Читать книгу «Таисия, или Кукла московская» онлайн полностью📖 — Лидии Петровны Будрик — MyBook.
image
cover

– Жил человек хорошо, погиб и ушел к Богу. Теперь он там, на небе, а не в земле.

– На небе… – задумчиво протянула Шура. – Может, и правда на небе? Может, и не лежит он в той сырой и темной земле?

– Тело остается в земле, а душа к Богу уходит.

– Значит, все равно в земле, – с досадой вздохнула та. – Мы с Сашкой так жили, так жили! Все село нам завидовало! А теперь нет его, и все прахом пошло.

– А он смотрит на вас и плачет от горя.

– Плачет… – согласилась Александра и залилась слезами. – Вот пришел бы… и сказал: «Шурка, брось пить»… Я бы бросила…

– А сколько вашему старшенькому? – поинтересовалась Тая.

– Косте? Восемь исполнилось. В школу уже ходит… Жаль отец не дожил до этого дня, – поведала она и утерла ладошкой слезы.

– А Настенька где?

– Она к бабушке пошла, мороженое ей понесла, а то растает. Холодильника-то у меня нет, пропила я его.

– Мы купим тебе новый холодильник.

– Не, – мотнула головой женщина, – боюсь, опять пропью.

А сама вновь взяла бутылку, взглядом смерила, сколько там осталось, и налила себе.

– И без него не пропаду. Все равно хранить в нем нечего, – пояснила она и выпила.

Тася протянула ей очередной бутерброд, в надежде, что хозяйка закусит и не будет такой пьяной.

– А ты приходи ко мне еще, – попросила ее Шура, – с тобой как-то легко.

– Приду, – согласилась она. – Что тебе принести?

– Винца такого же, больно вкусное. А то я все больше палёнку пью.

– А что это?

– Это самогон или водка, разбавленная неизвестно чем.

– Хорошо, принесу, – обнадежила её девушка.

– Тайка, какая ты хорошая! – радостно воскликнула Боброва. – Можно я тебя обниму?

– Можно, – улыбнулась она.

Та кинулась ее обнимать, прижалась к ней, словно к родной, которую давно не видела, и довольная уселись обратно на стул, продолжая разглядывать ее всю.

Но тут на веранде послышались тяжелые шаги, и мужской голос громко спросил:

– Есть кто дома?

Сердце Таи зашлось от страха, потому что она сразу узнала, кому именно принадлежал тот голос.

– Федор! – в испуге зашептала хозяйка, враз меняясь в лице.

А сама проворно схватила со стола бутылку и стаканы и стала истерически метаться из стороны в сторону, соображая, куда все спрятать.

– Он убьет нас сейчас! – с ужасом проговорила женщина и сунула бутылку в сапог, что стоял под столом, а стаканы, прямо с вином, засунула под подушку на диване.

Она все это проделала так быстро, что Таисии стало смешно. Шура ногой отодвинула сапог подальше к стене, чтобы его не было видно, положила руки на стол, делая вид, что они мирно беседуют за чашечкой простой воды, которой только что запивали алкоголь.

В этот момент крепкая фигура Федора выросла в дверном проеме, и мужчина замер. Он не мог скрыть своего удивления, завидев здесь эту молоденькую москвичку. А сам немного постоял так, потом уверенно пошел по кухне, на ходу принюхиваясь. Тополь сразу понял, что здесь пили, и, склоняясь к Александре, тихо попросил:

– Дыхни.

– Федь, я не пила, – залепетала та, слепив на лице невинную улыбку.

Было видно, что она жутко его боялась, но также было понятно, что и он знал ее штучки.

Федор заглянул под стол, резко сунул руку в сапог и достал оттуда бутылку. Он грозно взглянул на Таисию, понимая, что только она могла купить такое дорогое вино.

Девушка поежилась под его строгим и пронзительным взглядом, но продолжала сидеть, наблюдая за всем происходящим.

– Значит так, я забираю у тебя детей! – рявкнул он своим грубым голосом, в очередной раз предупреждая Шуру.

– Я больше не буду! – умоляюще смотрела на него Боброва. – Феденька, прости, я клянусь! Брошу! Обещаю, что брошу! – взмолилась та, хватая его за руку. – Я ж совсем помру, если ребятишек заберут!

– А ты не пей! – зло посоветовал он, бросая строгие взгляды на ее гостью.

– Не буду, честное слово не буду! – сыпала обещания Шура. – Последний раз пила, уверяю!

