Глава 6
Утроба

На огромной территории Китая город С. – всего лишь неприметный клочок земли. Тем не менее этот клочок вынужден вливаться в поток истории и, спотыкаясь, бежать вперед. Урбанизация – самая горячая тема в Китае сегодня. Городские власти называют это развитием. А все, что мешает так называемому развитию, рассматривается как величайшее зло – например, малоэтажные и ветхие здания, которые в глазах администрации до невозможности безобразны, как раны. Поэтому эти раны грубо вскрывали, причиняя острую боль, накладывали на красную плоть свежий бинт и совершенно не обращали внимания на то, что под ним до сих пор гной и инфекция.

И в этом процессе мы потеряли гораздо больше, чем просто землю или дом.

* * *

Подобно ране, которую вот-вот вскроют, большинство домов в жилом комплексе «Фуминь» опустели. Лишь несколько жильцов продолжали стоять на своем, пытаясь получить бо́льшую компенсацию за снос. На всех зданиях большими ярко-красными буквами было выведено слово «снос», а в сочетании с отключениями воды и электричества даже оживленным ранним утром комплекс «Фуминь» оставался пустынным, как послевоенные руины.

Кое-кто из местных торопливо пересек дорожку, заваленную битым кирпичом и обломками, прямиком направляясь к одному из зданий. Бродячая собака в поисках еды вяло рыскала среди куч строительного мусора, но, увидев его, не стала прятаться, а с легким волнением завиляла хвостом, словно желая угодить ему и получить новое место для жизни, где ее не будет продувать ветром и мочить дождем.

Мужчине показалось, что он уже видел эту собаку. Да, точно. Это питомец одного из жильцов. Когда все получили компенсации и отправились на поиски нового жилья, эту собаку бросили так же, как и здания позади нее.

В опустевшем районе монотонный женский голос снова и снова повторял: «Долг каждого гражданина – сотрудничать с законным выселением…» Он остановился рядом с домом № 7, поднял взгляд на висящий на крыше громкоговоритель, с отвращением сплюнул и, грязно выругавшись, поднялся по наружной лестнице.

Помня о недавно установленной в подъезде взломостойкой двери, мужчина воспользовался захламленной лестницей. Поднялся на четвертый этаж и увидел темно-зеленую дверь своей квартиры. Она была железной и выглядела массивной, надежной и, что самое главное, целой и невредимой. Он удовлетворенно похлопал по ней, доставая ключ…

И внезапно боковым зрением заметил то, чего здесь быть не должно.

Изначально справа от него находился пустой коридор, а теперь…

С потолка коридора свисал огромный мешок. Мужчина решил, что это мешок с водой, так как из него все еще капала бледная жидкость, образуя под мешком лужу площадью около двух квадратных метров, казавшуюся немного мутной и как будто с какими-то примесями.

Он ощутил легкую тошноту, но в большей степени любопытство. Поглядывая то вправо, то влево, осторожно направился к мешку.

Водоналивной мешок не относился к числу предметов повседневного спроса, поэтому он не знал, для чего его используют, не говоря уже об объеме, и просто был потрясен тем, насколько тот огромен. Медленно обошел мешок, рассматривая и размышляя о том, почему он тут болтается.

Мешок был выпуклый и гладкий от жидкости внутри и, вероятно, изготовлен из резины. Мужчина осмотрел другую сторону и вдруг понял, что в мешке не только жидкость – в некоторых местах на поверхности имелись странные выпуклости. Он осторожно протянул руку и коснулся чего-то твердого, но вроде бы безвредного. Смело погладил эти выпуклости, слегка наклонился – и внезапно замер, словно не веря своим тактильным ощущениям. Затем опустился на колени и поспешно осмотрел нижнюю часть мешка.

Почти одновременно с этим бродячая собака, рыскавшая в поисках еды внизу, услышала истошный крик и, испугавшись, инстинктивно посмотрела в ту сторону, откуда он раздался. Но не обнаружила ничего опасного и, издав пару недовольных «гав», продолжила рыться в битых кирпичах и обломках.

В коридоре дома № 7 мужчина упал в лужу неопознанной жидкости, торопливо попытался подняться, но упал снова. Не осмеливаясь еще раз взглянуть на странную выпуклость на дне пузыря, осторожно развернулся и пополз, а когда выбрался из лужи и его подошвы перестали скользить, со всех ног бросился вниз по лестнице.

