Глава 10. Ссора

После той встречи с барином на водопое, Вера успела поссориться с Ваней. Он пришел к ней вечером, когда уже заметно темнело, вызвал ее через Филиппа, а сам стоял за акацией, что росла у дома, и ждал появления любимой.

Она не заставила себя ждать и уже вскоре показалась в дверном проеме. Там огляделась по сторонам, увидела сердечного друга и бегом кинулась к нему.

Из окошка выглянула Полина и азартно выкрикнула:

– Жених и невеста, тили-тили тесто! – дразнила она влюбленную пару. – Жених и невеста! Жених и невеста!

– Я тебе! – погрозилась на нее шепотом Вера. – Быстро спать! Получишь у меня!

– Ой, ой, как я испужалась! – не уступала девочка, зная, что ничего она от нее не получит.

Влюбленная пара медленно отошла к качелям, что были смастерены тут же у дома на раскидистом дереве.

Карнаухова присела на них, а Ваня взялся ее раскачивать, а сам не удержался и устроил ей допрос:

– Почему ты мне не сказала, что встречалась с барином?

– Не хотела тебя обидеть.

– Мы же договорились, что станем друг другу рассказывать всё без утайки.

– Вань, что я такого сделала, что ты на меня обиделся? – ласково отвечала она. – Я шла по лесу из Воронино, а тут он мчится! Я хотела уйти от него, а он пристал: как зовут? чья такая? почему одна хожу по лесу»?

– Ты могла мне рассказать про вашу встречу?

– Могла. И собиралась это сделать. Но барин опередил, и получилось глупо. Я даже имени ему своего не назвала. Думаю, зачем? Все равно не увидимся больше.

– Как ты не понимаешь, он здесь хозяин и как прикажет, так и будет!

– Ванечка, он не может приказать мне разлюбить тебя, – смотрела на него застенчиво Вера.

– Приказать не может, – вздохнул в ответ Никулов, – а вот разлучить – это в его праве. Вот сосватают тебя за другого.

– А я убегу! – противоречила ему девушка.

А сама встала с качелей, шагнула к нему ближе и тихо шепнула:

– Давай не будем говорить про него, смотри какая ночь чудная.

– Ты не понимаешь, – возмутился в ответ парень, – он может все! Все в его власти!

– Он не может приказать моему сердцу, – стояла на своем Вера.

– Ты еще глупенькая и не понимаешь, что все враз может оборваться!

– Не надо называть меня глупой, я тоже могу обидеться, – отозвалась она и отвернулась в сторону.

– На что?!

– Другой дороги из Воронино нет! Мне что, по болоту надо было возвращаться, чтобы с барином не встретиться? Так я не знала, что он там будет!

– Ты обещала все рассказывать мне!

– Ну прости… не успела… – виновато протянула девушка и повернулась к нему.

– Ты обманула меня! – сыпал упреки Иван.

– Ванечка, давай не будем ссориться из-за какого-то барина… – отвечала она, надеясь загладить свою вину.

– Ты раньше никогда меня не обманывала. Я так думаю, неспроста ты все умолчала.

Вера зашлась от обиды и, негодуя, высказалась:

– Интересно! И что же это я умолчала от тебя?

– Тебе лучше знать, – сказал Никулов и повернулся, чтобы уйти.

– Ваня! – вскрикнула девчонка, пытаясь хоть как-то оправдаться перед другом. – На что ты обиделся?

А сама шагнула за ним, быстро догнала его, взяла за руку, пытаясь остановить. Но тот резко отдернул свою руку и стал спешно удаляться в сторону дороги.

– Ну и иди, иди! Скатертью тебе дорога!

Никулов ничего не ответил и даже не оглянулся, а шагал уверенно и быстро, словно хотел уйти от нее навсегда.

Он подошел к дому, по тропинке прошел к сараю, что стоял рядом, спешно забрался на сеновал и улегся на пахучее сено, намереваясь уснуть. Но ничего у него не получилось и эту ночь он провел в тревожных думах. В душе понимал, что по-своему Вера права, и куда ей деться, если повстречала на дороге барина. Он уже сожалел, что наговорил ей обидных слов, и понимал, что своими подозрениями и намеками больно ранил ее сердечко.

