– Жаль, – грустно произнесла Рита.

– Почему? – посмотрел на нее Николай.

– На сотни километров все застроили, и в Москве скоро совсем нечем будет дышать.

– Что тут поделаешь, – ответил ей мужчина, – разве мы можем что-то изменить? Откажемся строить, нас уволят. Возьмут других. И никто не пощадит природы, потому что все хотят кушать.

Она ничего не ответила, а только смотрела на просторный луг, но мыслями уносилась в больницу к мужу и в душе очень переживала за его такую спешную внеплановую операцию. Утром он ничего не сказал, но согласился и уехал в стационар сразу же. Он умный, он все понимает, раз надо так надо и что тут тянуть. Скорее всего, понял, что вечером, когда все соберутся дома, принять такое решение будет труднее.

Они немного постояли и решили скрыться от жары в вагончике. Рабочие проводили их внимательным взглядом, а Армен не удержался и тихо, с акцентом в голосе, протянул:

– Таку дэвушку сэбе хачу!

– А разве вам можно на русских жениться? – полюбопытствовал Сергей.

– Мёжно. На таких красывых всегда мёжно!

– Губёнки закатай! – осек его весело Бабкин. – Не видишь, чья краля?

– Да вижю, всё вижю! – грустно смотрел мужчина вслед удаляющемуся начальству.

Вечером после работы Маргарита сразу же заехала в больницу. Дэн уже ждал ее, но был спокоен и, казалось, уверен в себе.

– А у меня батюшка был, – радостно сообщил он.

– Вот и славненько! – порадовалась вместе с ним она.

А сама склонилась и прильнула к его груди. Потом заглянула ему в глаза, поцеловала и ласково произнесла:

– Люблю тебя.

– И я тебя люблю, радость моя! – ответил он взаимностью. – Алекс молодец, привезла отца Вадима, – стал рассказывать мужчина. – А он такой добрый, так много и долго со мной говорил! Вытянул из меня столько грехов! Я и не думал, что я такой грешный! Представляешь?

– Мы все грешные, один Бог безгрешный.

– Нет! Ты не понимаешь! Я думал: «Ну, живу как все». А тут нет, оказался грешнее всех!

– Ты молодчина, – улыбалась Рита, глядя в его зеленые глаза, – ты мой герой! Решиться на исповедь не все могут. Многие боятся ее, как огня.

– А мне хорошо. Мне стало так легко! Будто я не лежу, а парю над кроватью. И я словно ничего не вешу, а всего одну граммуличку! Вот такая у меня легкость после исповеди.

– Я рада за тебя, – сказала она и присела на край кровати.

– Анестезиолог приходил, спрашивал про аллергию, чем болел, чем страдал?

– Так и спросил: «Чем ты страдаешь, Дионисий»? – в шутку протянула она.

– Так и спросил, – отвечал мужчина.

А сам взял ее руку в свою ладонь и стал теребить, перебирая каждый пальчик.

– И чем ты страдаешь?

– Ой страдаю! Ой страдаю! – запричитал он. – Вот страдаю от любви, от одиночества. Без работы страдаю! – улыбался он, словно и не было той распроклятой болезни, что привязалась к нему и никак не хотела выпускать его из своих цепких лап. – Без любимой жены страдаю! Она там, а я здесь. И теперь все свалилось на ее хрупкие плечи.

– Не такие они у меня и хрупкие! – отвечала ему супруга. – Ты сам научил меня всяким приемам самообороны. Да еще работаю на стройке. Там хрупким и нежным делать нечего!

– А ты у меня самая хрупкая! Самая нежная! Сама заботливая! Самая любимая! – засыпал ее Дэн комплиментами.

– У меня сейчас крылья вырастут, – шутила Маргарита и верила, что он обязательно поправится.

– Ритка-Маргаритка, ты завтра не приезжай ко мне, – попросил он. – После операции я буду лежать некрасивый, небритый, с судном. Не хочу, чтобы ты меня видела таким.

– Вот, значит, как! – в шутку напускала она на себя ревности. – И кто тебя побреет? И кто уберет судно? Может, молоденькая медсестра будет лазить там у тебя под одеялом?

А сама в упор смотрела на мужа и, прищурив глазки, делала вид, что жутко его ревнует.

– Ой, что там смотреть! Что там лазить! – усмехнулся мужчина. – Буду лежать голый и смешной!

– Но потом ты встанешь, оденешься, прихорошишься и будешь опять красавчик! И медсестра, между прочим, тоже это заметит!

– Ой, – засмеялся Дэн, – о чем ты, любовь моя! Я с тобой хочу прожить остаток дней моих.

– Остаток лет, – поправила его Рита.

– И лет, и до глубокой старости, ну очень хотел бы дожить! – смотрел он в ее глаза. – И с тобой и только с тобой!

