Шура пила сок, она даже от безалкогольного пива отказалась, а всем остальным налили вина. Первый тост взяла она.

Александра встала, обвела всех смущенным взглядом, посмотрела на подругу, а сама тихо и робко заговорила:

– Моя жизнь перевернулась… И перевернула ее – вот эта девушка, – указала она рукой на Таисию. – Она не требовала от меня ничего, не упрекала, не ругала, а просто поняла, как мне было больно, горько и одиноко с моей бедой…

По щекам женщины потекли слезы, она смахнула их и продолжила:

– Не зная меня, не зная моего прошлого, она прижала меня к себе… и так мне стало хорошо… – дрожащим голосом поведала она. – За все это время… я почувствовала, что я не одна, что появился на этой земле человечек, который готов разделить со мной мое горе… Она обогрела меня и моих детей… она назвала меня своей подругой, и теперь я не имею права жить, как жила раньше… Мне жаль, что не было ее со мной в тот момент, когда погиб мой Сашка. Наверное, я не запила бы тогда… Теперь я хочу, чтобы вы все поверили мне и помогли дальше. Я не хочу больше пить. Я сама устала от пьянки и намерена жить по-другому… И этот ремонт, который мы делали с вами, Тая затеяла, чтобы отвлечь меня от бутылки… Она все правильно рассчитала, человека надо занять, отвлечь, увлечь. У нее это получилось, и я ей очень и очень благодарна…

Боброва громко всхлипнула и, глядя на Тасю, говорила дальше:

– Общаясь с ней, я многое поняла… Поняла, что есть на земле люди, которые придут тебе на помощь, что есть добро, есть сострадание и понимание. Последнее время все смотрели на меня с пренебрежением, а она вошла в мой дом… увидела меня всю пьяную, грязную… и села со мной за стол… – Шура мотнула головой и заплакала. – Не постеснялась… не побрезговала, а взяла стакан и выпила со мной… И это удивило меня больше всего! Ведь она ничего про меня не знала… Вошла такая хрупкая, красивая, ухоженная и протянула мне руку помощи… Давайте выпьем за Тасю… Пусть все у нее в жизни сложится хорошо. Дай Бог ей счастья и хорошего мужа. Она это заслужила…

Тая сидела с опущенными глазами и настолько была смущена этой речью, что не могла ни на кого смотреть. Она ожидала любой тост: за Шуру, за ее новую жизнь, за работу, за дружбу, но таких трогательных слов в свой адрес совсем не ждала.

Она встала, крепко обняла женщину, а сама прижалась к ней, пряча ото всех свой смущенный взгляд.

Боброва не удержалась и залилась слезами. Плакала и баба Нюра.

Все смотрели на них с жалостью и пониманием, а Федор тихо признался:

– После таких речей, я бы сейчас водки выпил, а не вина.

– Сбегать? – тихо шепнул Ваня.

– Сгоняй, Ванек, – вздыхая, попросил он, – на душе тоска зеленая.

И уже громче, обращаясь к Шуре, сказал:

– Ну, Александра, ты дала! Сам чуть не заплакал!

Якимов встал и быстро нырнул за угол дома, а за столом наступила тишина. И только дети ничего не поняли. Им было хорошо и весело, ведь теперь у них все по-другому, их мамка не пьет, и у всех началась другая жизнь.

Таисия выпила вина и отставила бокал в сторону, а Ксения громко сказала:

– Шура, ты так похорошела за эти дни! Стала такая красивая!

– Это все Таська из меня конфетку пытается сделать. Прически мне наводит, учиться заставляет.

– Учиться?! – удивился Федор, взглянув вопросительно на москвичку. – Учиться – это хорошо! – поддержал он.

– А Шура говорит, что поздно, – отозвалась Новгородцева, ища у него поддержки.

– Учиться никогда не поздно! – вставила свое слово Ксения. – Люди до старости учатся!

– Вот и я ей говорю, а она боится.

– Боюсь, – честно призналась Боброва.

– Не трусь, мы поможем тебе, – заверила её Ксюша.

– Раз вы все настаиваете, то, наверное, я попробую, – неуверенно соглашалась Александра.

– Я как узнала, что она в школе отличницей была, так и обомлела! – радостно поведала Тая. – Думаю, такие умы пропадают!

– Шур, мы тебе все поможем, – сыпала обещания Ксения, – кто с детьми посидит, кто к экзаменам приготовиться.

– Я тоже приеду, – пообещала Таисия. – Могу отпуск взять или так, за свой счет.

