– Наберись терпения, встреча, это я обещаю, тебя не разочарует.
– Это ты мне уже говорил, а вот только что особенного в этом самом докторе?
– Пусть для тебя это будет сюрпризом! Разбавлю твое нудное существование! – с некоторой фанфаронадой в голосе произнес Алеша.
Кася хотела было возразить, что ее существование за последнее время являлось каким угодно, но только не нудным. Но вовремя спохватилась. Алеше совершенно незачем было знать подробности ее времяпрепровождения. Через сорок минут смешная машинка удивительно легко взобралась на вершину холма, не снижая скорости, проехала по длинной, обрамленной тополями и платанами аллее и притормозила перед невысоким зданием из белого камня в форме буквы П.
– Ты подожди пока, я сейчас, – проговорил ее друг, выбираясь из машины, – объявлю о нашем приезде и вернусь за тобой.
Кася вышла из авто и огляделась. Дом доктора представлял собой странное смешение стилей и эпох. На первом этаже центральной части располагалась галерея с шестью изящными колоннами в типично тосканском стиле. Левое крыло явно нуждалось в реставрации и находилось в запустении, зато правое сияло новизной и удивляло неожиданными для этой местности огромными, во всю стену окнами.
– Неожиданное сочетание, не правда ли? – раздался над ее ухом приятный мужской баритон.
Кася резко обернулась. Высокий молодой брюнет в белых льняных брюках и в такой же белой рубашке стоял рядом и улыбался.
– Разрешите представиться, Андреа Боннеччи, племянник и по совместительству время от времени ассистент доктора Фоскари.
– Кассия Кузнецова, – начала было она и замялась, подыскивая подходящий термин, обозначающий род своей деятельности, – коллега Алексея Минковича.
– Рад вашему приезду, Кассия, идемте, я представлю вас моему дяде.
Кася послушно последовала за ним, не забывая по ходу дела рассматривать такой незаурядный дом. Они направились к правой, современной стороне дома. Андреа провел ее в просторный салон, обставленный на первый взгляд просто и безыскусно. Но это только на первый взгляд, в огромных белых диванах, витых этажерках и причудливой формы креслах Кася сразу же узнала творения наимоднейшего итальянского дизайнера, про которого только недавно взахлеб ей рассказывала Джулия. Наконец в сопровождении Алеши появился мужчина лет пятидесяти, который, судя по всему, и являлся доктором Фоскари. Его умное лицо можно было бы назвать привлекательным, если бы оно было менее подвижным. Выражения на нем сменялись с такой молниеносной скоростью, а взгляд слегка выпуклых черных глаз так быстро перебегал с одного предмета на другой, что Кася до конца встречи так и не могла с уверенностью ответить на самый простой вопрос: радует ли его их приезд или раздражает.
– Счастлив с вами познакомиться, – с некоторой церемонностью произнес доктор и пригласил их усаживаться, – итак, именно вы будете помогать Алексею в его работе?
Кася вопросительно посмотрела на своего друга, и тот поспешил вмешаться:
– Я только начал вводить Кассию в курс дела, и она еще не дала своего окончательного согласия.
– Хорошо, хорошо, я просто поспешил с выводами, – успокоительно произнес доктор.
– Вас тоже интересует эта история? – спросила Кася.
– Конечно, иначе руководимый мною фонд не стал бы вкладывать деньги в такой проект, – пожал плечами Фоскари.
Кася внутренне напряглась, но виду не подала. Про дополнительное спонсорство Алеша ей ничего не говорил.
– Я полагала, что это университетский грант?! – полувопросительно-полуутвердительно произнесла она. – Но мы еще не обсуждали всех подробностей.
– Тогда сейчас и обсудим, – произнес доктор и обратился к своему племяннику-ассистенту, – Андреа, ты приготовил материалы?
Тот кивнул:
– Все готово, за исключением копий писем Фортунаты Альберони, но Алексей обещал привезти их с собой.
– Досье с копиями в машине, я сейчас, – с этими словами Алеша быстро развернулся и отправился к автомобилю.
– Вижу в ваших глазах вопрос, почему именно письма Фортунаты и история ее отца заинтересовали наш фонд? Или я не прав? – тем временем обратился доктор Фоскари к Касе.
– Правы, – просто подтвердила она.
– Пройдемте в библиотеку, там и поговорим.
Они прошли в старинную часть дома, Фоскари распахнул створки высокой двери, и у Каси перехватило дыхание. Куда бы она ни обратила взгляд, везде в невероятно высоких шкафах покоились десятки, сотни тысяч книг. Такого богатства, да еще в частной библиотеке ей давным-давно не приходилось встречать. Как ни странно, но со старинными шкафами мирно уживались несколько компьютеров, целый набор лабораторного оборудования: электронный микроскоп, портативный рентгеновский аппарат и т. д.
