Утро следующего дня слепило весёлым, ярким солнцем за окном. В моём сердце всё ещё позвякивали новогодние и рождественские колокольчики, и выглянув во двор, я вначале зажмурилась от резкого белого цвета вокруг, а потом задохнулась от красоты.
Вчерашний снег преобразил город. А сегодняшнее утро превратило его в настоящую сказку! Инеем покрыта каждая веточка, всякая былинка, пушистым снегом укутана земля и крыши домов. И всё это искрится, играет на солнце миллиардами огней, радуя взгляд и пробуждая в сердце неведомую надежду.
– Ребят! Завтракаем плотно и поехали на горку кататься! День просто создан для этого! – провозгласила, теребя сонного мужа.
Сын, предсказуемо, воодушевился, а Влад был квёлый. Ковырял утреннюю кашу без энтузиазма и с помятым лицом. Затем поднял на меня взгляд и хотел что-то сказать, но я перебила:
– Если не хочешь, то оставайся. Мы с Юрочкой и вдвоём неплохо проведём время.
Допила свой утренний кофе и, убирая за всеми посуду со стола, заметила:
– Но ты и так мало и редко проводишь время с сыном. А мальчику это важно. Впрочем, как знаешь.
Я закопалась в шкаф, выискивая в недрах свой горнолыжный костюмчик. Он пролежал без дела три года и, наконец-то, дождался своего выхода.
Удивилась, что в коробе для хранения он одинок. А где костюм Влада? Странно. Я отлично помню, что убирала их вместе…
– Володь, ты с нами? – удивилась, когда увидела, что муж собирается.
– Конечно! – возмутился он.
– Я не нашла твоего костюма. Его почему–то нет в коробке, ты брал?
– Да, ещё в прошлом году. Я оставил его в родительском доме. Мы катались тогда на лыжах. С Колькой. – неразборчиво проговорил муж, натягивая водолазку.
Я залюбовалась. Как перекатываются его мышцы, как напрягся на минутку пресс, подмигнув мне теми самыми кубиками. Захотелось подойти и расправить тонкую мягкую шерсть. Чтобы всё село, как положено…
– Странно, я не помню такого знаменательного события, чтобы вы с Николаем вместе ходили в лес, зимой, на лыжах… И не переругались с ним там… – проговорила, не сдержавшись, и всё-таки помогла расправить джемпер по плечам. Пахнуло знакомым запахом, и я улыбнулась.
Красивый мужчина – мой муж!
В Измайловский парк от нас ехать всего ничего. Влад отвлечённо смотрел в окно и не бухтел, как обычно, что я неправильно вожу машину. Он был какой-то уж слишком тихий сегодня. Будто думал о чём-то отвлечённом.
Ледяную горку найти несложно. Иди на звук, на радостный гул ребят и не промахнёшься! Мне нравилось, что можно взять в прокат инвентарь и не тащить с собой. Что недалеко расположились палатки с тёплыми напитками и нехитрой снедью для проголодавшихся. Мне вообще в Москве нравилось жить именно удобством городской среды. Всё под рукой всегда. Чисто, комфортно и доступно!
Юрочка ещё маленький, и кататься с большой горки, с препятствиями нам не стоит. Как и не стоит выбирать новомодную ватрушку тоже. Я посмотрела, как летают на санях мальчишки, и… Взяла для нас с сыном обычную ледянку. На ней я полностью контролирую процесс, и мне не страшно.
Мы с Владом вначале обустроились, он вверху, а я внизу и спускали хохочущего сына с горочки. Я ловила и целовала сияющие щёчки, а Юра вырывался и бежал обратно. Вверх. К папке.
А после я усадила сына на колени и поехала с ним вместе на длинной трассе. С поворотами, со снежными брызгами и с нашим совместным смехом.
Влад, поскольку был в джинсах, на такой подвиг не согласился и отправился к павильону за горячим питьём для нас.
