Цитаты из книги «Дочь дыма и костей»

Когда-то давным-давно в мире было две луны, две сестры. 47. Уничтожение

Ну да, Павел – душка, но когда я его вижу, у меня внутри не порхают бабочки. – Бабочки, – вздохнула Кэроу. – Мне это знакомо. Знаешь, что я думаю? Бабочки есть в животе у каждого, они живут там всегда…– Как бактерии?– Нет, не как бактерии. Бабочки одного человека реагируют на бабочек другого на химическом уровне, как феромоны. И когда он приближается, твои бабочки начинают порхать. Они по-другому не могут – это химия.– Химия… Вот тебе и романтика. – Знаю. Глупые бабочки.

«Дом». Кэроу мысленно всегда заключала это слово в кавычки. Она сделала все, чтобы ее квартира стала уютной: украсила картинами, накупила книг, нарядных светильников, постелила персидский ковер, мягкий, как рысий мех. И, конечно, повесила крылья ангела, которые занимали целую стену. Но настоящую пустоту ничем не заполнишь. Находясь в одиночестве, она почти ощущала, как пространство начинало раздуваться внутри нее. Даже с Казом было легче, хотя до конца это чувство никогда не проходило.

Все просто. Ему хотелось на нее взглянуть. Дурак.

Но откуда взялись хамсы? Человек, помеченный глазами дьявола! Как такое может быть?Ответ возможен только один, в одинаковой степени простой и тревожный. Она – не человек.

Ты знаешь, о чем я. Первое свидание, прикосновение, первый поцелуй, потаенные чувства, томление… – Кэроу, да ты романтик! – Вряд ли. Я хочу сказать, начало – это здорово. Все вокруг искрится и сверкает… пока ты не узнаешь, что он – козел.

В этой жизни нужны лишь невежественность да уверенность в себе – и успех обеспечен». Марк Твен.

О многих вещах, – говорил он, – у людей самое поверхностное представление. Чего не хватает для полной картины, они выдумывают. Словно составляют из сказок лоскутное одеяло, в котором то там, то сям встречается клочок правды.

хочу, чтобы ты знала. – Он судорожно сглотнул. – Мне необходимо, чтобы ты знала: меня влекло к тебе – к тебе, Кэроу, – еще до того, как я узнал о счастливой косточке. И я думаю… я думаю, что я все равно бы тебя нашел, где бы ты ни пряталась. – Он посмотрел на нее необычайно проникновенным взглядом. – Твоя душа поет в унисон с моей. Моя душа принадлежит тебе, и так будет всегда, в любом из миров. Что бы ни случилось… – Его голос надломился, и он перевел дыхание. – Я хочу, чтобы ты помнила: я люблю тебя.

Ты поймешь, когда придет любовь», – пообещал однажды Бримстоун. Безусловно, он и подумать не мог, что она полюбит врага, но теперь Кэроу знала – Бримстоун прав. Она поняла. Любовь – простая и всепоглощающая, как голод или счастье, и когда на третье утро она оторвала взгляд от чашки и увидела на площади Акиву, стоящего ярдах в двадцати от нее, то испытала трепет, словно звездный свет пробежал по нервам.