Отзывы на книги автора «Лазарь Лагин»

Так вышло, что в детстве мне не привелось прочесть "Старика Хоттабыча", хорошие книжки в ту пору (70-е) были настоящим дефицитом, и Лагин мне так и не попался. Зато неоднократно был смотрен фильм.
Однако, я не мог позволять себе такого читательского упущения до бесконечности, и поэтому, увидев, что в декабрьском "Книжном марафоне" предложена тема полетов, взял лагинскую сказку.

Тема полетов действительно присутствует в книге в разных вариантах: полёт на ковре-самолёте, на ковре-гидросамолете, полёт сам по себе - за счёт волшебного искусства. Меня больше всего впечатлили подвиги Омара, ставшего спутником спутника Земли, и самого Хоттабыча, слетавшего в космос на орбиту к братцу, и вернувшегося обратно. Он выступил и в роли космического снаряда, и в роли первого советского космонавта, благополучно побывавшего в космосе, дело, ведь, происходит еще в 50-е.

Да, о времени действия - я читал версию 1955 года, наполненную соответствующими политическими реалиями; пишут, что в варианте 38-го года политики меньше. Но, в любом случае, Лагин взялся за очень важную, и, в то же время, опасную тему - тему соблазна - соблазна владения и соблазна выделения. Возможности Хоттабыча дают советским пионерам шанс стать не такими, как все, а советские люди такими шансами не хотят пользоваться в принципе, потому что дороже всего - общественная справедливость, добытая в тяжелых революционных боях и первых пятилетках.

В конце концов, Лагин - советский писатель, а советский писатель, пишущий для детей, должен их не столько развлекать, сколько воспитывать, поэтому и получаются главные герои безупречно правильные, способные не поддаться на любой соблазн.

Сказочность "Старика Хоттабыча" не столько в сказочном сюжете, сколько в предлагаемой книгой идеальной социалистической реальности, с позиций сегодняшнего дня она выглядит более сказочной, чем стандартные чудеса джинна. Вот такой парадокс получился, отчего сказочный эффект только усиливается, и читатель понимает, что в самом деле оказывается в самой настоящей сказочной стране с молочными реками и кисельными берегами.

Пара слов о соотношении книга/фильм. Сценарий, как указано в титрах, писал сам Лагин. Надо отдать ему должное, сценарий получился отменный, и, как следствие, фильм превзошел по качеству книгу, что случается крайне редко. Он получился более целостным и компактным, достигнуто это за счет выбрасывания нескольких сюжетных линий: мистер Вандендаллес, вояж в Италию, северная эпопея, эпизоды с братом Омаром. Да и будущее джинна в советской действительности в качестве артиста цирка - фокусника выглядит более убедительно, чем в роли радиста заполярной станции.

Так сложилось, что я до сих пор не читал этой повести, хотя сюжет знал, как и любой равно читавший и не читавший её. Юный пионер выпускает из веками лежавшего на дне реки сосуда джинна, который в благодарность старается всячески угодить своему спасителю. В своём понимании, конечно. Ибо страна, в которой он оказывается переживает другое время и декларирует другие ценности. Возникающие ситуации поэтому почти всегда комичны, мировоззрение героя, пройдя через множество комичных ситуаций, постепенно меняется, а сама повесть не лишена сатирической жилки. Это фактически хорошо знакомый нам роман-фельетон, только ориентированный на юную публику.

Даже более того, роман-трибуна. Ведь Лагин, создавший «Старика Хоттабыча» еще в 1938 году, периодически переделывал текст, исходя из текущем политической обстановки. Так фашистская Италия в версии 50-х предстаёт Италией эпохи холодной войны, чуть ли не волшебным становится хрущёвский лозунг «Хинди руси бхай бхай!», хапуга постнэповской поры сменяется американским толтосумом, типично карикатурным образом а-ля Бор. Ефимов, меняются имена «особо знатных людей», и прочее... Замредактора «Крокодила» Лагин определённо чуял смену партийного курса, а его гибкое произведение давало ему возможность всегда оказываться на гребне волны. И в этом, пожалуй, его уникальность. А ещё в том, что, при всей политизации, это абсолютно ненавязчивая и очень весёлая история. Плюс выполняет функцию воспитания без назидательности. Так что в классику детской литературы входит по праву!

И вот, впервые читая эту вещь, пусть и не в гипер мафусаиловом возрасте Хоттабыча, но всё же достаточно зрелом, я находил дополнительное развлечение в разгадывании встречаемых в тексте загадок, связанными с позднейшими вставками. Оцените ещё парочку.

