Раскрытие и развитие сознания

Для выявления единства и взаимосвязи «я» и данности в сознании обратимся к раскрытию и развитию сознания. Как индивидуальное сознание появляется и развивается.

Скажем сразу о потенциальности сознания. Важно, что сознание заключает в себя все свойства и способности потенциально. Актуальными их делает внешний мир и само сознание. Сознание как идеальное бытие заключает в себя целое таким, какое оно есть, раскрытое во всей своей действительности. Однако в начале это лишь потенциальность. Сознание уже включает в себя все свои качества, свойства, способности. Оно включает их в себе в целом. Сознание уже потенциально есть самосознание, оно потенциально знает себя. Сознание потенциально есть воспринимающее, созерцающее, волящее, мыслящее. Сознание потенциально есть идеальное целое, то «я», которое всем этим обладает и по своей природе существует как таковое.

Раскрытие же этой идеальной потенциальности целиком стоит за развитием организма, который является формой сознания. Орудием идеальности.

Сознание начинается с простого, примитивного ощущения. И на этом этапе уже есть «я», ибо оно ощущает. И есть данность, ведь ощущение дано «я». Пусть в ощущении мало различия, а «я» не осознаёт себя (так как на этом этапе ещё нет самосознания, а есть лишь ощущение внешнего раздражителя), не знает себя, всё же оно есть, потому как принимает ощущение на себя, ощущает, обладает данным ощущением. Ощущает «я», сознавая (не апперцептивно само собой, а как довлеющую данность) телесную аффектацию, исходящую от органов чувств. Основными чувственными ощущениями «я» со времён Аристотеля считаются следующие: зрение (самое совершенное из них), слух, осязание, обоняние и вкус. На самом деле их, конечно, больше, и наука уже знает о многих других. С философской же точки зрения дело в различении феноменов друг от друга. Такое-то явление есть для меня благодаря слуху, а такое-то я вижу, значит, благодаря зрению и т. п. Хотя традиционно выделяют пять чувственных ощущений, их гораздо больше. Есть ощущение температуры, наличествует ощущение пространства, чувство, благодаря которому мы воспринимаем время, также есть. Часто смешивают понятия органов чувств и самих чувств, ощущений, то есть, к примеру, путают глаза и зрение. Но Философия не должна исследовать телесные органы, об этом уже сказано во введении. Философия должна исследовать сами чувства, ощущения, восприятие. Как идеальные свойства сознания. Свойства видеть, слышать, осязать и так далее. Свойства чувствовать, ощущать, воспринимать.

Пока на этапе ощущения сознание есть лишь комплекс ощущений, воздействующий на «я», которое погружено в забвенный сон своей примитивной данности.

Далее в сознании пробуждаются примитивные реакции на ощущения – эмоции. После того, как проснулось ощущение внешнего, отстранённая от полноты действительности частная данность, просыпается и первичная душевная реакция на эту данность. Психическая реакция на ощущения чуть более конкретна, чем сами ощущения, так как она является большей идеальностью и для самого сознающего «я» более непосредственна. Эмоции также даны, их тоже можно назвать данностью, но эта данность уже внутренняя. Это данность собственной реакции на внешний мир. Не довлеющее извне, а довлеющее изнутри. Эмоция является стремительно и также стремительно угасает. Её можно назвать непродолжительным чувством. Эмоция быстра и ещё абстрактна. А основной её смысл – это душевное, первичное, внутреннее реагирование на феномены внешнего мира, на феномены данности.

С пробуждением эмоций в сознании раскрывается один из главнейших фундаментальных аспектов бытия сознания – переживание. То есть, когда данность не просто дана, а в осознании своей данности «я» обладает некоторой активностью от самой абстрактной реакции (эмоция) до определения своей данности (ум, воля, совесть). Переживание – это внутренняя данность, идущая из самого «я». Переживание – это отношение «я» к своей данности, активное отношение.

После актуализации эмоции, реакции на данность чувственных ощущений, после появления переживания данности, отношения к ней в сознании обретает действительность восприятие. Восприятие отличается непрерывностью, единством, отчетливой ясностью и внутренним различием, различием ощущений. В отличие от рваной и неровной данности ощущений, данность восприятия перманентна и устойчива. В отличие от ощущений как таковых, ощущения в восприятии обретают отчётливость и различие. Восприятие может вобрать в себя множество чувственных ощущений и эмоций, переживаний. В восприятии «я» отличает одно от другого. В восприятии «я» отличает эмоцию от ощущения, одну эмоцию от другой, одно ощущение от другого. С появлением восприятия «я» начинает различать. Восприятие есть целостность всей чувственной данности.

