4

Ольга за вечер перенервничала так, что хватило бы на десятерых. Сначала весь день готовилась к встрече: принимала душ, делала депиляцию, выбирала наряд, укладывала волосы. Потом несколько раз порывалась уйти из кафе, опасаясь, что нарвется на маньяка, а в итоге, поняв, что никто не придет, в отчаянии махнула коньяку.

Это и стало ее фатальной ошибкой. Для совершенно не пьющего человека даже небольшая доза, принятая на голодный желудок, оказалась весьма существенной. В тот момент, когда профессор Озеров подошел к ней в кафе, девушка была крайне разгорячена и эмоциональна. Потому и болтала как заведенная о том, о чем следовало бы помалкивать перед грозным преподавателем. А теперь, когда немного проветрилась по дороге домой, Алексеева вдруг осознала, что вела себя неподобающе, и ей стало ужасно стыдно.

– Всего доброго, – прохрипел он.

Глядя на Озерова, Ольга впервые призналась себе, что вечно хмурый, суровый профессор отчаянно, почти до дрожи в коленках ей нравился. И теперь, когда они стояли наедине в полутьме, укрытые лишь козырьком подъезда от бушующей стихии, она больше не думала о том, что ее свидание с незнакомцем не состоялось. Ведь произошло что-то совершенно иное: Алексеева вдруг впервые отважилась и подняла на него взгляд.

Сделала то, чего не позволяла себе в университете. Посмотрела ему в глаза. Да, ей было стыдно, но еще больше – интересно. Ведь девушка впервые видела его не Железным Дровосеком или Роботом, как его втайне величали ее сокурсницы за непробиваемость и беспощадный нрав. Она увидела в нем Мужчину. Живого, сильного, излучающего магнетизм. Притягательного, уверенного в себе и порочного. Один взгляд его зеленых глаз заставлял ее дрожать от страха и желания.

– И вам, – тихо обронила она, потупив взор.

И только собралась позорно сбежать от того, что натворила, как Озеров шагнул к ней, стиснул в объятиях и жадно поцеловал.

Боже, он действительно целовал ее… Властно, настойчиво, жадно. Вжимал в холодную кирпичную стену, льнул своим горячим телом к ее телу, терзал руками ее лицо, шею, спускался ниже – к талии, а затем и к бедрам. Ольга задыхалась, отдаваясь внезапно нахлынувшей страсти, и отвечала ему с горячностью прожженной распутницы. Девушка сама себя не узнавала.

Ей казалось, что там, где пальцы профессора касались ее кожи, оставались следы от ожогов. А когда руки мужчины нетерпеливо переместились к ее ягодицам и крепко сжали их, с губ девушки сорвался хриплый стон. Это было так восхитительно, что она больше не могла сдерживаться.

В эту секунду Оля даже не думала о том, что это ее преподаватель. О том, что их, возможно, могут видеть соседи или парнишки, сидящие на лавке. Девушка просто нырнула с головой в раскаленную, как магма, пылающую страсть. Она буквально растворилась в его запахе, в этих сильных мужских руках и больше не чувствовала грешной земли под ногами.

Горячий язык Озерова то мягко скользил у нее между губ, то снова требовательно врывался внутрь и проникал глубже. Ольга не могла знать наверняка, что именно чувствует женщина, занимаясь сексом с мужчиной, но в это мгновение она поняла, что хотела бы, чтобы все происходило так, как сейчас, во время этого поцелуя – так дерзко и сладко, что почти больно.

До дрожи, до прикушенных губ и лихорадочных неловких ударов зубами друг о друга. Так, чтобы отчаянно бьющееся сердце трепетало в ее груди и заглушало своим стуком любые другие звуки, и чтобы все тело сводило от нестерпимого, неконтролируемого желания.

