Глава 6

Да кто они, к чертям, вообще такие? Чтобы на нее давить? На нее! За собой бы лучше последили. Кретины. Тупые кретины.

Серафина вышагивала по холодным плиткам пола в туалете полицейского участка. Да, она ударила его в шею карандашом. Да, проткнула артерию. Но этот тип был мразью. Так ему и надо.

А теперь этой полицейской сучке вздумалось выяснять, целилась ли Серафина своим оружием.

– «Ты знаешь, где находится сонная артерия?» – Серафина передразнила девчоночий писклявый голос констебля Уоткинс. – «Ты целилась в сонную артерию? Ты пыталась убить мистера Шоу?»

– Да, – продолжала репетировать она свой ответ медленно и мелодично. – Я знаю, где находится сонная артерия. Мы проходили по биологии.

Пытаются ее подловить. За дуру держат, что ли? Так она и рассказала им всю правду! Тупые, тупые дебилы.

Серафина зажмурилась, выдавливая из уголков глаз несколько слезинок. Уставилась на свое отражение, отрабатывая реплики.

– Нет, я не собиралась убивать его… Нет, конечно, я не собиралась убивать его. – Она вспомнила, как сорвался голос Клодии, когда они столкнулись с Дундуком Дарреном, и попробовала сделать акцент на слове «убивать». – Нет, убивать его я не собиралась.

Самое то, думала она, возвращаясь в комнату для допросов, пока не выветрилось отрепетированное.

Глава 7

– Алло? – Блум прижала телефон к щеке и убавила громкость кухонного радиоприемника.

Опустив традиционный обмен любезностями, Джеймсон с жаром ринулся вводить ее в курс дела.

– Итак, три из четырех других исчезновений – настоящие. Я побеседовал с родственниками и местной полицией. Все пропавшие получили всё ту же открытку «слабо сыграть?» в дни своего рождения, которые пришлись на последние три месяца. Первой стала Фэй Грэм, мать двоих детей, которой пятого января исполнилось сорок два года, следующим – Грейсон Тейлор, студент, изучающий политологию, которому двадцать стукнуло десятого февраля, потом – Стюарт Роуз-Батлер, будущий отец, бросивший машину. Ему двадцать четвертого февраля исполнилось двадцать девять.

– А день рождения Ланы был всего неделю назад?

– Да. Девятого марта.

– Как ее фамилия?

– Рид.

Блум записала ее рядом с днем рождения Ланы.

– А пятый пропавший?

– По-видимому, ложный след. Некая Сара Джеймс связалась с Джейн в «Фейсбуке» и сообщила, что ее мать тоже пропала, но не сообщила никаких подробностей, кроме уже известных нам от Джейн.

– А что написала Джейн в своем сообщении?

– Спрашивала, нет ли у кого-нибудь знакомых, которые получили в день рождения белую открытку «слабо сыграть?», а затем пропали без вести.

– Замечательно, – оценила Блум, придвигая стул и садясь.

– Согласен, но она еще почти ребенок, и так у них сейчас принято – выплескивать в социальные сети каждую свою мысль. Вот мне и пришло в голову, а не фальшивка ли эта Сара, и в самом деле: письмо было отправлено из офисного здания в Суиндоне. Я навел справки: в той компании никакой Сары Джеймс нет.

– Кто-то почуял драму и смакует ее? Или под таким предлогом клеится к малолетке?

– Что-то в этом роде. Буду начеку, а пока у нас есть четыре настоящих исчезновения. Может, с Фэй и Грейсоном мы и опоздали – они пропали месяц или два назад, – но Лана и Стюарт отсутствуют всего несколько недель.

– Все равно срок может оказаться слишком долгим. А полицейские, с которыми ты беседовал, – они что-нибудь предпринимали?

– Ничего. По нулям.

– И никакого интереса к количеству потенциальных жертв?

– Просили держать их в курсе.

– Ну да, как же.

– Послушай, я понимаю, ты беспокоишься за нашу остальную работу, но я полистал органайзер и выяснил, что на следующей неделе нет ничего срочного. До ближайшего судебного заседания еще две недели, я уже связался с адвокатами и следователями по нашим делам и убедился, что сроки все прежние.

– У меня остаются еще несовершеннолетние правонарушители.

– Во вторник утром и в пятницу днем, так?

Блум нехотя подтвердила. К консультированию несовершеннолетних она относилась со всей серьезностью, и Джеймсон знал об этом.

– С ними мы выкрутимся. Одна неделя. Все, чего я прошу. Просто посмотрим, выйдет ли что-нибудь. Все затраты беру на себя.

– В этом нет необходимости. Хватит и средств на нашем счету.

