– Ты сможешь составить мне компанию, если мы остановимся где-нибудь перекусить? Я с утра ни крошки не держала во рту, кроме кофе. Меня порядком вымотала поездка, и вот сейчас чувствую, что съела бы слона, – рассмеялась женщина раскатистым смехом. Сказать правду, я также была порядком голодна, ведь, по сути, кроме пшеничной каши с ливерной колбасой, который наспех проглотила в перерыве, ничего больше не ела. Но мне было неудобно с незнакомой женщиной идти трапезничать. А дома наверняка Оля с дружками сожрали последнее, что имелось в холодильнике. Заметив моё смущение, женщина словно прочитала мои мысли:

– Катя, ты мне сделаешь огромное одолжение, если составишь компанию. Я никого не знаю в этом городе. Разумеется, угощаю.

– Согласна, – кивнула я головой.

– Вот это другое дело, – Татьяна снова улыбнулась своими металлокерамическими белоснежными зубами. – Какой на твой взгляд приличный ресторанчик в вашем городке?

– Простите, Татьяна Николаевна, вы мне задали такой вопрос, ответ на который я не могу вам дать. Я всего лишь единственный раз была в ресторане и то, когда пришла за подругой, которая работала певицей, – немного смущаясь, пояснила я женщине.

– Вот как? Значит, мы это дело поправим. Сейчас поедем к центру и там наверняка что-нибудь подыщем. Ты не возражаешь?

– Нет, – ответила я, давя в себе неловкость.

Татьяна завела машину. Включив дворники, под накрапывающий дождик мы выехали на объездную и направились к центру. Я подсказывала женщине, как проехать, удобно обходя пробки. Татьяна включила лёгкую музыку, из стереомагнитолы полилась мелодия «Энигмы», хита девяностых.

– Обожаю эту группу, всегда слушаю её, – в ритм музыке женщина напела мотивчик на английском языке.

– Мне тоже она нравилась, но я была тогда ещё совсем ребёнком.

Вспомнила снова маму и кафе, куда мы по выходным отправлялись кушать сливочное мороженое с клубничным джемом. И именно в кафе под названием «Прохлада» всегда включали эту музыку. Мама также обожала эту группу. На глазах невольно выступили слёзы, я отвернулась к окну, чтобы взять себя в руки и не расплакаться.

***

Милый ресторанчик под названием « Версаль» встретил уютной атмосферой и красивой гармоничной обстановкой. Симпатичный парнишка примерно моих лет, администратор заведения, одетый в безукоризненный элегантный костюм серого цвета, провёл нас к столику и вручил меню. Я с восхищением рассматривала велюровую блестящую скатерть и белоснежные салфетки из шёлка с расставленными рядом столовыми приборами. Татьяна также производила впечатление своим внешним видом и прекрасно вписывалась в интерьер заведения. На женщине был брючный костюм из кожи цвета слоновой кости, под ним – блуза в чёрный горошек выгодно подчёркивала декольте и ухоженную шею женщины, на которой красовалась крупная цепь с подвеской в форме грозди винограда. На среднем пальце был перстень с такой же гроздью. Безусловно, мне снова стало неловко. На фоне Татьяны я выглядела, словно беспризорник, в стареньких затёртых джинсах и застиранной вязаной кофточке, поэтому даже стеснялась снять свою курточку из кожзама с золотистой молнией. Её мне подарила наша соседка Лиза, когда удачно вышла замуж за иностранца и отчалила жить за границу в Германию. Рядом сидящие люди, так же элегантно и модно одетые, бросали на нас вопросительные и заискивающие взгляды.

– Голубушка, ты всё ещё стесняешься? – Татьяна протянула мне меню. – Заказывай, что пожелаешь. Хватит смущаться. Привыкай.

Я открыла папку и от увиденных цен на блюда снова захлопнула меню.

– Что случилось?

– Татьяна Николаевна, вы меня простите, но мне очень неловко кушать за ваш счёт, причём по таким баснословным расценкам, – краснея, призналась я, как на духу.

– Ладно, недотрога ты моя. В таком случае я выберу сама, договорились? – Татьяна подняла вверх указательный палец и подмигнула мне.

Мне ничего не оставалось, как согласиться.

