8

– Ну и что? – сказал утром шеф. – Убийство совершили у нас, а не в Турции. Здесь и будем искать.

– Роза писала намеками, – терпеливо произнес Руслан, поражаясь нежеланию шефа вникнуть в суть дела. – Она боялась, что записка попадет в чужие руки, что догадаются, кто писал. Есть нечто, связывающее Турцию и убийства у нас. По имеющимся сведениям предполагаю: когда обе девушки поехали работать, там что-то случилось, они вырвались, чудом вернулись на родину, где их ждала смерть. По-моему, это серьезно. Смахивает на торговлю людьми, тем более что слухи об этом давно ходят.

– Вот пусть прокуратура эти дела хоть в ФСБ передает, хоть в Интерпол, хоть совместно разгребают международные преступления. Это все их касается, а нас касается только то, что случилось на месте. Пожалуйста, ищи убийц, если тебя волнует это дело, но в Турции… смешно, честное слово. Это все, что я могу тебе предложить.

Руслан ушел от него пасмурный. Собственно, ожидать другого исхода было глупо, шеф прав тысячу раз. Но, в конце-то концов, можно же выяснить, кто из девушек уехал с шоу в прошлом году, отправить в Турцию их фотографии, включая сведения о Насте, одним словом, подать в розыск. Надо только пошевелиться, а начальник шевелиться не хочет. В кабинете его ждал Сева:

– Ну что?

– От жилетки рукава! – буркнул он. – Все, остается один вариант: найти Берту Станиславовну и Якова Олеговича. На успех можно кинуть два процента против ста. Значит, ничего. Фоторобот есть, поищем рожу в картотеке. Опять два, ну, пять процентов против ста. Потому что сейчас много развелось сволочей, которые ни разу не залетали.

– Выходит, что у нас висяк.

– У меня, – Руслан подчеркнул «у меня» и указательный палец поднял вверх, – висяков еще не было. Надеюсь, не будет. Едем к Виктору Ивановичу, сообщим, что Роза и ее мать… а то мужика инфаркт долбанет. Он все равно узнает, лучше от нас. Только ты проверь, нет в коридоре этой… Дочки. С утра караулила. Вот привязалась!

– Между прочим, она пахала наравне с нами, – вступился за девушку Сева.

– Да пусть пашет сколько влезет, – миролюбиво сказал Руслан. – Но не со мной.

Виктор Иванович невероятно обрадовался, увидев их, засуетился, пригласил в дом. Из дальней комнаты послышался женский голос:

– Витя, кто там?

– Это ко мне, по делу, – крикнул он. – Идемте в комнату Настеньки, а то жену привез из больницы, ей нельзя волноваться.

В комнате Насти Руслан и Сева присели на стулья, Виктор Иванович на кровать, он ждал, что скажут гости. Это было похоже на больницу, где умер на операционном столе пациент, и теперь предстояло сообщить о его смерти родным.

– Понимаешь, отец… – начал Руслан, с трудом подбирая слова. – Мы с нерадостными вестями. Ты уж наберись мужества…

– С Настенькой? – едва вымолвил Виктор Иванович.

– Что с Настей, мы не знаем, а вот с Розой… дела плохи.

– Да говорите же…

– Вчера мы обнаружили… нашли Розу и Фаину… Они собирались уехать, продали дом, жили у подруги Ибрагимовых. Фаина вам говорила, что собирается навсегда покинуть город?

– Нет, не говорила никогда, – опустил голову Виктор Иванович. – Чего ж от меня скрыла? Мы ведь ей как родные были. И что же, уехали?

– Они больше никуда не уедут, отец. Их убили.

Некоторое время Виктор Иванович сидел, не произнося ни звука. Новость его потрясла, если не сказать сразила.

– Фаина была очень хорошая женщина, – наконец хрипло сказал он. – Кому понадобилось… за что?

– Сам понимаешь, – потупился Руслан. – У них была крупная сумма, вырученная за дом, денег мы не нашли. Кто-то узнал о деньгах, проследил, где живут, и ночью…

– Лукавите вы, ребята, не хотите правду сказать, – вдруг твердо произнес Виктор Иванович. – Роза убегала от парня моей Насти. А почему убегала? Она не хотела, чтобы знали о ней? Да, так. Фаина надумала увезти Розу? Они же хотели убежать… Продали дом, мне ничего не сказали… От кого они хотели убежать?

