Глава 3

– Из!

Ева резко села, распахнув перепуганные глаза. Хриплый крик напряг пересохшие рот и горло, которые тотчас начало саднить. По разгорячённому телу стекали капли пота, и она рывком скинула тяжёлые одеяла. В глаза будто соли насыпали: их нещадно щипало. Веки с трудом разлеплялись, совсем не принося света: помещение, в котором очнулась Ева, оказалось тёмным, как самая долгая ночь в зоне дождей. И таким же холодным. По коже пробежали мурашки, и она обхватила себя за плечи, небрежно заметив, какая лёгкая и мягкая ткань у платья, в которое она одета, – совсем не похожа на тот грубый материал, из которого она обычно шила домашние одежды.

В голове стрельнуло, как от удара, и Ева зажмурилась от боли. Головокружение мигом вернуло младшей Эмер последние воспоминания.

Матильда. Долг. Клятва. Водоворот. Появившийся в воздушном пузыре корабль-чудовище. И капитан, возникший на пороге их дома и забравший их с собой.

Еву замутило, и она снова распахнула глаза. К ней вернулось ощущение бескрайнего неба над головой. Мучительное чувство качки и падения. Ева частенько слышала о морской болезни, забирающей у людей возможность передвигаться с острова на остров. Симптомы всегда казались ей схожими с её собственными, не считая, конечно, того, что мутило её не на кораблях, а под открытым небом, и всё головокружение заканчивалось не просто тошнотой и извержением еды наружу, а припадками и потерей сознания.

Как и в этот раз.

Затылок пульсировал: Ева была уверена, что там огромная шишка от падения. В прошлый раз, когда её насильно пытались вытащить из дома дальние родственники матушки, приехавшие погостить, Ева десять, если не больше, морей отходила дома, не вставая с постели.

Глаза понемногу начали привыкать к темноте, и вокруг начали проступать очертания комнаты. Ева внимательно огляделась, гадая, где же она. Затем прислушалась к своим ощущениям. Она ни разу не была на кораблях или лодках, но отец подробно описывал, на что похожа качка на волнах. Сейчас она чувствовала лишь лёгкое гудение пола, похожее на гудение на острове-медузе.

Ева с облегчением выдохнула: значит, она не на корабле. Возможно, капитан решил, что ему не нужна такая обуза и решил оставить её на острове. Её… Внезапная догадка сжала сердце Евы. Где её сестра и матушка? Со страхом на душе Ева вскочила с кровати и, не обращая внимания на закружившуюся голову, кинулась к тусклому очертанию двери.

– И…!

Ева не успела выкрикнуть даже сокращённое имя своей сестры, когда пол ушёл у неё из-под ног, и она упала, снова больно ударившись затылком. За толчком последовал ещё один, а затем Ева ослепла. Так она решила, когда яркий свет затопил всю комнату, вгрызаясь в глаза даже сквозь веки. Жуткий крик, громче, чем при пробуждении, раздался из её горла, и она услышала громкий топот и звук открывшейся двери.

– Ева!

Услышав своё имя, она сразу замолчала, узнав пришедшего. Тень закрыла Еву от яркого света, и она почувствовала тёплые руки, которые обвили её шею, прижимая к мягкому знакомому телу. Ева всхлипнула и уткнулась носом в сестру, неизменно пахнувшую яблоками.

– Всё хорошо, милая, я здесь, – тихо произнесла Изабель Еве на ухо, поглаживая по голове. – Мама! Ева проснулась!

Ещё одни шаги и другая пара рук обняла сестёр.

Еву трясло. Но не от холода или страха. На неё накатила волна облегчения: её родные рядом. Где бы они сейчас не были – они вместе.

Прошла пара лучин, и Изабель с матушкой отстранились, внимательно вглядываясь в лицо младшенькой.

– Ты давно проснулась, дорогая?

Ева уже вечность не слышала голос матушки, и снова чуть не заревела от её вопроса.

Анна выглядела хорошо. Намного лучше, чем помнила Ева. Румянец покрыл загоревшие щёки матушки, глаза снова блестели, в них отражалась далёкая искра Дара, спрятанного глубоко внутри. Анна уже не выглядела тем живым трупом, пустой оболочкой, потерявшей душу вместе с любимым мужем. Анна была живой. И это заставило Еву проглотить непрошенные слёзы, и улыбнуться.