Эти звуки снова привлекли внимание бродячей собаки. Она с любопытством наблюдала за его движениями – и вдруг залаяла.

Если б она могла смеяться, если б могла размышлять, то весело подумала бы: «Почему этот человек, как и я, стоит на четвереньках?»

Конечно, ничего из этого она не умела. Из-за их принадлежности к двум разным видам она не могла понять его страха.

Выпуклость внизу мешка хоть и была нечеткой, но мужчина все же смог различить человеческое лицо.

* * *

После возвращения с кладбища Ляо Яфань сильно изменилась. Она не только стала меньше краситься, но и волосы, насколько это возможно, поддерживала в чистом и ухоженном состоянии. В доме больше не было разбросанных повсюду пивных банок и окурков, и каждый раз, когда Фан Му возвращался с работы, он замечал в комнате следы уборки.

Пожалуй, единственным, кого это разочаровало, был владелец магазинчика внизу.

Ляо Яфань стала очень тихой. Иногда она безучастно глядела вдаль, но бо́льшую часть времени молча смотрела телевизор, сидела в интернете или читала книгу.

Что касается прошлого – будь то учитель Чжоу или Ян Чжань, – Ляо Яфань наверняка уже подвела черту в своем сердце. И теперь это вспыльчивое сердце постепенно успокаивалось. То, что она уже смотрит в будущее, – большой шаг вперед.

Фан Му тоже чувствовал, что жизнь постепенно налаживается, и, по логике вещей, должен был быть счастлив. Однако совершенно этого не ощущал. Он инстинктивно избегал следующей «остановки» на этом маршруте, хотя и смутно представлял ее.

Сегодня утром Фан Му проснулся от запаха гари, протер глаза и, принюхиваясь, стал искать его источник. А потом увидел Ляо Яфань, ходившую взад-вперед по кухне. Слегка удивившись, заглянул в спальню. Ровно сложенные постельные принадлежности лежали на аккуратно заправленной кровати.

Одевшись, Фан Му открыл дверь на кухню и спросил:

– Почему ты так рано встала?

Ляо Яфань, которая несла чашку, испугалась, и вся вода из нее выплеснулась.

В это же время Фан Му увидел на плите кастрюлю с кашей, в которой среди белого риса виднелись большие темные куски пригоревшей рисовой корки.

Ляо Яфань, держа чашку, в растерянности сказала:

– Не получилась… Подгорела.

Фан Му рассмеялся, взял у нее чашку и зачерпнул ложку каши:

– Ничего, ее можно есть. Всего-то чуть подгорела…

Ляо Яфань покраснела:

– Я приготовлю тебе что-нибудь другое.

– Не нужно. – Фан Му положил ложку. – Нет смысла добавлять воду, просто положи немного зеленого лука.

С этими словами он подошел к балкону и, подняв голову, наткнулся на влажную одежду. Было очевидно, что ее только что постирали. Похоже, Ляо Яфань проделала много работы по дому этим утром.

Среди одежды, с которой все еще капала вода, Фан Му обнаружил несколько своих трусов, и ему стало немного неловко.

Взяв лук, он вернулся на кухню, нарезал его и сбросил в кастрюлю с кашей. Повернув голову, увидел рядом с плитой несколько яиц и сосисок.

– Спасибо тебе.

Ляо Яфань покраснела еще сильнее и, не говоря ни слова, поставила сковороду и начала жарить яичницу.

В потрескивании горячего масла яйцо быстро превратилось в распустившийся цветок. Ляо Яфань перевернула его и, заметив, что Фан Му все еще стоит, подтолкнула его к ванной:

– Иди умывайся, скоро будет готово.

На этот раз уже Фан Му был в растерянности. Почесав голову, он послушно удалился.

Не успел Фан Му дочистить зубы, как его телефон зазвонил. Через несколько минут профайлер был уже полностью одет и, вытирая зубную пену с уголков рта, сказал:

– Завтракать не буду, нужно выезжать на место происшествия.

Ляо Яфань кивнула. До сих пор полная энергии, она поникла, механически продолжая переворачивать уже сформировавшуюся яичницу.

– Извини, – не выдержав, добавил Фан Му.

