Тут она резко разорвала верх платья, и упругая обнажённая грудь предстала перед глазами Сана с тёмными острыми сосками, всем развратным видом показывая, как изнывает от желания. Вампир тяжело вздохнул, чувствуя, что сознание уплывает, а здравый смысл теряет разум, всё тело пробила мелкая дрожь и даже губы задрожали, а член сразу встал, выпирая из штанов, сильно натягивая плотную ткань.

– Ну что же ты смотришь, поцелуй меня, я хочу, чтобы это сделал ты, сейчас, ну давай же.

– Но, Лилия, я не могу… – хрипло прошептал Сан, собирая последние остатки воли в кулак.

– Ты хочешь, чтобы я отдалась какому–то местному мужлану, грязному и вонючему крестьянину?

– Нет, – выдавил, пытаясь отвернуться.

– Тогда возьми меня, я хочу, чтобы моим первым мужчиной стал ты. Ты и никто другой, понимаешь?

Вампира уже полностью трясло от сумасшедшего возбуждения, и он нежно прикасаясь кончиками подрагивающих пальцев к пышной груди сексуальной искусительницы, прильнул к зовущим губам, слившись в сладком поцелуе. Пояс Сапфира больше не бился током, потому что Сан не пытался её освободить, а жаждал совсем другого. Он приблизился настолько близко, что Лилия почувствовала его стальное орудие, упирающееся в лобок под тонкой тканью юбки. Он судорожным движением стал задирать тонкую ткань, обнажая стройные бёдра.

– Да, да, возьми меня, сейчас… – влажные губы исступлённо шептали.

Мозг Сана взорвался мириадами звёзд от раздирающих разноликих чувств: верности к жене, мысли, что это дочь Константина, который оторвёт ему голову, если он лишит её девственности, и безумного возбуждения, от которого уже трясло всё тело, а мысли смешивались в единую липкую массу. Он держался из последних сил, руки дрожали, но девушка всё сильнее и сильнее прижималась к нему гибким и податливым телом. Руки князя крепко взялись за стройные бёдра красавицы, пальцы врезались в кожу, оставляя красные следы, голова совсем затуманилась, и вдруг он внезапно отлетел от мощного удара в сторону, упал на землю под дерево, где был до этого, взглянул вверх и увидел разъярённого Сапфира. Его смоляные волосы развевались на ветру, глаза горели ярким пламенем, кисти рук были сжаты в кулаки, мышцы напряжены. Он размахнулся и ударил со всей силы в ствол дерева, где привязана сестра, одновременно другой рукой оторвал её от него, разорвал на куски свой пояс. Старое дерево сразу распалось на две части, и одна из них упала на сидящего внизу Сана, тот только и успел выставить руки вверх и, подхватив дерево, вскочил.

– Сапфир, прости, я не хотел…

Граф опустился с Лилией на землю, пытаясь не смотреть на её обнажённую грудь.

– Прикройся, бесстыжая! – грозно рыкнул.

Но девушка не повиновалась.

– Чего это ты раскомандывался? Я хочу его! Убирайся!

– Нет!

Между Сапфиром и сестрой началась громкая перепалка. Сан, стоя чуть поодаль, выглядел, как побитая собака, и даже побаивался вмешиваться.

– Что нет? Мне не нужна твоя забота и контроль!

– Найди себе мужа!

– Я хочу, чтобы он стал моим мужем!

– Он уже женат, и Мейли тебе свернёт за него шею!

– Это я сверну ей шею!

– Ты глупая, он не женится на тебе, хочешь стать его шлюхой?

– Какое тебе до этого дело? Значит, буду его шлюхой!

Лицо Сана посерело, он не хотел бросать жену, так как сильно любил её, а Лилия – просто наваждение, насильно ему навязанное.

Сапфир схватил брыкающуюся и кусающуюся сестру, будто разъярённую тигрицу, так и не потрудившуюся натянуть на место платье и, крепко зажав стальными объятиями, взлетел, бросив уже в полёте Сану:

– А с тобой я после поговорю.

Лилия отчаянно боролась с братом, что ему даже пришлось подлететь к озеру и с высоты полёта бросить девушку в него, чтобы немного охладить её возбуждённый до предела пыл.

Лилия сразу ушла с головой под воду, затем быстро выплыла, всё ещё ругаясь, как мужлан, вышла на берег, глядя с верху вниз на лежащего на траве брата.

– Ублюдок.

Граф старался не смотреть на её всё ещё обнажённый верх.

– Прикрой грудь.

– Не хочу! Любуйся, как я прекрасна, намного красивее этой… Мейли!

Но он уже не выдержал такой бесцеремонности сестры и, подскочив, схватил в крепкие объятия, грубо целуя в губы.

Лилия опешила от его такого странного поведения и, крепко сжав зубы, начала упираться, выставляя руки в стальную грудь, но через мгновение он резко отпустил, и она, от неожиданности упав на землю, начала натягивать верх платья.

– Что ты делаешь, сумасшедший?

– Ты не оставила мне выбора, я хоть тебе и брат, но всё же мужчина, и мой член встаёт при виде твоей великолепной груди!

