– Ваше превосходительство, вам следует объяснить Петру Николаевичу, что всё не совсем так, как ему излагают интриганы. И даже совсем не так.

– Объяснитесь, Владимир Феофилактович, – потребовал генерал.

– Евгений Константинович, прежде всего, те четверо посланы не нами. Это не наши люди, а кутеповская самодеятельность. Они нам даже не подчинялись. Мы только посредничали между ними и англичанами за более чем скромное вознаграждение. За провал их операции – я подчеркиваю – их, а не нашей операции, мы не несём никакой ответственности. Что же касается «постороннего лица», то это был как раз наш человек. Поэтому наша операция как раз и увенчалась триумфальным успехом.

– Наш человек и наша операция? – удивился генерал.

– Точнее, ваш человек, ваше превосходительство: бывший сотрудник вашего департамента титулярный советник Воробьёв.

– Право, затрудняюсь вспомнить…

– Очень ценный кадр, Евгений Константинович, исключительный талант по части розыска пропавшего имущества. Я давно собирался привлечь его к нашей работе. И вот, наконец, сейчас он прошёл важную проверку и подтвердил свои исключительные способности.

– И по какой линии вы собирались его использовать?

– По линии розыска спрятанного в России ценного имущества. Для реализации за границей и использования добытых таким образом средств для нашей борьбы. Зарытое в земле сокровище в шутку называют положенным в «Земельный банк». Предлагаю нам организовать правление «Земельного банка». Я убеждён, что за этим направлением – будущее. Оцените перспективу, если поставить вывоз на постоянную основу, то дело пахнет миллионами…

Генерал встал, подошёл к окну и надолго замолчал, глядя на порхающих воробьёв, затем внезапно повернулся:

– Владимир Феофилактович, расскажите мне подробнее и во всех деталях об осуществлённой вами операции.

Беркович словно дожидался приглашения. Речь его полилась, как по заготовленному:

– Воробьёву была поставлена задача найти в указанном месте на территории России и изъять спрятанные там драгоценности, доставить в Париж и вернуть их законной владелице. Он поразительно легко справился с поручением. Заметьте, он никак не был связан с той четверкой и действовал совершенно независимо от них. И границу он переходил совершенно в другом месте. О деталях же, так сказать, поиска сокровищ, вы можете справиться у госпожи Голицыной. Правда, она не в курсе о нашей с вами роли в этом предприятии. Я счел благоразумным пока остаться в тени.

– А мы что-нибудь получили в результате этой операции?

– Пока только ценного кадра. И бесценный опыт. Что же касается денег… – Беркович развёл руками и слегка улыбнулся, – я счел преждевременным просить у госпожи Голицыной денежных компенсаций за возвращённые драгоценности. Я полагаю, в скором времени мы сможем получить от неё гораздо больше через её новых американских знакомых.

– Что ж, Владимир Феофилактович, – задумался Климович, – пожалуй, если дело обстоит так, как вы излагаете… Я могу только выразить вам свою благодарность за усердие.

Беркович молча с улыбкой наклонил голову.

– О ваших же предложениях относительно «Земельного банка» я лично доложу командующему. Думаю, Петр Николаевич нас поддержит. Кстати, подскажите мне, как лучше без посторонних глаз встретится и переговорить с госпожой Голицыной?

Беркович довольно приосанился и снова улыбнулся:

– Я полагаю, хорошим поводом будет поздравить её с новой помолвкой…

***

Париж. 27 сентября 1924 года.

В храме на улице Дарю только что завершилась праздничная служба. Собравшиеся – в основном русские эмигранты – выслушали проповедь о былом воздвижении русскими монархами креста Господня над Парижем – деянии, сравнимом с подвигом равноапостольных Константина и Елены, а также и о неизбежном новом воздвижении креста над блуждающей во мраке Родиной, для чего каждому из собравшихся необходимо приложить всевозможное усилие и старание. Прихожане, выходя на улицу из церкви, не спешили расходиться и продолжали между собой общение, собираясь кружками. Климович в цивильном костюме с цветком в петлице подошёл к модно одетой даме. Прямой силуэт платья с отсутствующей талией удачно скрывал располневшую фигуру, а вуаль со шляпки, весьма уродливой на вкус генерала, успешно прятала не первую молодость лица.

