Алиса качнула головой и посмотрела на украшенную декоративными живыми цветами стену. В просветах между растениями располагались круглые маленькие лампочки, которые она сначала не заметила, потому что они не горели.

– Ты уже был здесь? – спросила она.

– Нет, но я слышал, что место хорошее, – признался Белый.

– «Цветник», – произнесла Алиса так, словно пробуя слово на вкус. – Подходящее название.

Им принесли стеклянный чайник, приборы и прозрачные круглые чашки. «Мяты не пожалели», – подумал Александр. Белый решил поухаживать за Алисой и осторожно разлил ароматный чай по чашкам. Девушка скромно поблагодарила его.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Уже лучше.

– Что говорит твой психотерапевт?

– Нужно работать. Причем буквально, – сказала Алиса и усмехнулась: – Я отрисовываю заказы. Частые походы к психотерапевту больно бьют по карману. Клиника ведь носит его имя, – напомнила она.

– Никогда не был на подобных сеансах, – сказал Белый. – В военкомате и при устройстве на работу эта встреча не занимает больше пяти минут. Тебя саму все устраивает?

– Конечно, – ответила она. – Николай Александрович замечательный специалист.

– Ты пьешь лекарства?

– Ой, точно…

Алиса повернулась к рюкзаку, который поставила на диванчик рядом с собой, достала блистер с белыми таблетками и полулитровую бутылку воды. Приняв лекарство, она убрала все обратно, посмотрела на Белого и спросила:

– Кстати, откуда ты знал, что у меня с собой вода?

– Логика, – сказал он, легонько постучав пальцев по виску. – Врачи рекомендуют пить воду перед тем, как сдавать кровь. И…

Александр резко замолчал, когда официант поставил перед ним омлет. «Нет, лучше я не буду напоминать о том случае, когда Невзоров арестовал ее, – подумал он, смотря на то, как напротив Алисы поставили тарелку с сырниками. – Полупустая бутылка воды была у нее в тот день. Не хочу говорить, что это я осматривал ее вещи тогда. Даже у меня остался осадок, что уж говорить о ней».

Он взял протянутую упаковку влажных салфеток, которую она достала из рюкзака. Официант удалился, сказав, что десерты принесет позднее.

– Нужно почаще так встречаться, – произнес Белый. – Может, сходим в кино? Не сегодня… Завтра вечером, например.

– Не уверена… Я предпочитаю вечера проводить дома.

– Тогда можем сходить на утренний сеанс. После того как выгуляю Сеню, я весь твой.

– Сеню?

– Есений. Мой милый щеночек, – с улыбкой ответил Белый, открыл его фото на телефоне и показал Алисе.

– Такой милый. Вы даже похожи, – сказала она с широкой улыбкой. – Не знала, что у тебя есть собака.

– Недавно появился. Родители подарили. Я всегда хотел собаку, – признался он, убирая телефон. – Обязательно познакомлю тебя с ним, когда такая возможность представится. А пока ответь мне на очень важный вопрос… Какие жанры кино предпочитаешь?

– Драму, наверное, – сказала Алиса, убрав длинную челку за уши. – Но я не уверена, что завтра получится. Заказы сами себя не отрисуют. Антидепрессанты и нейролептики за что-то покупать нужно же…

– У меня тоже выходные дни называются так лишь условно. В любой момент могут вызвать на работу. Но на тебя время я всегда найду, – сказал Александр. – Так что пиши мне. А по поводу заказов… Ты любишь больше рисовать красками или на компьютере?

– И красками, и карандашом, и акварелью, и стилусом. По настроению. Но заказчики предпочитают диджитал^[1]. Хотя я, если честно, в последнее время думаю порисовать в традишке^[2]. Только вот акрил у меня еще с первого курса. Наверное, уже засох, – усмехнулась Алиса.

– Я не особо понимаю все эти художественные названия, но понял, что ты замечательный художник. Видел твои работы в паблике. Они волшебные.

Девушка смущенно отвела взгляд и приподняла плечи. Они приступили к еде. Белый прожевал кусочек омлета и спросил, нравится ли Алисе ее блюдо. Та коротко кивнула, не поднимая на него взгляда.

Когда Александр закончил со своей порцией и сделал большой глоток немного остывшего мятного чая, то неуверенно спросил:

– О, точно, тебе что-нибудь снится?

Алиса выпучила глаза и мгновенно залилась краской. До этого он не видел, чтобы она настолько резко менялась в лице.

– Чт-что ты имеешь в виду? – пробормотала девушка, избегая встречаться с ним взглядом.

– Ну, странные сны… Как тогда.

– А, это… – облегченно выдохнула она и даже позволила себе мимолетную улыбку, прежде чем резко дернуться и взглянуть на него. – Подожди! Кого-то убили?

– Нет-нет, не беспокойся, – поспешил он ее успокоить. – Просто интересно.

– Чаще всего мне снятся те, кто уже умер. Или тот, кого я никогда не знала…

Александр вопросительно посмотрел на Алису, которая почувствовала это, бросила на него взгляд и снова опустила на пустую тарелку. Положив приборы, она отставила ее на край стола и шумно выдохнула.

– Неважно.

– Тебе не снилась девушка? – решил уточнить Белый, достал телефон и, найдя фото Юлии Бакуменко, повернул экран к Алисе. – Вот эта.

– Нет, – сказала она, переведя настороженный взгляд с фотографии на его лицо. – С ней что-то случилось?

– Она пропала, – честно ответил он. – И зацепок у меня, к сожалению, нет.

– Я никогда об этом не задумывалась… Но теперь…

– О чем именно?

