Ботаник и борец в образе профессора Тимирязева

Начинается Тверской бульвар памятником Тимирязеву, установленном при жизни Ленина в 1923 году. В списке монументов, подлежащих украсить «красную столицу» по его настоянию, имени профессора Московского университета не было. Въехав в Кремль, вождь партии вместо разрушенных монументов «царей и их слуг» задумал увековечить тех, кто с ними боролся: «Нам нужно изобразить и Марата, и Дантона, Бабефа, Бакунина и многих других революционеров старых времен…»

В «Списке лиц, коим предположено поставить монументы в г. Москве и других городах РСФСР», насчитывалось свыше 30 революционеров всех времен и народов, начиная со Спартака, Брута, кончая Софьей Перовской и Кибальчичем. За ними упоминалось 35 фигур из сферы литературы, искусства и науки. План был настолько грандиозный, насколько и утопичный. За все годы советской власти установили девять памятников из этого списка в бронзе и камне. Бюсты и статуи из недолговечных материалов, во множестве появившиеся после революции, не сохранились.

Первым увековечила в бетоне Робеспьера в Александровском саду студентка Бронислава Сандомирская, ученица скульптора Волнухина. Под музыку «Марсельезы» на глазах красноармейцев его открыли 3 ноября 1918 года, а 7 ноября, в первую годовщину революции, взорвали. И не восстановили. Постаревшую Сандомирскую я увидел, когда она вернулась из лагеря и принесла в редакцию «Московской правды» фотографию статуи – все, что у нее осталось.

Имени Тимирязева в ленинском «плане монументальной пропаганды» не оказалось. Но для памятника ему нашелся вечный камень и лучшее место в городе на площади Никитских ворот. За что такая честь? За то, что известный ботаник и физиолог, член-корреспондент Императорской Петербургской академии, увенчанный мантией почетного доктора наук Кембриджского университета за приверженность учению Дарвина, в отличие от страдавших при «военном коммунизме» коллег не только принял советскую власть, но и рукоплескал ей.

К.А. Тимирязев

Оппозиционность царскому правительству Тимирязев проявил в 1911 году. Тогда назначенный министром народного просвещения профессор Московского университета Кассо начал искоренять либерализм в профессорской и студенческой среде. Получив образование в лучших школах Европы, Кассо защитил там магистерскую и докторскую диссертации. Но, обращаю внимание читателей, вернувшись на родину, чтобы занять кафедру, ему пришлось защищать обе диссертации в России. Общаясь до получения портфеля министра среди студентов, Кассо хорошо знал, что они не столько учились, сколько занимались политикой. Студент Московского университета Каракозов стрелял в Александра II. Студент Казанского университета Ульянов основал партию большевиков. Студенты убивали губернаторов и градоначальников.

Вступив в должность, Кассо выпустил циркуляр «О надзоре за учащимися высших учебных заведений», возложив его на ректоров и профессоров. В знак протеста свыше ста из них во главе с ректором Московского университета Мануйловым (а не профессором Тимирязевым, как писала советская энциклопедия «Москва») подали прошения об отставке. (В их числе оказались те, кто при советской власти стали пассажирами «философского парохода» и вынужденными эмигрантами.) Когда в Государственной думе обсуждалось «дело Кассо», большевик Бадаев произнес речь, написанную для него Лениным: «Наше министерство народного просвещения есть министерство полицейского сыска, глумления над молодежью, надругательства над народным стремлением к знанию».

В личной библиотеке в Кремле Ленин хранил сборник речей Тимирязева «Насущные задачи современного естествознания», его брошюру, изданную в 1918 году в Петрограде, под названием «Красное знамя. (Притча ученого)». Под этим знаменем вошел автор в Социалистическую академию в Москве, созданную в противовес «буржуазной» Петербургской академии наук.

Попали в библиотеку вождя книга профессора «Ч. Дарвин и К. Маркс» и сборник статей «Демократия и наука». Его автор отправил в Кремль с надписью «Глубокоуважаемому Владимиру Ильичу Ленину от К. Тимирязева, считающего за счастье быть его современником и свидетелем его славной деятельности». Ленин книгу прочитал, обрадовался и ответил Тимирязеву, жившему рядом с Кремлем в доме университета: «Был прямо в восторге, читая Ваши замечания против буржуазии и за Советскую власть». После чего рабочие Московско-Курской железной дороги выдвинули Климента Аркадьевича на 73-м году жизни депутатом Московского Совета рабочих и солдатских депутатов. Стенографы записали его выступление, и по нему можно судить, что профессор был ярким оратором, чья речь по напору и потоку слов напоминала стиль Ильича.

«– Работать, работать и работать! Вот призывный клич, который должен раздаваться с утра и до вечера и с края в край многонациональной страны, имеющей законное право гордиться тем, что она уже совершила, но еще не получившей заслуженной награды за все свои жертвы, за все свои подвиги. Нет в эту минуту труда мелкого, неважного, а и подавно нет труда постыдного. Есть один труд, необходимый и осмысленный…

Итак, товарищи, все за общую работу, не покладая рук, и да процветает наша Советская республика, созданная самоотверженным подвигом рабочих и крестьян, только что на глазах у нас спасенная нашей славной Красной Армией!»

Столь же убедительно написал профессор для энциклопедии «Гранат» статью «Мендель». В ней вывел его гениальное открытие наследственности за черту науки. Что помогло «народному академику» Лысенко, опираясь на авторитет Тимирязева, громить генетиков, наводить «порядок» в биологии.

Радость депутата длилась недолго. Вскоре после привета от Ленина автора «Науки и демократии» с почетом похоронили на Новодевичьем кладбище.

Профессор Тимирязев послужил прообразом профессора Полежаева, главного героя фильма «Депутат Балтики», в 1937 году обошедшего экраны СССР. Действие в нем происходит в Петрограде после взятия Зимнего дворца. Седовласый профессор публикует статью, наподобие «Красного знамени», и единственный в своем кругу горячо приветствует советскую власть, хотя она обрекла ученых на невиданные страдания.