Никто никогда не целовал ее так, как Озеров. Неистово, поспешно, почти неряшливо. Словно он был безумно голоден и почти не соображал, что делает. Девушка буквально плавилась в руках мужчины. С безумной силой припадала к губам профессора, впивалась руками в его промокшую от дождя одежду и скользила подушечками пальцев по коротким влажным волосам. Ей не хватало воздуха, но она хотела быть еще ближе – хотела, чтобы он оказался в ней немедленно, и это безумное желание ослепляло ее разум.

Но ровно до того момента, как рука Матвея Павловича вдруг торопливо скомкала край ее юбки, потянула подол вверх, а затем ловко скользнула к трусикам и отодвинула их край. Когда его пальцы настойчиво и даже грубо вторглись в ее горячую влагу, девушка от неожиданности вскрикнула и испуганно свела бедра. Неуклюже отстранившись, она судорожно глотнула ртом воздух и прошептала:

– Простите…

– Твою мать, – прорычал Озеров, поднимая руки и хватаясь за голову.

– Простите… – зачем-то повторила девушка и пулей рванула в подъезд.

5

Ольга бежала по ступеням, не оглядываясь. Сердце гулко стучало где-то в висках, губы пылали от неистовых поцелуев. Ей не терпелось оказаться в своей одинокой квартире и упасть лицом в подушку. И отчаянно разрыдаться. А еще лучше смыть с себя поскорее этот терпкий, пряный аромат мужчины, которым, кажется, насквозь пропитались ее кожа и волосы.

Какой ужасный вечер! Какой захватывающий…

Невероятно. С ума сойти! Только сейчас, громко стуча каблучками в тишине подъезда, девушка вдруг осознала, что произошло. Ее профессор. Строгий, неумолимый. Тот, кого все считали бездушным айсбергом, он целовал ее в темноте под козырьком подъезда. Делал это пылко и страстно, как юный мальчишка. Нет – как дикий голодный зверь.

И если бы не ее горящие огнем губы и не жар во всем теле, она бы точно не поверила в то, что ей это не приснилось.

– Явилась! – раздался ехидный голосок, едва Алексеева ступила на площадку.

Из соседней двери показалась кудрявая шевелюра соседки Лильки. Две недели назад, когда Оля была в совершенном раздрае, Лилька протянула ей руку помощи и нашла это жилье. Теперь пробежать мимо нее, сделав вид, что не заметила, Алексеева не могла.

– Привет, – хрипло ответила Ольга, пряча взгляд.

Соседка вышла на лестничную клетку и оглядела ее с ног до головы:

– Вижу, все получилось. Да?

– Нет! – выдохнула Алексеева, выуживая из сумочки дрожащими пальцами ключи.

Зря она накануне рассказала ей о предстоящей встрече. Теперь не избежать допроса с пристрастием.

– Жаль, – хмыкнула девчонка. – Вот я и гляжу, ты какая-то нервная вернулась. Случилось чего? – Она потрясла кудрявой головой. – Или, может, он того… маньяком оказался?

– Лиля! – взмолилась Алексеева, оглядываясь на соседку. – Ничего не вышло, потому что… он не пришел!

– Во как… – Лилька почесала затылок.

Оля с трудом вставила ключ в замочную скважину, провернула, навалилась на дверь и тихо сказала:

– А… может, пришел, увидел меня и ушел. Поэтому я и напилась. И натворила глупостей.

– Так ты все-таки избавилась от девственности? – радостно присвистнула девчонка.

– Если бы. – Алексеева открыла дверь и повернулась к Лильке. Горько вздохнув, она жалобно пропищала: – Я встретила в кафе нашего преподавателя и выложила ему все! Рассказала о своих проблемах! Даже о том, что собралась переспать с незнакомцем!

– Блин… – прикусила губу ее новая подруга.

– Именно! Не коньяк, а сыворотка правды какая-то…

– Так ты же вроде не пьешь? – нахмурилась Лилька, упирая руки в бока. В плюшевых тапочках, коротком топе и старых, потертых джинсовых шортах она выглядела совсем ребенком.