– Это значит «да»? Тогда я назначаю встречу с невестой Стюарта? Она работает финансовым директором в аэропорту Лидс-Брэдфорд, так что это в твоих краях. И потом, она на тридцать восьмой неделе беременности.

Блум улыбнулась. Джеймсон знал, как повлиять на нее.

– Хорошо. Да. И давай еще раз встретимся с Джейн и проведем обстоятельную беседу.

– Договорились, – отозвался Джеймсон, и в телефоне стало тихо.

Блум прибавила громкость радио в надежде еще застать в эфире беседу с Иэном Рэнкином о смерти Колина Декстера – создателя инспектора Морса. Когда-то она обожала смотреть «Морса» вместе с отцом. Они наперебой угадывали, кто преступник, а потом ее отец, как опытный юрист, указывал на неувязки в деле. Ему она была обязана своей увлеченностью преступными намерениями.

Блум разогрела суп с брокколи и стилтоном, сваренный в воскресенье, нарезала хлеб домашней выпечки. И устроилась за кухонным столом как раз в ту минуту, когда зазвучала музыка Баррингтона Фелунга из «Морса». Первых нот хватило, чтобы в ней пробудилась ностальгия, захотелось еще хотя бы раз очутиться рядом с отцом на диване. Провести вместе еще один вечер.

Глава 8

В кухне Клэр большая часть крыши и стена были застекленными, повсюду валялись плюшевые игрушки и детали пазлов. Блум смотрела, как две девчушки носятся вокруг кухонного стола и восторженно визжат. Клэр то и дело пыталась утихомирить их. Она возилась с кофемашиной – мудреным новомодным агрегатом, варила кофе, взбивала молоко и одновременно рассказывала Джеймсону о новой работе ее мужа. Блум заинтересованно слушала их разговор. Единственный ребенок двух интеллектуалов, в детстве она редко сталкивалась с беззлобными подначками и шутками, поэтому обмен колкостями и дружные смешки и увлекали ее, и казались чуждыми.

– Извини, Огаста. Надо бы спровадить эти шумовые генераторы в парк, чтобы хоть немного посидеть в тишине и покое, – сказала Клэр. – В самом деле, народ, угомонитесь хоть на минутку. Вы меня до мигрени доведете.

Девочки продолжали носиться кругами по кухне, но уже без визга.

– С Джейн творится что-то не то последний день или два, – сообщила Клэр брату.

Сама Джейн до сих пор не появилась. Клэр крикнула в сторону лестницы, когда пришли Блум и Джеймсон, позвала Джейн спускаться, но с тех пор прошло уже больше четверти часа.

Джеймсон отнес свою чашку капучино к месту напротив Блум, потом поставил перед ней чашку чая.

– Это ты о чем?

Клэр оглянулась в сторону лестницы и понизила голос:

– Засиживается и залеживается допоздна, почти не ест.

– Прямо как ты в подростковые годы. – Джеймсон отпил кофе и слизнул молочные усы.

– Ага, зато ты был мечта, а не ребенок, – парировала Клэр и улыбнулась Огасте. – Так что, по-вашему, случилось? Лана попала в беду или просто загуляла? – Клэр снова обернулась: – Девочки!

– Мы больше не будем, мама! – хором затянули ее дочери.

– Странное тут дело, сестренка. – Джеймсон отпил уже половину чашки и с наслаждением вдыхал запах кофе. – Другие люди, получившие такие же открытки, пропадают где-то уже несколько недель, а первый из них исчез два месяца назад.

– А как считаешь ты? – спросила Блум. – Могла Лана ввязаться в какую-то игру просто так, ни с того ни с сего?

Клэр понизила голос:

– В последнее время Лане пришлось нелегко. Она мучается с самого Афганистана. Туда она выезжала еще несколько раз, только уже водителем, но и это далось ей непросто. Не знаю, что там произошло, но она едва держалась.

– Как думаешь, она могла захотеть все бросить? – спросила Блум.

– Она ни за что не оставила бы Джейн. Она хорошая мать.

Джеймсон зацокал языком.

– Что ты несешь, Клэр? Ты же всегда жаловалась, что мать из нее ужасная.

Клэр наклонила голову, приподняла бровь, указывая в сторону коридора, и заговорила сквозь зубы:

– Не всегда. Только когда меня никто не подслушивал.

Джеймсон понизил голос:

– Ясно, но скрытность нам ничем не поможет. Нам надо знать, что с Ланой на самом деле.

– Прекрасно, – Клэр тоже понизила голос, обращаясь к Блум: – Лана очень хорошая и веселая, но с полным приветом. Ей нельзя доверить ни оплату счетов, ни поход за покупками, и ПТСР тут ни при чем. Она всегда была такой, с тех самых пор, как мы с ней познакомились.

– То есть сколько? – спросила Блум.