– Буквально пару лучин назад, – как можно бодрее ответила Ева. – Вокруг было так темно, а потом эта тряска и свет…

Она обвела взглядом комнату, которая раньше тонула в темноте, теперь она горела от лучей солнца, проникающих через большое окно напротив деревянной резной кровати. Вся мебель в комнате была сделана из дерева, из дорогостоящего материала, который обычно уходил на создание кораблей. Чаще мебель делали из неисчерпаемой глеи, которая при застывании выдавала разные формы. Но больше всего Еву поразило другое: из глеи же должны были быть стены, пол и потолок, но они выглядели по-другому. Их поверхность выглядела не серой и шершавой, а гладкой и коричневой.

Изабель протянула руку сестре и мягко помогла той встать. В этот раз Ева почувствовала под ногами лёгкую качку, но не успела спросить про неё: Изабель дала ответ на непроизнесённый вопрос.

– Да, я тоже в первый раз испугалась, когда Акупара всплыла на поверхность, но ты быстро привыкнешь. В этот раз получилось резко: видимо попали в водоворот или водную яму. Скоро ты уже не будешь замечать тряску.

Изабель говорила, а Ева глупо смотрела ей в рот.

Акупара. Монстр черепаха, несущая на своей спине огромный корабль и погружающаяся под воду в огромном воздушном пузыре. И Ева сейчас была на её борту. Она с детства мечтала отправиться в путешествие и, конечно, в самых смелых мечтах это происходило на корабле-чудовище. Но это были всего лишь мечты, которые никогда не должны были стать явью. Тем более такой, где она и её семья попали в рабство.

Вспомнив о неприятном, Ева оглядела сестру и матушку с ног до головы. Они не выглядели замученными или уставшими, наоборот, они будто светились внутренней энергией. Одеты они были в тёплые платья из их личных закромов: Ева шила их на холодную зону дождей. Она ожидала, что им выдадут невзрачные робы и закуют в надёжные наручи, но руки женщин перед ней были свободны. Тогда она внимательно всмотрелась в лица и обомлела: и у Анны, и у Изабель в правом ухе красовалась серёжка – тончайшее деревянное кольцо с коралловой бусиной в виде головы черепахи, продетой в него. Рука невольно метнулась к своему уху, и Ева обнаружила украшение у себя.

– Что это? – тихо спросила она у старших. Почему-то в тот момент она больше всего испугалась, что это один из древних артефактов, связывающих моряков с капитаном. Подобная магия давно была забыта, являясь только в сказках и легендах, но не тяжело представить, что она вернулась, когда твоя сестра имеет власть над водой, мать – над огнём, а все вместе вы находитесь на спине огромной морской черепахи.

Изабель тоже притронулась к серёжке. Очень нежно и аккуратно. Будучи водным магом, она являлась владелицей роскошных иссиня-чёрных волос и таких же глубоких тёмных глаз, которые не так выгодно смотрелись бы на смуглой от постоянного нахождения на улице коже. Но не у Изабель. Она всегда привлекала взгляды прохожих: и мужчин, и женщин. Первые любовались её красотой, а вторые завидовали. Сестре нравилось подобное внимание, и она использовала любую возможность ещё сильнее подчеркнуть свою фигуру или черты лица. Она успешно с этим справлялась подручными средствами, всегда просила отца привезти из путешествия любую побрякушку: кольцо, заколку, гребень, – и отец привозил, не жалея последней жемчужины для любимой дочери. Как привозил Еве книги и ткани, а Анне новые рецепты, сухофрукты и специи, стараясь порадовать каждого. Это были недорогие вещи: украшения и те обычно из кораллов или застывшей глеи.

С тех пор как отца не стало, вся ответственность за Семью легла на Изабель. Постепенно она продала все свои украшения, не позволяя сделать то же самое с книгами Евы – единственной отдушиной заключённой в четырех стенах девушки.

Новая серёжка тоже содержала коралл, но было там и дорогостоящее дерево, а ещё изысканная резьба, что придавало ей ещё более роскошный вид. И явно нравилась Изабель.

– Такие украшения носят все на Акупаре, – ответила сестра, и её щеки порозовели. – Капитан Мортимер дал и нам подобные.

– Зачем? – вопрос сорвался с губ Евы. С чего бы капитану давать рабам знак отличия его команды?

Казалось, Изабель вопрос озадачил, и ей на помощь пришла Анна.