– Пожалуйста, принесите нам бутылочку шампанского, водичку «Перьер», салатик из омаров и печени трески и, пожалуй, лосось, запеченный на углях в соевом соусе, – вежливо сделала она заказ у девушки официантки, отчего мне стало ещё больше не по себе. Это ж на какую сумму мы поедим? И подумать страшно.

– Катюша, о чём задумалась? – потрепала по плечу меня Татьяна.

– Да так, неловко мне.

– Опять двадцать пять! Прекращай! Лучше расскажи мне о себе. Чем занимаешься? Кто твои родители?

Я, ничего не тая, рассказала о себе и о своей непростой доле. Татьяна слушала, не перебив ни разу, лишь всматривалась своими большими глазами в моё лицо.

– Бедная девочка, понимаю тебя. Много выпало на твою долю, – Татьяна понимающе покачала головой. Её серьги-гроздья заблестели в лучах света, исходящих от хрустальной люстры.

В этот момент подошёл официант, откупорил бутылку с шампанским и разлил пузырящуюся жидкость в бокалы. Затем появилась девушка, которая брала у нас заказ, поставила перед нами огромное блюдо с закусками и салатами. В красивой плетеной корзиночке были разложены на ажурной бумажной салфетке аккуратно нарезанные кусочки хлеба.

– Катерина, я хочу поднять бокал и выпить за тебя. Пусть в скором времени у тебя наладится жизнь.

Мы чокнулись бокалами, я отпила вкуснейшее шампанское с ароматом персика.

– Приятного аппетита, – пожелала мне Татьяна и вытащила мельхиоровую вилку из сатинового мешочка для приборов.

– Спасибо, и вам тоже, – я также вытащила вилку и принялась смаковать невероятный на вкус салат из морепродуктов, который просто таял во рту. Такого объедения я ещё никогда не пробовала.

– Жаль, что мы живём в разных городах, Катерина. Ты могла бы работать у меня и зарабатывать неплохие деньги, – Татьяна снова пригубила из бокала шампанское и вытерла салфеткой пухленькие силиконовые губки.

– Простите, а вы чем занимаетесь? – поинтересовалась я.

– У меня свой эстетический центр, при котором имеются СПА, парикмахерская, косметологические процедуры, бассейн, тренажёрный зал и прочие блага для женщин, которые обожают чистить пёрышки.

– Но я не имею к этой сфере никакого отношения, я обучалась для текстильной промышленности.

– Это не проблема, Катерина. Могла бы окончить курсы по специальности парикмахер, либо косметолог, маникюр-педикюр и т. д. Проблема не в этом, я из другого города. Хотя, впрочем, если ты согласишься на переезд, я смогу обеспечить тебя жильём.

Мне стала заманчива идея Татьяны, но оставить отца с этими гарпиями дома я не могла. Больше чем уверена, Елена не станет ему готовить, не говоря уже об Оле. Не девчонка, а чёрт в юбке!

– Спасибо вам большое, Татьяна Николаевна. Вы очень добрый человек, но я в силу домашних обстоятельств не могу оставить отца одного на растерзание мачехе и её дочери.

– Понимаю тебя и ценю твой добрый и отзывчивый характер. Тогда, в любом случае, обменяемся номерами телефона и, если я ещё буду в вашем городе, обязательно приглашу тебя на чашечку кофе, если ты, разумеется, не будешь против.

– Разумеется, не буду против. Вы мне очень понравились.

Татьяна открыла свой ридикюльчик из кожи крокодила, выудив оттуда кошелёк в тон сумочки. Едва она раскрыла его, оттуда выпала какая-то бумажка. Женщина наклонилась под стол и подняла её.

– Смотри, это фотография моей племянницы, – Татьяна держала в ладони маленькую фотографию приятной девушки-блондинки с котом редкой породы сфинкс на руках.

– Красивая девушка, – подметила я.

– Да, очень. Хоть и имеет непростой характер. Двадцать пять лет, а о замужестве и слышать не хочет. Она самодостаточная личность, выучилась в педагогическом институте на факультете иностранных языков и сейчас работает по интернету переводчиком. С детства владеет английским языком, с пяти лет обучалась в частной гимназии с английским уклоном. А ты знаешь, вы с ней даже чем-то похожи, – подметила Татьяна, – разве что Вероника блондинка, а ты шатенка.

