Глава 2

Обычно этой фразы для любого Сумеречного было достаточно. С нами охотно шли на контакт – мы же не Инквизиция, наша цель помогать, а не запугивать. Но не в этот раз.

Тяжелый забор в нескольких шагах от нас протяжно заскрипел и стал заваливаться нам на головы. Мы с Ликой успели отскочить в стороны, и пострадали большей частью морально: труха и пыль взлетели в воздух, осев на нашей одежде и волосах. А вот Валера сорвался со своего места за миг до падения забора, и с азартом гончей преследовал невидимого нарушителя.

Мы с Ликой бросились за товарищем, который уже скрылся внутри одного из заброшенных домов. Взлетев по прогнившим ступенькам, я замерла на пороге, ахнув от удивления: внутри гнилого и неказистого дома царили чистота и уют. Деревянные лавки светились свежим деревом, на столе лежала вышитая скатерть. Пол был чисто выметен, а на одиноком окне висела белоснежная занавеска.

Валера шарил за печью подхваченной у входа метлой, придушенно шипя:

– Я ж тебя все равно достану, негодяй ты эдакий! Вылезай сам!

Видимо, ультиматум Сумеречному не понравился: он черным мохнатым комком прыгнул на Валеру, оттолкнулся от его лица и сиганул на печную лежанку. Мы с Ликой, не сговариваясь, кинулись по приставной лестнице вверх. На печи были кучей накиданы старые одеяла, какие-то фуфайки и даже одна слежавшаяся от времени подушка. Кашляя от пыли, мы раскидывали ворох вещей, ловя шустрого негодяя.

Он так просто не сдавался: цапнул меня за ногу, дернул за волосы Лику, при этом верещал будто раненый поросенок.

…Валера спикировал между нами с Ликой падающим дирижаблем, накрыл корпусом очередное одеяло и замер, прислушиваясь. Потом сунул руку под вышитую ткань и осторожно извлек за ногу маленького лохматого человечка. Тот возмущенно тряс длинной бородой и сыпал забористыми ругательствами, самыми вежливыми из которых были «хухря» и «ярыжник».

– Почему не подчиняемся законным требованиям? – строго спросил Валера у домового, встряхивая его еще раз.

Тот резко оборвал свой ругательный монолог и уставился на нас упрямым взглядом из-под низко опущенных бровей:

– Дык кто ж вас знает, чего вы тут ходите? Давеча вон уже явился один с какой-то коркой, а едва я к нему вышел, чуть не прирезал меня! Еле ноги унес! Теперь никого к себе не пускаю, нечего! А кто придет – тех пугаю и прочь гоню!

– Потому мы и приехали, – строго сказала я, спускаясь с лестницы и осматривая себя. Потери были: колготки порваны, платье треснуло по шву и приобрело пыльно-серый оттенок. Лика тоже щеголяла расцарапанной щекой, и доброты это ей не прибавляло. – Вы нарушили статью 5 Закона «О правовом статусе Сумеречных». Показались обычным людям и напугали их.

– Врут, все врут! – решительно затряс бородой домовой. – Никто меня не видел, никто не докажет!

Валера вздохнул и включил видео на телефоне. Незнакомый парень в подробностях рассказывал в сторис, как попал в заброшенную деревню и увидел там «полтергейст». На видео было заметно, что в какое-то мгновение рюкзак парня за его спиной отрывается от земли без чужой помощи и летит ему прямехонько в голову. На этом видео оборвалось. Валера отмотал картинку назад и пустил замедленный просмотр. На моменте взлета рюкзака можно было отчетливо различить смазанный силуэт домового.

– Информационные технологии, дед, – проворчал Валера. – Это видео уже пятьдесят тысяч раз посмотрели. Смекаешь, какой масштаб нарушения?

Я открыла папку с документами:

– Вдобавок, – произнесла я, – по нашим данным вы не зарегистрированы по месту жительства, и вообще никогда не вставали на регистрационный учет. Можете объяснить, почему?

– Да тут деревня на три двора в глухом лесу, да и вымерла уж лет пятьдесят как, – возмутился домовой. – Если б я к вам регистрироваться пришел, вы бы мне не позволили здесь жить, заставили б куда-нибудь в пансионат переехать! А у меня хозяйство. Не поеду! Тут мой дом, тут и помру!