– Капитан не так суров, как может показаться, доченька, – она завела выбившуюся прядь волос у Евы за ухо и оставила свою руку на её щеке, нежно поглаживая. – Он разрешил нам взять с собой всё, что мы хотим, а на корабле выделил каждой по собственной каюте. Он даже дал нам посильную работу и обещал платить. Ты присядь, доченька, сейчас мы расскажем.

Оказалось, что Ева провела без сознания несколько морей. Рядом с ней постоянно дежурили то матушка, то сестра, промокая горло прохладной водой, обтирая вспотевшее тело и пытаясь впихнуть в неё хоть немного размягчённой еды. На третье море пребывания на корабле капитан даже прислал корабельного врача на помощь, и он оставил Еве настойки, которые постепенно убрали лихорадку и сделали сон спокойнее.

Остальное время Анна проводила на кухне, помогая коку. Всем так понравилась матушкина стрепня, что её попросили стать помощником повара, чья еда успела уже всем приесться. С тех пор Анне становилось лучше с каждым пройденным морем – использование силы будто излечивало.

А сестра нашла себе место в команде уборки. Небольшая группа молодых девиц – все черноволосые, как Изи – с утра до ночи бегала по всему кораблю, отмывая его от грязи и спасая от морских паразитов, прилипающих к нему снаружи.

– На Акупаре к каждому относятся как к члену экипажа, не разделяя рабов и наёмных рабочих. По сути, вторые отличаются только тем, что имеют возможность в любой момент сойти с корабля, – объяснила такое своеволие Изабель. – Капитан ко всем одинаково строг и справедлив. Но ты лучше не зли его, Ева, иначе не избежишь наказания.

– Изабель на себе испытала справедливый нрав капитана, – мягко улыбнулась Анна. – В первый рабочий день она разлила мыльную воду по палубе, надеясь так ускорить работу, и несколько матросов поскользнулись, набив себе нехилые такие шишки.

– Ну я же не нарочно! – протестующе проворчала Из.

– Не нарочно, но отработать три ночных вахты – за каждого упавшего моряка – ты заслужила.

Анна улыбалась, рассказывая об этом случае, да и Из не выглядела обиженной. Судя по всему, они неплохо проводили время, и им даже нравилось на корабле. Отчего-то вместо радости Ева ощутила укол на сердце.

– Но мы ведь всё равно рабы, так? Нас украли прямо из дома, вы забыли?

Вся весёлость ушла с лиц родственниц, и Ева уже пожалела о своих словах. Она слишком привыкла молчать при других и высказывать скопившееся за день своим. И не могла она так просто простить капитана, вырвавшего её совсем неподготовленную из дома.

– Ева, милая, – матушка мягко взяла руку дочери в свои ладони. На них появились свежие мозоли, а от самой Анны начал исходить незнакомый Еве новый аромат моря и специй. – Мы ничего не можем сделать с Клятвой, которую дал Бром капитану Мортимеру. Я не знаю, почему твой отец так поступил: отдать свою семью за игру в белот. Но, возможно, у него были на то причины.

– Тут не так плохо, – вставила Изабель. – Нас сытно кормят, никто не обижает, даже платят жемчужины за выполненную работу. Мало, но хватает, чтобы вечером купить себе вкусностей или перекинуться с кем-нибудь в карты. Капитан тщательно следит за погодой на корабле. Не позволяет только сходить на берег на остановках и опускаться на дно. Но это вполне можно пережить.

– На дно? – переспросила Ева. О таком она не слышала.

Прежде чем ответить родные переглянулись, и ответила Еве матушка.

– Капитан Мортимер – не обычный купец, – Анна немного замялась на этих словах. – Он не служит никакому острову или королю…

– Он пират?! – воскликнула Ева и вскочила с кровати, на которой они все втроём сидели.

– Нет, что ты, – зашикала на неё Анна, нахмурившись. – Он не пират, а охотник за сокровищами. Команда Акупары погружается на дно морей и исследуют его, отыскивая затонувшие корабли и их товары.

– А ещё они иногда находят следы былой цивилизации, представляешь, Ева? – Изабель тоже любила старые сказки, не зря матушка читала их им обеим. И если младшая предпочитала легенды о живых кораблях, то старшая больше интересовалась старыми забытыми богами и людьми, жившими тысячи оборотов назад.

– То есть он обычный контрабандист, – проворчала Ева, но всё же немного успокоившись, села обратно к родным.

