Глава 4

Ярослав

***

Как же я устал за последние несколько дней. Не физически. Физически энергии хоть отбавляй, а морально. Все-таки иногда полезно выбираться из зоны комфорта, а вернее, из своего столичного офиса и оценить работу филиалов своим взглядом, а не слушать отчеты, которые проходят до тебя через десятки рук и добираются в искаженном виде. Вспоминается игра детства «Брехучий телефончик».

Всю пятницу я провел разбирая завалы, оставленные последним руководителем. Девочки из бухгалтерии оказались смекалистыми и, глядя на увольнения, стали работать с большим рвением. Хотя есть подозрения, что стараются получить освободившееся место главного бухгалтера.

Скорее всего, я так и сделаю. Выгоднее выбрать сотрудника с опытом в нашей компании, чем со стороны. И обойдусь без назидательно-воспитательных речей, они теперь знают, что будет с тем, кто решит обогатиться за мой счет. Более близкое знакомство с Марией отложил до понедельника. Надеясь, что сойдет на нет эта нездоровая тяга.

Решив отоспаться, покинул офис чуть раньше, чем планировал, и не зря. Руки были заняты коробками с бумагами, когда заметил надпись на багажнике авто. Швырнув коробки об асфальт, выругался:

– Ну, Нимфа, зря ты так!

Как меня только ни называли, и в лицо, и за спиной, но надпись вывела из себя. Раз решила, что я хам – буду хамом. Но это я отложу до понедельника, а сейчас надо избавиться от надписи. Потер пальцем букву в надежде на то, что краска еще не высохла.

На стоянке послышались смех и голоса.

– И в кого ты такая злая?

– С тобой нельзя быть доброй. Иначе и меня съешь. А так хоть подавишься.

А вот и моя «проблема», еще и веселится. Злость закипела с новой силой.

– Тобой-то это точно, одни кости.

А это еще кто рядом с ней? Почему она садится к нему в тачку? А чего ты ожидал, Яр, что красивая женщина будет одна? Нет, она точно издевается надо мной, мало того, что испоганила стекло, так еще и решила своему дружку художества продемонстрировать.

Хахаль нимфы, не скрываясь, ржал. Когда машина поравнялась со мной, издевательски медленно проезжая мимо, с трудом остановил себя, чтобы не вытащить и не вытрясти душу из Нимфы, а ее дружку хорошенько припечатать в глаз.

Проводив их взглядом, я от души пнул коробку. Спокойно, Смирнов. Тебе срочно нужна женщина. Нет, к лешему женщин. В спортзал. Дурь выгонять.

Занимался несколько часов, пока не навалилась такая усталость, что думать не хотелось, да и не моглось. Была одна мысль: добраться до гостиницы, принять душ и упасть в кровать.

***

Все выходные пашу как проклятый, но чувство удовлетворенности не приходит. Понимаю, что как бы ни старался себя отвлечь, мысли предательски возвращаются к Нимфе. Договорился о встрече с Герасимовым в понедельник на восемь утра, надо пролонгировать договор аренды. Попрошу, чтобы Мария работала со мной над этим вопросом.

Как раз будет возможность познакомиться поближе и понять, что со мной творится, очередная ли это прихоть организма или что-то другое?

Рабочий день начался с просмотра резюме кандидатов «тщательно отобранных» секретарем, но даже тщательный отбор ничем не порадовал. Швырнув кипу резюме в мусорное ведро для бумаг, я попросил Наталью, чтобы больше такого дерьма не приносила.

Если нет нормальных кандидатур, то не стоит тратить мое время. И вроде бы вежливо попросил, а девушка всхлипнула и вылетела из кабинета.

Мария пришла чуть раньше. Мне нравятся такие люди, которые уважают чужое время.

Нимфа в кабинет зашла решительно стуча каблучками. Это еще, что за номер? Зачем она так вырядилась? Черное платье облегало, как перчатка. Высокие каблуки стройнили и без того прекрасную фигуру. Шикарные волосы собраны в высокий хвост. М-да, кажется, наши переговоры осложнятся.

– Добрый день, Ярослав Витальевич, – Нимфа первая прервала молчание.

– Добрый, Мария… – Не успел я закончить, как меня прервали:

– Ярослав Витальевич, я прошу прощения за свою выходку, очень сожалею, что оскорбила вас и испортила стекло вашей машины. Не знаю, что на меня нашло. Вы отчасти меня спровоцировали.

Мои глаза округлились.

– Да-да, я понимаю, что это не оправдание моему поведению, – не унималась нимфа.

И куда делась та воинственная девушка, которую я встретил, что за оправдания? Да, написала глупости, но это не повод так расточаться.