► Знакомясь с Хоттабычем и узнав, что он джинн, Волька уточняет, уж не алкогольный ли напиток (подразумевая джин). В дальнейшем оказывается, что подобные персонажи 1001 ночи ему всё же знакомы, но какие похвальные питейные познания для юного советского пионера!

Думаю, здесь дело в том, что в орфографии первого издания слово «джинн» писалось с одним «н», и Лагин позже поддался искушению эйдетически это обыграть. Дескать, не превращайте спирита в спирт.

► Подлетая к Москве, Волька указывает Хоттабычу на Московское море и заявляет, что это работа его дяди, знатного экскаваторщика Виктора Платоновича Некрасова.

Вряд ли Лагин знал этого замечательно писателя в 1938, в то время всего лишь новоиспечённого киевского архитектора. А вот прогремев в 46-м с повестью «В окопах Сталинграда», переведённой на кучу языков и получившей Сталинскую премию, он должен быть увековечен, хотя и не без издёвки. Дескать снискал славу рытьём окопов, чем не знатный экскаваторщик!

► А вот этот пассаж так и остался для меня загадкой.

Как ни заманчиво было бы представить Вольку Костылькова мальчиком без единого недостатка, но вошедшая в поговорку правдивость автора этой повести не позволяет ему этого сделать.

Понятно, что сказано это с иронией, и «вошедшая в поговорку правдивость» должна быть сродни мюнхгаузеновской, но что это за поговорка? Единственная, с которой может ассоциироваться Лазарь Лагин, это «петь лазаря». Но ведь это означает «попрошайничать», «прибедняться», а не «врать». Вряд ли это намёк на то, что «Лагин» - аббревиатура из «Лазаря Гинсбурга» (фальшивая, мол, фамилия). Но поговорка здесь явно ни при чём. Разве что консонантная составляюшая фамилии (а и в арабской, и в еврейской письменности огласовки обычно не ставятся) та же, что у слова «лгун». Возможно в какой-то статье и была обыграна поговорка с этим словом, где оно было заменено фамилией автора - этакий каламбур. Но подобной информации я не встретил. Интересно, что думает об этом проницательный читатель, отважно дочитавший рецензию до этого места, если таковой окажется. :)

Как видите, повесть интересна и в качестве детской приключенческой, и детективно-литературоведческой. Рекомендую, если не читали. Даже если знаете сюжет. Может оказаться, что вы его вовсе не знаете, а удовольствие получите определённо!

Как же я обожала эту книгу в детстве!
Первым я увидела фильм по роману. Потом в руки попалась книга (какая версия — не спрашивайте, не помню, они все разные и достаточно сильно отличаются друг от друга).
Потом была пластинка и спектакль с совершенно очаровательной песенкой: "Ха-ха-ха - Хоттабыч — весёлый джин! Ха-ха-ха - Хоттабыч — давай дружить?!..." У меня до сих пор мелодия в голове кружится.
В детстве совершенно не воспринимала идеологию и пропаганду. Даже наоборот, если где-то и ловила слова о величии Советского строя, ужасов капитализма, всё воспринималось так, как надо. Я ведь тоже была жителем великой Державы и советской пионеркой.
Сейчас впечатление, конечно, другое. Но вот есть странность: я не могу поставить низкую оценку этой сказке, потому как мне она понравилась! Несмотря ни на что.
Мне рассказывают про поганых капиталистов? Мимо.
Мне упоминают линчевание негров в Америке? Хо-хо! Мимо.
Про рабство? И опять не так!
Я уплываю в мир приключений, чудесных фокусов и волшебства. В мир добра. В мир, где совершенно разные по менталитету люди пытаются договориться, понять друг друга и существовать в данной реальности.
Это уж очень серьёзно. А на деле — это очень добрая, интересная и волшебная сказка.
Очень её люблю. Но, наверное, важно попасть на то издание, которое подойдёт именно Вам и Вашим детям.
Советовать не могу, потому как прочитала почти все и они у меня перепутались в голове. У меня книга в домашней библиотеке плохая, там много про поиски и о гадком брате Хоттабыча (кстати, сейчас мне попался тот же вариант). Я считаю, что он неудачный. А вот в детстве я читала что-то другое. Что??? Теперь не знаю!