– В том-то и дело, что не пью! – Алексеева покачала головой. – Иначе бы не опозорилась. И не стала бы вешаться ему на шею…

– Кому? – Глаза Лильки округлились.

– Кому-кому. Профессору! Он по доброте душевной подвез меня до дома и проводил до подъезда, а потом… потом… не знаю, как вышло… в общем, присосалась я к нему, как пиявка! Ну и позорище…

– Ты его поцеловала?

Ольга беспомощно опустила плечи:

– Да. Кажется. Или он меня. Сама не поняла, как это вышло. – Она нарисовала в воздухе шапку ядерного взрыва. – Пшш! И все – мы пытаемся сожрать друг друга возле подъезда.

Лилька принялась обмахиваться руками:

– Потрясающе!

– Что здесь потрясающего? Мне та-а-ак стыдно!

– А кто он? Он хоть симпатичный? Профессор твой. – Соседка прищурилась. – Или того. Как все профессора: старый, лысеющий, с огромным пузом. Если это кто-то из наших, дай угадаю… – Она округлила глаза. – Только не говори, что Князев!

– Фу… – Алексеева наморщила нос. – Конечно нет. Он… красивый. Наверное.

– О мой бог! – Лилька схватилась за сердце и пошатнулась. – Я боюсь это произнести… Неужели…

– Озеров, – выпалила Оля и зажмурилась.

– Вау, Олька, какая ты счастливая! – с придыханием сказала соседка. – Он же ходячий секс!

Алексеева не разделяла ее восторгов:

– Все, мне конец, – прошептала она, глядя на то, как Лилька заламывает руки. – Не представляю, как завтра явлюсь в университет и буду смотреть ему в глаза.

– Как? С вызовом! – Девчонка потерла ладони друг о друга. – Зачем тебе какой-то задрот из приложения для знакомств, если можно совратить нашего неприступного профессора? Ты знаешь, сколько девчонок с нашего потока перед ним хвостами вертели? Да все! А он того – кремень! Даже глазом не моргнул ни разу!

– Лиля! – взмолилась Оля.

– Идем. – Соседка ломанулась в приоткрытую дверь. – Расскажешь мне все в деталях!

– Извини, – покачала головой Алексеева. – Лиль, давай не сейчас? Ладно? Мне… мне нужно побыть одной. Завтра все обсудим, хорошо?

– Хорошо, – неохотно согласилась обладательница озорных кудряшек. С обиженным видом и наигранно шаркая тапками по полу, она направилась к двери своей квартиры. – Но ты мне все расскажешь! Я от тебя не отстану!

– Даже не сомневаюсь, – устало проговорила Оля.

Вошла в квартиру, включила свет, закрыла дверь и прислонилась спиной к стене. Мысли снова вернулись к страстным объятиям с профессором. Интересно, есть ли у него подружка?

А совет соседки и не казался теперь бессмысленным. Этот мужчина определенно нравился Ольге. И раз он целовал ее, значит, не так уж ему были неприятны дефекты ее внешности. Может, не стоило его отталкивать?

Боже! Это твой преподаватель, Оля! О чем ты думаешь?

Внизу живота опять сладко заныло. От воспоминаний о том, как он сжимал ее тело в темноте, закружилась голова. Девушка снова будто ощутила на себе тяжесть его сильных рук и направленный на нее обжигающий взгляд. Снова почувствовала, как его напряженный твердый член упирается ей в бедро.

Господи, да что со мной такое?

Алексеева скинула туфельки и метнулась в ванную. Включила воду и начала торопливо скидывать одежду. В этот момент ее ждало новое, удивительное открытие: ее белье было мокрым насквозь от желания. Такое со студенткой-отличницей приключилось впервые. Даже когда ее бывший парень Артур пытался ласкать ее пальцами через одежду, с ней ничего подобного не происходило.