– Я ничего пока не могу ответить, – мрачно сказал Руслан, поражаясь отцовской интуиции. – Роза написала записку на английском языке. Вы знаете английский?

– Откуда ж мне знать, – вздохнул Виктор Иванович. – Нас не учили… А кому написала Роза?

– Неизвестно. В записке написано: «Ищи и найдешь. Анкара» Анкара – это столица Турции. Еще одно слово, мы не знаем его значения – «Баринак». Два имени: Лола и Мустафа. Цифры. Потом русское слово, но английскими буквами, «светлячок». И последнее: «Прости нас и прощай».

– Как?! – Виктор Иванович приподнялся с кровати, затем снова сел, потер грудь ладонью и шумно задышал.

– Отец, тебе плохо? – подлетел к нему Сева, встал и Руслан.

– Как написано? Русское слово?

– «Светлячок», – повторил Сева.

В комнату вошла седая женщина, приветливо улыбнулась и сразу же догадалась:

– Витя, это те люди, которые обещали найти Настю?

– Ты… иди… Мы тут… дела, – выговорил потрясенный Виктор Иванович.

– Я тоже хочу знать, – возразила она и принялась объяснять Севе и Руслану: – Он волнуется из-за меня, а я уже хорошо себя чувствую. Ну, говорите, говорите, не бойтесь.

– Что за бабы! – слабо возмутился Виктор Иванович. – Вечно лезут в мужские дела. Иди, я сказал. Мы уже переговорили.

– Не сердись, Витя, – пролепетала она. – Ну, хорошо, я уйду, только не сердись. Ты потом расскажешь. Предложи молодым людям выпить и закусить. Что ты как бирюк встречаешь гостей?

Она ушла, извинившись, что помешала, плотно закрыв дверь. Руслан уставился на Виктора Ивановича, опасаясь, что у того может случиться сердечный приступ. Чтобы успокоить немного, пообещал:

– Вы не волнуйтесь, начальство передаст дело в соответствующие органы, а те совместно с Интерполом будут искать похитителей вашей Насти.

– Ах, Фаина, Фаина… – промямлил тот пересохшими губами. – Почему мне не сказала? Я бы не допустил… спрятал бы. В Турцию надо ехать, ребята, в Турцию.

– Но это невозможно, отец, – сказал Руслан. – Милиция не располагает такими средствами. Вы уж не сердитесь. А вот убийцы Ибрагимовых живут в России, от нас не уйдут.

– Я не знаю языка… – бормотал Виктор Иванович, словно не слыша. – Бедная Роза… И жену не могу бросить, больная она… В Турцию надо ехать, там моя Настя…

«Совсем человек помешался», – подумал Руслан и стал прощаться. Виктор Иванович машинально проводил их до двери, что-то шепча под нос.

В машине Руслан ударил в сердцах себя по коленям и выругался.

– Не психуй, – пробурчал Сева. – Мы бессильны ему помочь. Из-за одной девчонки не будут на уши поднимать всю страну.

– Если бы она была там одна. Ты видел, что сделали с Розой? А что там делают с Настей, ты, наверное, догадываешься. Да если бы это была моя дочь, я бы поднял нашу сраную страну не только на уши. Представь на минуточку: государство отняло у них сына и даже не извинилось за это. А какие-то уроды умыкнули дочь. И государство пальцем не хочет пошевелить, чтоб хотя бы девчонку вернуть отцу с матерью. А государством руководят люди. И своих детей они не посылают в Чечню, их дети учатся в Кембриджах. И за своих детей они удавят половину страны.

– Тебя при Сталине тоже расстреляли бы, – вывел Сева, намекнув на деда. – Ну, хорошо, ты прав. И что дальше? Что ты конкретно можешь сделать?

– Да оттого и бешусь, что не могу ни-че-го, – внезапно успокоился Руслан. – Одно обещаю: ублюдков найду, они у меня отгрызут собственные…

– Ребята, вы не уехали! – раздался со двора голос Виктора Ивановича, он спешил к ним, глаза его лихорадочно блестели. – Ребята, а если я дам вам денег, вы поедете в Турцию за Настей? Поедете?

– Отец, – чуть ли не простонал Руслан. – Где ж ее искать там?

– Так… Роза написала. Вы же грамотные, вы же поймете… найдете… А?