– Спасибо вам большое, – поблагодарила всех Боброва, а на глазах вновь появились слезы, – за доброту вашу, за понимание, за заботу…

– Что ты, Шурочка, – стала утешать ее Тася, – все будет хорошо!

Вскоре вернулся Ваня. Он весь запыхался, было видно, что парень бежал, спешил успеть к столу и угодить своему наставнику. Он быстро подошел к мужчине, вытащил из-за спины бутылку и подал ему.

– Никто не против, если я водочки выпью? – спросил Федор, поглядывая по очереди на всех.

– Пей, конечно, – дала добро Шура и улыбнулась.

Тополь проворно откупорил бутылку, налил себе в рюмку и сразу выпил. А сам убрал водку под стол и стал закусывать.

– Тая, а ты не хочешь с нами в кино сходить? – спросила Ксюша, глядя в ее сторону.

– Нет, я так устала за эти дни, хочу выспаться. Может, потом, – робко отказалась она, стараясь не обидеть эту юную красавицу.

– Мы зайдем за тобой завтра, – предложил Ваня, – думаю, ты уже выспишься к тому времени.

Девушка пожала плечами, давая понять, что можно и пойти, почему бы и нет.

Федор вышел из-за стола, отошел в сторону и закурил.

– Тая, а что ты закончила? – спросила её Ксения.

– МГУ.

– Какой факультет?

– Экономики.

– Это престижный вуз, ты сама туда поступала или по блату?

– Сама. И закончила его с отличием.

– Не то что некоторые! – усмехнулся Иван язвительно. – В школе от дождя прятались!

– Ты будешь отмщен! Я тебя в речке утоплю! – зыркнула на него девчонка большими карими глазами.

– Не отмсти, Ксения, грех это! – отбивался от нее словами Якимов.

Та немного успокоилась и вновь поинтересовалась:

– А машину ты сама купила? Это же дорогая марка.

– Ксюха! – рявкнул на нее Федор, – кончай пытать человека, это уже неприлично!

– Ничего, я отвечу, – отозвалась Тася, – мне ее подарили на день рождения. Я отказывалась, не хотела принимать, но ее уже купили и оформили на мое имя.

– Круто! – воскликнула девушка. – Вот бы мне такого мужчину найти, а то ездят тут на мопедах! – высказалась она, искоса поглядывая в сторону Вани.

Было видно, что тот обиделся на ее слова, но сдержался, не нагрубил.

Федор отбросил окурок, подошел к ней, резко приподнял ее со стула и скомандовал:

– Быстро домой, скотину загонять! Разговорилась тут!

– Все, больше не буду! – с обидой протянула она, а сама сразу затихла, понимая, что с дядькой лучше не спорить.

– Не надо ссориться, – стала успокаивать всех Шура, – шашлык стынет.

– Еще слово и ты уйдешь! – погрозился мужчина в сторону племянницы и присел к столу.

Стараясь сменить тему, Тася милым голосочком заговорила:

– А я хочу предложить тост за Анну Филипповну. Она одна не бросала Шуру и ее деток. Сама вся больная, а про них не забывала, помогала, кормила, обстирывала, переживала и сострадала им всем. Дай Бог вам здоровья. Пусть теперь в ваших домах наступит мир и покой.

Александра мгновенно встала, спешно подошла к свекрови, обняла ее за шею и со слезами на глазах поблагодарила:

– Спасибо тебе…

– Ну, будет-будет, – стала успокаивать ее Анна Филипповна, – ты только больше не пей.

– Не буду, – заверила ее Шур, а сама вновь смахнула набежавшие слезы.

Она вернулась на свое место, уселась за стол и стала есть только что приготовленный шашлык.

Якимов рассказал новый анекдот, и все весело засмеялись. Федор украдкой наблюдал за Таисией. А она, уловив на себе его внимательный взгляд, старалась не смотреть в его сторону. Уж больно выразительными и красивыми были его черные как уголек большие темно-карие глаза. Да и сам он был слишком хорош собой. Так хорош, что её сердечко начинало учащенно биться, когда он оказывался рядом с ней.

Тут у неё зазвонил мобильник. Она достала его из кармана, встала из-за стола, извинилась и медленно пошла по тропинке к бане.

– Саша, здравствуй. Где я? В гостях. Ты приехал?! – удивилась Тая. – Уже здесь в Никулино?! Я иду.

А сама отключила сотовый и медленно вернулась обратно к столу.

– Извините, но мне надо уйти, – сказала она, пожимая плечами. – Спасибо за шашлык, было все очень вкусно.