Несколько дней они не встречались и не разговаривали. А сердце девушки разрывалось от таски и печали по сердечному другу. Она сидела в доме, никуда не выходила, и даже шитье и вышивание у нее не шло в эти дни. Она то палец иглой уколет, то нить оборвется не вовремя, то что-то пришьет не той стороной. Было дело, девушка доходила до слез, а сама все поглядывала за окошко, в надежде увидеть там своего любимого Ванечку.

Скучал по ней и Никулов, он ходил угрюмый, не разговорчивый, и ждал, когда она подойдет к нему первая и предложит перемирие.

Ближе к вечеру Карнаухова совсем затосковала по сердечному другу. Она резко отложила шитье в сторону, надела самое красивое платье, переплела косу, достала из сундука туфельки и счастливая вышла из дома. Останавливать ее никто не стал. Антонина Павловна видела настроение дочери и давно догадалась, почему оно было у нее испорчено.

Вера быстрой походкой добралась до луга, где уже собралась большая часть молодежи, и сразу подошла к подружке.

Но Маруся тут же отвела ее подальше ото всех и тихо шепнула:

– Ваня здесь! Мириться будешь?

Та пожала плечами и украдкой взглянула в его сторону: тот стоял с ребятами и делал вид, что ее совсем не замечает.

– Давай потом, – в расстроенных чувствах, проговорила она.

– Как знаешь, – согласилась Грачева, – тогда пошли играть.

Девчонка покорно побрела за ней и стала рядом со всеми. Парни разожгли костер, весело затрещали сучья, разгораясь все сильнее и сильнее, и вот в небо уже взмыло большое яркое пламя, а на лугу сразу же стало светлее.

Где-то совсем рядом заиграла гармошка и одна из девушек запела песню:

В роще девки гуляли,

Калина ли моя, малина ли моя!

И весну прославляли,

Калина ли моя, малина ли моя!

Девку горесть морила,

Калина ли моя, малина ли моя!

Девка тут говорила:

Калина ли моя, малина ли моя!

– Я лишилася друга,

Калина ли моя, малина ли моя!

Вянь, трава чиста луга,

Калина ли моя, малина ли моя!

Не свети ты, день красный,

Калина ли моя малина ли моя!

Не плещите вы, воды,

Калина ли моя, малина ли моя…

Вера отошла в сторону и стала искать цветы. В сумерках надвигающейся ночи она с трудом разглядела, где можно нарвать ромашек, но все же умудрилась набрать целый букетик и вернулась обратно к костру. Там опустилась на землю и стала плести веночек на голову. Она складывала цветок к цветку, вплетая его, и вскоре получился красивый венок. Девушка и не видела, как сзади к ней подошел барин. Мужчина долго наблюдал за ней, потом склонился и тихо попросил:

– А мне сплетешь такой же?

Карнаухова вздрогнула, окинула его строгим взглядом, ничего не ответила, а только приподняла подол своей длинной цветастой юбки, спешно встала и пошла от него вокруг костра. Она подошла к Ване, долго смотрела ему в глаза, а потом медленно надела на парня веночек и тихо шепнула:

– Прости.

– Давно простил, – радостно отозвался Никулов, глядя в ее большие карие глаза.

Громов со стороны наблюдал за ними, с трудом справляясь со своим волнением. Ему было неприятно, что Вера при всех дала отворот поворот, и никому-то, а самому барину, и ушла к его конюху. К нему спешно подошла одна из девушек и пригласила его играть в жмурки. Григорий Владимирович, не раздумывая, согласился. Он понимал, что появился здесь не совсем вовремя, и жалел, что уехал тогда от гостей в лес. Возможно, он не встретил бы эту юную особу и не полюбил ее так сильно как сейчас. Видеть любимую девчонку рядом со своим конюхом было больно и обидно, но уходить мужчина не торопился.

– Теперь барин водит! – услышал он девичий голос и ему тут же завязали платком глаза.

Громов знал эту игру и без промедления стал догонять девушек, которые дразнили его и со всех сторон хлопали в ладоши. Он какое-то время пытался поймать хоть одну из них, но те уворачивались от него, убегали и вновь поддразнивали, хлопая то сбоку, то сзади, то спереди. Но вот Григорий уверенно догнал одну из них, схватил ее в свои объятия, резко снял платок с глаз, посмотрел на нее и ахнул: в его руках была Вера.

