Оставшись один, Ухабов выплеснул остывший кофе в раковину, сполоснул чашку, и, усевшись на прежнее место, уставился в окно – на высокие акации, росшие у высотки напротив. Боковым зрением он видел, как в прихожей появились Олег и Костя, но не повернул головы. Также от него не укрылось, что у самого входа в кухню психолог негодующе покачал головой и шепнул что-то на ухо Басманову, а тот озадаченно повел бровями.

– Почему грустишь? – Олег с деланной надменностью хлопнул Колю по плечу. – А чего у тебя костюм такой немодный?

– Да еще и не по размеру, – добавил Костя, сочувственно улыбаясь.

– По размеру, – ответил Ухабов с плохо скрываемым недовольством. – Это просто мода такая. Пришлось старый костюм отца надеть… Вот такие вот дела, товарищи. – Украдкой глянув снизу вверх на недоумевающих товарищей, Колян встал и ни без труда заставил себя улыбнуться: – Но вы не волнуйтесь. То, что с меня причитается, я отдам. Слово мужика. Только не могли бы вы погодить?

– Что случилось? – почти в один голос спросили Басманов и Сомов.

– Случилось то, что именно в таких случаях – когда с тебя причитается честная законная доля – очень марает репутацию… Пришлось мне продать вещи, даже одёжу. Пришлось также заложить драгоценности – вот потому и прошу вас подождать, товарищи…

– Ты можешь сказать, что случилось? – спокойно, но жестко потребовал Костя.

– Случилось! – сухо ответил Ухабов, тяжело опускаясь на стул. – Квартира, которую мы отдали под залог банку, теперь должна быть отдана… То есть, мой дом родной… А я, сами понимаете, бомжевать не могу – мне проще умереть, – потому и пришлось вот, стать полубомжем. Если вам, конечно, принципиально нужно, – продолжил Николай после недолгой заминки, – я могу ускорить процесс – сдавать еще и свою однокомнатку. Но…

– Но! – жестко перебил его Олег. – Не надо – раз такой случай. Правильно, Константин Евгеньевич?

– Правильно, – без особого энтузиазма ответил психолог, глядя куда-то мимо собеседника. – Подождем.

Они перевели разговор на общие темы. Вскоре в дверь позвонили. Олег Николаевич вышел из кухни, и буквально через миг вернулся. В руке у него был пакет, из которого он извлек две бутылки вина.

Разговор продолжился, уже с вином, вприкуску с фруктами и бутербродами.

После трех фужеров Басманов, уже будучи заметно нетрезвым, запротестовал: – Не, ребята, мне еще надо текст подучить… Хотя, я сейчас пойду, подучу, и вернусь. Окейна?

– Окейна, – в один голос ответили улыбающиеся Ухабов и Сомов.

Когда актер ушел, с лица Кости исчезла меланхолическая улыбка, а взгляд стал серьезным.

– Коля, ты вот работаешь патологоанатомом… – Неожиданно бросил он другу. – Так?

– Так, – не сразу ответил Колян. – И что?

– Скажи, Коля, понимаешь ли ты что в мозге?

– Понимаю. – Коля ответил после недолгой заминки, но уже совершенно спокойно.

– Тогда скажи, почему у ребенка с рождения атрофированы некоторые нейроны мозга.

– Нет, в нейронах я не разбираюсь.

– В общем, ты разбираешься только в мертвом мозге. Но ты как врач все же должен что-нибудь полагать-предполагать?..

– Ну, я полагаю, что существует некий энергетический вампиризм, благодаря которому у ребенка уже в начале жизни теряется энергия, – и выражается это в первую очередь в нейронах. И, может, это первая стадия того, что случилось в Сосново сто лет назад.

Глаза Сомова снова стали веселыми, губы скривились в блуждающей улыбке-ухмылке. Он быстро взял себя в руки, сел ровно, и, снова став совершенно трезвым и крайне серьезным, сухо произнес: – И здесь ты, Николай, хорошенько соображаешь…

16

Серый «бентли» медленно хромал по ухабистой дороге. Эта дорога, с частными секторами по обе стороны, начиналась от границы поселка с городом, и заканчивалась у самого завода. Сами участки состояли из домов, в основном небольших, с огромными огородами, хлевами, палисадниками и узенькими двориками.