– Я не знала, что вы наш клиент, не то чтобы я грубила всем остальным… в общем, я не знала, что это вы. Еще раз прошу прощения и надеюсь, это никак не отразится на деловых отношениях, – нимфа начала обретать уверенность, глядя на мое растерянное лицо.

Ах, вот оно что, теперь понятно, к чему весь этот маскарад. Боевой раскрас и плач Ярославны – она поняла, кто я. Решила, что сможет добиться большего, благодаря эффектному виду. Сейчас начнутся похлопывания ресницами, очаровательные улыбки, а чуть позже намекнет: «Так кофе хочется, что переночевать негде». Как же я устал от этого.

Нимфа обворожительно улыбнулась и устремила на меня самый невинный взгляд. Что ж подыграю, помещение мне все равно нужно, и от приятного бонуса не откажусь.

– Как говорится, кто старое помянет, тому глаз вон. – Я указываю жестом на стул, приглашая присесть. Подхожу со спины и кладу руки на плечи девушки. Она немного напрягается, но остается сидеть на месте. Нежно поглаживая плечи, спускаясь ладонями по предплечьям, наклоняюсь и шепчу на ухо: – Никаких проблем с сотрудничеством у нас не будет, ведь правда, Мария?

– Да, конечно, – голос девушки подрагивает.

– Как-то неуверенно звучит. – Поднимаю ее за плечи и разворачиваю к себе. Стул с грохотом падает. Мария пытается отстраниться от меня, но я не позволяю и двумя руками притягиваю к себе.

– Вы меня неправильно поняли…

– Почему же? Твои намерения ясны как белый день. – Поглаживаю по спине одной рукой. – Тебе нужен договор, а мне приятный вечер. Сегодня поужинаем, а завтра я все подпишу. Есть поблизости приличное место, куда можно было бы сходить?

Нимфа резко вырывается из рук, спотыкается о стул и чуть не падает. Поймав равновесие, выпрямляется.

– Только через ваш труп, Ярослав Витальевич! – выкрикивает и выбегает за дверь.

Я нагнал ее у лифта, проскочив между закрывающимися створками внутрь. Девушка отпрянула от меня к дальней стене.

– И как это понимать? Скажешь, ты не за этим ко мне пришла, к чему вот это все? – указываю рукой. – Не замечал у тебя особой любви к откровенным нарядам.

Я прижимаю своим телом ее к стене и впиваюсь губами. А меня бьют кулаками по груди, в ответ я усиливаю напор, хватаю рукой волосы и запрокидываю голову.

Девушка не сдается, вскрикивает и со всей силы бьет по ноге острым каблуком.

– Вот черт! – цежу сквозь зубы.

Ну что ж, поиграем. Так даже интересней.

Второй рукой я беззастенчиво шарю по горячему бедру, затянутому в плотную ткань, и тут Нимфа хищно впивается зубами мне в нижнюю губу. Кажется, она действительно не кокетничают.

Отстраняюсь, делаю полшага назад и в завершении получаю хлесткую пощечину.

– Думаешь, тебе все можно?! – выкрикивает девушка. – Знаю я таких, как ты, избалованных жизнью. Вы женщин ни во что не ставите, используете, как заблагорассудится, а потом выкидываете, – переходит на «ты» Мария. – Я не собираюсь платить собой за твою поганую подпись на бумажке. Можешь идти и жаловаться Герасимову. Я всего лишь хотела извиниться.

Нимфа вылетает в открывающиеся двери лифта и исчезает в фойе, теряясь среди людей. В очередной раз убеждаюсь, что я тупица.

***

Мария

Как добралась до своего кабинета, не помню. Руки подрагивали, а губы предательски помнили вкус поцелуя. Тыльной стороной ладони я с силой потерла их, стараясь избавиться от воспоминаний. Скинула туфли, с силой швырнув их в угол, переобулась в балетки.

Рухнув в кресло, старалась привести свои мысли в порядок. Сама себе поклялась, что больше не буду слушать Лелькины советы и спрячу это платье в самый дальний угол шкафа.

Обдумав хорошенько всю ситуацию целиком, прихожу к тому, что, если сегодня меня не уволят, надо все-таки придется решать проблему с договором Смирнова. А пока займусь текущими делами: составлю график работы персонала на ближайшие пару месяцев, да и надо уже заняться заказами к скорому юбилею – двадцатилетие деятельности Павла Петровича. Ничего грандиозного не намечается, небольшой фуршет и музыка.

После обеда ко мне заходит Герасимов, интересуется результатами встречи. А что я могу сказать? Поцелуи были жаркими, спасибо, что спросили.

Я ответила, что в процессе обсуждения.

Начальник удовлетворенно кивнул и попрощался.

К концу рабочего дня пришло СМС от Смирнова, где он назначил встречу на девять утра.

Отлично, ему и мой личный номер известен.

