Глава 8

Андруша был убежден, что романтика – это удел лентяя и бездельника. Того, кому нечем больше заняться. Человеку же, увлеченному любимым делом, некогда воздыхать, посвящать себя брачным рефлексиям и озадачиваться небесными подоплеками союза. Поэтому у фанатиков и трудоголиков главный критерий выбора спутницы – это ее согласие. В долгосрочной перспективе – ее азарт к уборке, готовке и родам.

Но стоит потерять интерес к делу – как тут же легионы гормонов устремляются на поиски впечатлений за границу между мужчиной и женщиной, и наоборот. А спор об отсутствии Бога – разве это не дело, во время которого не до романтики? Экстраполируя свои выводы на обстановку, Андруша пресек всякую болтовню, отвлекающую Алену от него самого. Он томно задышал и отправил руку на разведку, приобняв девушку. Убедившись, что она не отстраняется, рука вернулась на место, пометив территорию.

– Что-то жарко… – многообещающе пожаловалась гостья.

– Жарко у пчелки, – похоронил драматизм Андруша. И проводил взглядом барышню, которая сняла пушистую жилетку и пошла зачем-то относить ее на вешалку в прихожую.

Хитрый план Алены раскрылся, когда она, вернувшись, села уже в компьютерное кресло, оградившись от Андруши подлокотниками и его одноместностью. Злой и разочарованный кавалер не сразу сообразил, как быть – возмущаться открытому пренебрежению или мужественно не заметить. Он распростерся на диване, заложил руки за голову и, скорчив мудрую мину, принялся изучать потолок.

– А расскажи о впечатлении обо мне, когда первый раз встретились вживую после переписки? Серьезнее, чем в Интернете? – спросил Андруша, чтобы подвести разговор к нынешнему состоянию дел.

– Ни фига не серьезнее, а как-то живее что ли. До первых встреч мы уже достаточно спокойно и вполне искренне общались в инете. И вдруг поперла такая стена юмора, которая сразу меня отодвинула от тебя на километр. И я не могла понять: чем это он занимается, зачем меня отталкивает? – ответственно подошла к ответу Алена. – Тогда я списала это на мандраж первой встречи – я тоже человек. Потом уже было намного лучше, но я увидела, что мне не показалось. Юмор – это теннисная ракетка или лыжи для слалома, которыми ты отбрасываешь или объезжаешь людей, которые прут в галошах по твоим персидским коврам. Только с шуткой это происходит так незаметно и мягко, что человек не сразу соображает, что ты только что выкинул его из своего мира.

– Мои ковры сотканы для тебя персидскими котами, – замироточил Андруша.

Алена сглотнула сухость во рту:

– Это очень красивая фраза. Даже что-то зашебуршилось внутри.

Услышав в ее словах знак, парень пододвинулся к спинке дивана и по-мужьи похлопал по его краю: «Иди ко мне». Кресло заскрипело, Алена степенно огляделась и встала. Она осторожно ступала в сторону дивана, но количество ее шагов вздумало предательски увеличиться в сторону выхода. Девушка прошла мимо, оставив Андрушу наедине с догадками.

«Покурить? За жвачкой? В душ? За… п-п-пф…» – потирая поджилками, накидывал возможные мотивы хозяин квартиры. Но все цвета радужных предположений смешались в один – черный – звуком закрывшейся входной двери. Он просто ушла. Оделась и ушла.

Контраст ожидания с реальностью парализовал мозг. Андруша растерялся, словно ему в маршрутке передали за проезд со словами: «И кетчупа побольше!» Придя в себя, молодой человек поскакал вниз по лестнице. За секунды он вырезал себя из квартиры и вставил на крыльцо. Придерживая дверь, Андруша около минуты жадно глотал первобытную тишину предутреннего двора.

– Дворами ушла, – плюнул Андруша.

В принципе, остатки опьянения позволяли пуститься в поисковый рейд и в шлепках по снегу. Но забытый дома ключ от домофона запер путь…

– Наверное, бог меня не любит за то, что я атеист… – поднимался в лифте Андруша и искал объяснения второго провала за вечер.

Вскоре ночную глушь лестничной площадки поочередно нарушили лязг, кашель, шарканье и звук виновато закрывшейся двери, которая, как выяснилось, без толку спешила выпустить хозяина квартиры вдогонку. Тем временем Алена сидела на ступеньках этажом выше. Она ковырялась в телефоне и презирала себя за собственное мнение, потому как была против него.

Девушка была уверена: надо держать дистанцию до последнего. Ее настроение никогда так не взвизгивало от удовольствия при общении с парнем, как когда она играла с Андрушей в обоюдную неприязнь, балансируя на грани между дружбой и уже не дружбой, но не переступала, чтобы не разрушать магию периода, когда оба знают, что поддержание этой стены – только способ отдалить ее триумфальное падение. Ведь чем дальше – тем грань острее и тем каждая секунда общения ценнее и раздражительнее. Андруша же своим «иди ко мне» сломал все стены, выкрикнул из зала разгадку фокуса и раскрыл конец фильма. Конец предсказуемо неплохой, но сделал это слишком рано.