А со всех сторон уже кричали:

– Поцелуйте ее!

– Барин, целуй ее крепче!

– Да он не умеет! За граничкой разучился! – задорно хохотали девчата, обступив их полукругом.

Он долго смотрел в глаза девчонке, но целовать не спешил и боялся ее отпустить.

– Ой, была бы я сейчас на Веркином месте, я бы барина всего зацеловала! – выпалила одна из девушек.

А Карнаухова залилась ярким румянцем, заволновалась, стала вырываться из его крепких рук, потом поняла, что это бесполезно и только тихо попросила:

– Отпустите меня, пожалуйста…

Он знал, он был уверен, что Никулов где-то рядом и должен все это видеть. Казалось, вот он удобный момент – отомстить и посеять очередной раздор между этой парой. Но сам, не зная почему, медлил выполнить условия игры.

– Целуйте! Ну, что же вы? – кричали девчата.

– Говорю же: за граничкой нецелованный ходил, вот и разучился! – вновь выпалила Люба.

– Там их фрау тоже не умеют целоваться! Не обучили барина энтому делу! – задорно выкрикивала Пелагея, разглядывая Григория с головы до ног.

Громов улыбнулся и тихо пояснил:

– Я потом поцелую.

– Все, Верка, за барином должок! – громко выкрикнула Оля и подошла к ним.

Она стала рядом и недовольно произнесла:

– Так нечестно! Нам тоже не хочется целоваться с ребятами, а мы целуемся! Взялись играть, будьте добры выполнять условия игры!

Мужчина, не отрываясь, смотрел в глаза Веры и уже хотел поцеловать ее, но девушка вновь шепнула:

– Нет… – и залилась румянцем пуще прежнего. – Пожалуйста…

А сама отвела взгляд в сторону и боялась даже смотреть на него.

– Ну же, барин! – напирала на него одна из девиц. – Неужто такой робкий? Аль, некому было учить вас такому делу?

– А-то мы враз обучим! – выкрикнула из толпы вторая, и все громко засмеялись.

Он нехотя выпустил Веру из своих объятий, она спешно отошла в сторону, еще раз взглянула на него, потом повернулась и бегом бросилась к селу.

Но Григорий Владимирович никак не мог понять, как девушка могла оказаться в его объятиях? Они стояли с Ваней в стороне и совсем не собирались играть. Что могло случиться, когда ему завязали глаза? Каким образом она оказалась рядом с ним? И куда подевался Ваня?

– Кажись, глянулась нашему барину Верка! – выкрикнула одна из девушек.

– Ой смотри, барин! Веркины глазища вас до омута доведут! – упредила его Глафира и повела своими черными бровями, давая понять, что играть в любовь в этом случае очень даже опасно.

Он смотрел в темноту, куда только что убежала взволнованная девчонка, и приятное волнение окутывало его душу. Теперь она его должница, а это значит, что рано или поздно, он стребует с нее свой обещанный поцелуй.

А случилось то, что одна из девушек давно полюбила Ваню и завидовала влюбленной паре нехорошей завистью. Та сразу заметила, как смотрит барский сынок на Веру, и как только началась игра, она подговорила одного из парней отвлечь Никулова, а сама подтолкнула Карнаухову играть, и сделала это в тот момент, когда девушка была занята своими мыслями и не понимала, что от нее хотят. Вот и попалась она в его объятия.

Вера в темноте бегом бежала до села. Она совсем не хотела ни с кем говорить, даже с Ваней. Он так неожиданно ушел от нее, оставив одну. А тут этот барин со своими поцелуями. Она почувствовала, как на лице выступил яркий румянец, поняла, что совсем засмущалась, и хотела только одного – поскорее ото всех спрятаться. А в ушах еще гремел смех и упреки Оли: «Нам тоже не хочется целоваться, а мы целуемся!» А следом слова Григория: «Я ее потом поцелую».

Она прибежала к дому, у калитки перевела дыхание, оглянулась назад, никого там не увидела и уже спокойнее вошла в сени. В темноте столкнулась с братом:

– Верка, ты? – спросил ее Филипп.