В горячке я звоню Лёле.

– Я тебя укушу, Ольга Владимировна. Из-за твоего совета меня сегодня в лифте чуть не изнасиловали! – грозно шиплю ей в трубку, чтобы никто не услышал. Стены в нашем офисе носили декоративный характер и не более.

– Что случилось? – обеспокоено спросила подруга.

– Что случилось? Случилось то, что я послушалась твоего совета. Смирнов это принял, как зеленый свет к действию. И зажал меня в лифте, как первокурсницу на танцах.

– У вас что-то было?

– Лёль, ты что, совсем уже?! – кричу я ей в трубку. – Ничего не было, я ему пощечину залепила…

– И?

– Что – и? И еще укусила.

– Тебя уволили?!

– Как неудивительно, но еще нет.

– Давай я вечером к тебе прибегу, обсудим план действий.

– Ну уж нет. Я сама, – заверила я подругу.

***

На следующее утро, надев брюки, рубашку и туфли без каблука, на случай непредвиденных догонялок, я пришла на встречу. Смирнов сдержанно поприветствовал и пригласил сесть на тот же стул, что и вчера.

Я приняла приглашение, но немного нервничала и поглядывала на дверь.

– Давай быстро все решим и разойдемся. У меня мало времени, – изрек из себя хам.

– Я только за.

– Записывай, Мария. Пунктов немного, но они очень важны! – Назидательно поднял палец вверх.

Я же от радости, что все проходит так гладко, заулыбалась, открыла ежедневник и приготовилась писать.

– Во-первых, мне не нравятся те дамы, которые убирают наши помещения.

– Чем же? Они не справляются или что-то испортили? – удивляюсь я.

– Нет, они полностью справляются со своими обязанностями, но их внешний вид – никакого эстетического наслаждения.

– Что?! – переспрашиваю я. Может, я выпила слишком много кофе и у меня слуховые галлюцинации?

– Я говорю, – громко выговаривает он слова по слогам, – в моей компании должны быть прекрасные феи, которые порхают по кабинетам. Желательно, стройные молодые брюнетки, не старше двадцати пяти.

– А вы их варить собрались?

– Нет, конечно. Лишь создаю своим сотрудникам комфортные условия.

А? Я не ослышалась?

Сижу и хлопаю беззвучно ртом.

Допустим, фей я ему найду…

Поторопилась я с выводами о том, что все пройдет быстро и без проблем. Смирнов же смотрит на меня так доброжелательно, как будто и не издевается.

– Что-то еще? – спрашиваю я.

– Да!

– Сантехники, охрана? Они также не удовлетворяют вашим требованиям?

– О-о-о, нет. Я не по этой части, – улыбается Смирнов, – пусть остаются.

– Спасибо, – я язвительно отвечаю.

– Да, не за что, – отмахивается Смирнов, как будто я сказала какую-то глупость. – Еще я заметил, что в туалетах белая бумага.

– И-и-и? – не верю своим ушам.

– Хочу, чтобы в женских была – розовая, а в мужских – голубая.

– Это тоже как-то влияет на психологический комфорт ваших сотрудников?

– Не думаю. Я так хочу.

– Могу предложить вам и третий вариант – радужный, вы же толерантная компания? – интересуюсь я с самым невинным видом.

– Это лишнее, – огрызается мужчина.

Я лишь пожимаю плечами. Хозяин барин.

– Что-то еще? – интересуюсь я в очередной раз с улыбкой, напоминая себе работника общепита.

– Да. Хочу, чтобы ты завтра принесла мне исправленный вариант договора и кофе. Я пью черный без сахара.

О-о-о, боги, дайте мне терпения. Я встаю из-за стола, не прощаясь, покидаю кабинет.

– Чтоб ты сдох, Ярослав Витальевич, – шиплю сквозь зубы.

– Что, Мария?

Ты смотри, у него еще и слух идеальный.

– Цветок засох, Ярослав Витальевич, – указывая на огромный фикус у выхода.

И на что я рассчитывала, когда шла к Смирнову?

Честно говоря, я даже фантазировала об извинениях, хотя бы самых скупых. Глупая Маша… он всего лишь продолжил свою игру, только руки держал при себе.

По традиции Смирнов нагнал меня около лифта.

– Кофе захотел, – пояснил. Двери лифта открылись. – Проходи, – пропуская вперед, посторонился мой персональный мучитель.

– Спасибо, я пешком, – развернувшись, я зашагала к лестнице.

– Не глупи, тут семь этажей, – услышала я за спиной.

***

В среду, взяв обновленный экземпляр договора и не забыв про кофе, щедро сдобренного семью ложками сахара, я гордо шагала в кабинет «Его мучительства».

В приемной Наталья сочувственно улыбнулась и сообщила, что меня уже ждут.

