2

Сельвина не помнила, как оказалась в своих покоях. Обливаясь слезами, она упала на кровать и долго плакала. В ее голове, не переставая, крутились слова отца. Цепкая, тренированная память девушки раз за разом воспроизводила завещание строку за строкой. И чем больше Сельвина вдумывалась в смысл фраз, тем большее уныние овладевало ей.

Стоявшая рядом с кроватью фрейлина наблюдала за горем принцессы, не смея нарушить молчание или еще чем потревожить ее.

– Эльда? – наконец позвала фрейлину Сельвина, приподнимаясь с кровати и оглядываясь.

– Да, моя принцесса, – сложив перед собой руки, Эльда с готовностью придвинулась ближе.

Сельвина села на край кровати и утерла ладонью слезы.

– Эльда, скажи, почему такая несправедливость? Я так любила отца.

– Вы расстроены тем, что Его Величество назначил своим приемником вашего брата?

– Ах, дело вовсе не в этом. Отец не мог поступить иначе.

– Вы правы, Ваше Высочество, – согласилась Эльда. – Но что же тогда вас так расстроило?

– Часть завещания, касающаяся моего брака. – Сельвина всхлипнула и поднялась с кровати, поворачиваясь спиной к фрейлине. – Помоги мне, пожалуйста, переодеться. В этом платье невозможно ни ходить, ни дышать!

Эльда принялась быстро и сноровисто ослаблять тугую шнуровку платья. Сельвина наконец вздохнула полной грудью, ощутив внезапно насколько она устала всего за три часа. Голова побаливала, мышцы спины невыносимо ныли. Сельвина блаженно пошевелила плечами. Тяжелое платье сползло с плеч, скользнуло вдоль тела и опало на пол грудой парчи.

– Примите ванну, Ваше Высочество? – предложила Эльда.

– Нет, спасибо, Эльда. Возможно, позже. – Сельвина вышагнула из платья и, быстро стянув чулки, отбросила их на кровать. – Подай мне накидку.

Эльда ушла и вернулась, неся в руках короткую воздушную накидку. Она помогла принцессе надеть ее и подняла с пола платье.

– Разве вы не пойдете на окончание церемонии?

– Нет, мне там нечего делать. Эта желудочная оргия не по мне. – Сельвина приблизилась к зеркалу во весь ее рост, встроенному в стену. Полупрозрачная накидка при малейшем ее движении играла пастельными цветами радуги, хитроумно меняя плотность, что более выгодно подчеркивало фигуру девушки. – Ну вот, – расстроенно заметила принцесса, – теперь глаза весь вечер будут красными. Не понимаю, что нашло на отца.

– А что на него нашло?

Сельвина порывисто обернулась к входной двери.

На пороге, упираясь вытянутой рукой в дверной косяк, стоял Корх.

– Сельвиночка, ты очаровательна в этом наряде! – он сдвинулся с места, прикрыл дверь и приблизился к сестре, застыв в паре метров от нее.

– Корх, тебя не учили испрашивать соизволения войти?! – гневно бросила Сельвина, выплеснув наконец все накопившее за день яростное негодование и презрение. К тому же иная реакция – Сельвина это знала доподлинно, – выглядела бы слабостью в глазах Корха и доставила тому удовольствие. – Где ты воспитывался? В дворцовых стойлах?

– Успокойся сестренка. – Корх проследовал к кровати, бухнулся на нее и закинул ногу на ногу. – Двери не были заблокированы.

– Разблокированные двери вовсе не повод вламываться ко мне без приглашения! – Сельвина отвернулась, вышла на балкон и уперлась руками в балюстраду. Теплый бриз весело заиграл ее накидкой, приоткрывая сильные загорелые бедра девушки.

– Я беспокоился за тебя. Ты так быстро покинула нас, что я решил, не случилось ли что-нибудь с тобой. – Корх поднялся с кровати и тоже вышел на балкон. – Какой прекрасный вечер!

– Не могу с тобой согласиться, – с плохо скрываемым презрением отозвалась Сельвина. – Так же как не верю в твои беспокойства и сочувствие. Ты лишен их.

– Ты как всегда преувеличиваешь, сестра. – Корх нагнулся, оперся локтем на балюстраду и заглянул в лицо Сельвине. – Что ты говорила про отца?

