Глава 2

Муж отпускает мое горло и силой сжимает мне подбородок, вынуждая сомкнуть губы. Когда он так наотмашь бьёт словами, хочется выплюнуть ему в лицо всё, что несколько лет лежит на моей душе тяжёлым грузом. Но я опять молчу, потому что надежда, что в один прекрасный день он одумается и подскажет, где можно найти дочь, ещё не умерла.

– Что такое, Ленок? Опять скажешь, что не будешь спать со мной в одной постели?

– Не буду, – выдавливаю из себя, борясь с глухими рыданиями, из-за которых становится трудно дышать.

Больно не только физически, но и морально. Меня не покидает ощущение, что муж специально причиняет мне боль. Только за что? Ни разу за пять лет я не шла против него. Ни разу не перечила.

– А ты попробуй. – Отпустив подбородок, он обвивает мою талию рукой и слишком резко притягивает меня к себе, впечатывает в свою каменную грудь. – Ещё как будешь… стонать подо мной.

Гриша накрывает мои губы своими.

Я никогда не показывала ему, как мне противно. Не от того, что он со мной делал. А от того, что он получал удовольствие, причиняя мне невыносимую боль. Ему всегда было в кайф брать меня. Брать с уверенностью, что я не стану его отталкивать. Ведь он прекрасно знает мое слабое место…

Где-то звонит телефон. Потеряв ко мне интерес, муж отпускает меня и, поправив брюки, идёт к столу.

– Да. Привет, Галина. – Короткая пауза. – К нам едете? Вот это сюрприз. Хорошо, мы ждём.

Отключившись, бросает телефон на стол и принимается изучающе, пристально разглядывать меня. А потом хмурится.

– Ты где была?

– Я тебе утром говорила, что…

– Понятно… Это Настя настроила тебя против меня?

– Что? – возмущаюсь я. От удивления распахиваю глаза. – При чем здесь Настя, Гриша? Так нельзя… Я больше не могу. Нам нужно развестись! – выпаливаю на одном дыхании, заранее зная и ответ мужа, и его реакцию.

– Чушь не неси. Если после каждой встречи с подругой будешь вести себя как неблагодарная тварь, Лена, я выкину тебя из дома ни с чем.

«Да ради бога!» – хочется крикнуть ему в лицо.

Но муж понимает, что это меня не остановит. Я уйду, даже если он меня голой за дверь выставит. Поэтому он с усмешкой добавляет:

– И Настю твою уничтожу по щелчку пальцев. Ты поняла меня? Ах да… Ещё сестричка у тебя есть. Которая только-только поступила в университет…

Он знает, куда нужно бить и на что давить. Знает каждое мое больное место. Знает, будь он неладен!

– Рано или поздно мы разведемся! И ты это прекрасно понимаешь, Гриша.

Откуда во мне такая смелость? То ли от Марата, который спустя годы вновь появился в моей жизни, то ли оттого, что я просто устала от угроз и жестокости мужа.

– Приготовь все любимые блюда Галины и Алисы. Малявка любит, как ты готовишь.

Он снова игнорирует мои слова, снова приказывает. Я лишь горько усмехаюсь и, развернувшись, выхожу из кабинета.

– Чтобы через час стол был накрыт, – прилетает мне в спину.

Однако сегодня я не буду играть по его правилам. Иду в кухню и даю указания домработнице. Она обещает справиться с готовкой за час и сама накроет на стол.

– И ещё, Марина Дмитриевна. – Тру виски, в которых стучит от напряжения. – Принесите мне, пожалуйста, кофе в комнату.

– Конечно.

Поднимаюсь в спальню. Принимаю ванну, потом привожу себя в порядок.

Права Настя: я убиваю себя в ожидании правды. Всё жду, когда муж расскажет мне хоть что-то о дочери, однако он молчит. Лишь его поведение даёт мне понять, что он что-то скрывает.

Сушу волосы, наношу легкий макияж. Прижав ладони к горящим щекам, смотрю в зеркало. Не сразу слышу стук в дверь.

– Лена, можно зайти? – спрашивает домработница.

– Заходите, – отзываюсь я, отложив фен в сторону. – Прошу прощения… Я не слышала, как вы пришли.

