Цитаты из книги «Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника»

Так, в 1859 году летом они подговорили соседей своих бедуинов из племени тамаритов осенью расхитить плоды «заключенного вертограда»; предприятие удалось, но со стороны хозяев последовала жалоба в консульство, оттуда в иерусалимский меджлис. Немедленно посланы были башибузуки для наказания виновных. Они схватили на вифлеемском рынке несколько тамаритов и повели в иерусалимскую тюрьму; дорогой тамариты сделали засаду и, будучи многочисленнее военной стражи, смело потребовали выдачи товарищей. Охраняя свою честь, башибузуки отказали; произошла стычка, в которой один из башибузуков был убит и несколько человек ранены; пленные были освобождены. Боясь последствий этого дела, паша послал немедленно занять Вифлеемский монастырь военным постоем, чтоб прекратить сношение тамаритов с Вифлеемом, откуда они получают свое продовольствие, а в случае общей опасности имеют в вифлеемитах союзников. Тамариты, опасаясь мщения паши, обратились в бегство: они немедленно откочевали со всеми своими пожитками в пещеру Одолла, находящуюся на берегах Мертвого моря, которая известна своею недоступностью и может в своих лабиринтах вместить целое население. Сношение с вифлеемитами поддерживалось через женщин и детей. По прошествии некоторого времени правительство успело однако залучить несколько тамаритов в иерусалимскую тюрьму. Дело, как слышно было, кончилось выкупом и перемирием, ибо довести до крайности бедуинов правительство турецкое, чувствуя свое бессилие, боится.

по прямой линии до Иерусалима не более 14 верст, однако водопровод вьется на протяжении почти 60 верст, ибо, так как для него нужен постепенный склон, держится боков скал, обходя долины и высокие горные вершины.

Это не римские водопроводы, которые шли в прямой линии чрез горы и долины высокими аркадами стен и оттого подлежали порче, не могши притом укрыться от глаз неприятелей во время нападений. Напротив, водопровод Соломона – совершенно закрытый и нелегко может быть испорчен. В твердых скалах, составляющих эту окрестность, устроена труба или канал; он иссечен в камне, а сверху покрыт огромными камнями, которые со внутренней своей стороны обделаны желобом, но снаружи вовсе не отесаны и ничем не разнятся от остальных скал и так соединены между собою цементом, что не видно вовсе следа спайки, и вы никогда бы не догадались, что тут идет водопровод, если бы довольно часто оставляемые продушины для сохранения свежести воды не указывали на этот мудрый и огромный труд.

Проезжая Вифлеем, увидите развалины домов вифлеемских турков, разрушенные Ибрагимом пашой. Далее видны старые посеченные маслины. Сады христиан, жителей Вифлеема, сохранивших спокойствие, остались целы; среди их высокие башни украшают общий вид; теперь они служат для складу овощей или для летнего житья, а прежде служили и обороною против бедуинов, ибо в башни проникнуть нельзя, и с них меткими выстрелами можно помешать разграблению садов. Далее дорога к Соломоновым прудам идет по окраине горы, следуя направлению славного Соломонова водопровода.

Можно себе представить положение бедных иноков вифлеемских монастырей во время этих замешательств; им тогда часто случалось платить то той, то другой стороне, не говоря уже о личных обидах и опасностях. Сами вифлеемиты нередко утесняли монастыри своим домогательством, и надобно было много терпения и любви к святому месту, чтобы выдержать столько преследований, утеснений, которыми наполнена история вифлеемских обителей. И теперь жители, хотя при большем влиянии на Святые места европейских консулов не дерзают пускаться на явные насилия, не перестают однако пускаться на разные изобретения, чтобы как-нибудь выманить деньги от иноков. Смотря на их нескромное поведение в храме, где они свободно разговаривают и смеются между собою, можно бы счесть их за безбожников, но это будет вовсе не справедливо. Никогда вифлеемиты не ограбили храма, никогда не прибили ни одного монаха, хотя считали нипочем стращать их всякими способами для того, чтобы вынудить денежную помощь. Не раз раскладывались костры и острились мечи, чтобы сжечь начальника того или другого монастыря или отрубить ему голову, но всегда эти угрозы оканчивались ничем. На востоке вообще в храмах Божиих, когда нет в них богослужения, жители ведут себя как дома, ничем не стесняясь; но надобно видеть их во время молитвы; тогда самое выражение на их лицах святого восторга не может не удивить пришельца.

