Глава 2. Обида

Прошло двадцать лет.

Сапфир вырос до возраста двадцати пяти лет, и больше не менялся, внешне был похож на родителей: сильное накачанное тело, упругие каменные мышцы, высокий рост, как у всех вампиров в этом роду, примерно метр девяносто, лукавые ямочки на щеках при улыбке, но улыбался очень редко, после того случая с инопланетянами с детства, ненависти сестры, когда она хотела, чтобы его забрали чужаки, врезалась навсегда в сердце, как острый нож, и сидела глубокой обидой. Белоснежные ровные зубы и чувственные губы, какими награждены все его предки, обещающие сладостные поцелуи будущей избраннице.

В его сознании всегда жила только одна девушка, сестра Лилия – Любовь. Он часто видел её нагую, купающуюся в местном озере с прозрачной ледяной водицей, и с недавних пор его член остро реагировал на неё, укрепляясь до каменного болезненного состояния.

Сапфир не унаследовал черты характера отца и матери с чувством юмора, а вырос эмоционально холоден, отчуждён, не позволял ни кому прикасаться к себе, женщин ещё не познал и даже не думал о них. Однажды он любил девочку всей душой и сердцем ещё в нежном возрасте, часто шутил и смеялся, но она постоянной ненавистью, завистью и агрессией уничтожила все его добрые чувства к женщинам. Со временем такой постоянной эмоциональной войны между ним и сестрой, сердце Сапфира очерствело, душа закрылась твёрдой непробиваемой скорлупой, поселилось чувство глубокого одиночества и сильнейшей обиды, которую он не понимал, а просто жил с ней сроднившейся, как с паразитом. Он не пил человеческую кровь, не любил сам охотиться и убивать животных, не хотел быть вообще вампиром, но от родной сути не избавиться, и ему всё же необходима кровь. Поэтому молодой граф ел слабо прожаренное мясо, которое всегда подавалось в замке и пил в изящном бокале свежую сцеженную поварами для хозяев животную кровь.

Родители очень любили детей, несмотря на их вражду и явную неприязнь друг к другу. Лилия – Любовь – дочь Константина была полной противоположностью брата, сильно похожая на отца – взбалмошная, жестокая, кровожадная, обожающая сама охотиться, часто приносила животных в замок и, безжалостно сцеживая с них, свежую кровь, преподносила тёплую сладкую семье. Ещё в детстве до семи лет Лилия узнала, что она только дочь Константина, а матерью стала обычная крестьянка, умершая при родах. Сапфир же их общий сын, и она возненавидела его всей душой, пытаясь превзойти во всём, дралась с ним на мечах и ножах, почти не уступая в силе, и очень гордилась своей вампирской сущностью и жестокой, красивой внешностью, грубо выставляя напоказ. А когда прилетала в замок с охоты и видела во дворе брата, занимающегося домашними делами, спускалась рядом в окровавленном виде, нарочно показывая свои жертвы, выставляя клыки, с которых стекала алая кровь тонкими струйками по её острому подбородку. В один из таких же дней Лилия залетела во двор замка и, спустившись неподалёку от брата, который вышел обмыться из стоявшей во дворе бочки с дождевой водой, чтобы поехать в деревню проверить как там дела у крестьян. Она стала медленно подходить, держа в одной руке за хвост мёртвую лису, с которой стекала кровь и оставляла на земле полоску из алых частых капель. Лицо девушки, рот, руки полностью в крови, глаза горели красным огнём и ненавистью, которую питала все эти годы к сводному брату. Лилия подошла на расстояние вытянутой руки и швырнула мёртвым животным, с пренебрежением скривившись.

– Лови обед, братец!

Сапфир поймал лису и, спокойно без лишних эмоций отложив в сторону на камень, посмотрел молча на сестру, зная, что она обязательно выкинет сейчас ещё, что ни будь этакое, чтобы зацепить его. Ждать пришлось недолго. Лилия подошла очень близко и кровавым указательным пальчиком провела по его лицу, на секунду остановившись на губах, сильнее надавливая на нижнюю, слегка приоткрывая, невольно любуясь его жемчужной белизны зубами, дальше по мускулистой шее и по стальной груди, делая кровавые виражи, обводя каждый сосок брата по отдельности, дошла до накачанного каменными кубиками пресса, здесь изящный палец остановился, так как дальше мешало препятствие в виде кожаного пояса, вдетого в замшевые брюки. Она попыталась просунуть его глубже сверху под пряжку, но Сапфир, как обычно молча, убрал её руку и продолжил заниматься своим делом, хотя еле сдерживался, чтобы тут же на неё не наброситься и не поцеловать в надежде на большее, но девушку очередное безразличие брата возмутило до предела.