– Все в порядке, – улыбается мне женщина, поставив кофе на письменный стол напротив дивана. – Вы снова поссорились?

Марина Дмитриевна – единственный человек кроме Насти, который знает, почему я до сих пор здесь. Не скажу, что я ей рассказываю все подряд, но она живёт в этом доме и часто становится свидетелем наших с Гришей разговоров и наших разногласий, после которых муж наказывает меня жестокими словами и поступками.

– Да нет. Разве это можно назвать ссорой?

Сажусь на диван и беру кружку.

– Леночка, ты устала… И морально, и физически, – констатирует она. – Он тебе никогда ничего не расскажет.

– Откуда вы знаете?

Женщина прикрывает глаза. Сглатывает тяжело и шумно. Качает головой.

– Пять лет… Он молчит долгих пять лет. А ты ждёшь… Терпишь каждую его выходку. Для чего, Леночка?

Больше не сказав ни слова, Марина Дмитриевна выходит из комнаты. Я же сижу до тех пор, пока не начинаю задыхаться в просторном помещении. Стены давят. Умом понимаю, что я напряжена не из-за ситуации с мужем. И не из-за его слов. Ведь угрозы с его стороны я слышу чуть ли не каждый божий день.

Я растеряна из-за Марата. Где он был все эти годы? Где его носило? Зачем он вернулся снова? Для чего, черт возьми?! Почему именно сейчас, а не тогда, когда я в нём нуждалась, как в воздухе?!

Телефон на тумбочке оживает. Нехотя беру его и долго изучаю незнакомый мне номер. Вызов прерывается, а потом поступает очередной.

– Да.

– Лена… – слышу я до боли знакомый голос, от которого сердце учащает ритм. – Рад, что приняла звонок.

– Прошлое осталось в прошлом, Марат, – произношу я тихо. – Что тебе нужно? Я замужняя женщина, если ты забыл… Какого черта ты мне звонишь?

– Хотел услышать твой голос, Лена, – говорит он ровно. – И если бы ты не взяла трубку, я бы приехал к вам.

– К нам? – Я усмехаюсь. – Соколовский прикончит тебя в тот же день.

– Нет, не прикончит. – Слышу насмешливые нотки в его голосе. – Он теперь не единственный владелец компании. Знает, что от меня многое зависит.

Под кожу пробивается табун ледяных мурашек. Становится холодно, хотя погода теплая. Иду к окну, не понимая, что я ощущаю. Откуда такое чувство, что Марат вернулся не просто так? Так ради чего? Мести? Нет, это невозможно. Гриша слишком силен, чтобы бросать ему вызов.

– Что тебе нужно? – повторяю я с нажимом.

– Лен, в этот раз ты никуда от меня не денешься. Запомни раз и навсегда.

Марат бросает трубку, я же что есть силы сжимаю телефон, хоть и слышу короткие гудки. Подхожу к окну, открываю его. Воздух… Мне немедленно нужен кислород, иначе задохнусь.

Бросить вызов Григорию Соколовскому – то же самое, что забронировать себе место в аду. Господи… Если начнется война… то единственным проигравшим буду я. Как шесть лет назад.

Спускаюсь на первый этаж. Марина Дмитриевна уже накрывает на стол, рядом с ней – ее помощница. Девушка что-то спрашивает, интересуется, как лучше будет сделать. Наблюдаю за ними минуты две, будто тем самым даю себе время на раздумья.

Стоит ли идти к мужу? Стоит ли спрашивать, что связывает его с Абрамовым? Однозначно нет. Ведь он обязательно заинтересуется, откуда я узнала о Марате. И если до него дойдет, что я с ним встречалась…

Неуверенными шагами иду к кабинету Гриши. Открываю дверь, захожу. Муж сидит за столом и с кем-то воодушевленно разговаривает по видеосвязи. На меня внимания не обращает. Я же молча сажусь на диван, прислушиваясь к каждому его приказу, который он адресует собеседнику.

Наконец, захлопнув крышку ноутбука, Соколовский смотрит на меня. На лице – ноль эмоций.

– Что опять?