Ляо Яфань, ничего не ответив, выключила газ.

* * *

Он спустился, завел машину и выехал. Постепенно сосредоточившись на себе, понял, что расстроен – не столько из-за того, что пропустил завтрак, сколько из-за некоторой перемены в Ляо Яфань. Она, несомненно, становилась все лучше, и в каком-то смысле Фан Му должен был выполнить свое обещание. Эта «остановка», судя по всему, была не за горами, но он в глубине души надеялся, что чем дольше будет до нее добираться, тем лучше.

Тоска, длившаяся так долго, и молниеносный порыв привели к весьма неловкому выводу: «Ты не настолько хорош, не настолько милосерден и не настолько способен… И все это на фоне перемен Ляо Яфань представляется уже не изъяном, а низостью. Ты та еще сволочь!»

Яростно ругая себя, Фан Му вдавил педаль в пол.

* * *

Место происшествия располагалось по адресу «район Тедун, улица Линьшаньлу, жилой комплекс “Фуминь”, дом № 7». Несмотря на то что квартал довольно большой, жильцов из-за предстоящего сноса осталось очень мало, поэтому и любопытных зевак собралось не так много.

Центр места происшествия находился в коридоре четвертого этажа. Фан Му только поднялся – и тут же был сбит с толку огромным водоналивным мешком, возникшим перед глазами. В это время несколько полицейских, стоя на стремянках, как раз пытались отвязать его от штанги для сушки белья. Ян Сюэу стоял, скрестив руки и нахмурившись, а рядом с ним – слоняющийся без дела судмедэксперт с криминалистическим чемоданом в руке.

– Это… что это? – удивленно спросил Фан Му.

Ян Сюэу обернулся на голос, увидел профайлера и кивнул в знак приветствия.

– Тоже считаешь это странным? – Он вновь повернулся к мешку. – Поэтому я и позвал тебя.

– А внутри? – Фан Му указал на пузырь.

– Человек, – коротко ответил Ян Сюэу и вдруг ухмыльнулся: – Это чертовски изобретательно.

Он подошел к мешку и обратился к полицейскому, который все еще развязывал петлю:

– Ну как там?

– Никак. – Тот покачал головой и опустил руки, с силой растирая пальцы левой руки. – Мертвый узел, к тому же мокрый. Вообще не развязать.

Приблизившись, Фан Му заметил, что верхняя часть пузыря туго перетянута нейлоновой веревкой толщиной в палец и завязана мертвым узлом на штанге из нержавеющей стали.

Поразмыслив, Ян Сюэу повернулся к коллеге, ответственному за фотосъемку:

– Все улики зафиксированы?

Тот похлопал по камере, давая понять, что все готово. Ян Сюэу махнул рукой:

– Сначала откачайте жидкость, затем возьмите инструменты и отпилите штангу.

Полицейские тут же разделились для выполнения приказа.

* * *

Фан Му прекрасно понимал нетерпение Ян Сюэу – ему тоже хотелось поскорее увидеть, что за зрелище скрывает водоналивной мешок. Он несколько раз обошел его, а затем присел на корточки, чтобы рассмотреть повнимательнее. Действительно, выпуклость на дне мешка свидетельствовала о том, что, помимо жидкости, внутри находился человек вниз головой. Кем бы он ни был, дышать он больше не сможет.

Фан Му выпрямился и огляделся по сторонам. В таком большом жилом квартале, кроме ходящих туда-сюда полицейских и нескольких зевак, больше никого не было. Только окна с разбитыми стеклами словно молча наблюдали за подвешенным мешком. Несмотря на то что неподалеку проходила основная магистраль с оживленным движением, здесь стояла гробовая тишина.

Кто этот человек? Почему он умер здесь? Почему убийца избавился от тела таким образом?

Фан Му посмотрел на несколько дверей позади себя. Это был старый жилой район, и подобные открытые коридоры сейчас уже редкость. Он накрыл ладонь салфеткой и осторожно толкнул дверь рядом с собой. Не поддалась. Фан Му попробовал открыть другую дверь, но итог был тем же. Судя по всему, эти квартиры уже пустовали.

Когда он снова толкнул дверь, перед ним внезапно появилась пара перчаток. Фан Му повернул голову – Ми Нань. Однако она не посмотрела на него, а подошла ближе к окну и заглянула внутрь.