– Не называй его так, милая, – осторожно заметила Анна. Видимо она уже имела неосторожность так поступить. – Контрабандисты, как и пираты, вне закона, а капитан Мортимер имеет даже несколько контрактов с крупными островами на вылов потонувших судов.

– Он вылавливал груз для короля Аурелии! – добавила Из.

Ева с подозрением уставилась на сестру. Слишком та казалась воодушевлённой. Глаза блестели, кожа светилась, и от неё, и от матушки исходила волна энергии. Такое случалось, когда они особенно активно пользовались своими Дарами – словно сами боги поощряли их в этом.

Но Изабель всё равно светилась ярче, иначе. Ева никогда не видела сестру такой счастливой.

– И всё равно я ему не доверяю, – насупилась Ева. Она-то не чувствовала никакого воодушевления от сложившейся ситуации. Это не Изабель с матушкой заставили испытать всепоглощающий страх, разрывающий сердце.

– Давай начнём с малого, и ты познакомишься с ним поближе? – улыбнулась Из. – С ним и остальной командой. Да, большинство из них выглядят как отъявленные бандиты, но поверь, в душе они – добряки.

Ева вспомнила Вика и Дома – бугаёв, которые пришли с капитаном Мортимером за её Семьёй. Гнилые зубы, мерзкий гогот и пожирающие девушек, словно добычу, глаза. Они совсем не выглядели добряками.

– Не думаю, что я поменяю своё мнение, – заключила свои мысли Ева.

– Время покажет, милая, – матушка взглянула на младшую дочь понимающе, а затем оглянулась на дверь.

Последние несколько лучин то Анна, то Изабель посматривали в сторону выхода. Им не терпелось уйти, заняться своими новыми обязанностями, влиться в новый мир, в котором, Еве казалось, ей нет места. Как могла она удерживала родных разговором, но всё чаще Изабель будто прослушивала вопрос, а Анна начинала рассказывать только им двоим понятные вещи. И Ева отпустила их, притворившись, что не заметила, как быстро они засобирались и ушли, оставив её одну. Взяли только обещание отдыхать и спать, а ещё подумать: Из предложила Еве завтра устроить экскурсию по кораблю.

Как только дверь закрылась, и Ева осталась одна, в комнате заметно потемнело. Садилось солнце, но ярче его лучей были две женщины, освещавшие помещение своим присутствием. Тяжело вздохнув, Ева рискнула выглянуть в окно.

Бескрайнее полотно океана. Она даже не знала, как называлось море, в котором они сейчас находились. Агнес из оборота в оборот проплывала один и тот же маршрут, не меняя направления, и Ева выучила все триста морей на их пути. Они отличались зоной, цветом, наличием водоворотов, морскими обитателями, теплотой воды – Ева могла лишь мельком выглянув в окно сказать, где они. Море под ними сейчас было ей незнакомо: сиреневое – из-за планктона, – спокойное, без водоворотов в пределах видимости. Единственное, что знала Ева наверняка – они в зоне цветения: на небе проплывали редкие кучерявые облака.

Перед окном мелькнула верёвка: кто-то спускался очистить корпус. Не желая никого больше видеть – не Из ли это решила проверить сестру, а может того хуже, это незнакомая девушка, – Ева задёрнула плотные шторы.

На прикроватном столике Эмер обнаружила лампу, которую сразу же включила, убирая полумрак. Рядом пара книг, её любимых сказаний и легенд – точно Из или матушка оставили специально для неё, странно только, что они сами с интересом рассматривали корешки.

Ева уселась на кровати и взяла одну из книг, на которой была изображена огромная морская черепаха, точь-точь Акупара. На спине чудовища спиной к читателю стоял человек в капитанской треуголке.

«Капитан Мортимер, да? – Ева вспомнила имя капитана. – Даже имя почти как у бога смерти Морта».

Ева брезгливо отложила книгу.

Ещё пару раз за вечер она хотела подойти к двери, чтобы открыть её и выйти – узнать, где она находится. Каждый раз её останавливал шум за стенкой. Незнакомый, пугающий. За дверью кто-то смеялся, говорил, топал. За окном пробежала тень и послышался звук скребка о стекло. Тёплые при прикосновении стены еле заметно пульсировали, отдаваясь в прислонённой ладони, и Ева отодвинула кровать на середину комнаты.

Так и сидела на ней в свете лампы, сжавшись в комочек, пока не уснула. Только краем сознания уловила, что кто-то заходил в комнату, укрыв её одеялом и ароматом моря.