Признаюсь честно, что со "Стариком Хоттабычем" я сплоховала. Это одна из любимейших книжек детства, и я прекрасно знала, что у неё был ещё и так называемый "оригинал". То есть, я всегда читала версию пятидесятых годов, которую много издавали в Советской России. При этом я наивно думала, что "оригинал" тридцатых годов не так уж и сильно отличается от моего знакомого ибн Хоттаба. Но вот повсеместно стали печатать новую версию, которую я как-то совершенно случайно походя открыла в чьих-то гостях — и залипла. Потому что это две совершенно разные книги. Нет, конечно, в них примерно одинаковый посыл, один и тот же главный герой, всё тот же Хоттабыч... Но книги всё равно разные.

В оригинале нет целой кучи любимых сцен. Вспомните, например, как уморительно Волька отвечает чепуху про Индию, которую нашептал-наколдовал ему Хоттабыч. Как начинает гавкать злоязычный сосед. Как Волька боится за свою учительницу, которую непонятливый Хоттабыч того и гляди превратит в жабу. Как Женька Богорад путешествовал по Индии. Так вот: ничего этого в оригинале нет. Ни учительницы, ни географии, ни Гоги Пилюкина. Индия есть, но о ней упоминается вскользь, дескать был туда Женька закинут, а потом вернулся. Так же слабо рассказано про заклинание, заставляющее расти бороду, зато добавлена целая огромная сцена с последующим развитием о том, как разозлившийся Хоттабыч превратил целую толпу, глазеющую в парикмахерской на бородатого мальчика, в стадо баранов. Которых тут же сцапали в институт овцеводства. Кстати, в это стадо затесался и сам бедняга Женька Богорад — или не он, а его друган. Дело в том, что в оригинале друзей было трое, но потом третий из них слился с образом Богорада. Что довольно справедливо, так как каких-то особенных различий в характере у них не было.

Многие сцены изменены отчасти. Так, например, Волька попадает в моём знакомом Хоттабыче в капиталистическую Италию, а в тридцатых годах он попадал в Италию под властью Муссолини. Впрочем, разница невелика. Куда интереснее превращение злокозненного пузатого капиталиста Вандендаллеса. В оригинале он был вполне себе русским мужичком с говорящей фамилией Хапугин. Пролезал везде без мыла, был замечен в верхних кругах власти и вообще устроился довольно неплохо на тёплом местечке.

Можно понять, почему сейчас начали активно печатать ту, первую версию. Она более неитральна по отношению к Союзу, в ней нет персонифицированного капиталистического зла, да и в целом такого сладкого советского антуража. Впрочем, и огромного количества прекрасных сцен тоже нет, так что "Хоттабыч" резко теряет в своей остроте и самобытности. Не знаю, заботятся ли там издатели о чистоте промывания мозгов у детей или что-то ещё — но вторая версия намного более зрелая и продуманная, пусть и более идеологическая. Что там детям эта идеология и антураж, плевать они на него хотели. Не смутит ни Советский Союз, ни капиталисты проклятые, ни агитация. Ни даже мина, на которой написано Made in USA вместо Made in England. Потому что быть жадным и эгоистичным плохо всегда, в любой обличье и под любым соусом, а щедрым, добрым и бескорыстным быть хорошо, неважно, делаешь ли ты это в силу собственного характера или из-за каких-то других побуждений.

Из всего развлекательного искусства за всю жизнь невероятно сильное впечатление в положительном смысле слова произвели на меня всего два объекта: телесериал Коломбо и виниловая пластинка с аудиоспектаклем о старике Хоттабыче.

Коломбо пересматриваю теперь каждый вечер, а Хоттабыча заслушала до дыр в детстве, а теперь как-то и забыла... Перечитав Хоттабыча, я на 147% пережила то детское счастье от прослушивания пластинки. Книга очень милая и классная, Хоттабыч все тот же местами мудрый местами беспробудно устаревший местами упрямый ребенок-старик. Их с Волькой приключения до сих пор веселят, а просоветской пропаганды там совсем не много, и, что самое удивительное, она адекватная!

На пластинке версия книги была сокращена и немного изменена (хм, как такое может быть?), но тем не менее, при прочтении в памяти всплывали эти прекрасные, близкие сердцу интонации (до сих пор помню: "который повелеееел заключить меня в этот сосуууууд" или "на поле упали двадцать два ярко красных, сафьяновых мяча!").

Очень милая и забавная книга. Хотите пилюлю ностальгии? Обязательно перечитайте!