– О том, что найти убийцу проще, чем пропавшего человека, – произнесла Алиса, сделала глоток из чашки и на секунду прикрыла глаза.

Белый кивнул и хотел что-то сказать, но она опередила его:

– Пахнет почти как ты.

Александр не ожидал услышать это. Его глаза расширились в удивлении, а щеки и уши быстро стали розовыми от смущения. Заметив реакцию Белого, Алиса вновь поднесла чашку с чаем к губам и опустила голову. Он рассматривал сидящую перед ним девушку, и сердце его ускоряло ритм. Ему показалось, что мятный чай стал приятно сладким. Таким же, каким может быть их первый поцелуй, который Александр представлял одинокими осенними вечерами.

– Надеюсь, тебе нравится, – мягко произнес Белый.

– Ваш десерт, – раздался голос официанта рядом.

Он поставил перед ними чизкейк и медовик, забрал пустые тарелки и удалился. Александр смущенно кашлянул и посмотрел на Алису, которая едва сдерживала улыбку. Поняв, как нелепо они выглядят со стороны, Белый закрыл глаза и тихо рассмеялся. Этот звук оказался настолько заразительным, что уже через пару секунд рядом зазвучал искренний девичий смех, слившийся с его собственным.

Никогда до этого он не слышал от нее комплиментов. А смех Алисы – тем более. И хотя их знакомство началось с расследования убийства, Александр был искренне счастлив, что встретил именно эту девушку на пути к становлению хорошим следователем. Когда Белый открыл глаза, в его теплом взгляде отражалось столько любви, что ею можно было бы согреть целый дом в заснеженной тундре. Но ему бы хватило одной Алисы.

III

Ноги несут ее вперед. Сердце беспокойной птицей бьется о ребра. Хлестающие по щекам мокрыми листьями ветки царапают нежную кожу. Алиса вздрагивает от оглушительного раската грома. Холодные капли дождя падают на голову и плечи девушки. Обувь скользит по неровной, покрытой опавшими листьями земле.

Она останавливается и смотрит на небо, которое в ту же секунду прорезает ослепительная молния. Алиса тяжело дышит с открытым ртом, не в силах оторвать взгляда от белых неровных полос, вырывающихся из-за туч и рассекающих темно-серое полотно. Вместе с громовым раскатом и усилившимся порывом ветра до нее долетают обрывки фраз. Она прислушивается, пытаясь найти источник звука. Оборачивается так резко, что растрепавшиеся волосы беспорядочно взлетают, кружась в неистовом танце со стихией.

Прищурившись и закрыв лицо руками, Алиса замечает мужской силуэт. Он сидит на стуле согнувшись, перебирает пальцами струны гитары и качает головой в такт нежной мелодии, что доносится до нее вслед за шумом дождя.

Глаза девушки наполняются слезами. С губ слетает жалобный стон. Этот неизвестный человек, стоит взглянуть на него, вызывает в Алисе такую гамму противоречивых чувств, что становится трудно дышать. И в то же время всякий раз, когда он появляется перед ее мысленным взором, ей как никогда раньше хочется жить.

Она срывается с места и бежит к нему. Алиса не знает, почему видит этого человека, кто он и что пытается донести. Но ее душа тянется к нему, как борющийся за жизнь комнатный цветок протягивает иссохшие листья к упавшему на подоконник лучику солнца. Девушка бежит из последних сил, с трудом удерживая равновесие на влажной земле. Вскинув растопыренные пальцы, она делает последний рывок к мужчине.

Взмах. Все звуки резко стихают. Чья-то холодная ладонь впивается в тонкое костлявое запястье. Алиса вскрикивает, но вместо звука собственного голоса слышит хриплое карканье. Кто-то грубо закрывает ей рот шершавой ладонью. Широко открыв глаза, она рвется к темному силуэту, такому родному, такому близкому. И столь запретному.

Еще одна ладонь ложится ей на лицо. Мужчина пропадает из поля зрения, а пара рук за считаные секунды превращается в десятки и сотни. Они грубо щипают, дергают волосы на голове, рвут одежду и больно скручивают тонкую кожу на неприкрытых частях тела. Алиса пытается вырваться, скидывает несколько ладоней и набирает в легкие побольше воздуха.

Громкий крик вырывается из ее горла. Клекочущий, угрожающий, страшный. От этого звука кровь стынет в жилах, а беспорядочные грубые руки вспыхивают и осыпаются пеплом на влажную землю, прибитую холодными каплями. Из груди Алисы, из самых недр ее души и сердца рвется наружу полный отчаяния крик. Вороний крик.

Шум ветра и дождя врывается в ее сознание громко, внезапно, как хлесткая пощечина. Когда она широко распахивает глаза, мужского силуэта на прежнем месте нет. Девушка осматривается, поворачивает голову и резко вздрагивает. Огромный черный ворон налетает на нее и больно ударяет мощными крыльями. Он сбивает ее с ног. Вместе с ударом о землю отчетливо слышится хруст ломающихся костей. А следом – мокрый чавкающий звук хлынувшей из раны крови.

Алиса подскакивает на постели с пережатым судорогой горлом. Она хватает ртом воздух, но не может вдохнуть. Мышца под грудью сжалась с такой силой, что ей хочется выть от боли. Тело дергается в такт бешеному сердцебиению. Руки и ноги не слушаются.

Очередная судорога заставляет ее вздрогнуть и соскользнуть с кровати на пол. Пытаясь ухватиться за что-либо, Алиса тянет за собой подушку и поворачивает голову так, чтобы упасть на нее. Но не успевает. Она ударяется виском о ребро прикроватной тумбы. И теряет сознание.