– Гордость фонда Фоскари, – заговорил, горделиво обводя залу рукой, доктор. Чувствовалось, что Касино изумление доставило ему настоящее удовольствие.
– Ничего подобного раньше не видела, – удивленно произнесла она. Действительно, для частного собрания такая коллекция была уникальной.
– Эту библиотеку начал собирать еще мой прапрадед, – с улыбкой продолжил ее собеседник, – в нашей семье страсть к древним манускриптам и редким книгам передавалась из поколения в поколение. Кроме того, основу этой библиотеки составили некоторые книги из коллекции самих… – он выдержал многозначительную паузу, – Медичи…
– Медичи?!
– По преданию, начало нашего рода восходит именно к этой знаменитой семье.
– Вроде бы этот род угас где-то в восемнадцатом веке? – неуверенно произнесла Кася, пытаясь вспомнить недавно просмотренный документальный фильм.
– Да, вы не ошибаетесь, но это касалось только прямых ветвей, но остались побочные. А побочные отпрыски часто более выносливы, нежели законные. Чем-то же должна природа их наградить? – усмехнулся каким-то своим мыслям доктор Фоскари.
– А это тогда зачем, синьор? – Кася подошла к лабораторному оборудованию.
– Называйте меня просто Луиджи, мы можем попытаться стать друзьями, не так ли? – улыбнулся Фоскари. – Наш фонд является признанным экспертом в установлении подлинности древних рукописей и к нам часто обращаются библиотеки, архивы, частные лица, благотворительные организации. А на ощупь и с одной лупой справляться теперь как-то не принято.
Кася прекрасно знала о баснословных ценах на древние и не очень древние рукописи, подлинники, принадлежавшие перу известных писателей, автографы, оригиналы переписки знаменитых личностей и т. д. Только недавно при ее первом посещении совершенно неприметного с первого взгляда аукциона в Париже несколько страниц Флобера ушли с молотка за 200 тысяч евро. Что говорить о более интересных находках. Как ни странно, в библиотеке только что одолевавший Фоскари нервный тик прошел, черты его лица разгладились и стали симпатичными. Тем временем вернулся Алеша и разложил в хронологическом порядке копии писем Фортунаты Альберони. Фоскари внимательно просмотрел копии и протянул их Андреа.
– Что ты об этом думаешь? – произнес он несколько учительским тоном.
– Конечно, для меня лучше подлинники, но, судя по стилю письма, особенностям почерка и употребляемым выражениям, письма действительно относятся к пятнадцатому веку. Для большей уверенности я изучу оригиналы писем во флорентийском архиве. Но пока, я думаю, мы можем не сомневаться: Фортуната Альберони действительно существовала, и ее отец вполне мог быть отправлен Лоренцо Великолепным к Московскому двору.
– Я с тобой согласен. Замечательно, – радостно потер руки Фоскари, – ваше исследование, Алексей, может стать очень и очень увлекательным. И возможно, оно наконец заинтересует вашу подругу? – лукаво обратился он к Касе.
– Может быть, – неопределенно пожала плечами та, но рядом с углубившимися в чтение мужчинами не осталась, а прошла в другую сторону огромного зала.
Ей захотелось осмотреть угол, в котором располагалось научное оборудование. Она кинула взгляд на экраны компьютеров, только один из четырех был включен, и рядом с ним на столе в специальной, отделанной велюром нише лежал в полуразвернутом состоянии старинный том. Кася всмотрелась внимательно. Текст был на старофранцузском, скорее всего, на языке «ок». Она попыталась было прочитать, но смысл от нее ускользал.
– Сатана – князь мира сего, ибо создал он этот мир… – раздался над ее ухом голос, и она подпрыгнула от неожиданности.
Она так увлеклась, что не заметила подошедшего сзади Андреа.
– Вы меня напугали, – с укором сказала она.
– Я просто заметил, что вы пытаетесь понять текст, и решил помочь прочитать.
– Это окситанский язык?
– Да, конечно, язык прекрасных дам и трубадуров, но еще и язык самых ненавидимых еретиков европейского средневековья…
– Катаров?
– Да или альбигойцев, или богомилов. И перед вами один из крайне редких экземпляров Тайного Евангелия катаров, замечательно, не правда ли?
– Я никогда не читала ничего подобного, – призналась она, – а это что за манускрипт? – перешла она к другому столу.
– Что это за манускрипты, хотите сказать, – усмехнулся Андреа.