– Я же твоя сестра, держи свой член в штанах и не кидайся на меня!

– А ты не крути обнажённой грудью перед моими глазами! – отпарировал Сапфир.

Она, сердито фыркнув, взлетела вверх, чтобы улететь, но он не дал этого сделать, взлетел за ней и крепко схватил за руку.

– Ты полетишь со мной домой, и я посажу тебя под домашний арест.

– Что? Да как ты сможешь меня удержать? Я пожалуюсь родителям, что ты пристаёшь ко мне.

– Тебе никто не поверит, и потом их нет в Трансильвании, они переселились сегодня в Японию в XX век к другу отца Наоки, чтобы развеяться и погулять. А закрыть тебя в твоей комнате мне поможет Альберт древним заклинанием.

– Ты не посмеешь!

– Посмею и более того, точно это сделаю, я не хочу, чтобы ты разрушила крепкую семью Сана с Мейли. Посидишь так несколько дней, а я подумаю, что же с тобой делать дальше.

– Раз так, то я начну убивать людей!

– Ты не посмеешь, дед тебе это не позволит, как когда–то не позволял нашему отцу.

Лилия в это время заметила крестьянина с телегой в поле под ними и, изловчившись, вырвавшись из объятий брата, камнем упала вниз прямо в телегу. Сапфир сразу же кинулся за ней, тоже увидев человека, но не успел, вампирша, быстро проговорив мужику: «Прости, ты ни в чём не виноват», кинулась к его шее и, прокусив, свернула. Сапфир, подлетев, сбил сестру с телеги на землю и, схватив мужика, осознал, что его уже не спасти и перевёл сердитый взгляд на сестру, сидящую на земле, ехидно ухмыляющуюся.

– Сумасшедшая дура!

– Я же сказала, что начну убивать людей, если ты будешь контролировать меня.

Сапфир уже не мог выдержать такого жестокого поведения сестры и, подлетев к ней, дал крепкую пощёчину. Лилия не ожидала этого от него и, вскрикнув, схватилась за горящую щеку, злобно сверкнув красными глазищами.

Следующим движением брата стало снова взятие её в охапку, и он полетел с ней в замок.

Зная, что Лилию нигде сейчас нельзя оставить в доме просто так, всё равно убежит, залетел в окно своей спальни, опустился на деревянный пол и потащил упирающуюся вампиршу в подземелье, впихнул в металлическую клетку, закрыв на замок.

– Прутья этой клетки заколдованы нашим колдуном, и ты не сможешь из неё выйти, пока я не решу, что с тобой делать.

– Скотина! Не смей меня здесь оставлять, а – а – а!

Но Сапфир, не обращая внимания на злобные крики, вышел и закрыл темницу снаружи на ещё один большой замок, после направился в замок деда – графа Валентина, чтобы поговорить с семейным колдуном Альбертом.

Долетев к величественному, мрачному замку, вокруг которого всегда летали летучие мыши, спустился на широкий двор, где копошились слуги, каждый занятый своим делом по хозяйству. Они, как, только завидев молодого графа, учтиво поклонились, низко склонившись в поклоне.

– Колдун у себя или в деревне? – безразлично взглянув на них, спросил спокойным тоном.

– У себя, Ваше сиятельство, – пролепетал один из слуг, теребя шляпу в сухих руках.

Граф, кивнув, прошёл двор и вошёл в замок, направившись сразу в каморку колдуна. Тот варил очередное варево, из дверной щели шёл едкий запах и тонкая струйка дымка, скручивающаяся в видение похожее на змейку. Сапфир аккуратно постучался в деревянную дверь, украшенную металлическим чёрным пауком с огромным чёрным обсидиановым глазом и устрашающего вида лапами.

– Войдите, – послышалось за ней.

Граф вошёл, колдун, бросив на него мимолётный взгляд, оставил дела и, склонился, хватаясь за спину, глухо кряхтя.

– О, Ваше сиятельство, вы здесь какими судьбами?

– Здравствуй Альберт, у нас беда.

– Я весь во внимании, – показал суховатой рукой на высокий дубовый стул с подлокотниками в виде голов кобр с раскрытыми пастями, всегда стоящим в углу для дорогих гостей.

Сапфир присел, подставив локоть под подбородок, помолчал с минуту, безразлично разглядывая каморку, и поведал всю печальную историю, происходящую между ним и сестрой, а также о её низкой похотливой любви к Сану, безжалостном убийстве крестьянина, и о том, как он закрыл её в клетке, в подземелье, будто обезумевшую тигрицу.

– Да… дела, – ответил как–то очень задумчиво колдун, – а что ваши родители говорят на этот счёт?

– Да ничего, они об этом не знают, во–первых, я никогда не рассказывал им о её ненависти и глупом поведении, а во–вторых, они же сейчас в Японии и, судя по всему, надолго, пусть отдыхают.

– Но Ваше сиятельство, её нельзя долго держать в клетке, она же ваша сестра и графиня, как и вы!

– Да, ещё и любимая, – добавил как–то удручённо Сапфир.