– Когда твоя сестра приедет? Ты сказал, чтобы через час стол был накрыт. Прошло полтора часа, а их до сих пор нет. Ужинать будем без них?

– Нет, конечно. Дождемся, – зло чеканит муж. – И чего ты так сверлишь меня взглядом, Лена? Что тебя опять не устраивает?

Хочу ответить, что нет в этой жизни ничего, что бы меня устраивало, но вовремя кусаю нижнюю губу. Заставляю себя молчать.

– Ты меня никогда не поймёшь, – говорю и замолкаю на полуслове, потому что дверь распахивается и в помещение вбегает дочка сестры мужа – Алиса.

– Привет! – говорит она, и я сразу же опускаюсь на корточки. Девочка бросается в мои объятия. Чувствую… Каждой клеткой тела чувствую, что она мне не чужая.

Глава 3

Чуть меньше пяти лет назад…

— Дочка, ты должна выйти за него замуж и вытащить нас из проблем. Иначе папу посадят надолго, нам жить будет не на что. А эта квартира… она и так валится нам на голову! – попыталась разжалобить меня мать, но получалось у нее плохо.

Как она не понимает? У меня есть любимый мужчина! Ведь он обещал. Обещал, что приедет, обещал, что женится. И несколько лет ничего не значат!

– Мама, папа совершил ошибку и должен ответить за нее! Никто не попадает в тюрьму просто так! – не выдержала я, вытирая с лица слезы. – Хватит на меня давить. Я не выйду замуж за другого. Я… не люблю его!

– Любовь начинается с постели, милая. – Мать подошла ближе, и, положив руки на мои плечи, сжала их. – И не говори об отце плохо. Каждый может ошибиться, и каждый заслуживает второго шанса. Он столько всего для тебя сделал, хотя бы разочек пойди на уступку. Если отец попадет в тюрьму, что будет с твоей сестрой? Она же так мечтает поступить в институт. Днём и ночью учится, так старается…

Я перевела взгляд на Сашку – она сидела за столом и занималась уроками, не обращая внимания на наш спор. Кажется, даже не подозревала, что речь идёт о ней.

– Нет, мам. – Я покачала головой. – Я не хочу. Не выйду за нелюбимого, даже не настаивай. А папа… Если он попадет в тюрьму… значит, сделал что-то ужасное. Не хочу расплачиваться своим счастьем за его грехи. Ты прекрасно знаешь, кого я люблю и жду.

Я отвернулась и очередной раз вытерла с лица слезы. Взяла со стола телефон и, несмотря на то, что мама что-то говорила в спину, выбежала из квартиры. Но далеко уйти не удалось – уже у подъезда меня поймала за локоть тетя Самира.

– Ты куда торопишься, милая? – спросила она, пытаясь заглянуть мне в глаза. – Плачешь, что ли?

И она вытерла мне щеки шершавыми ладонями.

– Мама меня не понимает, – не выдержала я, обнимая соседку. – Никто не понимает. А мне так нужно, чтобы хоть кто-то меня поддержал!

Тетя Самира отстранилась и, взяв в ладони мое лицо, снова заглянула в глаза.

– Пойдем к нам. Чаю попьем. Расскажешь, что произошло.

Мне бы обрадоваться, но, посмотрев на тетю Самиру, я поняла, что она меня тоже не поддержит. Откуда такое ощущение – непонятно, но деваться было некуда, пришлось молча пойти следом.

Сона – дочка тети Самиры – сидела в инвалидной коляске возле окна и смотрела на играющих на детской площадке детей. Подойдя, я положила руки на плечи девушки и слегка сжала их, а затем, наклонившись, поцеловала ее в щеку.

– Привет! – обрадовалась Сона. – Это же те самые духи, которые тебе брат подарил? Такой приятный запах…

– Те самые, – улыбнулась я, посмотрев на дверь. В проеме стояла тетя Самира и наблюдала за нами, сжав губы в тонкую линию.

– Леночка, подойди ко мне, – вдруг сказала она.

Голос звучал вежливо, однако по коже почему-то рассыпались колючие мурашки. Что-то в поведении соседки казалось мне подозрительным, хотя я и старалась не подавать виду.