– И я хочу прожить до глубокой стрости и только с тобой.

– Я люблю тебя… – шепнул мужчина.

Он смотрел на нее и казалось, что никто на всем белом свете не сможет разлучить их. А есть только он и она.

Вечером Маргарита нашла письмо Дэна у себя в комоде, но читать его не стала, а убрала подальше, понимая, что там, скорее всего, очень трогательное и душевное послание. Плакать сейчас нельзя, надо быть бодрой духом и поддерживать супруга, который готовится к серьезной операции. Очень жалела, что не отдала Дэну свое письмо, так как забыла его в ноутбуке, который остался в машине. А возвращаться потом было проблематично, потому что время было позднее, и за ней сразу же закрыли двери больницы на ключ.

Уже утром она еще раз позвонила мужу, пожелала ему удачи, а сама взволнованная и встревоженная отправилась на работу. Рита понимала, что операция дело долгое и серьезное, а это значит, что и времени займет много.

Несколько раз звонила свекровь, которая все это время была в больнице и ждала, когда выйдет доктор, чтобы узнать, как там ее сын. Наталья Дмитриевна тихо пояснила, что операция все еще идет, и никто из операционной пока не выходил.

Маргарита не находила себе места, она весь день ходила по стройке, давала указания строителям, но больше молчала и старалась уединиться. Она зашла на минутку в вагончик, положила на стол свой ноутбук, сумку и вышла обратно на свежий воздух, удаляясь в сторону объекта.

Николай Николаевич молча наблюдал за ней, но под руку и в душу старался не лезть, понимая, по какому именно поводу она переживает. Он сидел за своим компьютером, потом встал и пошел взять папку, чтобы вновь посмотреть схемы. Мужчина нечаянно толкнул ее ноутбук и оттуда выпал листок. Он сначала не обратил на то никакого внимания, потом оглянулся, сообразил, что что-то уронил, наклонился и поднял бумагу с пола. Бегло прочел первые строчки и понял, что это очень личное. Он не видел откуда именно упал лист и стал быстро соображать: где могло находиться это письмо. А сам покрутил головой во все стороны и понял, что, скорее всего, он был в ноутбуке. Он сразу приоткрыл компьютер прораба и хотел уже положить его туда, но стал невольно читать все, что там было написано.

«Мой самый дорогой и любимый супруг. Я очень тебя люблю, и ты это знаешь…» Потом на мгновение задумался и продолжил: «Мы с тобой вместе вот уже более десяти лет. Когда-то ты сразил меня своей силой, своим умом, своим талантом, своей красотой. Я всегда любила смотреть, как ты работаешь. Твои сильные и крепкие руки всегда заставляли меня волноваться, потому что они бывают еще ласковыми и нежными. Твои зеленые глаза будоражат мою душу, мое сердце, мою кровь. Дэн, ты всегда делал так, чтобы нам было хорошо вместе. Я люблю просыпаться в твоих объятиях, я люблю, когда ты меня будишь по утрам, словно маленькую принцессу. Ты такой нежный и заботливый, ты такой внимательный и любвеобильный. Ты никогда не скупился на нежности, на любовь, на ласку. Я безумно тебя люблю и хочу прожить с тобой остаток своей жизни, что отведена именно мне. Ты сильный, ты многому меня научил. Я теперь умею за себя постоять и все это благодаря тебе. Но прошу тебя, не оставь меня одну. Я не хочу без тебя ничего! Я хочу засыпать и просыпаться только в твоих объятиях. Хочу, чтобы мы всегда были крепкой и дружной семьей. Я тебя никогда не предам, верь мне. Потому что я безумно тебя люблю. Мы с Ангелиной и Артуром очень тебя любим и ждем тебя домой. Насовсем! Любимый мой, ты сильный, ты совсем справишься. А я тебе во всем помогу. Я буду молиться за тебя и за всех нас. У нас впереди еще вся жизнь, и нам надо еще Сонечку родить. Ты же хочешь дочку Сонечку? Я знаю, что хочешь, потому что мы не раз это обсуждали с тобой. Поправляйся. Мы все с тобой преодолеем и все победим, потому что мы вместе, и мы любим друг друга. А любовь творит чудеса. Любовь – это сила и она непобедима! Я люблю тебя и жду твоего возвращения и освобождений от этой болезни. Любимый мой, знай, я без тебя дышать не хочу! Я без тебя ничего не хочу! Твоя Маргаритка».

