как идиот, изъясняюсь и размахиваю руками, пытаясь помочь моей неясной речи.

– Я люблю тебя! – неожиданно для себя выпалил я.

Она улыбнулась, и на щеках появились те самые ямочки. Во мне бурлила масса чувств: радость, перемешанная с растерянностью, потерянность и воодушевленность, удивление и ожидание.

«Вот она… это же она…» – крутится у меня в голове.

– Извини, я тебя не знаю. Мой автобус подошел, я должна ехать, – спокойно произнесла она и показала на подъехавший уже другой синий автобус.

Я опять схватил ее за руку, стараясь удержать. Меня пронзило знакомое чувство, я понимал, что я уже держал эту ладонь в своих руках. Она строго и непонимающе посмотрела на меня, а я просто терялся в своей нежданной радости.

– Пожалуйста, дай мне возможность поговорить с тобой. Я на машине и смогу отвезти тебя, куда ты скажешь, – умоляюще произношу я и неохотно отпускаю ее ладонь. Я, как утопающий, хватаюсь за любую возможность, чтобы сохранить мою краткосрочную заветную мечту – встретить ее за границами своей фантазии.

– Ты веришь в судьбу?

– Да, верю, – выдохнул я.

– Тогда если в течение месяца мы случайно встретимся, я тебе подарю целый вечер беседы со мной. А сейчас мне пора.

Она улыбнулась и с невероятной ловкостью оказалась в дверях автобуса. Я узнаю ее задумчивый взгляд и светло-карие глаза, ее скромность и сдержанность.

– А как тебя зовут? – кричу я.

– Анастасия… – произнесла она, и дверь закрывается прямо перед ее милым лицом.

Потерпев полное фиаско, я со злостью потираю ладонями лицо.

«Я никогда не верю в судьбу», – признаюсь я сам себе, вспоминая о своем полном атеизме и пофигизме и пытаясь анализировать свой тупой ответ.

– Я не сдамся…

Она

«Что это было?» – задаюсь я вопросом и еле удерживаюсь на ногах от резкого движения автобуса. Держась за поручни, задумчиво продвигаюсь к заднему окну. И ахаю от удивления. Он, делая широкий шаг, ускоряется и среди бешеного потока огромных машин бежит за автобусом, крича что-то вслед. Положив руки на прохладное стекло, я всматриваюсь в его напряженное лицо, пытаясь понять, какой мотив им управляет. Я прислушиваюсь к себе, но информации нет, только громкий стук моего сердца.

– Стой, – шепнула я, опасаясь за его жизнь. Он забежал в огромную лужу, которая его остановила, и небрежно, двумя пальцами подтянул мокрые штанины джинсов, разочарованно покачивая головой. Мне становится жаль его.

– Девушка, заплатите за проезд, – пронизывающим голосом произнесла женщина.

– Простите, я могу выйти?

– Следующая остановка через квартал.

– Мне надо сейчас…

– Вы с каменного века? Остановки только в строго отведенных местах, – с раздражением произнесла женщина. – Заплатите за проезд.

– Да, конечно! – ответила я.

Посмотрев в окно, я увидела, что мой странный поклонник скрылся за неизбежно удаляющимся поворотом. Я торопливо достала деньги из кармана и протянула сложенные бумажки кондуктору, она, фыркая, взяла их и своими тонкими костяшками затолкала в черную подвесную сумку.

Я внимательно посмотрела на ее лицо, и мне стало все понятно. Передо мной стояла худощавая женщина с длинным острым носом, а губы от раздражения поджаты в тонкую линию. Глаза пасмурные, все лицо покрыто морщинками. С ее стороны на меня подул пронизывающий холод, и мне стало больно. Она считает, что работа кондуктора не для нее, всегда думала, что родилась для высоких и благородных целей. Любит своего мужа, но прогнала его из-за алкоголизма, себя не считает перед ним виноватой, хотя внутренний голос подсказывает ей, что она завидовала его карьерным успехам, поэтому создавала для него невыносимые условия. Сначала он изменял, потом начал пить, после чего потерял работу, а вместе с ней и смысл жизни. Сын ушел в армию, недавно сообщил, что заключил контракт и домой не скоро вернется. Дочь вышла замуж и уехала в другой город. Этой женщине больно признаться в том, она разрушила гораздо больше, чем создала. Ее поглотило одиночество и жалость к самой себе, поэтому она бросается на окружающих людей, продолжая завидовать и разрушать.

Сейчас я ничем не могла помочь этой женщине, хотя мое желание было велико. Она в свою очередь продолжала ходить по автобусу, кидая на людей злобные взгляды. Именно здесь она нашла свое самоутверждение и власть: безденежного – прогнать, беззащитного – унизить, состоятельного – возненавидеть.

Я окинула взглядом автобус и ощутила коктейль чувств: радость, страх за близких людей, проблемы с бумагами, зависть, желание овладеть кем-то, нехватка денег, комплексы. К моему горлу подкатывает тошнота, и я отворачиваюсь к окну, чтобы как-то развеяться и не притягивать к себе излишнего внимания. Меня продолжают душить чужие чувства и эмоции, голова становится тяжелой и туманной. С каждой остановкой люди меняются, и мои сенсоры ощущают новые беды. Мне совсем нечем дышать, я держу руку на своей шее, втягивая душный воздух, но к моему счастью вежливый мужской голос произносит название моей остановки, и я выбегаю на улицу, едва только дверь успевает открыться.