– Госпожа Голицына, разрешите вас поздравить! Наслышан о вашем грядущем новом замужестве! – генерал галантно изобразил поцелуй на протянутой ему руке в перчатке. Дама приподняла вуаль и довольно улыбнулась:

– Да, генерал, и я вскоре уезжаю в Америку с новым мужем. Он занимается химической промышленностью. Я буду теперь Голицына-Джонсон.

– Неужели вы нас покинете, Екатерина Александровна? Вы были истинным украшением нашего общества!

Та зло сощурилась:

– Благодарю, генерал, но в то время, когда я приходила за помощью, на меня в нашем обществе не обращали столько внимания.

Генерал легко проигнорировал адресованный ему явный упрёк:

– Я счастлив, что вам удалось выбраться из ваших временных затруднений. Так раскройте же секрет, как вам это удалось?

Дама загадочно улыбнулась:

– Как королеве Анне Австрийской. Помните, как той д’Артаньян привез алмазные подвески?

– Неужели подвески могут так переменить судьбу женщины? – притворно удивился генерал.

– Женщине иногда не хватает только талисмана, приносящего счастье! Поэтому я до поры скрывала, как Золушка, свою истинную сущность от глаз толпы. Но как только я предстала в своем истинном обличье, тотчас же нашёлся и прекрасный принц.

– Подумать только! Нынче принцы занимаются химической промышленностью!

Дама недовольно надула губы и попыталась спрятать свое недовольство за кривой улыбкой.

– А кто же этот благородный д’Артаньян, который доставил вам подвески? – генерал поспешил загладить свою колкость и придал беседе правильный поворот. Дама натянула на лицо маску загадочности:

– Это мой верный рыцарь.

– Неужели среди нас ещё сохранились рыцари? Никогда бы не подумал!

– Мой верный рыцарь сохранился! У него поместье и замок в Нормандии. Он ещё весной звал меня замуж, но…

– Что же вас остановило?

– Романтические отношения убиваются замужеством. Рыцарю полагается вздыхать о своей Даме лишь издалека. И ещё совершать подвиги ради своей Дамы.

– Я весь в нетерпении! Расскажите мне поскорее про его подвиг. Как он доставил вам подвески?

Дама остановилась посреди тротуара:

– Право, я сейчас тороплюсь. Скажу по секрету, у меня рандеву в Булонском лесу. С моим принцем, – добавила она шаловливо.

– У меня мотор, – настаивал генерал, – я вас доставлю, а по дороге с удовольствием выслушаю ваш рассказ.

Он поднял руку и сделал неуловимый жест пальцами. Тотчас же к ним покатил чёрный рено. Выскочивший шофёр приглашающе распахнул заднюю дверь.

– Но, право… – дама заколебалась.

– Никаких «но»! – в любезном голосе Климовича послышались странные нотки, и дама, сама не понимая почему, покорно села в машину.

Через четверть часа они вдвоём уже шли по дорожке Булонского леса. Деревья только начинали желтеть. На пруду плыли лебеди. Рядом гуляла хорошо одетая публика, играли дети.

– Итак, Екатерина Александровна, я сгораю от любопытства услышать рассказ про вашего рыцаря.

Дама злилась на себя за минуты своего неоправданного и необъяснимого страха во время их молчаливой поездки в авто. Теперь, снова на публике, она опять обрела самообладание. Её ответ прозвучал гордо и высокомерно:

– Такое любопытство не должно быть свойственно мужчине.

Климович вдруг неожиданно поменял интонацию, в его голосе зазвенел металл:

– Это профессиональное любопытство, госпожа Голицына. Поверьте, оно имеет глубокие основания. Вы же прекрасно знаете, кто я. И мне очень бы хотелось видеть ваше лицо во время нашего разговора.