– Ну что она там написала! – тоном возражения произнес Руслан. – Мустафа? Лола? В Турции тысячи людей с этими именами.

– Вы говорили: Анкара. Настя в Анкаре, – не унимался несчастный отец. – И то непонятное слово тоже в Анкаре.

– Ну откуда вы знаете, где Настя? – слегка вышел из себя Сева. С помешанными сложно общаться.

– Да ведь Роза написала: «светлячок», – не по делу радовался Виктор Иванович.

– И что? Вы знаете, что такое «светлячок»? – все больше раздражался Сева.

– Да! – воскликнул он с улыбкой. – Это Настенька! Мы ее так называли… она же светленькая, беленькая, как светлячок. Роза написала для нас с матерью: «Ищи и найдешь». Ребята, я достану денег, только… только…

На глаза мужика навернулись слезы. То ли слезы радости, то ли отчаяния. На это уже и Сева смотреть не мог, ему стало стыдно, он опустил голову.

– Да, да, Розочка написала для нас, – убеждал Виктор Иванович. – По-другому быть не может. Розочка не могла нас с матерью оставить в неведении. Она такая хорошая девочка… Ребята… ну сделайте что-нибудь.

– И где же ты раздобудешь денег, отец? – спросил с оттенком пессимизма Руслан. – Надо много денег, не рублей.

– Да что ж, я не знаю?! Доллары нужны, знаю. А дом? Есть люди… с севера приехали, давно облюбовали мой дом. Они хотят купить у соседей, а семейство большое, три семьи, в одном не разместятся, вот и спрашивали меня, не соглашусь ли продать. Им хочется всем вместе по соседству жить. Так из-за меня не купили пока у соседа, ищут варианты… А дом мой вон какой, в хорошем месте, с удобствами, стоит немало.

– Ты соображаешь, отец? А вы куда денетесь? – взывал к разуму Руслан.

– У меня есть хата. Совсем маленький домик без фундамента. Наследство от матери. Я не продавал, думал, Насте в приданое. Захочет – сама продаст, когда замуж выйдет. Или мы со старухой туда переедем, а ей этот дом… Много ли нам нужно, чтоб старость скоротать! Вот. Так как?

– Подумать надо, отец, подумать, – нахмурился Руслан.

– Да что тут думать! – не соглашался Виктор Иванович. – Насте там плохо, сердцем чую. Ребята, десять тысяч долларов хватит? Эти деньги я сразу дам. Мне говорили, что столько в задаток получу… а дом стоит дороже, намного дороже… Остальные позже. А?

– Не спеши, отец, сначала хорошо подумай. И мы мозгами покрутим. Встретимся через пару деньков и переговорим.

– А вы приедете, товарищ майор? – и так уважительно это прозвучало, с такой надеждой, что Руслан твердо пообещал:

– Обязательно, отец, обязательно.

Он тронул машину с места, вслед неслось:

– Я не передумаю! Слышите? Не передумаю!

III. Два притопа – три прихлопа

1

Руслан думал ровно два дня. К концу третьего у него созрел план. Сгоняв за «сэмом», поделился планом с Севой. Юноша едва не подавился, так как в тот момент рот его был набит едой. Предложение было диким, идиотским… Откашлявшись, Сева выдавил:

– Я не умею.

– Научишься. Медведя учат, ты ж не медведь.

– Ты ненормальный. У тебя не все дома, я давно это заметил. Это ты кино насмотрелся, и у тебя окончательно сдвинулся флюгер! Тебе вредно смотреть телек.

– Понимаешь, другого варианта нет, – неторопливо разливая «сэм», сказал Руслан. – Только находясь в той среде, можно выйти на них. Это удар с двух сторон.

– Но почему я?! – взвыл Сева, когда у него прорезался голос.

– А что, я? – удивленно поднял плечи Руслан. – Ты глянь на меня. Мне тридцать пять, это бросается в глаза. Я толстый. И я точно не умею, да никогда уже не смогу.

– А я, значит, смогу! А язык? Я знаю только: фейсом об тейбл. Все.

– Подучишь, – заявил Руслан, вызвав бурю негодования. – Ну, хватит пыхтеть. Вздрогнем давай. И ни одна душа… ни одна…

Выпили. Сева никак не мог успокоиться:

– Нет, как будто это стишок выучить! Как будто я в контрразведке работаю! Я мент. И мне этого достаточно! Я хочу быть простым, нормальным ментом!