Но тут мужчина резко и уверенно схватил Тасю за руку, вытащил её из-за стола и мгновенно повел к выходу.

Она настолько растерялась, что ничего не могла сказать в свою защиту, только быстро семенила на своих высоких каблучках, поспевая за его широким шагом.

Они вышли на улицу, остановились на тропинке и, показывая ей бутылку с вином, Федор грозно спросил:

– Ты купила?

– Да, – призналась девушка.

– Зачем? – зло смотрел он на нее. – Ты что, не видишь в каком она состоянии? Не понимаешь, что она уже спилась?

– Вижу, – робким голосом попыталась оправдаться Тая, – но я хочу ей помочь.

– Чем?! – рявкнул ей в лицо Тополь. – Станешь с ней водку пить, чтобы ей меньше досталось?

– Не кричите на меня, – попросила она, пытаясь, хоть как-то защитить себя от таких нападок.

– Кукла московская, ты зачем сюда приехала? – поинтересовался он, заглядывая ей прямо в лицо.

– К тетке…

– Вот и сиди дома! И нечего ходить там, где тебе не надо ходить! А лучше уезжай в Москву!

– Давайте… я сама решу, где мне ходить и где мне сидеть, – тихо, но уверенно заявила Тася, глядя в его большие и в тоже время злые глаза.

Федор церемониться не стал, а вновь резко выдал:

– Убирайся отсюда! И чтоб я тебя здесь больше не видел!

– Я никуда не уйду! – стояла на своем девушка. – И я сама решаю, где мне быть и с кем мне пить!

– Что?! – опешил от таких слов мужчина. – Убирайся! А то отнесу и сдам тебя твоему московскому ухажеру! И скажу, чтоб следил за тобой, а то потеряешься здесь!

– Я же потеряюсь, а не вы, – упрямо твердила она.

– Ты знаешь, кто здесь собирается? – кивнул он в сторону дома. – Вся местная пьянь! Утром проснешься и ужаснешься: с кем пила и с кем спала!

Тая ничего не ответила, а только стояла, словно провинившаяся школьница, и не знала, как защитить себя от таких нападок.

– Еще раз купишь бутылку, пожалеешь! – погрозился Тополь и направился к калитке.

А сам на ходу вылил остатки вина на землю, отбросил бутылку в сторону и зашагал вдоль забора. Там свернул в проулок, и вскоре его высокая и крепкая фигура скрылась из виду.

Новгородцева немного постояла, провожая его своим взволнованным взглядом, перевела дыхание, еще раз посмотрела за изгородь, боясь, что он может вернуться обратно, глубоко вдохнула воздуха и пошла в дом.

Александра сидела за столом и плакала.

Таисия подошла, присела рядом и какое-то время молчала, глядя на нее. В душе и сама была взбудоражена неожиданным появлением Федора и таким резким разговором с ним.

– Я его так боюсь! – призналась Боброва, всхлипывая. – Он с моим Сашкой не разлей вода были… Когда тот погиб, стал помогать нам. А теперь вот… грозится детей забрать… Заберет… мне тогда хана…

– Давай бросать пить.

– Как?! – вырвался крик из груди Шуры. – Я пыталась, а меня так трясти начинает, так ломать! Я света белого не вижу… Того-гляди… сердце остановится…

– Давай вместе подумаем, как можно тебе помочь, – предложила Тася и уставилась в окно.

Вскоре она ушла, не зная, что сейчас предпринять, чтобы облегчить страдания бедной женщине. Но уже твердо решила, что одну ее не оставит и станет всячески ей помогать. А в душе очень даже сопереживала этой несчастной многодетной маме, от которой отвернулись разом все.

Наутро Таисия вновь пришла к дому Бобровых и увидела здесь такую картину: у дома стояла новенькая «Лада» синего цвета, тут же в стороне был припаркован КамАЗ, а из открытых окон неслись громкие мужские и женские голоса, которые о чем-то спорили, каждый доказывая свою правоту.

Она прислушалась и поняла, что именно сейчас там решается судьба всех ребятишек и Шуры тоже. Вчера Тополь грозился забрать у нее детей, но ей показалось, что он только пугал пьющую женщину. Но кто знает, на что способен этот грозный человек?

Появилось желание – немедленно уйти отсюда, чтобы не накликать еще гнева и на свою голову. Но любопытство и решимость взяло верх. Тая помедлила и шагнула вперед, намереваясь выяснить, что за гости пожаловали к Александре. А сама очень боялась, что ребятишек все-таки заберут, и тогда она лично станет на пути этих людей и ни за что их не отдаст.