Лика тяжело вздохнула:

– Мы уже лет тридцать не принуждаем Сумеречных к переездам в социальные учреждения, не переживайте. Могу предложить вам комфортабельную квартиру в новостройке для постоянного проживания. С людьми. Там даже дети есть. Все лучше, чем дичать в лесу и пугать блогеров.

– Дети? – удивленно спросил домовой. – А семья хорошая?

– Подберем самую лучшую, – искренне пообещала Лика.

– Но штраф за нарушение закона придется оплатить в Инквизицию, – строго сообщила я. – Квитанцию сейчас выпишу.

– Так у меня денег нет, – проворчал домовой.

– Ну при переезде в город вам полагаются подъемные. Небольшие, но штраф оплатить хватит, – успокоила домового Лика.

– А не оплатите, так я ваше имущество опишу за неуплату. Дом, например, – добавила я. – Пойдете тогда в лес жить!

– А ты мне не угрожай! – завопил домовой. – Не угрожай! Я свободный Сумеречный! Я сам решать буду! А в квартире тепло будет?

– Центральное отопление, – доверительно сообщила Лика. – И еду каждый день готовят, вку-у-усную…

Домовой потоптался на месте, думая:

– Ладно, уговорили. Тащите ботинок, переезжать буду.

– Только помни, что хозяев пугать нельзя! – строго напомнила ему я.

– Да понял я, понял! Крючкотворы, никакой жизни с вами нет, – проворчал домовой, прячась в заботливо подставленном мягком тапочке, прихваченном нами из города.

Он еще о чем-то ворчал из темноты, но мы понимали: домовой на самом деле рад. Выживать в умершей деревне, без людей, без тепла и еды было для него тяжело. Обычно в подобных ситуациях домовые дичали и превращались в обозлившихся существ, однако нам повезло. Здешний хозяин был вполне разумным (а брошенный рюкзак мы очень даже понимали – блогер так противно гундел на видео, что никто на месте домового не удержался бы от пакости). К счастью, теперь, даже если любители аномальной активности приедут в эту деревушку, ничего особенного они не найдут. Тайна Сумеречных соблюдена. Мы радостно переглянулись. Нужно было завести домового в обещанную квартиру, и задание выполнено, можно, наконец, ехать домой и отсыпаться.

…Впрочем, радовались мы рано. На обратном пути навигатор Валеры повел нас по какой-то одному его электронному мозгу известной дороге, упрямо предлагая свернуть в овраг. Мы туда лезть категорически не соглашались, но навигатор настаивал.

Устав спорить с дурной техникой, Валера выругался и припарковался прямо на поляне.

– Приехали, – сообщил нам он. – Пойду, пройдусь вокруг, хоть какую-нибудь грунтовку найду.

Мы с Ликой выбрались из машины вслед за нашим спутником, не желая оставаться в одиночестве. К тому времени стемнело уже окончательно, из оврага пополз туман, и мы чувствовали себя персонажами фильма ужасов. Не хватало еще тревожной музыки и загадочного кровожадного монстра в кустах.

– О, смотрите! – радостно махнул нам рукой Валера.

Среди деревьев, шагах в пятидесяти от нас, слабо теплился крохотный живой огонек. Валера решительно двинулся к нему через лес, не зажигая фонарика на телефоне. Мы с Ликой не отставали, стараясь ступать за спутником след-в-след, чтобы не свалиться в какую-нибудь яму.

…Слабый огонек оказался светом свечи: он трепетал в ночном лесу, скорее слепя и мешая, чем разгоняя мрак. Хозяйка огня, девушка в черном, накинутом на голову капюшоне, сидела на земле, напряженно вглядываясь в пламя. Ее губы шевелились, будто бы она повторяла какие-то слова. Высокие ветви сосен шумели над головой, а затянутое тучами небо не давало даже слабого света луны. То и дело девушка бросала напряженные взгляды в чащу, но лес был темен и безмолвен.

Валера подошел к девушке, невозмутимо сел рядом и, достав из кармана камуфляжной куртки сигарету, спокойно попросил:

– Милая девушка, можно я прикурю от твоей свечки?

Девушка кивнула, протягивая мужчине огонёк. Валера с наслаждением затянулся и, выпустив изо рта дым, лаконично спросил:

– Сектанты?