– Я сказала, что не понимаю, как он мог так поступить со мной, – сказала Сельвина, подставляя разгоряченное бурлящим в ней негодованием лицо слабому ветерку.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Я имею в виду часть завещания, относящуюся ко мне. Ведь это просто невыполнимо, найти такого человека. Я обречена на вечное безбрачие!

– Вот видишь, – неопределенно отозвался Корх.

– О чем ты?

– Вот она – отцовская любовь, о которой ты мне все уши прожужжала. Я понял все давно; ты – лишь сейчас.

– Не верю! – категорически отрезала Сельвина, поворачиваясь к Корху лицом. – Здесь что-то не так.

– О чем ты говоришь, дорогая сестра? – Корх показно наморщил лоб.

– Я знаю его и его стиль. К тому же явные нестыковки в некоторых местах. Нет, он не мог этого написать!

– Ну-у, отец в последнее время сильно сдал, ты же знаешь. Возможно, последствия болезни, помутнение рассудка.

– Я общалась с ним до самой его смерти, – четко проговорила Сельвина, сверля брата неистовым презрительным взглядом. – Он до конца был в здравом уме.

– Тебе виднее, конечно. – Корх скривил губы в неприятной ухмылке и выпрямился. – Ну что ж. Вижу, ты в полном порядке. Мне нужно вернуться в зал. Меня ждут мои подданные.

– Удачно отпраздновать, – бросила ему вслед Сельвина и отвернулась.

– Благодарю, сестра! – важно отозвался Корх и вышел в коридор. Двери за ним закрылись.

Сельвина, оглядев раскинувшийся под балконом сад, тонувший в вечерней мгле, вернулась в комнату.

– Эльда? – позвала она.

– Да, Ваше Высочество? – Фрейлина показалась из смежной комнаты.

– Наполни, пожалуйста, ванну. Что-то я устала.

– Сию минуту.

– Нет, лучше попроси, чтобы мне принесли что-нибудь перекусить. Ванну я наберу сама.

– Конечно, Ваше Высочество, как пожелаете, – Эльда присела в безупречном книксене и удалилась.

Сельвина неторопливо прошла в ванную комнату. Опустившись на бортик широкой ванны, облицованной светлой разноцветной мозаикой, она перекрыла сток и пустила в ванну мощную струю горячей воды. Горячая вода расслабит мышцы и поможет немного успокоиться.

Задумчиво поводив пальцем вдоль надписей на вделанном в стену пульте, Сельвина выбрала пенный ароматизатор и коснулась нужного сенсора. Струя воды заметно помутнела, приобретя легкий зеленоватый оттенок. Вода в ванне начала вспениваться, источая сложные фруктовые ароматы и расходясь пузырями. Пузыри сталкивались и соединялись, образуя белое воздушное покрывало.

Сельвина скинула накидку, отбросила ее на низенький стульчик у стены и опустила ноги в воду. Поболтав ими, девушка соскользнула с бортика в воду и вытянулась в ванне во весь рост, расслабленно заводила руками. Пены становилось все больше, она уже сплошь покрывала поверхность воды и грозила вот-вот выбраться за невысокие бортики.

«Опять автоматика барахлит», – в сердцах подумала Сельвина. Но вновь подниматься и принудительно отключать подачу ароматизатора не хотелось. Сельвина решила дождаться возвращения Эльды. Шум воды успокаивал. Девушка откинула голову назад и закрыла глаза.

Щелкнул автомат, выключая подачу ароматизатора.

– Ваше Высочество? – в ванную комнату заглянула фрейлина. Сельвина открыла глаза. – Ваш ужин на кровати.

– Спасибо, Эльда.

Фрейлина не уходила, о чем-то напряженно размышляя и не решаясь сказать.

– Можно мне сказать? – наконец спросила она.

– Конечно, почему ты спрашиваешь, – повела плечами Сельвина. – И, прошу тебя, перестань называть меня «моим высочеством». Ты же знаешь, я этого не люблю. Мы сейчас одни.

– Конечно, Ва… Простите, Сельвина, – смутилась Эльда, приближаясь к ванне. – Я случайно слышала вашу беседу с принцем.

– И что же?

– Король очень любил вас. И мне тоже показалось странным, что он с вами вот так поступил.

– Это уже не имеет никакого значения, Эльда,– Сельвина вздохнула и вновь закрыла глаза.