Дама, безотчётно повинуясь, подняла вуаль, но из последних сил попыталась сохранить невозмутимый вид:

– Зачем вам знать про моего рыцаря? Какое отношение мои бриллианты имеют к вам?

– Это моя профессия – знать всё. И особенно всё, что связано с Россией. И тем более, всё, связанное с пересечением русской границы.

Дама испуганно взглянула на собеседника, а тот задал следующий вопрос утверждающим тоном:

– Ваш д’Артаньян – это господин Воробьёв, если не ошибаюсь?

– Вы его знаете?

– Он служил когда-то под моим началом. Итак, вы поручали господину Воробьёву доставить вам ваши драгоценности?

– Вы забываетесь! Я не хочу отвечать на ваши вопросы, заданные в таком тоне!

– Милейшая, Екатерина Александровна, смею вас уверить, что я умею получать ответы на свои вопросы. Только из глубокого уважения к вам лично, я не доверил это дело никому из своих сотрудников. Смею также напомнить, что вы пока ещё не стали госпожой Джонсон, и ваш брак может расстроится из-за досадной случайности. Итак, спрашиваю вас ещё раз: вы поручали господину Воробьёву доставить вам ваши драгоценности?

– Да. То есть, нет.

– Да или нет?

– Он сам вызвался.

– Сам?

– Ну да, сам! Он сказал, что может привезти мне их, и я согласилась.

– Откуда он о них узнал?

– Я ему сама рассказала… Мы встретились случайно. Он мой старый знакомый… Мы разговорились, и я обмолвилась, что в Петрограде остались мои драгоценности.

– А где вы встречались?

– Не помню. Кажется, мы прогуливались в саду Тюильри и встретились там.

– Допустим. Что он попросил взамен?

Взгляд дамы заметался…

– Я не понимаю!

– Он хотел от вас каких-нибудь… услуг?

– Как вы смеете!

– Согласитесь, услуга, которую он вам оказал, не могла быть бескорыстной!

Взгляд дамы упёрся в землю, рот перекосила гримаса:

– Он хотел половину стоимости.

Генерал всё понял, но не показал виду:

– А вы?

Княгиня с наглым вызовом посмотрела собеседнику прямо в глаза:

– Я согласилась отдать четверть.

Генерал решил сделать вид, что поверил.

– До или после вывоза?

– Разумеется, после!

– Вы выдавали ему аванс?

– Да, пятьсот франков.

Генерал усмехнулся:

– Немного. Он вернул вам все драгоценности в целости?

– Да.

– И вы ему заплатили остаток?

– Да!

Генерал изумлённо посмотрел княгине прямо в глаза. Та отвела взгляд:

– То есть нет, пока ещё не заплатила. Нужно ещё было продать драгоценности. Но я пока продала лишь немногое и решила главное не продавать, а только заложить и выкупить уже после свадьбы. Мой муж сделал бы мне такой подарок.

– Так вы пока не заплатили?

– Мы договорились, что я заплачу не позднее конца ноября.

– А не знаете ли, часом, оказывал ли он подобные услуги другим?

– Не знаю, – княгиня задумалась, – но полагаю, что оказывал. Он ведь профессионал. И то, как быстро он управился, заставляет думать, что для него это было дело привычное.

– А скажите, Екатерина Александровна, почему вы обратились именно к нему?

– Потому что он мастер сыска, – ответила она и мгновение спустя тихо добавила, – и очень честный человек.

– Мастера сыска, безусловно, редкие птицы, говорю вам как профессионал. Но честные люди, пожалуй, ещё более редкие. А вам повезло повстречать носителя обоих качеств сразу. Невероятно! Но из всех обстоятельств вашего фантастического рассказа в этом, пожалуй, я готов вам поверить.

Лицо дамы стало пунцовым, и она поскорее накинула вуаль.