– Около десяти лет. Они с Джейн переехали сюда вскоре после нас с Дэном. Жили в семнадцатом доме. Он поделен на квартиры. – Клэр бросила взгляд в сторону коридора. – Чего только девчонка не натерпелась из-за нее. Удивительно, как после такого пьянства и вечных отлучек матери Джейн сама не пошла вразнос.

– Ей повезло: у нее есть ты и Сью, – подсказал Джеймсон.

Клэр ответила брату улыбкой, а для Блум пояснила:

– Сью живет напротив. Мы с ней по очереди годами присматривали за Джейн, но в последнее время ее чаще опекаем мы с Дэном. Сью с Марком разводятся.

– В последнее время не случалось ничего такого, что наводило бы на мысль: Лане стало тяжелее обычного?

Клэр нахмурилась и покачала головой:

– Честно говоря, я даже думала, что ей полегчало.

Блум знала, что люди, страдающие депрессией, часто производят впечатление поправляющихся за несколько недель или дней до того, как совершают самоубийство.

– Расскажи Огасте про мужчин, – попросил Джеймсон сестру.

В дверях возникла Джейн.

– Привет, соня, – сказала ей Клэр. – Выпьешь чашечку?

Джейн кивнула. Кое-какие усилия она над собой сделала – по крайней мере, оделась, но этим и ограничилась. Ее волосы неряшливо свисали на лицо, легинсы и футболка с длинным рукавом мало чем отличались от пижамы.

– Как жизнь? – обратился Джеймсон к Джейн.

Та слабо улыбнулась в ответ.

– Остальное тебе расскажет Маркус, – пообещала Клэр, выпроваживая детей в коридор. Они оделись и ушли в парк.

Джеймсон повернулся к Джейн:

– Нам надо, чтобы ты рассказала о своей маме как можно больше. Только предельно честно и откровенно. Нам необходимо знать все. Хорошо? – Джеймсон говорил более мягким тоном, чем обычно. Сразу было видно, что он беспокоится за эту девочку.

Джейн села, поджав под себя ноги, и кивнула.

– С чего мне начать? – Ее голос был все еще сиплым со сна.

– Просто расскажи, какая она, твоя мама, – попросил Джеймсон.

Джейн засмотрелась в сад.

– Мама слегка с приветом, а иногда вообще как чокнутая, но…

Джеймсон терпеливо ждал.

Джейн посмотрела на них обоих.

– Она старалась изо всех сил. От отца ей не перепало ничего. В двадцать один год она осталась матерью-одиночкой с двухлетним ребенком на руках и без работы.

Для большинства шестнадцатилеток двадцать один год – это чуть ли не старость. Блум предположила, что Джейн повторила слова матери, а не высказала свои мысли.

Джейн продолжала:

– Она подала заявление на офисную работу на армейской базе, но тесты сдала так хорошо и настолько понравилась им, что ее взяли на военную службу, – она пожала плечами. – Поэтому она часто уезжала, а я оставалась с Клэр и Сью. Я так радовалась ее возвращениям, а она всегда была какой-то далекой. Просто хотела спать. Или потусоваться где-нибудь.

– Сурово, – заметил Джеймсон.

Джейн смотрела в свою чашку с чаем.

– Я стараюсь присматривать и за ней, и за домом.

– И правильно делаешь, – Джеймсон улыбнулся ей. – А твой отец когда-нибудь пытался связаться с тобой или с твоей мамой?

Это направление расследования могло стать ключевым, если бы полиция занялась исчезновением Ланы.

Джейн покачала головой:

– Мама позаботилась, чтобы он нас не нашел. Он был торчком. Крал у нее деньги. Однажды, когда я была еще совсем маленькой, она оставила меня с ним, а когда вернулась, у меня на лице был синяк. И она поклялась, что больше никогда не позволит ему обидеть меня.

– Так он ушел? Или это она его выгнала? – спросила Блум.

Джейн нахмурилась, потом кивнула. Блум взялась за ручку и нацарапала у себя в блокноте: «Отец ушел сам или его выставили?»

– А как вела себя твоя мама до того, как пропала? Она была в длительном отпуске? – спросил Джеймсон.

– Да, потому что ПТСР обострился.

– Она не проходила никакого лечения? – спросила Блум.

Джейн покачала головой:

– Кажется, нет.

– Но ее все же отправили в продолжительный отпуск? – подхватил Джеймсон.

Блум записала: «Отпуск без лечения?»

– И как у нее шли дела? – продолжал Джеймсон.

– Неплохо. Правда, она постоянно и помногу пила и целыми днями просиживала за компьютером, но была в хорошем настроении. В день рождения захотела сходить куда-нибудь на чай. И все бы неплохо, но…