Эта глинисто-песчаная дорога специально не покрывалась асфальтом – чтобы машины не мешали покою селян и не портили выхлопными газами природу Сосново. Дорога была основной частью улицы Шмырева. Всего в Сосново были две улицы – Шмырева и Романова. Раньше их было четыре. Но в позапрошлом году начали строиться пригородные участки, и эти улицы стали продолжением городских улиц.

– Мать идти их, эти бугорки! – полушепотом ругнулся шофер, завидев приближающуюся дорогу с частыми бугорками.

– Че? – подала голос «золотая дочь». – А, ухабинки не любишь?.. Эх, мне бы твои проблемы.

– Ну-ну, – ухмыльнулся шофер, переключая автомобиль на первую передачу и вжимаясь в сиденье. – Вот на тебе мои проблемы. Нравится?

– Это не проблемы, – бесцветно ответила Оксана, неуклюже покачиваясь из стороны в сторону. Казалось, она действительно недавно пережила нечто вроде конца света.

– А что ж проблемы? – уже безо всякого ехидства спросил озадаченный шофер.

– А проблемы – в том, что ко мне вчера явился самый реальный вампир, Валик. Представляешь?

– Представляю, – после недолгой заминки ответил Валик. Он никак не смог сдержать снисходительную улыбку, и девушка это заметила.

– Ни черта ты не представляешь! Ко мне реально явился вампир!

– Ну, да, – согласился шофер, ни без труда заставляя себя казаться серьезным. – Ведь в Сосново давненько жили упыри и вурдалаки. Сейчас наверно снова ожили. – Заметив в зеркале недовольную мину дочери губернатора, он извинительно улыбнулся: – Ну, как-то так, я ведь теряюсь в догадках. Ты рассказывай, рассказывай…

Это случилось позавчера, ночью. Оксана уже находилась в фазе медленного сна. Что-то заставило ее открыть глаза, прислушаться, и вглядеться в темноту. Со стороны окна виднелся темный мужской силуэт. Он медленно двигался в сторону кровати, на которой спала девушка. Гул проезжающего автомобиля, свет от фар помог Оксане понять, что перед ней самый настоящий вампир. Свет фар автомобиля, дошедший до окна дома, осветил ночного гостя. Это был мужчина, одетый в черный костюм очень старой моды, с густыми усами на бледно-желтом лице.

Оксана от страха вжалась в железную спинку кровати, приложила ладони к пульсирующим вискам, и дрожащим голосом глухо позвала хозяйку: – Надежда… Ивановна…

Хозяйка не ответила – так как ее не было в доме. Она ушла ночевать в летнюю кухню. Просидев неподвижно несколько минут, Оксана заставила себя глубоко вдохнуть и посмотреть в сторону окна. Вампир был на прежнем месте. Снова проехала машина за окном, и под светом ее фар было видно, что ночной гость медленно движется вперед.

Оксана спрыгнула с кровати и вылетела из комнаты, сильно стукнувшись локтями поднятых рук о фанерные дверцы и опрокинув стул, стоявший у стола в другой комнате. Добежав до входной двери, она с силой ударила по ней. Потом вспомнила, что эта несчастная деревенская дверь открывается нажатием металлического пятачка, приспособленного над ручкой двери, неуклюже открыла дверь. Девушка долго металась в сенях, тщетно пытаясь найти выключатель. Неизвестно, что с ней бы было, если бы не появился Колян, бой-френд ее лучшей подруги Ольги.

Услышав тихий стук по двери, Оксана отчаянно выкрикнула: – Заходите! Заходите! Помогите!

Затем голос Коли Ухабова спокойно (удивительно спокойно для такой ситуации) сказал: – Я не могу – дверь закрыта с той стороны. – Затем, после короткой паузы, также спокойно добавил: – Оксана, выключатель на стенке у двери в хату, справа.

Оксана бросилась к стенке, трясущейся рукой нашарила выключатель, включила свет, затем отодвинула засов, удерживающий дверь с улицы.

– Ну, ты прямо как привидение увидела, – бросил недоумевающий Николай, входя в сени.

Оксана, в одной ночной рубашке, сквозь которую просвечивалось ее немного нескладное худощавое тело с маленькой грудью, тщетно старалась унять мелкую дрожь и учащенно дышала.

