Цитаты из книг автора «Лев Рубинштейн»

Слово, надо сказать, ни с чем хорошим не ассоциируется. А ассоциируется оно с тоской и тревогой.

Теперь, видимо, пришло время обратить внимание на третье ключевое слово. Это слово “проверка”.

В связке же с “игрушками”, особенно если учесть социально-политический контекст нынешних дней, вся эта “духовка” скукоживается до расплывчатых образов танков, пулеметов, бронежилетов и пилоток со звездами.

Какой-либо позитивный смысл эти слова имеют лишь в богословском контексте. Будучи вырванными из него, они, как топоры, повисают в спертом от концентрированной духовности воздухе. Они становятся в лучшем случае метафорами.

одной из базовых задач искусства является как раз десакрализация реальности, освобождение ее поверхности от водорослей и ракушек различных предрассудков и суеверий, пышно именуемых то сакральностью, то духовностью, то еще чем-нибудь в таком роде.

В 1970-е годы в моей тогдашней компании имели широкое хождение словечки типа “духовка”, “нетленка” или “сакралка”. Такова была ироническая ре-флексия художников и литераторов моего круга на высокопарные и абсолютно, как мы были уверены, лишенные реального содержания разговоры наших тогдашних оппонентов-традиционалистов о “непреходящих ценностях”, “нетленных полотнах”, “духовной основе искусства” и “сакрализации реальности”.

Так в жизни всегда и бывает. Как только развеивается тайна, как только сквозь розоватый утренний туман наше зрение начинает различать очертания деревенского сортира или неопрятную груду битых кирпичей, мы начинаем невольно разочаровываться в универсальной силе искусства.

экзотическая риторика, являющая собой убойную смесь из коммуно-имперской и православно-фашизоидной составляющих?

Апелляция к мировому опыту? Не канает – у нас собственный путь. Подтасовка исторических фактов? Да, мы вольно трактуем историю. Но того хочет народ – он изнемог от обличений и не хочет ни в чем каяться. Кто такой Сталин? Сталин – это успешный бренд. А вы, небось, думали, что это такой был изверг? Ну, был, и что с того. Зато успешный. Мы, кстати, тоже успешные.

А есть еще род ксенофобии не просто крестьянского, а конкретно холопского происхождения – и с этим дело обстоит куда хуже.