Потом шагнула назад, улыбнулась всем счастливой улыбкой и направилась к калитке.

Боброва встала и последовала за ней. Они отошли чуть в сторону, и Александра тихо спросила:

– Саша приехал?

– Да, ждет меня у дома.

– Так зови его сюда! Заодно и познакомишь нас с ним.

– Потом, – мотнула она головой, – завтра.

Новгородцева еще раз извинилась, попрощалась и заспешила по тропинке. И тут вслед она услышала до боли обидные слова Ксении:

– Вот и спонсор приехал.

– Ксюха! – зло рявкнул на нее Федор. – Рот закрыла! Быстро домой!

Сердце Таисии зашлось от обиды. Она замедлила ход, но сдержалась, ничего не ответила и даже не оглянулась.

Еще были слышны упреки Федора в адрес племянницы, но она уже не слышала его слов, а торопливо удалялась от дома Бобровых, желая немедленно забыть обидные намеки той юной девчонки.

Глава 10. Знакомство

Саша стоял у дома и курил. В этот раз он приехал один. Завидев девушку, сразу пошел ей навстречу. А сам с ходу обнял ее, нежно прижал к себе, да так и застыл, давая понять, как сильно он по ней соскучился. Но уловив грусть в ее глазах, осторожно спросил:

– Кто тебя обидел, радость моя?

– Никто не обидел, просто устала, – соврала она, отгоняя обиду прочь.

– А я решил: звонит редко, на звонки отвечает с опозданием, дай, думаю, съезжу и посмотрю, как она там. Может, пора ее отсюда увозить.

– Мы у Шуры ремонт доделали, я тебе говорила. А ты подарки детям привез? – вспомнила Тая.

– Как и обещал. Можем сразу и отнести.

– Нет, потом, – мотнула она головой, понимая, что ни за что не вернется туда прямо сейчас.

Ей совсем не хотелось появляться у дома Шуры именно в тот момент, когда все еще сидели за столом, а главное, что там был Федор.

Они прошли в дом. Таисия предложила другу кофе, но тот отказался, ссылаясь на то, что успел перекусить по дороге.

Александр Викторович стал рассказывать, как он жил эти дни в Москве, что там происходило, и какие новости в офисе.

– Все девчата передавали тебе огромный привет. Они очень хотят, чтобы ты скорее возвращалась в Москву и выходила на работу.

– Саш, – смотрела на него Тая задумчивым взглядом, – если бы ты видел Шуру… Она так изменилась! Стала совсем другая, такая красивая, уверенная. Я боюсь оставлять ее сейчас одну, понимаешь?

– Понимаю, – кивнул головой мужчина, – но рано или поздно, а возвращаться домой придется.

– Придется, – согласилась она и замолчала.

А на душе было тоскливо и волнительно. Но думала она сейчас не о работе, а о Федоре. Ведь после слов Ксении, он, скорее всего, так и подумал, что Саша ее «спонсор», и что между ними совсем недружеские отношения. И она очень хотела все объяснить и рассказать, и именно ему и никому больше, что этот богатый и интересный олигарх всего лишь ее друг, такой верный и надежный как скала. И ссориться с ним она совсем не желает, потому что это будет нечестно по отношению к Саше. Ведь он для нее столько сделал, не раз выручая в трудную минуту.

Они сидели на веранде. Солнце катилось к закату. А глаза Таисии слипались от усталости.

Александр Викторович пытался разговорить это милое создание, но вскоре понял, что это бесполезная затея, так как она слишком устала и почти уже спала. Он прикрыл ее пледом, встал с дивана и осторожно вышел на улицу…

На следующий день Тася повела его знакомиться с Шурой и ребятишками. Но больше всего она хотела похвастаться, как они сделали ремонт. Она занималась этим впервые в жизни и понимала, что красить и клеить обои у них получилось не хуже, чем у настоящих мастеров.

Они шли по селу, Борзунов нес пакеты с подарками, а Тая шагала рядом.

На них обращали внимание, как на красивую и счастливую пару.

Видел их в этот раз и Федор. Он заскочил в палатку, чтобы купить сигареты, и ещё издали увидел необыкновенную парочку. Сначала не придал этому никакого значения, а потом резко повернул голову и понял, что это москвичка прогуливается у них по селу со своим олигархом. Стараясь не думать о них, Тополь ушел с их пути.

Они подошли к дому Бобровых. Тася толкнула калитку, и та со скрипом полетела в сторону.