Девушка подошла к веранде и замерла, вслушиваясь в каждое слово, что неслось через раскрытое окно.

– Детей надо изымать от такой матери! – стояла на своем инспектор с опеки.

– Причину назовите! – требовал Федор.

– Мать пьет и за детьми не смотрит! Дома грязь и бардак! В таких условиях дети жить не могут!

– Миллионы детей сейчас живут за гранью нищеты! – пытался переубедить ее мужчина. – И что, всех надо изымать?

– Не всех, – отговорилась дамочка уверенным тоном, – а от такой матери надо!

– Дети сыты, накормлены, ухожены, что еще нужно? – не сдавался Тополь.

– А кто их кормит?

– Бабушка и я! – заявил он гордо.

– У детей должна быть семья! – настаивала женщина.

– Не у всех сейчас есть полные семьи! Чаще их воспитывает кто-то один!

– Александра пьющая женщина! – напомнила она. – И опускается все ниже и ниже! В доме даже холодильника нет! Где он? Пропила? Где она хранит продукты?

– Все продукты у бабушки, – вновь пояснил ей Тополь.

– Пройдемте к бабушке, – предложила Беляева, разводя рукам.

Тася понимала, что сейчас все выйдут на улицу, и тут же метнулась к калитке. Оттуда к дому Анны Филипповны, намереваясь немедленно предупредить женщину, что к ней пожаловали непрошеные гости.

Одна за другой из дома вышли дамы с опеки и направились через дорогу. Следом последовал капитан милиции, который приехал с города, как представитель власти, а за ним Федор.

Шура была у дома свекрови и держала на руках Галю. Она заглядывала в глазки дочери и плакала, словно прощалась с ней навсегда.

Рядом на лавке сидела Анна Филипповна и безутешно плакала. Она утирала платком слезы и прекрасно понимала, чем может обернуться этот визит для ее внуков.

Таисия подбежала к ним и с ходу выпалила:

– Они идут сюда!

– Все, увезут кровиночек! – заголосила бабушка, закрывая лицо руками, а из груди вырвался протяжный стон, вперемежку с рыданием.

Шура бросилась со двора через сад, унося Галю подальше, не желая отдавать ее никому.

Остальных детей нигде не было видно, и Тая тихо спросила:

– А где Настенька?

– Убежали… Мы им сказали, чтобы в саду переждали, – ответила ей Анна Филипповна и вновь громко всхлипнула. – Помру я без них… – плакала безутешно женщина, понимая, что опека насела на них окончательно.

Из-за угла вышли Беляева, за ней милиционер, а следом еще инспектор помоложе и Федор.

Все подошли, поздоровались. Тополь бросил недовольный взгляд в сторону Таисии, не понимая, зачем она здесь? Но тут же шагнул к двери и уверенно предложил:

– Идите смотрите холодильник.

Дамочка прошла в дом. Мужчина сам провел ее на кухню, распахнул перед ней дверцу, и женщина очень удивилась, потому что все полки холодильника был забиты едой до отказа. Здесь было все для детского питания: кастрюля со свежим супом, второе, йогурты, молоко, творожки, сыры, а особенно в изобилии сосиски и колбасы.

Беляева взяла сосиски, понюхала их и осталась довольна.

– Все свежее, – констатировала она и вернула продукт обратно.

– Вы где живете? – спросил ее Федор. – В городе или в деревне?

– Ну… в деревне. А что?

– И дети есть?

– Есть, – кивнула она головой.

– И ваши дети не остаются одни дома?

– Это к делу не относится! – мгновенно возразила дамочка.

– Нет, относится! – настаивал Тополь. – Я сам вырос в деревне. Мать с отцом всю жизнь в поле работали, а мы с братом одни дома оставались. Я что, уродом вырос?

– Нет, – согласилась с ним Беляева и улыбнулась, – вы очень даже симпатичный!

– Дайте ей еще один шанс. Я обещаю, что сам накажу ее!

– Федор Степанович….

– Пожалуйста! – умолял ее мужчина и стал совсем рядом. – Я покупаю продукты, а бабушка готовит и смотрит за ними. Вдвоем мы справляемся.

А сам смотрел ей в глаза и верил, что сможет уговорить ее сейчас – не отбирать у Шурки детей.

– И сколько так будет тянуться?