– Я, – ответила девушка, все еще тяжело дыша.

– За тобой что, кто-то гнался? – услышала она его тревожный голос.

– Да нет, одна шла, страшно стало.

– Я на луг, – сообщил ей Филипп и заспешил на улицу.

Вера тихонько вошла в горницу, стараясь никого не разбудить, подошла к своей кровати, быстро разделась, спешно забралась под одеяло и затихла. Спать совсем не хотелось. Она вспомнила жмурки, глаза барина и колкие слова подружек. По правилам он должен был ее поцеловать. Но почему не сделал этого? Он так смотрит на нее, где бы они не встретились, а тут такой момент, и мужчина нарушает условия игры. Но зачем? Не хотел ссорить их с Ваней? Глупо! И теперь она будет должна ему поцелуй? «Нет»! Пронеслось у нее в голове. Она жутко не хотела с ним видеться, избегала его, не желая лишний раз столкнуться где-нибудь неожиданно. А с этого случая вообще боялась с ним встречаться, понимая, что тот станет требовать свое, и кто знает, во что выльется вся эта игра в жмурки. Но очень сильно она была обижена на Ваню. Они только что помирились, а он взял и оставил ее одну. Такого она снести не могла, ведь тогда и барина с его поцелуями рядом с ней не было бы.

На следующий день Карнаухова всячески избегала встречи с Ваней. Он ждал ее у изгороди в их местечке, где они любили встречаться и прятаться ото всех – в зарослях густой акации. Но девушка так и не вышла. Не появилась она и вечером на лугу у костра.

А вот барин туда вновь пришел, был в хорошем настроении и охотно играл с девушками в их игры. Получилось так, что он оказался рядом с Грачевой и, не раздумывая, тихо спросил:

– Маруся, а что твоя подружка не пришла сегодня?

– Дел много, – весело отозвалась та.

– Какие же могут быть ночью дела? – с нескрываемым интересом смотрел на нее Громов.

– Наверное, вас стесняется.

– А что же меня стесняться?

– Она же вам теперь поцелуй должна. Вот и боится! – весело отозвалась Мария. – А интересно, почему это вы ее в тот раз не поцеловали? – спросила она и улыбнулась. – Вот других девушек целуете, а ее нет.

– Она меня об этом попросила, – честно признался он. – Здесь у нее жених был, наверное, не хотела с ним ссориться.

– Ой, какой вы правильный! – озорно упрекнула его девушка. – Надо правила игры выполнять, а не думать о том, о чем вам не надобно думать! Это игра и все в нее играют честно!

– Обещаю исправиться, – заверил ее мужчина.

– А как там Михаил поживает? – вспомнила она про Старостина. – Голова у него не болит после моей палки?

– Вроде, всё в порядке, – с улыбкой ответил Григорий, – жалоб не поступало.

– Да ему просто стыдно! – догадалась Грачева. – Ладно бы если парень какой ударил, а-то девчонка огрела. Вот и прячется теперь от меня и Верки.

– Вы уж больше не обижайте его.

– А что он везде лезет? – стала жаловаться на него Мария. – Куда мы, туда и он. А когда гадать начинаем, так он нам все обязательно испортит. Вот и получил за то. Как говориться: и на старуху найдется проруха! Пусть гуляет с девицами вашего круга. А раз пришел к нам, то играй по нашим правилам. А-то враз охоту отобьем!

– Обещаю впредь соблюдать все ваши условия, – уверял ее Громов, понимая, что эти же упреки были адресованы и ему.

Где-то совсем рядом заиграла веселая гармошка, девушки сразу бросились плясать, а в темноту летели частушки, одна интереснее другой.

Белогорьевских ребят,

Можно издали узнать

Если чубчик на бочок,

То Белогорьевский дурачок!

Пропела одна из девушек. Но тут в круг вышел парень, он не мог стерпеть таких оскорблений и решил защитить себя и всех парней Белогорья. Он стал азартно выплясывать, притопывая каблучками и прихлопывая ладошками себе по коленям и ногам, и быстро пропел частушку:

Девки, пойте, девки, пойте,

Девки, веселитеся!

Три копейки вам цена,

Хоть вы обпляшитеся!