Память и представление. Когда сознание воспринимает, то раскрывается память и представление. Я поставил память и представление на одну позицию постольку, поскольку они раскрываются одновременно. Одно не может быть без другого.

Сознающий с раскрытием памяти и представления не только воспринимает актуальную внешнюю ему данность, но и запечатлевает эту данность таким образом, что может воспроизвести её, когда она актуально и внешне не является сознанию. Представление – это те образы, которые запечатлело сознание и которые может воспроизвести. Образы в широком смысле. Как идеальные изображения того, что было или может быть воспринято чувственно. То есть не только визуальные, но и образы звука, запаха, вкуса, даже ощущения тепла или холода, воспринятые когда-то, и тому подобное. Интересно, что эти чувственные изображения, восстановленные как представления с помощью памяти, являются более слабо, менее отчётливо, нежели актуальные восприятия. Образы памяти, не то чтобы абстрактнее актуально данного восприятия, а точнее будет сказать, менее наличны. Наличное бытие образов памяти менее действительно, чем наличное бытие актуально представляемого. Но нельзя назвать образы абстрактными или более абстрактными, чем наличное актуальное восприятие, потому как они более идеальные и более общие, а следовательно, ближе к идеальной всеобщности. То есть они конкретнее. В образе запечатлеется существенное, принципиальное, всеобщее. В то время как восприятие изобилует частными явлениями.

Память как свойство – это перманентное запоминание, как способность – это умение вызвать нужное воспоминание. Неосознанным остаётся большая часть воспринятого. Природа памяти и запоминания такова, что запоминается либо то, что в переживании сознания сыграло большую роль, аффицировало сознание столь сильно, что впечатлением осталось как перцепция и в любой момент может ассоциативно стать апперцепцией, либо само сознание делает акцент на каком-либо явлении и большим или малым усилием (зависит от нагруженности смыслом и разнообразием запоминаемых явлений) запоминает это явление осознанно, намеренно, интенционально.

Память и представление не могут друг без друга, ибо память запечатлевает воспринятое как представление, а представление воспроизводится только благодаря памяти.

Близка к представлению такая способность как воображение. Она раскрывается после памяти и представления. Если представление – это способность репродуцировать, восстанавливать запечатлённые образы, то воображение – это способность соединять воспринятое ранее таким образом, что получается новый образ. Отчётливо мы это видим на примере мифических, сказочных существ. Воображение не абсолютно, и мы это также явно видим на том же самом примере. Сказочные создания не созданы силой воображения из ничего, а есть образ, соединённый из действительно воспринятого ранее.

Созерцание и самосознание. Они также поставлены на одну позицию, так как они раскрываются также одновременно. Ибо созерцание есть непосредственное осознание идеального. А самосознание есть созерцание себя. Непосредственное знание себя.

С развитием памяти сознание освобождается от плена чисто внешнего восприятия. Освобождается от одной лишь предметности. Теперь на сознание не довлеют предметы так, что оно растворено в них. Сознание теперь сознаёт себя. Это уже этап созерцания, но не рефлексивного и сознание себя самого ещё не рефлексивно. Пока это абстрактное и смутное осознание своего отличия от предметов, от окружающего мира. Созерцание на данном этапе осознаётся абстрактно, на том же уровне, что ощущение. Только ощущение происходит из-за внешнего воздействия, а созерцание имеет начало в самом идеальном – в сознании. Вместе с созерцанием самого себя приходит созерцание жизни, оно приходит одновременно. Когда созерцаешь себя как живого, то уже созерцаешь жизнь вокруг, от которой отличаешь себя. На этом этапе раскрытия сознания созерцание жизни также смутно, как и отличающее себя самосознание. Без разума и созерцание и самосознание ещё абстрактны, не рефлексивны и подобны ощущениям, чувствам, восприятию. Единственное, что созерцание и самосознание отличает от восприятия пока что, – это непосредственность. А онтически эта непосредственность исходит из идеальной природы сознания, потому как созерцание исходит из самого сознания, а не явлена внешне, в пространстве.