– Да, но… Странно не только отношение к вам. Завещание…

– Что тебя беспокоит, Эльда? – Сельвина приподнялась на локте, протянула руку и перекрыла воду. Бурлящий водопад мгновенно иссяк.

– Слова в завещании, что касаются вас… Не знаю даже как сказать. Они скорее могли бы принадлежать принцу Корху, чем вашему отцу.

– Ты тоже заметила? – Сельвина удивленно расширила глаза.

– Я сразу обратила на это внимание, Ва… Сельвина.

– Пустое, Эльда, – Сельвина внезапно сникла. – Возможно, у отца действительно было помутнение.

– И вы в это верите?

– Нет, но факт остается фактом. Существует его завещание.

– А вы уверены, что это его завещание?

– Ну, я могу узнать стиль отца. К тому же Корх не способен зарифмовать ничего сложнее, чем «он» и «вон». Да и подделать завещание невозможно.

– Я бы не доверяла настолько вашему брату.

– Оставим это, Эльда. Есть завещание, и я обязана следовать ему.

– Вы собираетесь искать жениха? – искренне ужаснулась Эльда.

– А что мне остается?

Сельвина резко села. Вода волной толкнулась в бортики ванны и выплеснулась на пол. Девушка поднялась и вышагнула на теплый, шершавый пластик пола. Эльда укутала ее широким полотенцем.

– Я не могу позволить брату править. Он неминуемо приведет Королевство к полному краху.

– Но где же вы собираетесь искать идеального человека, который соответствовал бы завещанию вашего отца?

– Хороший вопрос, Эльда, – грустно улыбнулась Сельвина, придерживая полотенце на груди. – Я не знаю…

3

Следующие два дня Сельвина старательно избегала встреч с братом, хотя это и ей не всегда удавалось. Сельвине начинало казаться, что брат поставил себе целью довести ее до белого каления. Причин, побудивших к тому брата, Сельвина не понимала, но все происходящее наводило именно на эту мысль. При встрече с сестрой Корх пытался неуместно шутить, вел себя развязно, нередко даже по-хамски, словно стараясь подчеркнуть свое превосходство над ней, неизбежно заканчивалось для Сельвины приливом с трудом сдерживаемого раздражения или нервным срывом.

Скрываясь от брата у себя в покоях и желая отвлечься, принцесса часами просиживала за рабочей консолью в попытках вычислить возможного жениха. Современная техника достигла больших возможностей, а база данных, содержавшая практически исчерпывающие данные по сотням миллиардов подданных Соединенного Королевства, хранила не только основные данные, такие, как внешность, занятость и место проживания. В базе также присутствовали психотипы людей, их склонности, уровень интеллекта, жизненные предпочтения и прочие любопытные сведения. Умело составленный запрос мог выдать список искомых личностей, наиболее удовлетворяющих требованиям ищущего. Но…

Список возможных претендентов на руку и сердце принцессы был огромен, что еще мягко сказано! При этом мало кто полноценно вписывался в рамки, очерченные завещанием. Тысячи людей приближались к «идеалу», но оказывались либо ущербными физически, либо имели неприятную, отталкивающую с точки зрения Сельвины внешность. Красавцы же почему-то наоборот являли собой совершенно бездарные пустышки и никчемные личности.

Просматривая кажущийся бесконечным список мужчин и их голографические образы, Сельвина ощущала, как постепенно тупеет от разнообразного единообразия. Невообразимо уставший мозг уже отказывался воспринимать образы, а во сне разражался кошмарами.

В ночных видениях Сельвине чудилось, будто ее окружают наседающие толпы людей сплошь мужского пола с требованиями оценить их, а над ними возвышался ее отец и спрашивал ехидным голосом принца: «Ну что, дорогая Сельвиночка, ты выбрала наконец?» Сельвина пыталась убежать от толпы, укрыться в каком-нибудь укромном уголке, но не могла отыскать места, где бы ее оставили в покое…

На второй день поисков вконец измотанная, Сельвина решила бросить не приносящее желаемого результата занятие. Тем более выяснился крайне неприятный факт: окраинные системы Королевства из рук вон плохо занимались регистрацией жителей, и в казалось бы полной базе данных наличествовали явные серьезные прорехи.

Нужно было придумать нечто иное, какой-то другой способ. Но пока ничего путного Сельвине в голову не приходило. Желая отвлечься от всего, принцесса прогуливалась в компании фрейлины в саду, вдыхая ароматы цветов и трав и слушая трели диковинных птиц, завезенных с других звездных систем.