И тут, обгоняя друг друга, к ним навстречу бросилась куча ребятишек. Все подбежали, радостно охватив ее своими ручками, и только Настя остановилась перед незнакомым ей дядей и смело спросила:

– Ты кто?

Делать нечего, он медленно опустился на корточки, отставив пакеты в сторону, протянул ребенку руку и сказал:

– Давай знакомиться, я дядя Саша. Можно просто – Саша.

На пороге появилась Шура. Она мило заулыбалась, давая понять, что рада видеть таких дорогих для нее гостей, и стала приглашать их в дом.

Александр Викторович встал, взял пакеты, и они с Тасей подошли ближе. Парочка остановилась у крылечка, и девушка представила:

– Знакомьтесь, Саша и Саша.

– Очень приятно, – радостно отозвалась хозяйка, – проходите в дом, буду чаем вас угощать.

Они вошли на веранду, скинули туфли и медленно пошли по чистому полу. Уже в коридоре мужчина поставил пакеты на тумбочку, а Тая сразу позвала к себе детей:

– А ну, кто хочет получить обновку? Налетай! – весело предложила она и открыла первый пакет.

А сама мгновенно увлеклась ребятишками, ушла с ними в комнату и стала переодевать их в новые одежды.

Кругом валялись вещи, дети визжали от радости, хвастаясь друг перед другом новенькой рубашкой или новенькими джинсами.

Борзунов ходил из комнаты в комнату и не мог поверить, что Тася лично делала этот ремонт. Он высоко оценил ее труд и, покачивая головой, остался доволен конечным результатом.

Шура суетилась у плиты, ей хотелось угостить всех чаем и пирогами, которые она напекла сегодня утром специально к их приходу.

Вскоре Боброва пригласила гостей к столу, а те охотно согласились и прошли за ней на кухню.

Пироги получились отменные. Тая уплетала пирожок и сияла от счастья, посматривая то на Сашу, то на подружку.

Мужчина не узнавал её. Там в Москве она была самая несчастная, он волновался за нее, переживал и боялся оставить одну. А здесь она жила и светилась какой-то необыкновенной радостью и необычным светом.

Девчата стали рассказывать: как делали этот ремонт, как ходили по магазинам, как покупали краску и обои, как ночевали у Таисии, и им было хорошо вместе и весело.

Дети носились по комнатам, а Шура изредка на них покрикивала, но так ласково и тихо, понимая, что по-другому с ними сейчас никак нельзя, и так намаялись без материнской ласки.

– Я ежемесячно отчисляю деньги в благотворительные фонды, – заговорил Александр Викторович и извлек из кармана банковскую карту. – Вот, это вам с детьми на первое время. Тася мне все рассказала про вашу беду и нужду. Здесь достаточно средств, чтобы жить еще долго, пока ты не окрепнешь и не найдешь себе работу.

– А это удобно? – растерялась Боброва, взглянув на подружку.

Но Тая бросилась обнимать Сашу, а сама стала его благодарить:

– Сашка, какой ты молодец! Я тебя обожаю!

Он расплылся в довольной улыбке, а в душе понимал, что для этой девочки он сделает все, о чём только она не попросит.

Новгородцева отстранилась от него, взглянула на Шуру и посоветовала:

– Бери и не бойся.

– Ребят, вы для меня столько сделали! – смотрела на них растерянно женщина. – Мне неудобно, правда… Может, хватит того, что потратили на нас?

– Карточка уже на твое имя, снять деньги можешь только ты, – стал пояснять Саша. – Тут и пин код, и пароль, в общем… пользуйтесь. И как сказал один мой друг: «Кто поможет сиротам, тому и там зачтется»! – указал он глазами вверх.

– Спасибо большое… – стала благодарить Шура и заплакала.

– Ну, что не так? – начала успокаивать ее Тася.

– Вы для меня… такое сотворили… Как отблагодарю… не знаю…

– Вот пирожков нам ещё напечёшь, и мы в расчёте! – шутила Таисия, обнимая её за плечи.

Они еще долго сидели за столом и ели вкусные пирожки. Тая пообещала, что зайдет непременно завтра, и они с Сашей ушли.

Борзунов пробыл в Никулино три дня. Он привез удочки, они вместе ходили на речку и рыбачили, брали с собой детей и Шуру, а еще загорали и купались.

Костя показал рыбные места. Он объяснил, что они часто ходят сюда с дядей Федей, и рыба здесь клюет намного лучше, чем где-либо.

При упоминании его имени, Тася задумчиво отвела взгляд в сторону. Она вспомнила те обидные слова Ксении, которые резанули по самому сердцу, но попыталась отогнать от себя мысли и увлеклась рыбалкой.