– Ты, любимчик родителей, жри свежую кровь прямо из туши этой лисы, а не жди, пока тебе сцедят кровушку в изящный бокальчик и подадут с белым платочком!

– Не хочу… – буркнул и быстро, надев рубашку, запрыгнул на статного вороного коня, но Лилия, схватив лису, взлетела и попыталась подсунуть к лицу брата. Тут уж он не стерпел и, схватив сестру за руки, скрутил, прислонив спиной к стальной груди в распахнутой белоснежной льняной рубашке с короткими рукавами.

– Оставь меня в покое, ешь сама, – процедил брыкающейся фурии на ухо.

– Я ненавижу тебя, отпусти!

– Ты же знаешь, что я намного сильнее. Оставишь меня в покое?

– Нет! Я сильнее! А ты просто имеешь какую–то адскую космическую силу, без неё ты обычный вампир! И как жаль, что больше за тобой не пришли те космические твари, а я так на это надеялась, что тебя заберут и убьют, или вообще сожрут.

– За что же ты так меня ненавидишь?

– За всё!

Сапфир тяжело вздохнул и резко отпустил сестру, она упала на землю около его коня и, приподняв голову, злобно кинула на него взгляд сочно–зелёных глаз.

– Когда–нибудь эти космические монстры всё равно убьют тебя!

Но он уже ускакал, пытаясь не думать о злых словах сестры, проскакал в высокие арочные ворота замка по деревянному мосту, по бокам бурлила шумная местная река, и помчался в поле. Вокруг росли множество разноцветных полевых цветов, которые он очень любил и, спешившись, присел на одно колено у маленьких алых маков, наклонился и нежно обнял один из них.

– Моя сестра такая же красивая и огненная, как и ты, но почему же она так зла на меня, за что? А я так хочу её… владеть гибким телом, пухлыми губами, изящными руками, всем, что она могла бы мне дать, а я ей.

Но цветок ему не мог ответить, и вдруг в него врезалась с высоты своего полёта Лилия, сразу начав драться, как дикая кошка. Они покатились по полю, как два заядлых соперника. Она наносила сильные удары кулаками куда попало, брат не отвечал агрессией, а только защищался, не желая повредить ей что–нибудь. Через мгновение он всё–таки крепко зажал её тело между ног, держа за руки.

– Лилия, успокойся, за что ты кинулась сегодня на меня?

– Ты, ты… игнорировал мой шикарный подарок – лису, ненавижу тебя!

– Но ты же знаешь, что я не пью кровь прямо из туши животного, почему же тебе просто не принять этот факт?

– Не могу, с какой такой стати для тебя должны сцеживать кровь в бокал?

– Я с детства не приемлю пить кровь по–другому.

– Ты такой же, как и я – вампир, и не более того! Отпусти меня, иначе…

– Что иначе? Ты же ничего не сможешь мне сделать, оставь меня в покое. И мне в последнее время кажется, что тебе пора бы уже найти мужа и, возможно, дурная злость улетучится, так как ты начнёшь расслабляться с ним, твоя сексуальность уже делает тебя сумасшедшей фурией.

– Не смей!

– Но ты же уже не ребёнок, тебе двадцать пять, так и старой девой можно остаться.

– Мне столько же лет, как и тебе, и то, что я ни с кем ещё не сплю, это только моя забота, сам найди себе кого–нибудь, перестанешь заглядываться на меня, – злобно отпарировала Лилия, пытаясь его укусить.

– Да, но я же мужчина, и старым никогда считаться не буду, и потом ты всё сделала для того, чтобы я не желал связываться не с одной женщиной.

– Это почему же?

– Потому что, когда–то я любил тебя всей душой и сердцем, но ты в один момент всё перечеркнула, много лет назад, а потом вообще постоянной ненавистью убила во мне окончательно все чувства не только к себе, но и вообще к другим женщинам. Однако я питаю к тебе другие чувства и они более острые, чем братская любовь.

– Ха, дурак, я же твоя сестра, как ты мог так меня любить?

– Сердцу не прикажешь, да и потом ты не в полной мере мне сестра, а только по отцу.

– Чушь, а я никогда не полюбила бы тебя, даже яркую внешность твою ненавижу. Мне нравится нежный Сан, и даже больше, я хочу его и только его.

– Ты в своём уме, Лилия? Сан же женат на Мейли, да ещё и безумно любит жену, и потом он же тоже брюнет, как и я.

– Ну и что, мне он нравится весь с головы до ног, и я могу убить её, а Сана потом утешить и влюбить в себя.

– Ты – ненормальная! Не смей влезать в их семью, иначе я не буду так лоялен к твоим агрессивным вспышкам.

– Да! И что же ты мне сделаешь?

– Ещё не знаю, но что–нибудь придумаю вместе с Альбертом нашим колдуном.