А тем временем принц Корх развернул бурную деятельность по подготовке к собственной коронации. Вместо того чтобы заниматься неотложными государственными делами, Корх как угорелый носился по дворцу и вмешивался во все без исключения – от расстановки мебели до женских туалетов. Его визгливый, порой срывающийся в фальцет голос, вырываясь из окон дворца, распугивал птиц и вызывал у Сельвины приступы сильнейшего раздражения и мигрени.

– Куда ты его потащил?.. Я тебе куда сказал?.. Болван, не зеленый, а синий! Синий, понимаешь?!. Нет, нужно покороче!.. Куда ты столы поставил, остолоп? Я тебе как сказал? Поперек!.. А стулья? Где ты нашел этот хлам?! Ты моей смерти хочешь?.. Шторы подбери! Подбери шторы, говорю! Да, вот так…

Корх, казалось, был неутомим. Он поспевал везде и всюду, никому не давал спуску и больше мешал, чем содействовал приготовлениям. Все это продолжалось до глубокого вечера второго дня.

Приближался день коронации.

На космодром одно за другим опускались суда вассалов Соединенного Королевства. Бурные, «рукоплескательные» встречи постановки а-ля принц Корх, больше напоминавшие маскарад, нежели дипломатические процедуры, несказанно удивляли и вводили в ступор прибывающих графов. Графы звездных систем, будучи людьми серьезными и почтенными, не понимали, как следует реагировать на происходящее, и оттого ощущали себя не в своей тарелке. Приветственный шум толпы, согнанной по случаю на космодром, громкая музыка и обезьяньи пляски совершенно не соответствовали уровню принимаемых гостей.

Седые старцы и их молодые отпрыски, одинаково шокированные происходящим, недоуменно крутили по сторонам головами и глуповато улыбались. Гвардейцы, с трудом сдерживая «ликующие» толпы людей, распихивали прибывших по правительственным карам и свозили в королевский дворец, где их лично встречал принц Корх, рассыпаясь в благодарностях и комплиментах.

Во дворце графов и членов их семей ожидали апартаменты, оформленные согласно полученных лично от принца Корха указаний, отчего те своим убранством напоминали скорее дома терпимости, нежели апартаменты государственных деятелей. Графы были убиты, сражены наповал, но, проявляя воспитанную в них с младых лет сдержанность, помалкивали. Пока помалкивали. Никто из них, разумеется, не забыл, как их корабли в нарушение всех норм были задержаны на орбите. Некоторые крутились вокруг планеты всего пару часов, другие – больше суток. И все лишь для того, чтобы молодой выскочка Корх смог устроить свою «гениальную» встречу на космодроме сразу для всех…

К одиннадцати часам вечера все наконец успокоилось, и дворец зажил своей обычной жизнью.

Неимоверно уставший, но чрезвычайно довольный собой, принц прогуливался в саду, вслушиваясь в доносившиеся из распахнутых окон голоса гостей. Гости беседовали меж собой тихо, и Корх напрягал слух, но разобрать удавалось лишь отдельные, ничего не значащие обрывки фраз. Ему хотелось услышать слова лести, похвалу в свой адрес, как отлично он все организовал.

Слава Высшему, он не слышал того, о чем в действительности говорили гости…

В глубине сада мелькнул знакомый женский силуэт, и принц устремился туда. Сельвина, первой заметившая брата и попытавшаяся скрыться от него за деревьями, была вынуждена остановиться, лишь Корх окликнул ее.

– Сестра?

– Да, Корх? – сухо отозвалась Сельвина, когда принц приблизился к ней.

– Ты тоже решила прогуляться? – Он вычурно повел рукой, предлагая пройтись, и неторопливо зашагал рядом с принцессой.

– Как видишь.

– Дивный вечер, не правда ли? – сказал принц, вдыхая полной грудью и расправляя плечи.

– Возможно, – пробормотала Сельвина, размышляя, что могло брату понадобиться от нее. – Вы уже закончили все свои дела, Ваше Величество?

– Не паясничай, – скривился Корх. – Ты все еще дуешься из-за завещания?

Сельвина промолчала.

– Брось. Завтра у нас великий день!

– У тебя великий день, – Сельвина остановилась и повернула голову к брату.

– Отец, кажется, говорил, что мы есть одно целое, – холодно заметил Корх, сложив руки на груди.