Промысел этот приносит жителям более дохода, чем можно думать, ибо толпы православных и армянских поклонников раскупают с охотою эти произведения и в довольно большом количестве. А как правительство берет пошлину со вносимых в Иерусалим изделий, то и покупаются они несколько дешевле в самом Вифлееме. В латинском Иерусалимском монастыре есть магазин этих изделий, откуда они расходятся по всей южной Европе. Вифлеемиты известны своею отважностью, и потому окрестные бедуины племени тамаритов находятся с ними в союзе, а жители других селений боятся вступать с ними в явную ссору или ищут их союза в случае ссоры между собою. Довольно взглянуть на их прекрасные и смелые фигуры, дабы убедиться, что они не легко снесут утеснение и обиду. В прежние времена они не раз мужественно сопротивлялись хищности дамасских пашей и иногда поголовно выступали в поход. Монастырь и храм вифлеемский служили им крепостью. Множество подобных случаев рассказывают жители и путешественники. Ныне правители Иерусалима стараются быть в мире с вифлеемитами, а в случае замешательства в окрестностях Святого Града спешат занять военным постоем храм и монастырь, как это было в 1859 году, по поводу возмущения союзных вифлеемитам тамаритов

Деланием четок занимаются исключительно арабы православного исповедания, а резьбою на перламутре – арабы латинского исповедания.

совершенно плоской кровле могли бы почесться за развалины и пустыри, если бы выглядывающие там и сям жители не выводили из ошибки. Мне случалось навещать жилища вифлеемских арабов и везде я находил убожество и восточную неопрятность. В одной большой избе помещается целое семейство со всем своим хозяйством, скарбом, а часто и скотом, исключая коней, ослов, мулов и верблюдов, для которых особая конюшня иссечена в скале под домом и едва ли не выгоднее людского жилища. Редко можно было найти постель, – она обыкновенно заменяется шерстяными матрасами, которые разложив на земле спят вповалку. В Вифлееме однако кроме обыкновенного убожества не найдешь поразительной нужды, и при такой плодородной почве жители были бы даже богаты, если бы неразумное восточное правительство не отталкивало от всякого труда высокими налогами на все земледельческие произведения; притом способ собирания так называемой десятины – отдавание ее на откуп – ведет к систематическому грабежу в пользу алчной турецкой администрации. Народонаселение Вифлеема, по свидетельству духовенства трех исповеданий, состоит из трех с небольшим тысяч мужеского пола, то есть православных 1600, латин 1500, армян 50 душ. Прежде было здесь еще 150 мусульман, но в 1834 году они подняли бунт против Ибрагима-паши, который разорил их дома и вырубил в пень принадлежащие им сады. Жиды также не живут в Вифлееме и, странная вещь, – этот народ издавна выселился из места Рождества Христова. Ибо еще Тертуллиан спрашивал упорных потомков Израиля: «как вы ожидаете Мессию, когда вас нет в Вифлееме?» Здесь, как и во всей Сирии, домашним хозяйством занимаются женщины; жена должна не только наносить воды, насобирать дров, но на ней же лежат содержание лошадей, мулов и всего скота, работы в саду, в виноградниках и собирание маслин. Мужчины занимаются немного земледелием, иногда каким-нибудь промыслом, иногда войною с соседями, а всего чаще проводят время в праздности. Впрочем, около Вифлеема горы и долины обработаны, и это местечко принадлежит к немногим в Иудее, которые зеленеются прекрасными садами.

приобрел недалеко от пещеры пастырей участок земли, на которой развел виноградники, уже доставляющие монастырю годовой запас прекрасного церковного вина. По приглашению старца мне случилось раза два посетить этот виноградник по пути из обители Св. Саввы Освященного в Вифлеем. Сторожевая трехъярусная башня укрыла нас от палящего зноя в стенах своих; в башню эту влазят чрез окно нижнего этажа по приставной спускаемой изнутри лестнице; в этом этаже находится систерна; в среднем комната, служащая местом отдыха хозяевам винограда или стражам оного; близ окна столик, на коем лежало несколько богослужебных и духовных книг, ибо святой старец, посещая почасту летом свой любимый виноградник, от трудов телесных переходит к молитвенным и наоборот, вкушая лишь самый краткий отдых на разостланной на полу циновке. Приобретая этот участок земли под виноградник и сад, старец вовсе не знал, что некогда было здесь «село Св. Саввы», и когда я показал ему эту заметку нашего древнего паломника, лицо его просияло неземною радостью. «Да, – сказал он, – это святой Савва возвратил чрез меня грешного своей обители ее древнее достояние!» Случай действительно весьма замечательный. Осматривая святые места, не раз я имел утешение убедиться, что заметки Нестора наших паломников игумена Даниила разъясняют самые темные места и решают самые спорные вопросы позднейших паломников-писателей

селение Вифсагур или деревня Пастырей. Наши богомольцы попросту называют ее деревня Пастушки… Предание утверждает, что здесь жили те пастыри, которые первые имели счастье приветствовать родившегося Спасителя. До сих пор селение это населено лишь одними пастырями православного исповедания. Около сорока домиков составляют это пастушеское селение, и каждый имеет под собою или при себе пещеру иссеченную в мягком камне, в которую пастухи зимою загоняют свои стада. Почти на самой средине селения находится колодезь называемый «кладезем Марии», ибо, согласно местному преданию, Божия Матерь, проходя здесь однажды, хотела утолить жажду, но не было чем достать воды из глубокой систерны; тогда вода сама поднялась до краю, чтобы напоить Матерь милосердия и всяких щедрот. Как милы эти народные предания, в которых вся природа оказывает глубокую честь Творцу и Промыслителю нашему и Его приснодевственной Матери!