– Ты не просто мент, а сыщик. Кстати, не твои ли это слова: «мент» – должно звучать гордо? В общем, возражения отклоняются. Пей, пей пока, Всеволод. С завтрашнего дня у тебя сухой закон. Да, отращивай усы и привыкай к ним.

– А усы зачем?! Они мне не идут!

– Тебя директор ДК видела. Она слеповатая, может, не узнает, а может, и узнает. Усы меняют человека. И волосы отращивай.

– Я подозревал, что тебе, рано или поздно, моча в башку стукнет. Ты… ты маньяк! Ты легавый маньяк!.. Вот посмотришь, тебя опять звания лишат… понизят до лейтенанта. Младшего. Как я тогда посмеюсь, буду злорадно хохотать! Я буду безумно хохотать и не пожалею тебя.

Руслан щурился, всматриваясь в море, вернее, в горизонт. Там, за горизонтом, Турция.

Утром Руслан гуляющей походкой обходил, как он называл, «бабские точки». Это те кабинеты, где заседали дамы. Невзначай задавал вопросы и удалялся, недовольный ответами, хотя недовольство тщательно скрывал. Обошел всех – результат нулевой. У выхода стояли девушки, среди них и Диана, смеялись, о чем-то болтая. Нет, Руслан не какой-то там патриархальный элемент, но Дочка его одним видом из себя выводила. Все бабы как бабы, а она – оперативница! Язык не поворачивался так назвать. Сначала не хотел к ним подходить, а потом решил все же спросить.

– Девочки, здравствуйте.

– Здравствуйте, Руслан Шалвович, – наперебой загалдели те.

– Кто из вас умеет… танцевать?

– Ну, я. И я. Я, – опять галдеж.

Он поднял руку, мол, остановитесь, те замолчали.

– Не просто танцевать, а выкручивать разные… ммм… выкрутасы? – нашел он подходящее слово.

– Вы хотели сказать: па? – спросила Диана. И не придерешься к тону, потому что вопрос выглядел невинно, но Руслан усмотрел в нем большую долю желчи.

– Может, я так и хотел сказать, – пожал он плечами.

– Ну, я умею, – призналась Диана и усмехнулась. – С выкрутасами.

– Да? – кисло поморщился он. – И что же ты умеешь?

– А я балетом занималась несколько лет в самодеятельности, – хвастливо заявила девушка. Он с сомнением разглядывал ее фигуру, для балерины Диана была слишком большая. Видя, что он не верит, девушка обиделась. – Я даже на пуантах танцевала. Только сейчас вряд ли встану на них. У меня пальцы тогда на ногах были, как…

– За мной, младший лейтенант, – приказал Руслан.

Пришли в кабинет, где на подоконнике курил Сева.

– Для тебя, младший лейтенант, есть задание. – «Лейтенант» просто вязло на зубах Руслана. Нет, где угодно пусть они будут хоть генералами, только не под его началом. Он кивнул в сторону Севы: – Вон, этого лейтенанта следует научить танцевать. Как в балете.

– Вот теперь я с агромадным… – и Сева с готовностью спрыгнул с подоконника, потирая руки. Кажется, он не воспринял идею Руслана всерьез.

– Вы шутите? – опешила Диана. – Я не хореограф. Я не умею учить.

– Научишься, – коротко бросил Руслан. – Приступайте с сегодняшнего дня. У вас в запасе… полтора месяца. Может, больше, пока точно не могу назвать сроки.

– Вы издеваетесь? – взвилась Диана. – Я, между прочим…

– Младший лейтенант, вы как разговариваете со старшим по званию? – флегматично и одновременно высокомерно сказал Руслан.

– Извините, – буркнула девушка, насупившись.

Руслан с удовольствием отметил, что задание не пришлось ей по душе. А как она хотела? Оперативник не всегда доволен заданиями, но это служба. Он достал листок, взял авторучку и, получая наслаждение от бешеного вида Дианы, спросил ее:

– Что вам нужно для занятий?

– Концертмейстер! – прошипела она зло.

– Что?

– Не что, а кто! – поправила Диана и дальше очень ядовито объяснила: – Это пианист-аккомпаниатор.

– Сойдет магнитофон. У Севы есть хороший магнитофон. Еще что?