– Я напишу в опеку, чтобы меня признали опекуном, и все будет хорошо.

Инспектор долго смотрела ему в глаза и не удержалась сдалась:

– Хорошо, даю вам еще один шанс. Приеду через две недели, если все так и останется, то будем решать вопрос через суд. Тогда сразу лишим ее и родительских прав.

– Спасибо! – расплылся в довольной улыбке Тополь. – Вот знал, что есть люди и в опеке!

– Вот всем бы таких опекунов! – отвесила ему комплимент женщина. – Глядишь, и сирот в нашей стране не было бы вообще!

Они вышли обратно на улицу. Участковый и дамы с опеки сразу удалились. А Федор шагнул к Анне Филипповне, присел рядом с ней на лавку и радостно сообщил:

– Оставили!

– Что бы я без тебя делала… – сказала она, уткнувшись ему в плечо, и на радостях вновь залилась слезами.

– Все-все, – стал успокаивать он, – потом поговорим. Я на работу, а вечером заскочу.

– Спасибо тебе, – поблагодарила его Боброва. – Ты только себя береги.

Мужчина мельком взглянул на Тасю, но ничего не сказал, а только резко встал и быстрым размашистым шагом двинулся по тропинке, скрываясь за углом.

Вскоре загудел, заурчал где-то за домом КамАЗ, и машина спешно умчалась по селу.

Из сада показалась Александра. Озираясь и оглядываясь по сторонам, боясь, что инспектора могут еще вернуться и отнять у нее самое дорогое, она медленно двигалась к ним, держа на руках дочку.

Анна Филипповна посмотрела на нее и грозно попросила:

– Шурка, остепенись!

Та ничего не ответила, только прошмыгнула мимо нее, выглядывая за угол, поняла, что там никого нет, и поспешила к себе домой, унося на руках и Галю.

Тая извинилась и последовала за ней. Уже вскоре они вновь сидели за столом и молчали.

Боброва прижимала к себе девочку, раскачиваясь из стороны в сторону, и была рада, что сегодня дети опять с ней.

Галинка посидела так, а потом сползла с колен матери и стала крутиться у ее ног, подыскивая себе занятие поинтереснее.

– Я могу помочь тебе бросить пить, – предложила Таисия.

– Как?! Как ты мне поможешь? – закричала на нее Шура. – У меня с утра кишки огнем горят! И так… колбасит… сил нет…

– Поставим капельницу, и ты сама поймешь, что тебе лучше станет.

– Я знаю, мне уже делали так…

– Помогло?

– Да, – честно призналась женщина. – А что толку? Я же потом снова запиваю… и все заново…

– Я буду рядом, и все будет по-другому. Конечно, гарантии никто не дает, но все будет зависеть от тебя и твоего желания.

Та подумала, внимательно всматриваясь ей в глаза, а сама тяжко вздохнула, видимо, все еще раз взвешивая, и спросила:

– Вот зачем я тебе? Ты вон какая красивая, а я такая грязная!

– А я откормлю тебя, отмою и съем! – весело пошутила Новгородцева.

– Боюсь я, – призналась Шура, – сорвусь потом, а ты обидешься и не придешь больше.

– Не обижусь и приду снова, – успокаивала ее девушка. – И мне нужен номер вашей скорой помощи, где его взять?

– Я в больницу не поеду! – резко запротестовала Александра, замахав перед ее носом руками. – Что угодно, а туда не поеду!

– Я вызову их сюда. Они всё сделают здесь, – попыталась успокоить ее Тая.

Шура долго смотрела на нее, боясь, что ничего из того не выйдет, но потом все же согласилась. Она указала рукой на стену, где были записаны телефоны, и пояснила, что позвонить в город можно только от свекрови, потому что с сотового туда не дозвониться, так как надо знать код города.

Тася встала и уверенно шагнула вперед, желая помочь не только Шуре, но и ее детям. Она прошла к дому напротив и с ходу объяснила Анне Филипповне, что намерена сделать.

Та выслушала ее и без оптимизма, но все-таки согласилась помочь вызвать неотложку.

– Неужели поможет? И что, вот так бросит пить? Ох, не верю я! – качала головой женщина. – Её кодировать надо. А так день-два не попьет и опять за свое возьмется.

– Посмотрим. Бог даст, все у нас получится.

– Помоги нам, Господи! – по-доброму сказала Боброва, с надеждой глядя на эту очаровательную молоденькую москвичку, которой сейчас и самой нужна была помощь и поддержка.

