Цитаты из книг автора «Леопольд Захер-Мазох»

И покарал его Господь и отдал его в руки женщины.

Нас влечет какая-то сладостная и грустная, таинственная сила, под ее влиянием мы перестаем мыслить, чувствовать, желать – мы позволяем ей толкать себя, не спрашивая даже куда.

Любовь не знает ни добродетели, ни заслуги. Она любит, и прощает, и терпит все потому, что иначе не может. Нами руководит не здравое рассуждение – не достоинства или недостатки, которые нам случится подметить, привлекают или отталкивают нас.

– Тогда остается еще вопрос: хочу ли рискнуть я, – спокойно возразила она. – Я вполне допускаю, что могла бы отдаться одному на всю жизнь; но в таком случае это должен быть настоящий мужчина, который бы импонировал мне, который властно подчинил бы меня силой своей личности, – понимаете? А все мужчины – мне это хорошо известно! – едва только влюбятся, становятся слабыми, покладистыми, смешными, отдаются всецело в руки женщины, пресмыкаясь пред ней во прахе. Между тем я могла бы долго любить только того, перед кем мне самой пришлось бы ползать на коленях.

Принадлежать человеку, которого я не люблю, только потому, что я когда-то его любила? Нет! Я не хочу отречения – я буду любить всякого, кто мне нравится, и дам счастье всякому, кто меня полюбит.

Мы предпочитаем скромненькую, бледную гольбейновскую деву, принадлежащую только нам, – античной Венере, которая, как бы она ни была божественно прекрасна, любит сегодня Анхиза, завтра Париса, послезавтра Адониса. И если случится, что в нас одерживает верх стихийная сила и мы отдаемся пламенной страсти к подобной женщине, то ее жизнерадостная веселость нам кажется демонической силой, жестокостью, и в нашем блаженстве мы видим грех, который требует искупления.

Для меня веселая чувственность эллинской любви – радости без страдания – идеал, который я стремлюсь осуществлять в личной жизни.

Каждый из нас, в сущности, тот же Самсон, – думал я, – и каждому из нас так или иначе изменяет в конце концов женщина, которую он любит, – носит ли она лохмотья или собольи меха».

Эроса и Танатоса (см. работу «По ту сторону принципа удовольствия», 1920).

м ради заработка тривиальнейших историй о жестоких красавицах («доминах») разных времен и народов. Как бы то ни было, в Германии и Австрии «официальная» слава объявленного «безнравственным» писателя с этого времени пошла на убыль; показательно, что авторы нескольких вышедших в связи с его кончиной в 1895 г. некрологов, старательно пуантируя галицийско-этнографический, бытописательный и пейзажный элемент его творчества, как правило, даже не упоминали о «Венере».