Сегодня она была не готова. А между тем этот визит должен был стать последней серией перед «приходом к нему». Осознав себя мнительной динамщицей, Алена, тем не менее, отложила покаяние до возвращения из отпуска. Удостоверилась, что Андрей основательно вернулся домой, и вызвала такси…

Глава 9

Шел пятый час ночи. Один из самых печальных пятых часов ночи в жизни жильца 22-й квартиры. Час, когда вкус чая не отличался от вкуса кипятка, настырно капающая в раковину вода не вызывала желания закрутить кран, а люди на фотографиях в «ВКонтакте» смеялись именно над ним. И самое мерзкое – Андруша понимал, что даже если он заставит себя уснуть, то утром ничего не изменится. Он проснется, вспомнит про вчера, расстроится, поймет, что причина хандры уже летит от него подальше на юга и что от этого не отвлечет даже работа, которая к воскресенью не приспособлена. Но вдруг он вскочил, будто узнал, что его кресло свежеокрашенно кислотой. На столе надрывался телефон.

– Вот это другое дело, – Андруша хищно схватил свой HTC, но тут же фатально цыкнул. Звонил всего лишь Ярослав.

Удобнее всего Андруше было разговаривать стоя, а лучше – прохаживаясь, поэтому он начал рисовать шагами фигуры и соображать, чем он может быть сейчас беспросветно занят – на случай, если Ярик звонит по делу. Так повелось, что в полпятого утра ему никогда не звонили, чтобы отдать долг или попросить компенсировать собой перебор увезенных из клуба дам. Подобные поводы почему-то всегда могли подождать, и Че наверняка не собирался ломать традицию.

– Наконец-то позвонил. А то уже полпятого, – поприветствовал друга грустный клоун. – Только не говори, что ты в отделе…

– Блин, сорян, если разбудил, – все-таки удалось дозвониться Че. – Да не, все норм. Отвык с телкой засыпать. Не могу. На кухне тусуюсь и подумал… Тут это… А не хочешь завтра, которое уже сегодня, поехать со мной в Москву? На день. Мне по делам надо ненадолго. Насчет приложения – я тебе рассказывал… По городу полазим, там знакомый у меня, впишет.

Как ни удивительно для полпятого, Ярик позвонил очень вовремя.

– Хочу, – Андруша сразу понял, что хочет. – А во сколько? А билеты?

– Днем. В двенадцать. Но у меня билет уже есть. Купе, блин… – еще не придумал, что с этим делать, Че.

Спустя шесть часов он вместе с попутчиком заходил в холл вокзала, мечтая, что поездка приблизит его к возможности когда-нибудь сказать «Купе, блин…», имея в виду неудобства в сравнении с СВ.

Зевая, молодые люди приближались к кассам – обеспечить Андрушу самым близким к вагону Ярика плацкартным местом. Сумбурное скопление будущих пассажиров около заветных окошек притянуло к себе одного, другой отправился справлять нужду распечатать электронный билет.

– Кто последний? – обратился к самой короткой очереди Андруша.

– Я! – выхаркнул со стула у стены мужик пригородной наружности. – Только я не последний, а крайний.

– Ну просто первый – тоже крайний, а последний – это последний, – стараясь не создать впечатления грубости, провел ликбез Андруша.

– Ты там не умничай, дятел, – оторвался от изучения состава паштета «крайний».

– Сами вы – дятел, – обиженно, но смело ответил Андруша, взаимно уличая оппонента в пристрастии доставать из-под коры жуков и есть.

От неоправданной вежливости обращения мужик забарахлил, а усугублять конфликт после затяжного ступора уже было некрасиво.

Андруша добыл билет за 1 600 рублей и пошел с Яриком в кафе – коротать час до поезда за кофе и котлетами в тесте. Сладив с завтраком и не забыв взять в киоске в дорожку, несвежие пассажиры сели в поезд. Выяснилось, что соседа по боковушке у Андруши нет. А Ярослав есть. Так Че оказался идеальным попутчиком по купе для семьи из трех человек: после знакомства он сразу ушел в другой вагон. Так, сидя за одним торчащим из-под окна столом, они и тронулись, наученные, что спонтанные путешествия всегда ярче и результативнее.

Вторая часть

Выпей свежевыжатого соку – в нем вся таблица Менделеева.

А колу выброси – в ней вся таблица Менделеева…

Мелисса Агуэровна

Глава 10

Путешественное расположение духа усугублялось планами на Москву.

– Это знаешь, говорят, с корабля – на бал. В чем соль? С корабля в душ надо или в кабак. Вот с поезда на корпоратив – идеально! – наигранно мечтательно выдал Ярослав. Наигранно – потому что это были не мечты, а перспективы.

Че еще позавчера обо всем договорился с бывшим соседом и непрекращающимся другом – Игорьком. Игорь дезертировал из Белгорода в город возможностей чуть больше года назад. Он обещал разместить у себя на ночь Ярослава, а сегодня утром согласился и на Андрушу.

