Цитаты из книги «Крах и восход»

Я не могу его принять. Не сейчас. А возможно, и никогда. – Оставь себе, – сказал он, загибая мои пальцы вокруг изумруда. – Корсар учится хвататься за любое преимущество. – А принц? – Принцы привычны к слову «да».

Он спрятал руки за спину, вид у него был явно смущенный. – Может, это прерогатива принца? – Если простой принц получает такое преимущество, то живая святая тем более. – У тебя что, вошло в привычку выигрывать споры? Это очень неподобающе. – А был спор?

Сколько раз ты мне лгал, Штурмхонд? – я указала на Прялку. – Сколько секретов хранил, пока не был готов ими поделиться?

Что хуже: лишиться матери или просто никогда ее не знать? В любом случае я сочувствовала ему. Он потерял всех своих родных одного за другим – сначала брата, теперь родителей.

Ты все равно станешь отличным королем. – Само собой, – фыркнул он. – Я опечален, но не обезумел от горя. – Принц смахнул невидимую нитку с рукава. – Не знаю, простит ли она меня когда-нибудь за изгнание, тем более в Колонии.

В основном говорила она, – ответил Николай. – Хотела рассказать мне о Магнусе Опьере. – О ком? – Фьерданский посол, бывалый моряк, сделал состояние на судоходстве, – Николай посмотрел на облачный покров. – А еще, судя по всему, он мой отец.

– Ты не пользуешься одеколоном. – У меня настолько восхитительный природный запах, что это кажется излишним. Но если у тебя к нему особая склонность, я начну. Я сморщила нос. – Нет, спасибо. – Я буду во всем тебе повиноваться. Особенно после той демонстрации, – он кивнул на срубленную гору. – Когда пожелаешь, чтобы я снимал перед тобой шляпу, просто попроси.

Если собираешься прыгнуть, дай мне хотя бы время придумать балладу в твою честь, – произнес Николай. Я повернулась и увидела, как он выходит на террасу; его светлые волосы блестели в солнечном свете. Он накинул на себя франтоватую шинель с золотым двуглавым орлом. – Что-нибудь под грустную мелодию скрипки и со стихами, посвященными твоей любви к сельди. – Если я буду медлить, мне придется слушать твое пение. – К счастью, у меня более чем приятный баритон. Да и к чему такая спешка? Все дело в моем одеколоне?

Вспомнилось то, что я испытала в часовне, ощущение связи и распада, ужас оттого, что мою жизнь отрывают от меня, трепет, когда я увидела, как возникают мои создания. Но без Дарклинга мне не найти путь к этой силе, и вряд ли жар-птица что-то изменит. Может, ему с этим проще. Однажды он сказал, что у него куда больше опыта в вечности. Сколько жизней забрал Дарклинг? Сколько жизней прожил? Может, после стольких лет жизнь и смерть как-то изменились в его восприятии – незначительные приметы обыденности, что-то, что можно использовать.

Хочешь сказать, мне не придется тащиться по пыльному горному хребту, выслушивая всю дорогу нытье Зои и «Второе сказание о Креги» в исполнении Толи? – она рассмеялась. – Горе-то какое!