Чувственность. При самосознании и созерцании раскрываются и чувства. Чувства не в понимании как свойства сознания воспринимать, ощущать, а как более глубокие эмоции и более всеобщего характера. Они уже результат не просто довлеющих явлений как реакция на них, не достояние вовне направленного сознающего «я», а результат уже некоторой рефлексии и достояние самосознания. Но это всё ещё не разумная и даже не рассудочная рефлексия. Чувства пока абстрактны, так как не поддаются осмыслению, ведь разум ещё не раскрыт. Эта рефлексия есть возвращение к себе как отношение к миру в чувствовании мира. Это уже не эмоция, что, едва вспыхнув, тут же гаснет, а уже зарождение более глубокого отношения к окружающему миру. Зарождение любви в виде привязанности. Тут также зарождение эмпатии – сочувствия. Созерцание прочих живых существ и себя вместе со способностью чувствовать даёт и способность сопереживать другому живому существу. Предметное содержание уступило содержанию чувственному. Меньшая идеальность уступила большей.

Чувства более высоки, чем эмоции. Они выше в том смысле, что в них самих больший смысл, чем в мимолётных эмоциональных явлениях. Это означает большую идеальность и большую актуальность чувств по отношению к эмоциям. Любовь может быть чувственной. На этом же этапе развития появляется стыд. Стыд – это чувственное подобие совести. Совесть – это состояние сознающего ума, а не чувственного восприятия. То есть сознание должно развиться до степени осознания ума, должно мыслить, чтобы обладать совестью.

Когда проснулось самосознание, созерцание своей окружающей жизни, когда пробудилась вместе с этим и чувственность, эмпатия, сочувствие к другому сознанию и признание его, тогда просыпается и рассудок. Сознание вступает в чисто духовное царство, в царство мышления. Сознающее «я» соединяло ощущения, эмоции, восприятие, память и представления, созерцания и акты самосознания, чувства. Оно соединяло непрерывно и согласно своей природе. Закономерность и связь была непрерывной, но наличной. Эта естественная связь не могла быть абстрагированной от наличного бытия. И в силу непрерывности и всеобщности естественное соединение всего осознаваемого не было направленным. Сознающее «я» соединяло всё, всю свою данность, но не конкретную область её. Потому что эта связь была не направленной. Рассудок теперь явил собою способность связывать намеренно, направленно. Кроме того, рассудок впервые даёт возможность не только соединять, но и разделять, анализировать.

Только рассудочное сознание впервые соединяет направленно и анализирует. Однако для рассудка требуется материал, дать который ему может лишь чувственное восприятие. И хотя рассудочное сознание впервые может мыслить, но эта мысль ещё не есть живая идеальная действительность, а есть абстракция. Мысли рассудка есть отвлечения от чувственного. Рассудочно можно думать на обыденные темы и решать ординарные задачи. Рассудочно можно считать талеры, но, чтобы задуматься, что есть число, нужен разум. Рассудок есть порядок (уровень, степень, ступень) обыденного мышления.

Разум и ум пробуждаются после рассудка. Разум есть совершенный порядок теоретического мышления. Ум есть совершенный порядок праксеологического и этического мышления. Они раскрываются одновременно. Поскольку являются единым высшим мышлением. В этом едином мышлении мы различаем два полюса: теоретическое и практическое. Способность мыслить теоретически я называю разумом. А способность мыслить практически называю умом. Способностью к высшему мышлению вообще, включающую в себя разум и ум, я называю интеллектом.

Разум является такой способностью, которая направленно анализирует явления и синтезирует в знание о явлении. Но, в отличие от рассудка, разум – это та ступень мышления, что впервые даёт возможность возвыситься до непредметного и даже идеального как такового. Ведь явления разума есть мысли как таковые. Рассудочный человек может считать талеры, но гений математики принадлежит разумному. Разум – это то состояние мышления, такой порядок мышления, который даёт способность к наукам теоретическим и тому систематизму знания, что в обыденности по невежеству называют абстрактным. И самое главное, что это тот порядок мышления, который позволяет понять умозрительное, идеальное. Разум – это способность в том числе и к философскому мышлению. Вся теоретическая Философия есть достояние разума. Можно сказать, что разумом я называю способность к теоретическому мышлению, и нередко я называю разумом и саму теоретическую сторону мышления.