Прелюдией к бесплатной ночевке в столице должен был стать новогодний корпоратив в строительной компании. Да, Ярик никого, кроме Игоря, там не знал. Но и Игорь там никого не знал. За месяц работы инженером-проектировщиком скромняга не успел влиться в коллектив, поэтому на совместную праздничную пьянку возлагал огромную надежду. Приезд Ярослава был для него настоящим новогодним подарком: старый друг рядом на корпоративе прибавляет коммуникабельности сильнее любого коктейля. Вечеринка намечалась в общедоступном заведении, поэтому с проникновением проблем не ожидалось.

Имея в виду чужой корпоратив, Андруша считал, что в кои-то веки едет в столицу по делам. Не то, что раньше – погулять, чтоб, если кто спросил, как он провел выходные, деловито отвечать – да в Москву мотался. А на этот раз еще и с ночевкой. Полноценная командировка. Так думал Андруша, не подозревая, что это не лучшее воскресенье для ночевки у Игоря. Игоря и его Юльчонка, которые второй год миловались в съемном однокомнатном шалаше в Сокольниках.

Несколькими часами ранее, когда Ярослав с Андрушей стесняли своим перегаром пассажиров маршрутки по дороге на вокзал, выходное московское утро Игоря и Юли только потягивалось после сна. Левой половиной семейников Игорь опирался на табурет перед компьютером. Он очень хотел быстрее разделаться с умывальным моционом и всячески показывал себе и столу, что присел только на секунду и сейчас займется делом. Игорю приспичило, пока не забыл, посмотреть ролик про ломтерезку – оценить, полезная ли это в хозяйстве вещь.

Завороженным взглядом жертвы цыганки он наблюдал за трудолюбивым агрегатом: из-под его круглого ножа бойко выходили аккуратные лепестки сыра, колбасы, а то и вовсе помидора. Гипноз длился до тех пор, пока потенциальный покупатель не обратил внимание на то, что видео находится на ютубовском канале «В декрете». Как настоящий мужчина, он брезгливо закрыл ролик, охладел к кухонному девайсу и пошел бриться.

Игорь приводил себя в гигиеничный вид, а противоположную рабочему столу часть комнаты оккупировали раздраженная Юля и кровать под ней. Рассудительная и спокойная с виду, она всегда была не прочь разнообразить отношения обидой, несоразмерной злодейству. Например, как сегодня. В это воскресенье ее душевные спазмы усугубляла боль физическая. Юле приснилось, что Игорь застукал ее с начальником. Проснувшись от ужаса, она резко дернула головой и потянула шею. Виновным в порче сна и шеи очевидно был Игорь. На маховик Юлиного огорчения тут же намотались его вчерашний отказ тащить с рынка елку, отсутствие у них машины и отсутствие прав у Игоря из-за дистрофии сетчатки, которая непременно передастся их возможным детям. Детям, которые с таким отцом так никогда и не познают настоящего Нового года, с елкой…

Подозревать неладное парень начал сразу после «Угу» на его пожелание доброго утра после прихода из ванной. «Опять затаила, падла», – проанализировал поведение любимой Игорь. За время совместной жизни он выучил все повадки подвида человека разумного Юля Обиженная.

Она ходит по квартире быстро, молча, вбивая в пол каждый шаг. И дышит. Ноздрями. При каждом удобном случае умудряется разогнаться на полуметре и пронестись мимо, оставляя за собой воздушный шлейф – пытается им ударить, мол, смотри, если я умею так укрощать воздух, представь, что я могу сделать с тобой… Если не извинишься.

Игорь не понимал, за что ему извиняться, но на опыте был уверен – все попытки спросить, что случилось, увязнут в заготовленных «В смэ́сле?!» или «У меня все гуд, а ты что, против?» Тем более причина обиды его не интересовала – она явно была ничтожной или необъяснимой. Иначе Юля бы не стала молчать, смущаясь озвучить правильный ответ и выставить себя на посмешище. В то же время меньше всего он хотел тратить последнее в году воскресенье на ссору и последующие извинения перед Юлей за то, что она не права.

Игорь было уже собрался сдаться и начать разговор предупреждением, что «кто будет долго обиженно молчать – получит по Юлиной попе», но увидел на мониторе новое сообщение. Его автором был Ильдар – единственный московский дружбан Игоря. «Че, как дела, братуха?» – вопрос был поставлен предельно четко и идеально подходил для плана, которым моментально обзавелось воображение Игоря. Плана по спасению своего настроения и воскресной семейной идиллии.

Подслушанная фраза всегда принимается на веру. То же свойство и у подсмотренной. Вооруженный этим наблюдением, Игорь решил ответить Ильдару… Юле. Он знал, что связанный из любопытства и ревности канат обязательно вытащит обитательницу одеяльной пещеры к его компьютеру, стоит ему уйти, оставив окно с диалогом открытым.

Размяв пальцы, он запечатал:

«Да норм, ток Юльчонок чет с утра унылая. Типа я накосячил. Молчит. Зарылась в кровати, красивая) Хз че такое. А я прикинь от шабашки на 5к отказался шоб с ней в выходной потусить. Настроение ноль. Не могу видеть ее такой. По-любому, из-за фигни».