Скорая приехала быстро. Молодой доктор с шутками прошел в дом, остановился в комнате у дивана, на котором сидела Шура, окинул ее внимательным взглядом, потом Таисию, и весело спросил:

– Кто тут у нас захандрил?

– Мы, – живо ответила Тая.

Тот смерил ее взглядом и, не скрывая своего веселого настроя, удивленно переспросил:

– И вы тоже? Что-то не похоже! Я бы вам не капельницу, я бы вам клизму сделал тогда.

– За что?! – вскрикнула девушка, с улыбкой глядя на него.

– А чтоб не врала, – пояснил он и подошел к Бобровой.

Видя, что ту колбасит после очередного запоя, он серьезным голосом пояснил:

– Так, капельницы на дому мы не делаем. Бывают исключения, но это дорого.

– Сколько? – сразу спросила Тася.

Он вновь окинул ее взглядом с головы до ног, прикидывая, сколько можно с нее взять, потом уверенно выдал:

– Три тысячи.

– Нет проблем, – заверила его девушка и достала из сумочки деньги.

Тот принял купюры, проворно убрал их в карман своих брюк и стал извлекать из чемоданчика лекарства.

Вскоре Шура лежала под капельницей, а доктор все посматривал на Тасю и поинтересовался:

– И давно она так? Да, меня Слав Славыч зовут, – представился он.

– Как?! – улыбнулась Тая, понимая, что это сокращенное имя и отчество.

– Ну, Вячеслав Вячеславович – это язык сломать можно. А так коротко и ясно.

– Таисия, – ответила она.

– Сколько живу, а первый раз встречаю девушку с таким необычным именем, – признался мужчина.

– Нам надо полностью вылечиться от этого недуга, – попросила она, желая продолжить тему лечения.

– Это непросто. Она должна сама этого очень хотеть! – кивнул он в сторону Шуры. – И только тогда может быть положительный результат.

– Я хочу, – подала свой голос Александра, – опека приезжала, детей грозятся отнять.

– Тогда вы просто обязаны взяться за ум! – наставлял ее Слав Славыч.

– Я постараюсь, – неуверенно пообещала женщина и вздохнула, понимая, что это будет нелегко.

– Мы постараемся! – поддержала ее Новгородцева.

– А вы кто ей, сестра? – смотрел на нее фельдшер изучающим взглядом.

– Подруга.

– Мне б такую подругу! – вздохнул он и присел на стул, понимая, что капельница – это дело долгое.

Мужчина пообещал, что не оставит их в такой беде, и сам лично будет приезжать и выводить Шуру из длительного запоя. Он все это время был рядом, много шутил, рассказывал веселые истории из жизни больных, от чего Таисия радостно смеялась, желая подбодрить и свою новую подружку. И только Боброва задумчиво смотрела то на них, то на капельницу, словно боялась, что не сможет оправдать возложенных на нее надежд.

Уезжал доктор через два часа и обещал подъехать завтра днем, как будет свободное время.

– Капельницы надо повторить, – заверил он, – и не потому, что мне нужны деньги, а потому, что после таких запоев, одной капельницей не обойтись.

И скорая уехала.

У калитки толпились любопытные соседи, расспрашивая друг у друга: что случилось? Все знали, что Шурка пьет, и боялись, что многодетная мать помрет раньше времени.

Наутро Слав Славыч вновь приехал к Бобровым в дом, а там его уже ждали. Организм требовал похмелья, и хозяйку лихорадочно трясло. После второй капельницы ей стало намного легче, в этом она призналась сама, но похмелиться все еще хотела.

Процедуры повторили в течении шести дней. Все это время Тая не отходила от женщины ни на шаг. Она была рядом и помогала ей во всем: прибрала в доме, перемыла посуду, прикупила продукты, сварила вкусный борщ, жарила котлеты и картошку, кормила всех, получая от такой заботы огромное удовольствие.

До Федора дошли слухи, что к Шуре приезжает каждый день скорая, и ее выводят из запоя. Все это организовала та молоденькая москвичка, на которую он так сильно накричал и обозлился. Мужчина в душе радовался и удивлялся, но в дом к ним приходить не торопился.

На шестой день после капельницы Таисия предложила:

– А не протопить ли нам баню? Там у вас сзади дома, в дальнем углу, банька ведь стоит?

– Да, – призналась Боброва.

– Сходим? – с задором предлагала девушка.

1
...
...
10