– Нашел что-то?

– Нет, – ответил Фан Му, надевая перчатки. – Просто предположение.

Независимо от того, был ли человек мертв или жив до того, как его поместили в мешок с водой, такой способ избавления от тела был чрезвычайно трудоемким и занимал много времени. Убийца подвесил труп здесь, а не просто избавился от него. Значит, покойный мог быть связан с этим жилым кварталом и, возможно, жил в одной из этих квартир. Более того, первичное место преступления также может быть где-то здесь.

Ми Нань больше ничего не сказала и протянула бахилы, жестом указав, чтобы он надел их.

– Ты что-нибудь обнаружила?

– Поверхность неидеальная, – Ми Нань указала на неровный бетонный пол. – Есть несколько следов, но все нечеткие.

В коридоре царила суета: из мешка сливали жидкость, наполняя ею два больших пластиковых ведра. Полицейские разделились на две группы, одна из которых придерживала пузырь, а другая распиливала ножовкой штангу для сушки белья. Спустя минут десять та была отпилена, а мешок медленно снят и ровно уложен на землю. Ян Сюэу распорядился полностью сохранить первоначальный вид вещественных доказательств. После этого один из полицейских взял тонкий железный прут, просунул его в веревочную петлю и, крутя и ковыряя, наконец развязал узел. Все полицейские обступили его кольцом, с нетерпением ожидая увидеть, что же находится внутри мешка.

Отверстие водоналивного мешка было туго перевязано продетой через него нейлоновой веревкой. Когда пузырь раскрылся, первой показалась пара мертвенно-бледных босых ног. Лодыжки были обмотаны желтым скотчем, а обе ноги несколько раз обвиты нейлоновой веревкой такого же качества и размера, другой конец которой был надежно привязан к веревке у отверстия мешка. Таким образом, у покойного не было возможности освободиться, и он мог только висеть в мешке вверх ногами.

Полицейские раскрыли пузырь, и показалось обнаженное мужское тело. Судя по возрасту, покойному было не больше пятидесяти. Его руки были обмотаны тем же желтым скотчем. Из-за ограниченной высоты пузыря погибший не мог полностью выпрямиться, поэтому окоченевшее тело оказалось скрюченным.

Судмедэксперт подошел к телу для проведения осмотра. Ян Сюэу наклонил голову, осматривая лицо покойного. Хотя оно отекло, черты и контуры все равно были хорошо различимы. Ян Сюэу хмурился, словно пытался что-то вспомнить. Затем он присел на корточки и еще раз внимательно осмотрел лицо покойного.

Фан Му, заметив странное поведение коллеги, подошел к нему и уже намеревался заговорить, как тот резко встал.

– Жилой комплекс «Фуминь»… комплекс «Фуминь»… – Бормоча это себе под нос, Ян Сюэу окинул взглядом пустынный район. Внезапно он повернулся к Фан Му, и на его лице возникло озарение. – Я знаю, кто он.

* * *

То же утро, то же место, та же суета и запах.

Ему не нравилась такая атмосфера, будь то больница или дезинфицирующее средство, – все это вызывало в его душе неприязнь и даже отвращение. Однако выбора у него не было: женщина могла оставаться только здесь, а он – только так хлопотать.

Он открыл дверь в знакомую палату, и, конечно, внутри была та медсестра.

– Медсестра Нань, доброе утро.

Та обернулась; легкий макияж нисколько не скрывал ее усталости. Она улыбнулась и тут же зевнула:

– Вы пришли… Ох, извините.

– Плохо спали сегодня? – небрежно спросил он и поставил термос на прикроватную тумбочку.

– Да. – Прибрав градусник и тонометр, медсестра Нань посмотрела на него. – Как и вы. У вас темные круги под глазами.

Он улыбнулся и потер лицо.

– Как она?

– Неплохо. – Медсестра Нань посмотрела на нее, все еще спящую. – Никаких изменений.

Услышав это, он слегка помрачнел и, кивнув, сел на стул рядом с кроватью.

– Не отчаивайтесь. – Медсестра Нань заметила перемену в его настроении. – Период восстановления у таких пациентов очень длительный, но если она сможет продержаться, то обязательно поправится.

Он поднял голову и слегка улыбнулся.