– Вашей племяннице повезло, что она смогла учиться и получить достойное образование. Не то, что я. Моя мечта с детства была – стать детским врачом. Лечить детишек. Но, к сожалению, на учёбу денег не было, пришлось идти работать.

В этот момент затрезвонил мобильник в сумочке женщины, и она вытащила смартфон последней марки «Самсунг» в красивом футляре из камней.

– Да, я слушаю. Понимаете, я буквально недавно была на вашем объекте и, следует признаться, мне не подходит. Так что простите, я буду подыскивать другой вариант.

После короткой паузы Татьяна вежливо распрощалась и ручкой закрыла смартфон в футляр.

– Звонил риелтор по объекту, на который я, в общем-то, и прибыла в ваш город. Я ведь чего приехала, Катерина. Решила параллельно своему бизнесу открыть также казино, вот и подыскиваю подходящий объект. Но только в другом городе. По какой причине, этого я тебе сказать не могу, уж прости.

После ужина мы решили прогуляться по вечернему городу. Дождь закончился, воздух был свежим и слегка прохладным. Я показала Татьяне Николаевне некоторые достопримечательности нашего города, даже запечатлела её на смартфон на фоне монументов и вечернего соснового парка. Затем женщина подвезла меня к нашему дому, мы попрощались, и я поднялась в свою квартиру.

***

Я открыла ключом дверь и включила в прихожей свет. Разувшись, прошла в зал, где царил беспорядок, ещё больший, чем днём.

– Дочка, это ты! – услышала я из комнаты папин голос.

– Да, папуль, я.

Вошла в спальню и включила свет. Папа лежал в кровати, голова его была перебинтована и лицо расцарапано. Я испугалась.

– Папа, что произошло?

– Ох, дочка, рассказывать долго. Твоя сводная сестра подралась с соседкой нашей, я как раз только с работы пришёл. Ну, и ничего не понял, стал их разнимать, тогда вмешался её муж дядя Гриша и сцепился со мной. Он толкнул меня, я не удержал равновесия и скатился кубарем по лестнице.

Потом милицию вызвали, стали разбираться и Олю с дружками забрали для выяснения обстоятельств. А Лена у подруги сегодня ночует, на дне рождения была и осталась у неё.

– Папа, когда же это всё прекратится? Эта неуправляемая Оля уже на соседей переключилась. Сегодня, когда я вернулась с работы, чуть было меня не задушила за то, что я музыку выключила, представляешь? Ты бы видел это шоу! Она отплясывала нагишом перед своими подругами и парнем и, по-моему, они курили наркотики, – пересказала я папе события.

– Эх, дочка, это я дурак, что женился. В который раз себя корю за эту непоправимую ошибку. Знал бы, никогда не сделал такого рода шаг.

– Папа, так разведись.

– Это будет непросто теперь. Елена с дочерью прописаны у нас. А это значит – половину квартиры, если не всю жилплощадь мы можем потерять, – вздохнул папа. – Ну, а как ты сегодня день провела? Если не считать инцидента со сводной сестрой.

– Папа, я потеряла работу, – грустно вздохнула я и отвела глаза.

– Как потеряла?

– Очень просто, вызвал начальник и оповестил, что фабрику продали, будут набирать новый штат работников. Я осталась не у дел. Но ты не волнуйся, папуль, я прямо с завтрашнего дня займусь поисками работы. Знаю, что по моей специальности будет непросто что-то найти, но всё-таки я попробую.

– Эх, дочка, и почему мы с тобой такие невезучие? – папа приобнял меня и погладил по волосам.

– Папа, скажи честно, ты не сильно ушибся? – я посмотрела на папину перебинтованную голову.

– Приехала скорая, отвезли в травмпункт, наложили пару швов. Сказали, через неделю швы снимут. Я ведь о край ступеньки долбанулся, хорошо не виском.

– Мой бедный папуля! И сколько же нам терпеть ещё придётся? – я вытерла скатившуюся слезу.

– Будет и на нашей улице праздник, Катюшка! Иди, ложись отдыхай. Поздно уже, – папа ласково потеребил мне нос и чмокнул в щёку.