– Извини, я бы хотела побыть одна, если ты не возражаешь.

– Вот она жажда власти! – сардонически заметил Корх.

– У меня никогда не было жажды власти. В отличие от тебя. Ты просто неисправим.

– Назови мне хоть одного дурака, который не хотел бы власти.

– Дурак – возможно, – не сдержалась Сельвина и направилась к беседке в центре парка.

Корх некоторое время переваривал последнюю фразу, ища, как бы поострее ответить сестре. В голову ничего путного не приходило, а срываться на банальный скандал и портить себе отменное настроение не хотелось.

– Я в курсе, что ты занималась подбором жениха, – сказал он, нагоняя сестру. – Что это, как не попытка поскорее заполучить трон?

Сельвина, не ответив, опустилась на скамью.

– И как успехи? – продолжал допытываться Корх.

Принцесса и этот вопрос оставила без ответа. Она нагнулась, подобрала с пола беседки широкий зеленый лист с фиолетовыми прожилками и повертела его за черенок.

– Догадываюсь, что никак. Но я могу посодействовать твоему горю.

– Каким же образом? – бесцветным, лишенным интонации голосом поинтересовалась Сельвина.

– Власть интересует меня лишь номинально. Управление государством, честно признаюсь, – это не мое.

– Ты делаешь успехи в самооценке! – в глазах Сельвины вспыхнули веселые искорки.

– Обойдемся без колкостей! – Корх брезгливо скривил губы. – Я, по крайней мере, честен. Меня интересуют лишь атрибуты власти.

– И что же ты намерен предложить мне? – Сельвина удивленно воззрилась на брата. – Зная тебя, могу предположить, что это нечто сногсшибательное.

– Ты права! – гордо выпятил грудь Корх. – Завтра я стану Королем. Я возьму тебя в жены, и ты…

– Что-о?!! – глаза Сельвины, расширяясь, поползли на лоб. Она медленно поднялась со скамьи, сжимая кулаки. В ее руке хрустнула сочная мякоть листка – первой жертвы надвигающейся бури.

Принц Корх, отступил назад, прикрываясь руками.

– Ты в своем уме? – Сельвина продолжала наступать на брата. Вид ее был страшен, отчего Корх весь сжался, став как-то заметно ниже. – Ты что это удумал?

– Успокойся, сестренка, – пролепетал принц, продолжая отступать вглубь сада и даже не помышляя о побеге. – Ты вовсе не интересуешь меня. Я хотел лишь отдать тебе трон и…

– Король вшивый! Щенок! Извращенец! – меряя слова шагами, Сельвина грозно надвигалась на принца. – Урод кривоногий! Недоносок! Сосунок!

Бледный Корх отступил назад, но зацепился каблуком сверкающей туфли за выступавший из земли корешок и грохнулся задом на влажный мох, трусливо загораживаясь руками и поджимая колени.

– Да я тебе собственными руками причиндалы пообрываю! – Сельвина нависла над повизгивающим от страха принцем, протягивая к нему руки со скрюченными пальцами. – Хорек расфуфыренный! – добавила она, тяжело дыша.

Корх вывернулся из-под нее и отбежал на четвереньках в сторону. Потом вскочил на ноги и трусовато обернулся.

Сельвина стояла метрах в четырех от него. Вид ее был страшен: взлохмаченные волосы, глаза горят, как у дикой кошки, ноздри раздуваются, словно у разъяренного быка.

– Глупо, – сказал Корх, важно вскидывая подбородок и одергивая сюртук в попытке вернуть себе величественный вид. – Очень глупо. Дура.

Он развернулся и зашагал в сторону дворца, периодически опасливо оглядываясь через плечо.

…Сельвина ворвалась в свои покои, едва не снеся по пути двери.

– Что с вами, Ваше Высочество? – испуганная Эльда, заслышав неимоверный шум, производимый принцессой, выскочила ей на встречу из своей комнаты. – На вас напали?

– Все хорошо. Просто замечательно! – Сельвина попыталась улыбнуться, приглаживая руками растрепанную шевелюру. Она огляделась по сторонам, словно ища что-то. – Да!

Она кинулась к консоли и упала в кресло перед ней.

– Эльда, дорогая! Собирай вещи, мы уезжаем.

– На ночь глядя? А как же коронация? – вконец растерялась фрейлина.