Поток свежего летнего воздуха окутал меня, я хватаю его ртом и продолжаю прерывисто дышать, как после долгой пробежки. Чувствую, как с меня спадает тяжесть, руки-ноги становятся легкими, голова приобретает ясность, ритм сердца замедляет темп. Я еще раз выдохнула все плохое и пошла домой.

К моему удивлению, моя мамочка была дома. Прямо с порога меня встретил вкусный аромат ее фирменных блинчиков. Я поспешила на кухню, после недавних приключений мой желудок просто сворачивало от голода.

Незаметно за маминой спиной я крадусь и стягиваю горячий коричневый кружевной блинчик с тарелки. Но мама быстро обнаружила мою шалость: обернувшись, она застала меня с блином во рту. Демонстративно указательным пальцем подняла очки, которые сползли на кончик носа. Она всегда так делала, когда начинала сердиться.

– Настя, ты прям как маленькая. Руки надо мыть, когда приходишь с улицы! – возмутилась мама и покачала головой.

– Ы тэбэ прывэт! – пытаюсь поздороваться с ней и дожевать блинчик. Мама еще больше хмурит брови, а я торопливо сбегаю с кухни, чтобы больше не разочаровывать ее своей невоспитанностью. Я прошла в ванную, и последний кусочек сладко-соленого блинчика растаял во рту. Теплая вода падает мне на руки, создавая маленькие пузырьки, я смотрю на них и вспоминаю того парня, который так хотел со мной поговорить, что угодил в лужу. Не знаю почему, но я не могу забыть его лицо, глаза кажутся печальными, так как внешние уголки глаз слегка опущены, но в то же время дарят тепло и нежность. Когда он говорил, я чувствовала волнение в его голосе, и живая мимика лица выдавала его переживание. Он то хмурил брови, то вскидывал их к верху, морща лоб. Прятал губы, поджимая их, тогда отчетливо выделялась его ямочка на подбородке и выдающиеся мужские скулы. Мне показался он очень красивым и необычным. Я закрываю глаза, пытаясь прогнать его образ, но он, наоборот, становится более отчетливым. Я чувствую, от него исходит что-то знакомое и родное, и это начинает пугать меня. «Боже, может, это твое испытание? Одному тебе только известно, почему он повстречался на моем пути?» – обращаюсь я к Создателю, но не ощущаю ответа.

– Настя, ты где?

Мамин голос привел меня в чувство, и образ парня бесследно исчез. Когда я открыла дверь, мама стояла около дверного проема и настороженно смотрела на меня.

– Все в порядке? Ты куда пропала? – в ее голосе скрывается тревога.

– Все хорошо, я просто задумалась. Сейчас мне можно поесть? – с иронией отвечаю я, чтобы как-то загладить мамину тревогу и лишнее любопытство. Мама дарит мне любящую улыбку, указывая рукой в сторону кухни.

«Время есть блинчики… да, в нашей семье иногда не нужно слов, чтобы понимать друг друга», – подумала я и, шутливо цепляя маму плечом, зову ее за собой.

– Почему ты так рано? – интересуюсь я, присаживаясь за стол. Я такая голодная, начинаю есть, не дождавшись маминого ответа.

– Я очень устала, каждый день идет большой поток клиентов, один сложнее другого, мне иногда трудно справляться со всем этим негативом: измены, унижения, предательство…

Я прекращаю жевать, вспомнив ощущения в общественном транспорте. Мама, увидев во мне изменения, делает паузу, потом мягко добавляет:

– Извини, я просто забылась.

– Ничего страшного, – произношу я, не показывая вида, подавляя боль внутри груди, и, натянув улыбку на лицо, я продолжаю есть блин, потерявший для меня вкус.

Я с большой благодарностью отношусь к моим родителям. Они стараются создать для меня идеальные условия, учитывая мою особенность. Поэтому им о некоторых вещах приходится молчать либо говорить о них за пределами нашей квартиры. Мы пили чай за пустыми и нейтральными разговорами, после разошлись по своим комнатам. После того как я прочитала несколько научных работ и докладов, до меня доходит осознание того, что без машины моя жизнь стало совершенно невыносимой.

– Мама, когда папа заберет мою машину из сервиса? – спрашиваю я маму, отвлекая ее от какой-то рукописной работы.

– Сегодня к вечеру, – задумчиво отвечает она, не отрываясь от важного занятия.

– Здорово! Сегодня я уже буду работать! – ликую я и ухожу готовить вещи для вечера.

– Будь осторожнее… – ласковые слова летят мне вслед.

– Как всегда! – отвечаю я себе под нос, зная, что мама меня уже не услышит.

В последнюю неделю мне было очень тяжело и неудобно без машины. Постоянно приходилось сталкиваться с больными людьми, помочь которым я была не в силах. Единственный плюс в том, что я встретила сегодня этого парня, и теперь его образ не покидает меня. Я до сих пор слышу его бархатный, мягкий голос.

«Я люблю тебя!» – вспомнила я его слова. Меня охватывает печаль и тоска, потому что мне любить его нельзя, но очень приятно осознавать, что меня кто-то любит, пусть даже не по-настоящему. Я улыбнулась сама себе и с головой погрузилась в необъятный информационный мир психологии, ограниченный рамками нескольких томов.