– Это тоже неправильно.

– А правильно, что она хочет женатого вампира?

– И это неправильно, она явно не в себе.

– Ага, или просто похотливая, невежественная, разбалованная девчонка, которую надо приструнить.

– Как вы хотите это сделать, Ваше сиятельство?

– Например, я бы хотел её сам взять, как женщину, а потом жениться, так смог бы обуздать эту похотливую кобылку и умерить чересчур сексуальный пыл.

– Ох, она копия ваш батюшка в молодости.

– Да, он и сейчас также молод, вампиры не стареют.

– Это–то да, но он поменялся, когда влюбился в миледи Арию, вашу матушку.

– Вот и отлично, значит надо Лилию влюбить в меня.

– Нет, Ваше сиятельство, это невозможно.

– Почему?

– Во–первых, я не занимаюсь приворотной магией, а во–вторых, так нельзя. Вы не можете желать свою сестру, это абсурд, хоть и единокровную по отцу.

– Понимаю, дорогой Альберт, но сердцу не прикажешь, – вздохнул Сапфир, и его белокурая голова понуро поникла.

– Может, вам стоит тоже отправиться в другую эпоху и подыскать себе невесту, как это сделали ваш отец и дед, чтобы отвлечь мысли похотливого желания от Лилии?

– Нет! – отрезал граф. – Я не хочу ни одной женщины, кроме неё! Лучше её отправь куда–нибудь!

Старик задумался, глядя, как его слова о невесте взбесили графа.

– Ладно, мы сможем её отправить… туда же в Японию.

– Отлично, только не в то время, где сейчас мои родители.

– Хорошо, тогда отправлю немного с разницей во времени от того времени, в котором они находятся сейчас, вы согласны?

– Да.

Колдун покопался на запыленной полке в разных цветных бутылочках с зельями и, достав одну, украшенную золотым драконом, протянул.

– Что мне нужно с этим сделать?

– Заставить графиню выпить.

– Отлично, благодарю.

Граф встал и сразу вышел, даже не закрыв за собой массивную дубовую дверь.

Снова вернулся в отцовский замок, спустился в мрачное сырое подземелье по крутым каменным ступеням, идущим сотней далеко вниз, по стенам кое–где висела густая паутина, капала вода, стекая в каменные ниши, и тут же услышал громкое:

– Придурок, выпусти меня, немедленно! Или я прокушу твою шею!

Он слегка улыбнулся, подойдя к чёрной клетке, где металась красавица.

– Я выпущу тебя, если пообещаешь, что замолчишь и будешь вести себя тихо.

– Ублюдок!

– Неправильный ответ, тогда останешься здесь до утра, – он отвернулся, сделав широкий шаг по направлению к выходу.

Как вдруг она прошептала:

– Сукин сын, ладно перестану так себя вести… на время.

Сапфир обратно развернулся и, открыв клетку, приготовился к атаке, совершенно не доверяя речам сестры, так и произошло, она тут же кинулась к его шее, выставив огромные острые клыки и когти. Граф повернулся вокруг своей оси и, схватив её обеими руками, прижал к груди.

– Ты злобная тигрица, сейчас тебе придётся открыть твой маленький ротик и кое–что выпить.

– Что? Что ты хочешь в меня залить, скотина?

Он, зажав её тело ногами, одной рукой держа за обе руки, второй – достал пузырёк, перевёл левую руку к шее и прижал пальцами гневный рот так, чтобы открылся. Она захрипела от беспомощности и злости, он быстро влил зелье и резко отпустил. Лилия упала на каменный холодный пол и, злобно сверкая глазами, начала отплёвываться.

– Что это? Что ты в меня влил, мерзкий труп.

Сапфир молча отошёл чуть назад и прямо на его глазах мрачные стены посветлели, пространство в подземелье заволокло густым молочным туманом с разноцветными маленькими искорками, и сестра стала медленно растворяться. Сначала дым обволок её стройные ноги, будто змея, чуть позе плоский живот с кубиками пресса не хуже, чем у мужчин этого древнего вампирского рода, высокую грудь, изящные руки, которыми она пыталась схватить стоящего неподалёку брата, громко крича отборные ругательства.

Он замер, наблюдая, как она часть за частью, растворяется в таинственном тумане, сердце защемило, несмотря на её ненависть и ругань, тяжело вздохнул и прошептал: «Найди там своё счастье». В вампирской душе бушевала настоящая буря: «Этим счастьем хочу стать я, но почему же ты так ненавидишь меня, за что?»

Лилия в последний момент злобно сверкнула красными глазами и окончательно растворилась, оставив на каменном сером полу, золотой браслет, который, расстегнулся и упал с руки в момент, когда она пыталась схватить брата. Сапфир поднял и погладил указательным пальцем, бережно проводя по изящному плетению: «Прости, любимая».

Снова тяжело вздохнул и вышел из подземелья, поднялся во двор замка и, не обращая внимания на слуг с опаской поглядывающих на него, вскочил на верного коня и помчался наравне с ветром, куда глаза глядят, а в мыслях проносилось, будто ураган: «Прости, прости, любимая».