Тут настала очередь давать словесный отпор девчатам. Оля лихо отплясывала перед парнем и, покачивая плечами, пошла на него с частушкой:

Девки стоят три копейки,

А ребята целый рубль,

Как задумают жениться,

Трехкопеечных берут!

Гармонист весело перебирал клавиши и подзадоривал молодежь:

– А ну, мужики! Не подводить! – а сам на всю растягивал гармошку и вновь собирал ее обратно.

Но девчонки не дали им спеть, и Маруся перебила своей частушкой:

А Белогорьевских ребят,

Можно издали узнать,

Руки ноги колесом,

Две сопелки под носом!

Громов не удержался и весело рассмеялся, глядя то на девчонок, то на ребят, которые стояли чуть в стороне и, подбоченясь, кидали обиженные взгляды в сторону своих подружек. Он был рад, что пришел сюда, ведь ему теперь здесь жить и работать, и вот эту молодежь он должен будет лечить. А какие они, ему предстоит еще узнать. И именно здесь можно всмотреться и понять, как живут люди и чем.

Летела частушка за частушкой, все азартно хлопали в ладоши, а девчата пустились в перепляс с парнями. Но те быстро выдыхались и уходили с круга. На их место становились другие ребята, но и они вскоре удалялись на задний план.

А мне милый изменил,

Я сказала: ох ты!

У тебя одна рубаха

Из матерной кофты!

Пропела Ольга и стала выплясывать перед парнем, поддразнивая его всем своим видом.

Белогорьевские ребята

Чисто лебеди сидят,

Рубахи белые надели,

Шеи грязные торчат!

Вторила ей подружка, понимая, что такими высказываниями сильно обижала всех парней Белогорья.

Хлопцы заметно злились на них и вынашивали план мести. Они поправляли свои картузы и ремни, угрожающе выступали вперед, желая хоть как-то заставить тех замолчать.

Но тут гармонист устал играть и разом свернул гармошку.

– Все, хватит! – сказал он и отставил гармонь в сторону.

Девушки весело засмеялись, поглядывая в сторону парней, а те стали сыпать в их адрес угрозу за угрозой:

– Пойдете домой, мы вас подкараулим у акации! – грозился один из них.

– Пожалеете, что пели про нас такие частушки! – угрожал уже второй.

– Ой, – махнула на них рукой Маруся, – волков бояться в лес не ходить! Вы спросите Мишку Старостина, что с ним было, когда он пожелал нас напугать!

Громов усмехнулся, а сам еще долго стоял на лугу, вслушиваясь в слова и частушки молодежи. Потом решил, что уже пора идти до дома, а-то скоро пропоют первые петухи, проснутся родители и обнаружат его отсутствие. Он повернулся и медленно побрел в сторону имения. А от реки еще долго доносился смех и крики, там продолжала веселиться и гулять задорная молодежь. Григорию стало грустно. Его сердце тосковало по любимой девушке. Да-да, именно любимой! И теперь Громов в этом был уверен. Он влюбился в Веру с первого взгляда и не мог этого отрицать. Он видел, что сердце девушки тоскует по конюху. Но он барин и может враз все изменить. Можно отправить Ваню на хутор или в город, а самому заслать к ней сватов. А что если Никулов зашлет сватов раньше? Просватанную невесту нельзя сватать, тогда ему точно откажут, и он останется один на один со своей любовью и переживаниями. Да к тому же, скорее всего, родители станут его отговаривать и подыскивать ему невесту побогаче. Но не нужна ему богатая, а нужна ему любимая и заботливая, а еще умная и преданная жена. А Вера умнее всех умниц на свете. Он шел в темноте по тропинке и думал: «Как уговорить маменьку заслать в дом Карнауховых сватов»? Вскоре вышел к своему поместью, медленно подошел к дому, но спать ему совсем не хотелось. Барин шагнул к лавочке, что стояла под окошком, опустился на нее и затих.

Ярко светила луна над головой. Небо все сплошь усыпано яркими звездами. Где-то запел первый петух, и мужчина сразу встрепенулся, понимая, что дед Никодим и старый слуга Пантелей встают с первыми петухами, а значит, они сейчас проснутся и увидят его здесь. Он медленно встал и осторожно пошел в дом…