Меня, конечно, кольнуло его нежелание кататься с нами. Но это было больше недоумение, чем что-либо ещё. Странно. Штаны на нём тёплые, на горке мы будем недолго… Ну, ему виднее. Устал, наверное. Или чувствует себя неважно.
Сказать по правде, Влад после встречи Нового года, когда он был странно взъерошенный и возбуждённый, уже третий день находился в меланхолии. Был все дни вялым и всё норовил прикорнуть на диване. Устал.
Меня немножко кольнула вина, что я не дала мужу поваляться, а потащила в парк и, съехав очередной раз с горы, я постаралась подрулить в сторону, где стоял Влад. Подскочила на ноги после остановки, отряхивая Юрочку, и нашла глазами мужа.
Володя разговаривал с кем-то по телефону. Он стоял ко мне вполоборота, но у него было такое лицо, что я будто наткнулась на стену.
Стало зябко. Наждаком прополз мороз по позвоночнику. Ветер охладил разгорячённые щёки, и я почувствовала, насколько промокли мои варежки и вспотела спина. Радостные звуки весёлой детворы отошли на второй план. Зато чётко расслышала прозвучавшее мурлыкающим голосом мужа:
– До завтра! – и счастливая улыбка озарила его лицо.
Какая–то чужая молоденькая девчушка прошла опасно близко к Владу. Чуть ли не задевая плечом его руку со стаканчиками напитков. Муж заинтересованно проводил взглядом хрупкую фигурку, дёрнув бровью, повернулся вслед, оценить вид сзади… и увидел меня.
Растрёпанную, в сбившейся шапочке, в мокрых варежках. С ледянкой в одной руке и с ладошкой сына в другой.
Он шагнул к нам, улыбаясь. Но совсем по-другому. Не так, как минуту назад.
– Накатались? – спросил он и протянул мне горячий стаканчик с кофе, а сына подхватил на руки, подкинув.
И продолжил спокойно и уверенно:
– Ну что, поехали домой?
Настроение моё необратимо испортилось, и я вела машину молча, сосредоточившись на дороге. Мне было некомфортно, сыро и солнце слишком ярко слепило глаза. До слёз.
В лифте, поднимаясь на наш этаж, Влад долго смотрел на меня пристально, а когда зашли домой, спросил участливо:
– Устала?
– Нет. Не устала, – ответила я и отвернулась, занимаясь ребёнком.
И только после того, как помыла, покормила сына и уложила его спать, вернувшись на кухню, присела напротив мужа и сказала:
– Влад, тебе скучно с нами? Быть может, попросим мою маму побыть с Юрой и махнём на отдых вместе на неделю? Я же вижу, ты тухнешь. Ты скучаешь рядом с нами.
Муж поднял на меня взгляд. Он сидел вполоборота к окну, и яростное сегодняшнее солнце высвечивало каждую морщинку на его лице, делая радужку глаз совсем уж светлой. Прозрачной. Было совершенно непонятно от этого их выражение. Нечитаемо.
– Как мне может быть скучно рядом с любимой семьёй? Что ты говоришь? – чуть приподняв бровь, спросил, откладывая приборы и отодвигая тарелку.
Поджал губы и проговорил, как мне показалось, с усилием, заставляя себя:
– Спасибо за обед. Очень вкусно.
– Влад, ну я же чувствую. Что происходит? – спросила, не отводя взгляда от лица мужа, стараясь уловить его эмоции.
– Ир, а что происходит? К чему эти допросы? – со сдерживаемым раздражением проговорил муж вставая, явно не желая этого разговора.
– В доме своих родителей, когда ты недопустимо опоздал, и потом вёл себя возмутительно по отношению ко мне, я не хотела ничего говорить. Ты был странно возбуждён и взъерошен. Будто у тебя случилось что-то внезапное. Мне не хотелось выставлять рядом с твоей бывшей женой наши отношения напоказ, вступая в разборки. И я спрошу у тебя в очередной раз сейчас: что происходит, Володь? – говорила я вслед уходящему из кухни мужу.