– Спокойной ночи, папа. Если чего надо будет, зови.

Я поднялась и направилась в свою комнату. Облачившись в старенькую пижаму, я, укрывшись верблюжьим одеялом, ещё долго перебирала в голове события дня, особенно знакомство с Татьяной Николаевной, такой доброй и благородной женщиной. Встретимся ли мы ещё когда-нибудь? Я вспомнила снова мамины добрые глаза с фотографии на памятнике и заснула…

***

Я вышла из отдела кадров, сжимая в руке трудовую книжку. Сейчас сяду на трамвай и отправлюсь в центр занятости. А вот как раз трамвайчик. Я запрыгнула в старый вагон, уселась на свободное сидение и отвернулась к окну. Людей было много, не совсем приятные запахи то и дело витали около меня. Я вышла на нужной мне остановке, направилась в центр занятости. Выстояв огромную очередь, вошла в офис, где девушка-консультант, выслушав меня и задав несколько вопросов, лишь отрицательно помотала головой.

– К сожалению, на данный момент ничего подходящего нет по вашей специальности. Но мы можем предложить курсы по обучению промоутеров, или оператора калл-центра, но предупреждаю сразу, курсы платные, – девушка серьёзно посмотрела на меня.

– К сожалению, у меня не осталось сбережений, поэтому я вынуждена отказаться, – вздохнула я.

– Вы не отчаивайтесь. Может, мы что-нибудь найдём для вас по вашей специальности, – консультант заметила моё отчаянье и попыталась успокоить.

– Хорошо, договорились, – согласно кивнула я головой.

– До свидания!

– До свидания!

Я вышла из центра занятости и пошла вдоль улочки, ведущей к центру. Небольшой рыночек располагался на пути. Я остановилась у бабушки, продававшей семечки и козинаки, лакомство из моего детства. Отсчитав несколько копеек, я вручила их старушке в вылинявшем цветочном платочке, расшитом цветами. Развернув целлофановую обёртку, откусила лакомство из детства и вдруг… О, боже, этого ещё не хватало! Нижний большой зуб хрустнул, его половина вместе с пломбой вылетела, причинив мне невероятную боль. Поела козинаки, называется. Что же теперь делать.? На зубного врача денег у меня и подавно нет, разве что придётся идти в государственную клинику. Я вздохнула и зашагала в местную стоматологию. Боль нарастала с каждой минутой, надколотый зуб противно резал мне язык. Выстояла очередь в регистратуру, где женщина в белом халате с непонятной причёской отрапортовала:

– Ваш доктор будет лишь послезавтра. Советую обратиться в платную консультацию. Либо приходите вечером, когда откроется дежурный платный кабинет.

– Простите, но мне больно, я не могу терпеть до вечера, – возразила я тётке с макияжем, словно у куклы из театра Образцова.

– Тогда выпейте обезболивающее, анальгин. Аптека напротив. Пожалуйста, девушка, не задерживайте очередь. Вы всё поняли?

– Да, спасибо за любезность, – съязвила я и отошла от окошка регистратуры.

И что же делать теперь? Терпеть до вечера? Попробую. Вытащив из кошелька последние две купюры, которые оставил папа на продукты, я подошла к аптечному киоску, купила пачку анальгина. Выйдя из больницы, я пошла по улице, ведущей к частному сектору, и остановилась у колонки с водой. Положив в рот таблетку обезболивающего, запила её водой.

– Дочка, не мучайся, на вот, держи деньги и иди делай зубик, – папа гладил меня по волосам.

Я мучилась от боли, которая уже не реагировали даже на таблетки.

– Папа, я же понимаю, что это последние деньги. На что мы будем жить? Мне работа не предвидится в ближайшее время, – я сквозь пелену слёз смотрела на папу, который только что пришёл с работы. Несмотря на совет врачей не работать несколько дней после травмы головы, папа всё же пошёл на строительный объект и отсидел свою смену. Он прекрасно понимал, что теперь только на нём держится семейный бюджет. И вот ещё я с проклятым зубом!

– Не волнуйся, я разговаривал с Захарычем, прорабом, он обещал в конце недели выдать зарплату. А если не даст денег, сдам в ломбард печатку, как-нибудь проживём. Но зуб пойди сделай.

