Цитаты из книги «Очень плохой профессор»

Первым делом взглянула в зеркало: что-то неуловимое появилось в ее облике. Словно крылья за спиной выросли. А может, она просто стала женщиной: красивой и знающей себе цену?

выдохнула. Какой глупый вопрос. С того самого момента, как Ольга увидела его впервые, она поняла, что хочет от этого мужчины всего и сразу: и долгих страстных ночей, и секса на люстре, и носки его стирать, и борщей с минетами, и детей, на него похожих. Всего-всего, без исключения. Наверное, настоящая любовь это и есть что-то очень сумасшедшее и не поддающееся никакому логическому объяснению. Смотришь и

«Моя! Только моя! Ничья больше». Черт… Лед по венам. Огонь по коже. Безумие по нервным окончаниям и сумасшедшее электричество на кончиках пальцев! И чем больше он сопротивлялся, тем сильнее мозг сигнализировал ему о том, что сбоят все системы организма. У него даже дышать без Ольги получалось с трудом.

Ты ведь не священник. Не нужно читать мне нотаций.

Никогда в жизни она не чувствовала себя такой счастливой.

Не просто симпатия, а нежность, уважение и доверие. В последний раз она чувствовала себя такой же защищенной и уверенной в себе, когда рядом находился отец. Именно этого чувства ей не хватало долгие годы – ощущать опеку сильного мужчины, понимать, что она нужна кому-то, видеть, как на нее смотрят совершенно особенным взглядом.

Что может быть лучше мужика, который с первого раза фоткает тебя так, как ты хочешь? – Это точно.

Наверное, настоящая любовь это и есть что-то очень сумасшедшее и не поддающееся никакому логическому объяснению. Смотришь и знаешь – мое. Только мое, и ничье больше. И в огонь, и в воду за ним. И неважно, сколько между вами лет разницы.

Теперь она снова извивалась под ним, отвечала на ласки, и ее глаза опять были открыты. Матвею нравилось это ощущение – кожа к коже. Он физически ощущал, как впитывает ее запах и тепло. И смотрелось все тоже потрясающе: его смуглый бронзовый оттенок на ее светлом, почти молочном с легкой ноткой какао. Ее дыхание срывалось на хриплые стоны:– Давай. Не тяни.– Я уже. Он мягко развел в стороны ее ноги и надавил головкой члена, ощутив жаркую влагу. Ткнулся, осторожно, не сильно. Будто просто примерялся. Глаза девушки широко распахнулись в ожидании. Матвей видел, как она облизнула губы, почувствовал, как ее пальцы впились в кожу на его плечах.

Девушка не давала ему покоя. Она терзала, изводила, мучила. Мысли о ней доводили его до крайней степени возбуждения – это когда в штанах круглосуточно по стойке смирно, и даже утренние «упражнения» в душе не приносят долгожданного облегчения. На пару минут ему, конечно, становилось лучше, но затем дикий голод возвращался.