– Он там! – с трудом выговорила девушка, нервно моргая и указывая длинным фиолетовым ногтем большого пальца в сторону комнаты, из которой недавно выбежала.

– Кто? – спросил недоумевающий Колян, тщетно пытаясь убрать с лица брутальную улыбку-ухмылку. – Привидение?

– Вампир! – со слезой в голосе выкрикнула «золотая дочь», заламывая руки.

Ухабов не мешкая открыл дверь, вошел в комнату, включил свет. Оксана осторожно вошла следом за ним.

– В следующей комнатке. – Сказала она, тыкая указательным пальцем в сторону распахнутых дверей.

Колян как-то недобро глянул на Оксану, снисходительно улыбнулся, погрозил пальцем: – Не увижу упыря – с тебя большая поляна! Артистка театра и кино!

– Никакая я не артистка! – едва сдерживая плач простонала Оксана, но тут же взяла себя в руки, решительно бросила Ухабову: – Иди, посмотри!

Николай решительно вошел в дальнюю комнату, зажег свет, огляделся по сторонам. Никого в комнате, кроме него и «золотой девочки», не было. Состроив отрешенно-героическую гримасу, он повернулся к сконфуженной Оксане: – Вурдалак меня испугался. Поняла?..

– Он просто света испугался, – облегченно выдыхая ответила Оксана. – Но он был. Был! Я могу поклясться чем хочешь.

– Чем хочешь я тоже могу поклясться в чем хочешь, – бесцветно бросил Николай, не переставая снисходительно улыбаться.

– Ну, кем хочешь, – поправилась девушка. – Хочешь, клянусь памятью своей бабушки?.. Знаешь, кто была моя бабушка?..

– Не нужно, Оксана, оставь бабушку в покое. Не помнишь, где я оставил электронный блокнот? Я, собственно, за ним и пришел. Или, может, этот вурдалак стырил?.. – поймав колкий взгляд Оксаны, которая, казалось, сейчас начнет рыдать, Колян сменил смешливо-ехидную мину на серьезную, обнял девушку за плечи: – Ладно-ладно, я верю, верю. Просто сам ни разу не видел ни призраков, ни вампиров.

Пересказав этот страшный случай, Оксана замолчала, ожидая услышать что-нибудь вроде удивления или легкого испуга от своего автогидика. Но тот лишь скорчил снисходительно-понимающую гримасу и безо всякого энтузиазма спросил: – И больше не приходил вампир?

– Это было вчера. Может, сегодня пришел бы, но я вот уезжаю. А ты вроде как не веришь, да?

– Верю, чего же не верить, – ответил Валик, удовлетворенно улыбаясь. Это удовлетворение было вызвано тем, что дорога с ухабинками почти закончилась, и впереди виднелся поворот на шоссе. – Как прошел опыт общения с жителями Сосново? Со многими общалась?

Оксана начала рассказывать шоферу опыт общения с жителями деревни. Через минут пять она смолкла. Глянув в переднее зеркальце, Валик увидел, что «золотая девочка» уснула.

Слава богу, хоть какая-то польза от этих ухабинок, подумал он. Укачали девочку – помогли заснуть. А насчет призрака – надо батьке рассказать. Пусть она в психушке посидит – хоть не надо будет бесполезно мотаться то туда, то сюда… Если эта дурнушка, конечно, не держит меня за лоха!..

17

Надежда Ивановна сомневалась в истинности случая, произошедшего с ее дорогой гостьей – поскольку та перед сном употребила немало спиртного. Об этом свидетельствовали пустые бутылки марочного вина, стоявшие у кухонного стола. Судя по рюмкам, с Оксаной Сергеевной были еще два человека, но пять бутылок вина – это немало, даже для трех алкоголиков со стажем. Однако, коматозника видела только Оксана. Кроме того, этот вампир – опять же, если верить словам дочери губернатора – очень похож на человека, умершего почти век назад.

Николай Ухабов, заглянувший к бабе Наде перед обедом, с томно-снисходительной улыбкой упрекнул ее в том, что она безоговорочно верит россказням избалованной мажорки.

– Ну, я бы не верила, – плохо скрывая недовольство, запротестовала женщина. – Если бы не схожесть этого упыря с настоящим покойником. Костюм моды тех годов, черный, среднего роста, с густыми широкими усами!..