Ум является способностью к практической стороне мышления. И также я называю саму практическую сторону мышления умом. Праксеологические вопросы наук и всё прикладное знание являются достижениями ума. Но высшее проявление ума – это этическое мышление. Когда мыслящее «я» осмысляет совесть. Когда «я» осмысляет поступок и своё состояние, соизмеряя их с всеобщей нравственной эйдетической мерой – совестью. Всё это высочайшие проявления ума. Но высшее проявление ума – это «я», осмысляющее себя в архитектонике Сущего как соответствие всей своей жизни и жизни сообщества, в котором существует, с умозрительным миропорядком – идеальной основой Сущего.

Это высшие проявления ума. Но и прикладные необходимые знания являются его проявлениями. Если продолжить пример с талерами, то рассудок считает талеры, разум мыслит суть числа, а ум мыслит назначение (смысл как цель и аксиологическую ценность) талера.

Воля. Воля раскрывается в сознании единомоментно с мышлением. Воля и мышление есть нераздельные духовные аспекты сознания. Нет воли без мышления, а мышления без воли. Всё разумное волит, всё волящее разумно. Хотя и пришлось разделить их по тексту в виду невозможности переходить от одной темы к другой спонтанно.

Воля, можно сказать, есть и свойство, и способность сознания. И состояние, и актуальное действие. Воля есть и способность как всякий раз возможность действовать, и само действие. Воля – это способность править собой. Способность управлять своими эмоциями, представлениями, чувствами, мыслями. Управлять своим духом и телом. Воля есть неотъемлемый предикат разумного сознания. Воля – это способность определять себя, свои чувства, помыслы и действия. Определять свою направленность. И воля же есть само состояние духа (разумного сознания) как абсолютная возможность быть действующим.

Теперь немного поговорим не о способностях и порядках мышления, а о самом мышлении в целом. Мышление раскрывается настолько, насколько мыслящий проникается идеей исследуемого, насколько мысль проникнута исследуемым, а исследуемое проникнуто мыслью. Мышление не раскрывается как ограниченные области рассудочного, разумного и умственного. Они не есть самостоятельные части и не есть части мышления вообще. Рассудок, разум и ум есть различаемые самим мыслящим состояния и степени мышления. И мыслящее «я», различающее их, может в ходе мышления придать им излишнюю самостоятельность. Хотя это есть всего лишь состояния мышления, которые само мыслящее «я» различает и закрепляет в понятии как способности к различным областям мышления, познания и знания.

В действительности же мышление есть единое, хотя его области как способы познания разные. Но их различия состоят в познаваемом. Сила же мышления определяется тем, насколько оно различает идеи и проникается их смыслом.

Рассудок, разум и ум мы различаем по их смысловым областям. Само же мышление есть раскрытие и соединение свойств смысла, а также оформление и расформирование смысла. Раскрытие как анализ смысла на предикаты, а соединение как синтез осмысленных предикатов в единый смысл. Оформление смысла как придавание смыслу формы понятия, определения, ассоциации или образа. Расформирование смысла как чистое осмысление, непосредственное осознание смысла в речевой, ассоциативной или образной форме.

Когда раскрылись мышление и воля, то раскрывается и совесть. Мыслящее и волящее «я» обретает и свою совесть, своё высшее практическое единство. Как свойство совесть есть довлеющий созерцательно-непосредственно критерий нравственности поступка и личности в целом. Совесть есть свойство сознания, с которым последнее себя соотносит. Совесть есть часть духовной природы сознания, точно такая же, как и мышление с волей. Различаем мы совесть как являющийся непосредственно сознанию идеал поступка и личности, с которым мы всякий раз соизмеряемся. Этот идеал трансцендентален, как и само «я» сознания. Так что мы можем предположить, что исходит совесть из самого трансцендентального «я». Потому как она не может быть чисто внешней, ибо непосредственна. Но она и не полностью имманентна, ибо является императивно и как идеал, а не подчиняется поступку и личности. Совесть такое же внутреннее, предельно интимное свойство сознания, как мышление и само «я». Совесть как таковая ноуменальна и есть трансцендентальный врождённый аспект сознания. И как идеальное бытие совесть есть непосредственный созерцательный смысл, являющийся естественной нравственной мерой поступка и личности.

* * *

Как мы видим, раскрытие сознания есть экспликация потенциальной идеальности. А развитие сознания есть движение к наибольшей идеальности и, соответственно, совершенству. Раскрытие и развитие сознания есть переход от наличного и абстрактного ко всеобщему и конкретному. От ощущения протяжённого до осмысления идеального.