Потап прочитал и замер. Потом вновь пробежал по строчкам, а сам быстро убрал лист в ноутбук, закрыл его, спешно отошел и присел за свой стол. На душе было погано и тоскливо. Погано – потому что прочел то, что было адресовано не ему и тайком от Риты. А тоскливо – потому, что теперь всё понимал и знал: она ни за что не предаст своего любимого супруга, который, на данный момент, тяжело болен и ждет своей участи. Он потер ладошкой лоб, с досады качнул головой и ненавидел себя за этот подлый поступок. Читать чужие письма было делом неправильным и подлым. Мужчина тяжко вздохнул, и было одно нестерпимое желание – это все забыть. Казалось, листок сам выпал, он поднял его, что тут такого. Но в том-то и дело, что он с самого начала понял, что это за лист и кому он адресован.

В вагончик вернулась Рита. Она прошла мимо него, обдавая нежным запахом французских духов, уселась за свой стол и стала грустно смотреть на авторучку и теребить ее.

Потапов молчал. Он понимал состояние женщины и сам с нетерпением ждал положительных результатов. В какой-то момент не выдержал, встал и вышел из вагончика, чтобы посмотреть, что там с котлованом. Он то уходил, то возвращался, а сам украдкой наблюдал за прорабом, которая так и сидела, задумчиво глядя то на авторучку, то куда-то в окно. За все это время она ни разу не открыла свой ноутбук, даже не взглянула в его сторону, а полностью ушла в свои думы и мысленно была рядом с ее любимым Дэном. И, скорее всего, сейчас молилась за него. И мешать этому было нельзя.

Раздался звонок, Рита схватила свой айфон и резко ответила:

– Да.

– Все, операция закончилась, – поведала ей свекровь, – и я только что разговаривала с хирургом. Все прошло удачно. Дэн пока в реанимации и пробудет там до завтра. Если все будет хорошо, то завтра, ближе к вечеру, его переведут в палату.

– Слава Богу! – выдохнула Маргарита и закрыла на мгновение глаза.

– Я тогда тоже поеду домой, а-то там Геля и Артур у соседки сидят.

– Я постараюсь пораньше приехать.

– Ты, дочка, работай и не думай ни о чем. Ты теперь единственная кормилица, и кто знает на сколько…

– Дэн поправится, я верю. Он не может не поправиться, – уверяла она, – я его так сильно люблю! Я без него ничего не хочу!

– Тогда все будет хорошо, – устало подбадривала ее свекровь.

– Мама, спасибо вам за все.

– Мне-то за что?

– За поддержку.

– И тебе спасибо, что сына моего так сильно любишь. Вон какой весь ухоженный и облизанный. Да и в квартире у вас всё мило и уютно. Мебель какая красивая и дорогая! Вещи у Дэна такие все модные и новые. Обычно женщины себе все покрасивее накупят, а мужу, что достанется. А у вас всё по-другому, потому что любите друг друга.

– Спасибо вам.

– До вечера, – попрощалась с ней свекровь и связь прервалась.

Первый раз Маргарита назвала ее мамой. Обычно по имени и отчеству, а тут поняла, что по-другому не стоит, потому что она сразу же откликнулась на их общую беду и стала помогать им во всем. И не ноет, а наоборот, успокаивает ее и сына, но в душе понимает, что все еще может быть.

Потапов вернулся в вагончик, увидел повеселевшие глаза прораба и понял, что, скорее всего, операция прошла успешно, и ей об этом уже сообщили. Но спрашивать ничего не стал, уговор есть уговор, и лезть в ее семейную жизнь он не будет. По-человечески понимал и очень даже хотел поддержать ее, но Рита против и тут ее право. Ближе к вечеру он предложил:

– Ты можешь уехать домой пораньше.

– Нет, если можно, я завтра уеду пораньше. А сегодня доработаю, как обычно.

– Хорошо. Договорились, – согласился он и уставился в свой компьютер.

Но в голову ничего не лезло. Вчера поздно ночью между ним и женой разразился очередной скандал. Оксана пришла с дня рождения изрядно подвыпивши и стала упрекать его за все сразу. Он пытался оправдаться, объяснить ей, что он работает, но она ничего не хотела слышать, а сыпала упрек за упреком:

–Ты всегда прикрываешься своей работай! – кричала супруга, дыша на него перегаром.

– На что жить станем, если я прогуливать начну? – отвечал он, стараясь быть спокойнее.

– Ты начальник, ты сам себе хозяин! Мог бы уйти пораньше, и мы вместе пошли бы в гости! А у тебя работа! – разводила она возмущенно руками. – Ты помешан на своей работе! Как-будто он один работает!

– Что ты от меня хочешь?

– Ничего! – выкрикнула ему в лицо Оксана. – Совсем ничего! Я уйду от тебя!

– Уходи! – соглашался он, чем еще больше вывел женщину из себя.

– Правильно мне мама говорила: «Не нужен он тебе»! Работает-работает, а где твоя работа? С девками кувыркаешься? С прорабом своим!

– Замолчи! – потребовал Потап и хотел уйти, чтобы не слышать этих упреков в свой адрес.

– Ах, – завелась она пуще прежнего, – надоела?!