В этот раз они поймали несколько маленьких рыбешек и отпустили их. Дети дружно решили, что рыбки должны жить дальше и немного подрасти, а взрослые совсем не возражали.

С рыбалки все возвращались уставшие, но счастливые. Потом вместе пили у Таисии на веранде чай. А ребятня носилась по двору и радовалась жизни.

Поздно вечером Тая и Саша остались одни и вели тихую беседу. Он уговаривал ее уехать, а она задумчиво объясняла:

– Надо еще оградку поставить… Немного Шуре помочь… А то опять может сорваться и запить. Оставлять ее одну сейчас ни в коем случае нельзя, понимаешь?

– Понимаю, – вздохнул в ответ Борзунов.

– Ей сейчас очень нужна моя поддержка.

– Согласен, – вновь отозвался он.

– Поговори с Ивановым, пусть оформит мне за свой счет, хотя бы еще две недели.

– Об этом не волнуйся, – успокаивал ее Александр Викторович, – с работы тебя не уволят.

– Мне самой будет перед девчатами неудобно.

– Они знают, что у тебя мама умерла и тетя. Все понимают в каком ты сейчас состоянии.

– Спасибо тебе за все, – ласково протянула девушка и мило улыбнулась.

– Ты только береги себя, – тихо попросил Саша, – одна в доме, я очень переживаю за тебя.

– Меня тут Нина Ильинична навещает каждый день. Шура с ребятишками. Я не одна, нас тут много.

– Я рад видеть твои счастливые глаза.

– Мне здесь жить хочется. А в Москве я думала, что лучше умереть, чем жить с таким горем.

– Не говори так никогда, – попросил ее Борзунов, – ты такая молодая, красивая, у тебя вся жизнь впереди. Не надо думать о смерти, всегда думай о жизни.

– Теперь думаю, – радостно смотрела на него Тая.

Глава 11. Пропажа

Наутро Саша уехал. А Таисия, недолго думая, переоделась и пошла на речку. Так захотелось ей искупаться, полежать на молодой зеленой травке и позагорать.

Девушка спустилась к реке, выбрала безлюдное место и бросила пляжную сумку на землю. Там сразу постелила полотенце, скинула свою нарядную тунику, поправила купальник и уверенно пошла в воду.

Легкое течение у берега обдало ее ноги прохладной водой. Она немного постояла и пошла дальше, а сама заходила все глубже и глубже, не оглядываясь назад. Войдя в воду выше пояса, Тася испугалась, там течение было намного сильнее. Она повернулась и медленно пошла обратно. У края еще немного постояла, подставляя солнцу свое личико, а потом решила полежать и немного позагорать на своем махровом полотенце.

Какого же было ее удивление, когда, выйдя на берег, она не обнаружила там своей одежды. Вместе с вещами унесли и её дорогой айфон, благо ключи остались спрятанные у дома под навесом.

Тая походила в расстроенных чувствах, поглядывая то в одну сторону, то в другую, но кругом была тишина. Словно и не подходил сюда никто, будто вещи и телефон сами невидимо испарились. На душе было совсем плохо. Да еще слова Ксении какой день вертелись в ее голове, и она была готова разрыдаться от отчаяния и обиды.

Из-за бугра послышался рев приближающегося мотоцикла, и она заволновалась еще больше. Вдруг это те парни, что пристали к ней у клуба, и что тогда делать? Она тут в одном купальнике, а кругом ни души.

Но на ее счастье это был Ваня. Он восседал сзади водителя – молоденького паренька лет семнадцати, удивленно посматривая в ее сторону. Скорее всего, молодые люди направлялись купаться.

Якимов похлопал товарища по плечу, давая понять, что надо остановиться, а тот покорно согласился и резко притормозил напротив девушки, с ходу заглушив мотор.

– Привет! – поздоровался с ней Иван и спрыгнул с мотоцикла. – Как дела?

В джинсовых бриджах, в сланцах на босу ногу, без рубашки, смуглый и загорелый, он вырос перед ней во весь рост и замер, видя слезы на ее глазах.

– У меня вещи украли… – дрожащим голосом призналась Тася.

– Кто?! – удивился он и осмотрелся по сторонам.

– Не знаю, – пожала она плечами, – я никого не видела.

– Ты посмотри! – возмутился парень. – Вот хулиганье!

– Там еще телефон был, – поспешила сообщить Новгородцева. – Сам сотовый мне не жалко, но номера… Они у меня нигде не записаны. В нем столько важного… Я же в банке работаю…