– Я вас слушаю. – Я вопросительно посмотрела на соседку. – Что случилось?

– Леночка, ты девочка красивая. Умная. Тебя любят, уважают. У тебя есть хорошие друзья… А вот у Соны… – Тетя Самира выдохнула, опустив глаза на свои руки.

– Продолжайте. – Стало понятно, что ничего хорошего ожидать не следует, но было интересно, чем так озабочена мама любимого и что она хочет сказать.

– Я видела того мужчину… который тебя замуж зовёт, – вдруг сказала соседка, снова заглянув мне в глаза.

Я выдержала ее взгляд, но только бог знает, насколько тяжело это далось.

– Красивый ведь, обеспеченный. Да, немного старше тебя. Но мой сын тоже старше… Зато у тебя будет все. Тот человек и отцу твоему поможет, и сестре. А если твой папа попадет в тюрьму? Ты задумайся… Что станет с твоей мамой? Где она найдет работу? Она же без опыта совсем! Как они с Сашей жить будут? На что?

– К чему вы клоните, тетя Самира? – подстегнула я. – Ближе к сути, пожалуйста.

Грубить не хотелось, но держать себя в руках было трудно. Хотелось закричать от бессилия и разочарования в самых родных людях.

«Будто сговорились», – мелькнуло в голове.

– Вчера мы с твоей мамой возвращались домой из магазина. Встретили того мужчину. Он обещал, что Саша получит высшее образование, а твой отец выйдет на свободу в течение недели.

– А вам он что обещал? – не сдержалась я.

Моя интуиция подводила редко. И сейчас я всем телом чувствовала, что тетя Самира тоже пытается меня уговорить. Достучаться, заставить принять мысль, что это удачный брак. Что мое замужество будет всем на руку.

Всем, кроме меня самой.

Поджав губы, тетя Самира смотрела куда-то мне за спину и молчала, а я ее не торопила. Сердце билось настолько часто, что казалось: вот-вот – и оно выпрыгнет из груди. Было невыносимо больно. С кем посоветоваться? У кого попросить помощи? Все вокруг ищут выгоду, почему же я не могу думать только о себе и любимом, который на днях должен вернуться из-за границы?

– Сона уже несколько лет в инвалидной коляске. Смотрит из окна, мечтая в один прекрасный день подняться на ноги. Она хочет стать такой же, как и все, Лена. А мой сын… Пашет, да, но не понимает, что однажды может стать поздно, и никакая операция уже не поможет. То есть…

– Он вам тоже предложил деньги? Тот мужчина… – прервала ее я, наконец сложив два плюс два. – И сейчас вы хотите пожертвовать счастьем одного своего ребенка ради другого. Вы действительно считаете, что поступаете верно?

Да, мне всего девятнадцать. Однако этого достаточно, чтобы не быть дурой и понять, чего от меня хотят. Хотелось выть волком и биться головой о стену, лишь бы забыть слова матери и тети Самиры, которая когда-то казалась мне самой понимающей женщиной на свете. Ведь она прекрасно знала, что ее сын меня любит! Что пообещал жениться, едва вернётся из-за границы! Но деньги… Из-за них люди нередко теряют здравый смысл…

– Он предложил мне сделать операцию Соне прямо сейчас, – сказала тетя Самира охрипшим голосом. – И я не жертвую счастьем одного ребенка ради другого. Нет, Лена. Ты и сама со временем поймёшь, что поступила правильно, приняв предложение того человека. Посмотри, где мы живём, – развела она руками. – Зачем жить в двухкомнатной квартире, когда можешь стать хозяйкой огромного особняка с прислугой? Открой наконец глаза! Мой сын не даст тебе того, что ты заслуживаешь!

– Позвольте мне самой принять решение, чего я хочу в этой жизни. Деньги не главное, поверьте. И да, мне достаточно и одной комнаты, чтобы быть счастливой. Зато рядом будет любимый, а не тот, кого я не хочу видеть! От одного взгляда которого меня тошнит! – сорвалась я, представив себе того, за кого меня так старались выдать.

Не в силах больше говорить, я быстро пошла к дверям, слыша за спиной тяжёлые шаги. Соседка шла следом.