– Тапочки, – сквозь зубы процедила Диана. – Белые.

– Прошу без намеков, – спокойно осадил Руслан девушку.

– Но тапочки действительно нужны, – пропыхтела Диана, ей хотелось расплакаться. Надо же, оперативница сейчас реветь примется, это начинало нравиться Руслану. Но она, кусая губы, вымолвила без слезы в голосе: – Это специальные тапочки, танцевальные.

– Достанем, – записал Руслан. – У тебя, Сева, какой размер?

– Сорок пятый.

– Так, пишем: сорок пятый размер. А у тебя, Диана?

– Вы будете финансировать наши занятия? – поинтересовалась она желчно.

– Разумеется, – ухмыльнулся Руслан. – Так какой размер?

– Тогда платите мне за уроки!

Руслан перевел на нее стеклянный взгляд. Этот взгляд должен был уложить наповал нахалку! Но она упрямо приподняла подбородок. Руслан подумал: «Вот бы пожаловалась папе, я бы из нее, оперативницы хреновой, отбивную сделал!» Вслух с ледяным спокойствием сказал:

– Обойдешься. Это твое задание. Что еще нужно?

– Зал, где заниматься, – потухла она.

– Пока у Севы дома. Там вас никто не будет беспокоить, живет он один. Итак, проблем нет, кроме тапочек. Пока босиком позанимаетесь. Сейчас я доставлю вас к Севе, и начинайте. Я освобождаю вас от всех служебных обязанностей.

– Он хоть немного умеет танцевать? – проблеяла Диана.

– Абсолютно не умею! – похвастал Сева, пропуская даму вперед.

– Но это невозможно! – вскричала девушка. – Невозможно научить взрослого человека профессиональному танцу… я тоже не профессионал!

– Не скули, – улыбнулся Руслан и не без удовольствия добавил: – Для оперативника нет ничего невозможного. Ты же оперативница? Вот и действуй.

Она фыркнула и поплелась вперед с покорностью рабыни. Теперь ей осталось пожаловаться папе, а там… девушку ждет теплое место, а Руслана – освобождение. Он забросил сначала Диану домой, она прихватила спортивную форму и кассеты. Потом высадил обоих у дома Севы, а сам помчался в казино к Клариссе. Она слушала музыку, ее танцоры отдыхали, сидя или лежа прямо на эстраде.

– Что вас привело ко мне? – приветливо встретила его Кларисса. – Давайте лучше выйдем на воздух, здесь душно.

Очутившись перед входом в казино, Руслан, человек сомневающийся, поинтересовался:

– За сколько времени можно обучить танцу? Хорошо обучить, чтоб парень, как балерун, плясал?

– За пять – шесть лет, – не задумываясь, ответила та.

– Не, не, не! Мне надо за полтора месяца.

– А почему вы завели этот разговор? Вы ведь неспроста пожаловали?

– Дело в том, что мне надо обучить одного парня. Молодого. То есть не просто обучить, а довести до филигранности. Чтоб его любой ансамбль принял с распростертыми объятиями. С ним занимается наш сотрудник, но я сомневаюсь, что у нее получится на пять. Поэтому хочу заручиться вашим согласием. Вы не волнуйтесь, вам хорошо заплатят.

– И сколько же лет вашему молодому парню?

– Двадцать пять.

– Каким танцем он занимался?

– Извините, не понял.

– Ну, классическим или бальными танцами, эстрадным, народным?

– Ни в зуб ногой ни в одном из названных, насколько я знаю.

– Вы в своем уме? – рассмеялась Кларисса, у нее был звонкий и озорной смех. – Это долгий, кропотливый труд. Начинают с детства, когда кости еще не кости, а хрящики. Извините, но бревно научить танцевать нельзя. А ваш парень за двадцать пять лет превратился в бревно с точки зрения пластики.

– Между прочим, он отлично владеет рукопашным боем…

– Это не одно и то же, – прыснула Кларисса, как девчонка.

Остался последний аргумент, до этой секунды Руслан не предполагал им воспользоваться. Он достал фотографию Розы и протянул Клариссе. Она ведь сама говорила, что Настя и Роза занимались танцем у нее.

– Вам знакома эта девушка?

– Да, конечно. Это Роза Ибрагимова, способная девочка…

– Ее убили, – огорошил Руслан. – Мать тоже. Зверски.