15

В джинсах и свитере Озеров казался девушке простым и каким-то даже земным. В этой одежде и со слегка взъерошенными волосами мужчина выглядел еще привлекательнее, чем в универе. От строгого профессора оставался лишь взгляд: он смотрел на нее так, будто что-то хотел сказать, но почему-то не решался. И это придавало ей ненужной смелости: так и хотелось ввинтить в разговоре еще что-нибудь провокационное, вызывающее и посмотреть, как Матвей Павлович отреагирует.

– Проходи, – кивнула она на гостиную.

Все ее существо до сих пор сопротивлялось тому, чтобы называть его на «ты». Ольге постоянно казалось, что вот-вот Озеров ее поправит, но ничего подобного не происходило. Он буравил ее внимательным взглядом и молчал. Единственное, что ее успокаивало, это то, что на дне его ярких зеленых глаз сейчас плескались желание и интерес. Профессор больше не смотрел на нее свысока, как в университете, а значит, все шло как надо: ведь он безумно ей нравился.

– У тебя уютно, – хмыкнул Озеров, оглядывая небольшую гостиную.

Алексеева сразу поняла, о чем он. В тесной типовой квартирке с пожелтевшими обоями и облупившимся потолком ее новая мебель смотрелась довольно нелепо.

– Я совсем недавно сюда переехала. – Девушка пожала плечами, пропуская его вперед. – Купила новую кровать, стол и кресло.

Мужчина прошел совсем рядом, и девушка окунулась в его запах. Что это было? Одеколон, туалетная вода, гель после бритья? Пахло от него превосходно: ненавязчиво, свежо и очень по-мужски.

Матвей задумчиво провел ладонью по лакированной поверхности стола и хмыкнул:

– Вижу, ты не бедствуешь.

Ольга почувствовала, как ее щеки зарделись. Девушка никогда не кичилась тем, что ее семья была состоятельна. Она не покупала дизайнерские шмотки и сумочки за баснословные деньги, не щеголяла в шубах и не рассказывала одногруппницам о том, что может позволить себе автомобиль представительского класса или проживание в лучших отелях Европы хоть круглый год.

Алексеева предпочитала маскироваться под девчонку из среднего класса и скромно умалчивала о состоянии, которое оставил ей отец. Ольге хотелось, чтобы люди воспринимали ее такой, какая она есть, и не общались с ней только ради предполагаемой выгоды.

А со столом вот просчиталась. Нужно было прикупить что-то простенькое в доступном магазине вроде «Икеи», но она по привычке забежала в салон папиного старого приятеля, ткнула наугад в понравившуюся мебель и, не задумываясь, расплатилась картой.

И, кажется, профессор удивлен тем, что увидел.

– Наследство от отца, – неловко пояснила Ольга. – Так… бизнес и кое-какие средства. Этим сейчас мать занимается…

– Понятно. – Его зеленые глаза печально блеснули. – Прости.

– Ничего. – Боясь, что мужчина сейчас подойдет к ней, она скрестила руки на груди и нервно откашлялась. – Это было давно. Мне исполнилось десять, когда он умер.

Зачем она ему все рассказала? Девушка прикусила язык, чувствуя, как неумолимо краснеет.

– Ты что-то готовишь? – вдруг спросил мужчина.

– Боже, духовка! – спохватилась Оля и метнулась на кухню.

Помещение уже заволакивало дымной гарью. Первым делом девушка распахнула окно, затем повернула ручку плиты, схватила полотенце, открыла духовку, дернула на себя горячий лист, вытащила его и неуклюже бросила на конфорки.

– Ай! – принялась неловко трясти рукой от того, что обожгла кожу между пальцев.

– Дай посмотрю. – Озеров напугал ее своим появлением.

Осторожно прикоснулся к ее ладони, наклонился, осмотрел и… подул. Она замерла. Кожу приятно обожгло его дыханием.

– Ничего страшного, даже следа не останется, – проговорил он, не отпуская ее руки.

На коже краснела узкая полоска. Ерунда. Жгло совсем немного, но девушка уже забыла о боли – присутствие этого мужчины обжигало ее сильнее.

– Я еще не пользовалась этой штукой, – объяснила она, бросая взгляд на духовку. – Думала, сделаю горячие бутерброды, сыр на них расплавится, – Ольга говорила так быстро, что задыхалась. Ей ужасно не хотелось, чтобы Матвей отпускал ее руку. Ради этого она готова была изображать больную ровно столько, сколько понадобится.

– Больно?

– Не очень… – Она зажмурилась, всхлипнула и открыла глаза. Выдохнув, снова опустила взгляд. – Почему ты сразу мне не признался?

– Там, в кафе? – тихо спросил мужчина и подул еще раз на место ожога.

– Да, – ответила она и сглотнула.