– Спасибо тебе, папуля! Ты мой самый дорогой человек на свете!

Я взяла деньги и, накинув курточку, вышла из квартиры.

***

– Девушка, проходите! – женщина приятной внешности распахнула передо мной дверь стоматологического кабинета частной клиники «Сорризо». Я вошла в просторное помещение, оборудованное современной стоматологической техникой.

– Располагайтесь, – пригласила меня в кресло миловидная девушка с аккуратной стрижкой мелированных волос и отошла к раковине вымыть руки. Я тем временем уселась в стоматологическое кресло. Неприятная дрожь пробирала меня изнутри. Страх перед зубным врачом, сохранившийся с детских лет. Надев одноразовые перчатки, девушка подошла ко мне. Что-то знакомое блеснуло в её взгляде и раскосых зелёных глазах. Она тоже с интересом посмотрела на меня.

– Катя, это ты?

– А кто же? – усмехнулась я.

– Вот уж где бы мы встретились ещё!

Передо мной во всей красе стояла моя лучшая подруга детства Аня, с которой мы вместе выросли и дружили до пятнадцати лет. Потом Анины родители продали квартиру и отбыли в неизвестном направлении. И вот спустя годы мы встретились снова.

– Не говори, Анька! А ты такая стала, ну ва-аще! – я всплеснула руками.

– Какая – такая?

– Ну, благородная, что ли, красавица! Изменилась, в общем!

– И ты тоже, следует признаться.

– Только не в лучшую сторону, сама знаю, – вздохнула я.

– Почему? Ты такая же симпатяшка, как и раньше, разве что, извини за прямоту, худая ты очень.

– Жизнь такая у меня, Аня! Эх, ладно! Не будем об этом, – махнула я рукой.

– Ну, как знаешь. Так, на что жалуетесь, больная? – Аня иронично скрестила руки на груди.

– Зуб сломала сегодня, – призналась я.

– Та-ак, открываем ротик!

Я открыла рот, Аня специальным зеркалом рассмотрела мою челюсть изнутри.

– У матросов нет вопросов, дорогая. Нужно удалять.

– Анечка, всё что угодно, лишь бы избавиться от этой боли! Я уже больше не могу терпеть! – заскулила я.

– Сейчас я тебя спасу, – подмигнула мне Аня и отошла к столику с медикаментами.

Набрав в одноразовый шприц какую-то жидкость, она подошла ко мне и вколола в десну содержимое. Аня сделала это настолько умело, что я почти ничего не почувствовала. Затем через две минуты, когда моя десна и губа задеревенели, Аня щипцами аккуратно вытащила всё то, что когда-то называлось зубом.

– Ну, вот и конец экзекуции, больше у тебя болеть ничего не будет.

Аня протянула мне одноразовый стаканчик с водичкой, набранной из узенького шланга, который отходил от стоматологического оборудования.

– На, ротик сполосни!

Я прополоскала рот и сплюнула кровяные выделения в специальную ёмкость. Аня дала мне тампон и велела вставить его в десну. Спустя две минуты она велела открыть рот и вытащила вату.

– Всё, процедура окончена, – с улыбкой произнесла она.

– Как? Вот так всё уже?

– А как ты хотела? Я работаю по современной технологии с новейшими препаратами.

– Здорово! – восхищенно захлопала я ресницами.

– Через час можешь кушать, только желательно горячего не ешь и не пей сегодня. Может снова закровить рана, – с видом знатока пояснила Аня.

– Ты не куришь?– спросила она.

– Нет. А ты?

– А я, пожалуй, подымлю, сейчас только вытяжку включу. Иди сюда, – Аня позвала меня за собой.

Я встала с кресла и последовала за Аней в небольшое помещение. Вытащив из пачки тоненькую сигарету, она щёлкнула зажигалкой. Приятный запах дыма с ванилью завитал в воздухе.

– Ну, подружка, рассказывай, как ты поживаешь? Работаешь, учишься? – Аня уселась на подоконник и подняла жалюзи. Вентиляционное приспособление под потолком зашумело, впитывая дымок.

Я вкратце рассказала о себе. Аня слушала, не перебивая, затем затушила в пепельнице сигаретку и поправила волосы, распустив их из резинки хвоста.