– Да он же уже совсем старик, как он меня сможет остановить?

– Он сильный и мудрый, и уж поверь, придумает, как остановить тебя.

После этих слов Сапфир, держа её крепкой хваткой, взлетел к одному из деревьев и, сняв с себя пояс, крепко привязал за талию к стволу.

– Что ты делаешь, идиот? Я же всё равно развяжусь.

– Но благодаря моей космической силе, развяжешься не скоро, сутки пробудешь здесь точно и подумаешь над своим глупым поведением.

– Скотина, ненавижу!

Сапфир, не отвечая уже на её гневные тирады, слетел вниз к примятым цветам, где они бились покатом и, присев на корточки, с нежностью провёл по ним ладонью, из которой плавно вышла золотистая энергия и быстро восстановила все уничтоженные цветы. Губы молодого графа тронула лёгкая улыбка, и он поехал в деревню, чтобы помочь крестьянам в постройке нового частокола.

Лилия всеми силами пыталась вырваться, но пояс Сапфира в кольце золотой энергии держал очень крепко. Она гневно кричала, потом плакала, но тщетно, так прошёл вечер, долгая звёздная ночь, наступил рассвет и девушка, не желая больше беспомощно висеть на стволе, разорвала клыками руку, кровь сразу заструилась по стволу дерева вниз.

– Сан, Сан, любимый, где ты? Спаси меня.

Сан – князь в этом мире, женат на Мейли, изначально они из Китая и друзья графа Константина и Арии, уже несколько столетий как жили вместе и были счастливой парой, любящей друг друга, но даже самый крепкий камень точит вода, и он уже давно знал, что дочь друга к нему неравнодушна. Она постоянно не давала ему прохода, развязно заигрывая. Он начал невольно слышать её мольбы и зов крови и, оставив ещё спящую жену, вылетел на поиски, ориентируясь на запах, доносящийся ветром из–за горы с поля неподалёку от замка друзей.

Вампир подлетел к полю и, осмотревшись вокруг, увидел её, такую жалкую, висящую высоко над землёй, привязанную кожаным поясом к стволу одного из деревьев, тряхнул головой, откидывая чёрные кудри со лба, и подлетел к ней.

– Лилия – Любовь, что случилось? Кто это сделал с тобой?

– Как будто ты не знаешь кто? Только этот ублюдок мог привязать меня своей адской силой, скорее развяжи.

Сан попытался прикоснуться к поясу Сапфира, и его тут же ударила энергия, исходящая от него электрическим разрядом, вампир кубарем полетел вниз и шлёпнулся на землю, с отчаяньем посмотрев наверх.

– Лилия, мне так жаль, но я не могу тебя развязать, насколько он привязал тебя, сказал?

– На сутки, вот… мерзкая тварь!

Сан снова взлетел и завис в воздухе напротив разъярённой графини.

– Тогда раз не можешь меня развязать и мне придётся здесь ещё болтаться, как мешок с дерьмом до вечера, то скрась моё одиночество.

– Ладно, Лилия, я останусь рядом с тобой, – и он присел на ветку рядом.

Вампирша подняла окровавленную руку и жалобно посмотрела на неё, тщательно скрывая обман:

– Видишь, как он сильно порвал мою кисть, я истекаю кровью и до сих пор не смогла регенерироваться, помоги мне.

Сан опешил от такой жестокости Сапфира над собственной сестрой и с неподдельным удивлением, сдвинул смоляные брови.

– Но как он мог такое сделать, ведь мы очень долго не можем регенерироваться от клыков сородичей? – подлетев к ней, быстро прокусил артерию на своей кисти и поднёс к её пухлым сочным губам.

Лилия схватила руку Сана и, подкрепившись, для восстановления сил и быстрой регенерации от вампирской крови, стала целовать его кисть, делая глубокие засосы, прикусывая и, облизывая маленькие ранки. Сан попытался выдернуть руку, но не тут–то было, Лилия крепко держала и в следующее мгновение уже втянула в рот один из его изящных холодных пальцев, засасывая и облизывая, томно смотря ему в глаза.

Вампира, как кипятком обдало при виде этого до боли возбуждающего взгляда и того, что она вытворяла с его пальцем. Лилия притянула ближе его за руку и, схватившись за другую, положила к себе на пышную грудь, которая напряглась, поднимаясь и опускаясь в такт её глубокого возбуждённого состояния. Дыхания не было, так как вампиры были мертвы и не могли дышать, но грудь девушки стояла, будто колом.

Князь хотел вырваться, однако не смог так обидеть дочь лучшего друга и замер на миг, становясь податливым пластилином в похотливых руках. Девушка начала двигать его рукой по своей груди.

– Лилия, перестань… – хрипло выдавил из себя.