Вопрос девушку явно оскорбил. Она вскинула на собеседника полные возмущения глаза и хорошо поставленным голосом школьной учительницы выдала:

– Молодой человек, прикурили? Теперь отойдите отсюда, вы мешаете проводить мероприятие!

Валера закрутил головой. Сквозь чащу, с хрустом ломая подлесок, к девушке неслась толпа. Вернее, людей не было видно, а вот россыпь скачущих световых пятен от множества фонариков заметна была издалека. Валера примирительно вскинул руки и отошел от девушки под тень деревьев, где стояли и мы с Ликой.

– Сектанты, похоже, – пояснил нам Валера, отводя в сторону тлеющий огонек сигареты.

Мы с подругой переглянулись, сдерживая смех.

– Валер, это игра, ночной квест. Здесь палаточный лагерь студенческого актива неподалеку. Мы поняли, где находимся, сами с Ликой студентками сюда приезжали.

– Студенты? – Валера задумчиво почесал ухо рукой с зажатой в ней сигаретой. – А я в студенчестве только бухал…

Его реплику вдруг прервал истошный женский визг, полный ужаса.

– Это тоже часть квеста? – сделал стойку Валера, затушив сигарету.

– Не думаю, – покачала головой Лика.

И впрямь, россыпь фонариков вдруг резко вильнула в сторону, а потом замерла возле одного из оврагов. Не сговариваясь, мы кинулись к месту общего сбора.

…Посреди довольно большой поляны лежало крупное погибшее животное без головы. Туша была довольно свежей, еще даже не тронутой разложением. В свете фонариков отчетливо были видны длинные кошачьи лапы, покрытые золотистой шерстью, и рваные раны на спине и шее. Что характерно, крови не было совсем – ни на земле, ни на теле.

– Это что, лев? – недоуменно переговаривались студенты, рассматривая зверя.

– Откуда здесь льву взяться, дурак? Скорее рысь!

– А кто ее так уделал?

– Наверное, какой-то хищник.

– Что же это за хищник, если он ее даже не обглодал?

– А может, он кровью питается?

– Ага, типа львиный чупакабра?

Валера присел на землю, разглядывая следы. Толпа студентов основательно натоптала на поляне, так что попытка найти подсказку под ногами была заранее провальной. Впрочем, кое-что интересное бросилось ему в глаза почти сразу.

Наш спутник поднял с земли орлиное перо и молча показал его нам. Почти одновременно с этим кто-то из шарящих по поляне студентов крикнул из дальних кустов:

– А тут еще голова и крылья орла валяются!

Все загалдели, обсуждая находки.

– Ребят, вы бы ушли с поляны, – громко и четко произнес Валера. – Тут, видимо, неподалеку логово хищника, который охотится на крупных зверей. Может и напасть.

Все разом притихли. Лес, еще минуту назад обжитой и безопасный, сразу стал казаться студентам недобрым и подозрительным.

– Уходите в лагерь, группами. И старайтесь до конца смены по одному не шататься, – добавил Валера таким уверенным голосом, что студенты послушно ретировались, даже не задаваясь вопросом, что это за мужик, и почему он вдруг взялся командовать.

Когда мы остались на поляне одни, Валера потянулся к висящему на шее амулету вызова Патруля Инквизиции. Нам повезло, что у каждого сотрудника нашей конторы была подобная вещь в целях безопасности.

Сухие хлопки телепортации доложили нам о том, что Патруль прибыл. Пара Инквизиторов в черных форменных куртках приблизилась к нам.

Валера, пожав прибывшим руки, коротко сообщил:

– Убитый Сумеречный. Грифон. Крови на теле нет, голова и крылья отрезаны уже после смерти. Видимо, чтобы скрыть следы.

Логично. Если бы тело грифона было целым, студенты немедленно разогнали бы шум о странной находке по всем соцсетям. А сейчас все выглядело как пара мертвых зверей в лесу – ничего особенного. Если бы не случайность, заведшая нас в этот лес, о гибели Сумеречного Инквизиция даже не узнала бы.

Патрульные кивнули, принимая дело. Мы пробыли с ними еще какое-то время, а потом покинули лес, благо, наконец-то смогли сориентироваться и найти дорогу.