– Дура! – выкрикнул он обидные слова, а сам желал одного, чтобы этот кошмар скорее прекратился.

– Это я дура?! – вскипела Ксения и бросилась на него с кулаками. – Сам дурак! А я дура, что замуж за тебя пошла!

Николай схватил ее за запястья, удержал от ударов, которые предназначались ему, а сам зло спросил:

– Что тебе надо?

– Я хочу с тобой развестись! – вырывалась она из его крепких рук. – Я не хочу сидеть и ждать тебя целыми днями! Я жить хочу! Как все!

– А все так и живу! – закричал он ей прямо в лицо. – Насмотрелась своих сериалов, вот и дуришь, сама не знаешь что!

– Да насмотрелась! Да, хочу жить, как все нормальные люди!

– Это в сериалах все нормальные? – усмехнулся Потап. – Они там все в разврате и пьянке! И тебе так хочется?

– Да! И мне так хочется! Любви хочется! Нежности!

– А что стоим?! Иди! Флаг в руки! – зло выкрикнул он, а сам резко повернулся и ушел в комнату.

Мужчина сразу закрыл за собой дверь, намереваясь хоть немного поспать. Но Ксения стала ломиться к нему, барабаня в дверь руками и ногами.

– Ты еще пожалеешь! Ты еще в ногах моих валяться будешь! Ты будешь умолять меня вернуться, но я уже буду с другим! – выкрикивала она пьяным голосом.

Николай резко открыл перед ней дверь, супруга от неожиданности чуть не упала, а он взял ее за локоть и потащил в ванную комнату. Там спешно включил холодную воду и засунул под кран ее голову. Оксана отбивалась, царапалась, что-то кричала и даже угрожала, но потом затихла и заплакала.

Потапов поставил ее перед собой, выключил воду, снял полотенце с сушилки, обмотал им голову жены, а сам уверенно сказал:

– Хочешь вольной красивой жизни, это не ко мне. Я не буду терпеть твои капризы по всякому поводу и не поводу. Хочешь жить, давай жить. Не хочешь, иди! Ищи свою любовь и свое счастье! А я хочу спать!

Он повернулся и вышел из ванной. Сразу прошел, разделся и лег на свою кровать. Уснуть ему так и не удалось. Ксения долго бродила по квартире, громко плакала, жалела себя, потом чем-то гремела, вновь ходила и вновь плакала.

Перед глазами стояла Рита. Она словно из другой жизни, про таких говорят: не такая, как все. Вот она и была, не такая как все. Ни разу не дала повода думать о ней легкомысленно, ни одного эпизода флирта он не заметил с ее стороны, ни с рабочими, ни с начальством, ни даже с ним. Хотя они целыми днями вместе, можно сказать – рука об руку. И даже сейчас, когда ей так тяжко, когда ей нужна помощь, она даже вида не показывает, что ей плохо. В бригаде изначально мужики пытались к ней подкатывать, приставать, но потом поняли, что она пришла сюда работать и только работать. Все её зауважали и стали относиться по-доброму и с уважением. А она знала свою профессию, со строителями ладила, не заносилась, словно всю жизнь проработала на стройке с кучей мужиков. Конфликты обходила, находила такие лазейки, что все оставались довольны. И с мужем она была другая. По тому письму видно, что там царит любовь, взаимопонимание и уважение. Семья для нее была на первом месте, потом работа. Наверное, так и должно быть. Ведь семья – это святое. Почему же ему не повезло с женой? «А, может, ей со мной не повезло? Ведь для меня работа на первом месте. Или из-за того, что у них есть дети, а у нас нет? Семья без детей – это полсемьи. Там они есть, и это конечно все сглаживает и скрашивает. А если нет? Если бы у нас были дети, и мы все равно жили как чужие? Что тогда? Видеть эти несчастные глазенки было бы невыносимо больно и горько». И впервые в жизни Потапов не пожалел, что детей с Оксаной у них нет.

Наутро он встал, как обычно рано. Супруга еще спала, притулившись на кухне на диванчике. Она так и была в нарядном платье, в котором ходила вчера в гости к друзьям. Николай не стал ее тревожить, тихонько оделся, вышел из квартиры и решил, что кофе попьет на работе.

Маргаритой Савельевной подъехала, спешно вышла из своего беленького джипа, поставила его на сигнализацию, а сама шагнула в сторону котлована.

Рабочие медленно подтягивались к объекту. Шумными компаниями они подходили и становились рядом с ней.

– Хоть бы дождик пошел, – на ходу проговорил Дроздов и взглянул в солнечное безоблачное небо.

– Так, – серьезно заговорила с ними прораб, – дождя на сегодня не намечается, а работать надо и в такую погоду, ничего тут не поделаешь. Сизов! – позвала она.

– Тут я, – отозвался бригадир и шагнул к ней.