– Почему манускрипты? – удивилась Кася, видевшая перед собой один-единственный том.
– Потому что на одном и том же листе пергамента можно написать несколько разных текстов, стирая старый и надписывая новый. Только следы старого остаются, вот посмотрите… – с этими словами мужчина включил аппарат и под текстом на латыни показались буквы, похожие на греческие, перемежавшиеся непонятными символами. Кася с интересом наклонилась к экрану.
– Андреа, не мучай нашу гостью своими экпериментами! – прервал их опыт стремительно подошедший Фоскари. – Если его не остановить, синьора, он сейчас вам включит всю аппаратуру и до обеденного стола вы доберетесь только к вечеру.
Кася хотела было возразить, что ей это все очень и очень интересно. Однако Андреа послушно выключил аппарат и вернулся к разложенным на столе письмам Фортунаты и Джироламо Альберони.
Лицо Фоскари вновь стало подвижным, и взгляд темных, почти черных глаз начал быстро перебегать с одного предмета на другой. Волнение доктора ее удивило. Ему не понравилось, что Андреа посвящает первую встречную в их исследования? Или она ошибается? Задумавшись, она не заметила, как к ним присоединился пятый участник, вернее, участница встречи. Это была молодая, не больше 30 лет, женщина.
– Сильвия, моя сестра, – встрепенулся Андреа, с опозданием представляя подошедшую.
– Здравствуйте, Кассия, очень рада познакомиться с вами! Я так много слышала о вас от Алексея, – негромко произнесла Сильвия и протянула Касе руку, – как вам нравится у нас? Впечатляет?
– По правде сказать, очень! Я совершенно не ожидала увидеть нечто подобное!
– Ничего удивительного, если бы вы знали, какие средства дядя затрачивает на все это… – в ее словах прозвучал неожиданный укор.
– Сильвия – финансовый директор нашей организации, поэтому у нее свой, специфический взгляд. И если бы вы знали, как нам с ней непросто! – рассмеялся доктор Фоскари.
– Вся специфика заключается в том, чтобы вовремя остановить тебя и Андреа… – молодая женщина хмыкнула, пожав плечами.
– Да, моя дорогая, ты права, и слава богу, что ты рядом и не даешь нам разориться. Хотя иногда нам с ней очень и очень не легко! – закатил глаза к небу Фоскари.
– Бедные овечки! – с ложным сочувствием произнесла Сильвия, и все рассмеялись.
Кася украдкой рассматривала свою собеседницу. Контраст между братом и сестрой был разительным. Он – высокий, выделяющийся в любой толпе брюнет, она – тихая бледная мышка. Только присмотревшись, можно было разглядеть удивительной прозрачности лазоревые глаза, точеные, словно вырезанные опытной рукой скульптора черты лица и изящные линии тела. «Минимум макияжа, и она могла бы стать идеальной моделью для любого фотографа и художника», – пронеслось в голове Каси. Только откуда это сознательное подчеркивание собственной невзрачности? Словно желание остаться в тени, быть фоном для бросающейся в глаза красоты брата? Впрочем, на долгие раздумья на данную тему времени ей никто давать не собирался.
– Итак, вас все это заинтересовало? – обратился к ней Фоскари. – Вы согласны помочь вашему другу?
– Да, согласна, – кивнула она.
– Замечательно, теперь мы можем перейти к самой важной части нашей встречи! – с энтузиазмом потер руки Фоскари.
– Какой же? – с удивлением спросила Кася.
– К обеду…
Когда трапеза закончилась, повисла долгая пауза. Кася переваривала только что увиденное, а Алеша не решался ее побеспокоить. Тишину нарушила Кася:
– Кстати, я совершенно забыла тебя спросить…
– Спрашивай.
– Но ведь у этой Фортунаты должны были остаться родственники, а может быть, даже потомки. Может быть, след все-таки лучше искать здесь, в Италии?
– В этом ты права, – как-то особенно печально улыбнулся Алеша и переглянулся с как-то заметно погрустневшим доктором Фоскари, – я нашел и даже уже связался с потомком Фортунаты…
– Ну тогда что тебе мешает обратиться к этому самому представителю рода Альберони?
– В этом-то вся и проблема, – вздохнул Алеша и произнес каким-то странным голосом, – дело в том, что последнего Альберони больше нет… – помедлил и добавил, отводя глаза: – Если в Риме ты хоть как-то следила за последними новостями, то, наверное, слышала об убийстве этого несчастного священника – отца Антонио, настоятеля церкви Санта-Мария-деи-Монти? Так вот отец Антонио и был последним потомком Фортунаты Альберони…
О проекте
О подписке