Над покрывшимися коричневой коркой пересохшими бутербродами поднимался пар, но голова девушки кружилась от окутавшего ее со всех сторон свежего и чуть пряного мужского запаха.

– Я не хотел, чтобы это была ты. – Он придвинулся ближе, и Ольге пришлось упереться своей аккуратной попкой в край столешницы.

Дальше отступать было некуда, и ее сердце беспомощно трепыхнулось в груди.

– Но это была я. Ты жалеешь?

– Не знаю. – Его кадык дернулся.

Смотреть на его шею было безопаснее. Девушка облизнула губы. Она понимала, что стоит взглянуть Озерову в глаза, и она пропадет.

– А ты? – прозвучал вопрос.

Теперь он стоял так близко, что тепло его дыхания щекотало кожу на ее виске. При желании можно было обнять его или поцеловать, но Ольгу ощутимо трясло от волнения и нахлынувшего вдруг возбуждения. И, похоже, мужчина теперь тоже был в курсе, ведь он до сих пор еще держал ее дрожащие пальцы в своей руке.

– Не жалею.

– А если бы я оказался каким-нибудь извращенцем? – с усмешкой спросил Озеров, наклоняясь еще ниже.

– А ты им не оказался? – проговорила она. – Только чертовы извращенцы ищут в Сети женщину для разового перепихона.

– Многие так делают. – Его дыхание отзывалось покалыванием на ее коже. – Например, ты. Хорошие девочки не ищут себе дефлоратора среди озабоченных пользователей приложений для знакомств.

Она гордо вздернула носик и наконец взглянула в его пронзительные светлые глаза:

– Ты ведь не священник. Не нужно читать мне нотаций. – Глубоко вдохнула и медленно выдохнула. – Это был… просто отчаянный порыв. Мне было плохо.

– Так плохо, что ты могла раздвинуть ноги перед незнакомцем?

Жар ударил ей в лицо. Только сейчас Ольга поняла, насколько серьезным было то, что она собиралась сделать. У нее никогда не хватило бы духу на это, она просто обманывала себя. И, наверное, все эмоции от осознания того, чего она чуть было не натворила по собственной глупости, вспыхнули на ее лице. А мужчина все понял, потому что тут же с нравоучительным видом улыбнулся.

– Нет, я не была готова, – срывающимся голосом сказала Алексеева. – Но мне повезло, что незнакомцем оказался ты. Я тебе доверяю. Ты знаешь о… моей маленькой проблеме и знаешь, как с ней справиться. Да?

Его зрачки расширились, взгляд потемнел. Ольге нравилось, как он реагирует на ее слова. Она хотела его смутить и теперь наслаждалась произведенным эффектом.

Ей давно надоело быть хорошей, прилежной девочкой, которая учится на пятерки и угождает строгой матери. Ей хотелось быть самостоятельной, уверенной женщиной и получать удовольствие от жизни. А он подходил для этой цели идеально.

– Возможно, – после недолгой паузы ответил Озеров, выпустил ее руку и шагнул еще ближе.

Напряжение между ними можно было уже резать ножом.

– Подожди, – выдохнула девушка, понимая, что он вот-вот готов перейти черту. – Нам нужно обозначить правила.

– И какие же?

Его темные от желания зрачки ее пугали.

– Ну… Что-то вроде того, что мы не будем задавать друг другу личных вопросов… – она содрогнулась всем телом, когда его пальцы коснулись ее волос. Озеров убрал прядь с ее лица и нежно провел рукой по ее щеке. – И… что мы не будем никому рассказывать о наших встречах…

– Встречах? – На его лице отразилась самодовольная ухмылка. – Значит, их будет несколько?

Алексеева окончательно потеряла самообладание. Соски под тонкой водолазкой затвердели, низ живота жалобно заныл.

– Я надеюсь…

Она с трудом перевела дыхание. Его лицо было всего-то в двадцати сантиметрах от ее лица, и у нее от этой близости беспомощно подгибались колени.

– Тогда я хочу внести еще одно правило. – Озеров наклонился к ней и уперся ладонями в столешницу.

Девушка была вынуждена наклониться назад, чтобы не впечататься своими губами в его губы. Профессор загнал ее в ловушку, из которой ей не выбраться. Он играл с ней, и от этой игры по всему ее телу разбегались острые языки пламени.

– Только я, – сказал он жестко. – Пока я с тобой, у тебя не будет никаких других мужчин. – На его шее пульсировала извилистая венка, мускулы на руках и груди едва ли не ходили ходуном. – Если ты со мной, то и я с тобой. Да? – Он оторвал правую ладонь от столешницы и приподнял пальцами подбородок девушки. – Со своей стороны гарантирую ответные действия. Никаких других женщин, пока я с тобой, у меня не будет.