Его лопатки дёрнулись под моим взглядом, будто стряхивая. Он притормозил и обернулся ко мне:
– И что возмутило тебя в моём поведении, праведница? Словно у тебя всегда всё как положено, ровно? Будто главное – не выделяться, – буркнул он и тихо добавил, будто про себя, – ханжа.
Вот это было обидно. Вот прямо в сердечко.
– Я не ханжа, Влад! – может, чуть громче, чем нужно, вскрикнула и добавила быстро–быстро, частя словами, – ты лапал меня там при всех, будто трактирную девку, жамкал как… Как…
– Без должного уважения?
– Да ну тебя! – рассмеялась, сбрасывая напряжение, и продолжила, опустив голову – Но всё же, я не понимаю, зачем?
Муж оказался внезапно очень близко. Он поднял мне голову, взяв в ладони лицо, и проговорил нежно прямо в мои глаза, проводя большими пальцами по скулам:
– Ты же знаешь, я как Кольку вижу, не могу удержаться от провокации.
И поцеловал.
Вначале аккуратно, вроде невесомо, после сильнее. Не вырваться из плена. Не освободиться.
– Я завтра уеду в Тверь. Нужно посмотреть, как запустят производство после праздников. Приеду поздно, – проговорил он, отстранившись.
Я положила голову ему на грудь и стояла рядом, согреваясь под его ладонями. Слушая мерный стук сердца. Но противный холод не желал уходить. Притаился в районе солнечного сплетения. Оплёл щупальцами колючей проволоки позвоночник.
Влад вновь ушёл от разговора. Снова я так и не узнала, что случилось тем вечером и отчего мой муж был в неадеквате.
Как живут люди вместе, ежедневно сомневаясь друг в друге? И отчего я стала замечать эти моменты? Что происходит между нами?
– Володь? А с кем ты разговаривал по телефону, когда ушёл от нас покупать напитки сегодня? – тихо спросила, не разрушая наших объятий.
– По работе, Ир.
– Знаешь, у тебя было такое лицо… что я почувствовала ревность. Получается, к работе? – прошептала тихо и со вздохом добавила, понимая, что услышу в ответ, – вот ещё и поэтому я хочу работать, Влад!
Но я недооценила своего мужа! Отчего-то моё желание выйти на работу вызвало в нём бурю эмоций. Влад встряхнул меня за плечи и проговорил, наклоняясь к лицу:
– Мы уже миллион раз говорили об этом! Нет! Я против!
– Володь, какой миллион? Я только на днях впервые подняла эту тему! Ты что? – я даже не сопротивлялась от изумления. Только застыла столбом, чувствуя, как замерзает и крошится внутри лёд колючими осколками. Под сердцем. Откуда такая агрессия?
– Что ты так резко реагируешь, Ир? Слова тебе не скажи, – Влад притянул меня к себе обратно, прижимая закостенелое тело.
– Ну скажи что-нибудь, Ир! – прошептал муж, и тут же сам себе зло ответил. – Конечно, это я во всём виноват, а ты у нас святая!
После отпустил меня и резким шагом удалился в гостиную.
Когда проснулся Юрочка и сладкий, ещё сонный ото сна потянулся к Владу, тот не отреагировал никак. Даже не снял наушники. Не оторвался от просмотра кино. Да и после… Он весь вечер просидел так, изолировавшись от нас.
Я сосредоточилась на сыне, усилием воли отгоняя обиду и слёзы. К вечеру решила, что у каждого бывают моменты. И не всегда мы ведём себя адекватно. Влад устал. А ему уже завтра на работу. Возможно, от этого не хочет общаться с нами. Игнорирует.
Тем не менее перед сном я высказалась.
Влад выслушал. Покивал. И сказал:
– Знаешь, что… Если тебя что-то не устраивает в наших отношениях, то это твои проблемы. Иди к психологу. Я оплачу.
О проекте
О подписке