– Доброе утро, Ярослав Витальевич, ваш кофе, – звякнула я о стол чашкой.

– Доброе, Мария, – улыбался Смирнов.

Э-э-э, нет. По части искренних улыбок меня не победить – опыт. Широко улыбаюсь в ответ и присаживаюсь на тот же стул, что и всегда.

Протягиваю договор, и пока его изучают, слежу за реакцией. Ярослав Витальевич потягивает кофе. Надо отдать должное его силе воли, моя детская выходка не проняла. Жаль.

– Я бы хотел добавить еще пару пунктов.

– О, пожалуйста. – Я открываю ежедневник. – Готова записывать.

– Два раза в год нам нужен конференц-зал. Хочу проводить тренинги для своих сотрудников. – Я понимающе покачала головой, наконец-то адекватная просьба. – И в ближайшее время пусть проведут мероприятие на тему: «Женская агрессия, насилие в семье и на работе. Бесправие мужчин».

Вот как! То есть, это я на него напала?

– Я бы осмелилась предложить курс и для женщин, у вас их все же большинство в штате компании. «Мужчина насильник и агрессор. Профилактика и борьба», – парирую.

– Резонно, – допивая кофе, соглашается Смирнов. – И второе, хотел бы, чтобы на наших этажах около лифта прикрепили памятки, запрещающие входить в лифт с незнакомками.

– Вы хотели сказать, с незнакомцами?

– Нет! – издевательски поправляет. – Незнакомками! По опыту знаю, они опасны.

– Возможно, вы ее чем-то напугали? Или оскорбили?

– Не думаю. Скорее всего, дело в ней, – лениво протянул он слова.

– Да вы что?! – я искренне удивляюсь. – И что же с ней не так?

– Она боится признать, что ей понравилось. Себя обманывает и меня заодно.

М-да, от скромности не умрет.

– А вас никогда не посещала мысль, что нужна взаимная симпатия? – я делаю ударение на слове «взаимная».

– Я уверен, что она взаимна. – Не отрываясь, Смирнов смотрит на меня.

И зачем так смотреть? Вот чего он ждет? Что я сейчас признаюсь в том, как меня завел его поцелуй?! Или наброшусь на него, срывая с себя одежду, прямо в прыжке?

– Вам показалось. А, как известно, когда кажется, креститься надо.

Что за чушь я несу?

– Это какая-то местная традиция или общее провинциальное веяние? – издевается Смирнов.

Последняя фраза задела за живое.

Высокомерие, сколько его в нем?

– Как можно быть таким невыносимым?! Это риторический вопрос, можете не отвечать, – я рычу, направляясь к выходу. – Ярослав Витальевич, у вас тут цветок засох, опять! – Выхожу из кабинета, не прощаясь.

Слышу за спиной шаги.

Смирнов ровняется со мной.

– Решил прогуляться. Как я понимаю, ты больше любишь пешие прогулки, поэтому не приглашаю. – Останавливается около шахты лифта.

Мне же осталось горделиво вскинуть голову и проследовать к лестнице, проклиная тот день, когда встретилась с ним.

Здравствуй, четвертый день хождения по мукам!

Я плелась в офис Смирного со скоростью черепахи. Что спешить, если ничего не изменится? Всю ночь, наверное, выдумывал глупые дополнения.

Вот я сейчас приду, он наговорит мне колкостей, я не останусь в долгу – отвечу и покину этот проклятый кабинет ни с чем. Прохожу мимо Натальи. Безразлично взмахиваю рукой, в которой держу ежедневник, в знак приветствия и вваливаюсь в кабинет.

Подмигиваю моему другу фикусу, сажусь за стол, открываю ежедневник и, не здороваясь, говорю:

– Диктуйте.

На лице «Его мучительства» на пару секунд отразилось удивление. Да чему удивляетесь, господин Смирнов, никогда апатию не видели?

– Доброе утро, а где договор?

– А есть смысл его приносить, разве не будет новых пунктов? – отзываюсь с безразличием.

Мой телефон призывно звонит.

– Извините, мне нужно ответить. Я могу выйти, чтобы не мешать.

– Не стоит, говори тут.

– Да, Леонтий Борисович. Как ваши дела? Что? Опять? Я вас поняла, прошу прощения за предоставленные неудобства. Сейчас же переговорю. Да, я тоже иду в среду на торжество. Обязательно с вами станцую. До свидания, Леонтий Борисович.

– Все хорошо? Мы можем продолжить…

– Нет, не хорошо, – не даю договорить и бесцеремонно прерываю. – Мне нужно позвонить. – Набираю номер, не дожидаясь согласия. – Артем, я тебя предупреждала и не раз! Если не можешь контролировать своих клиентов… Да, опять, Кацман. Я понимаю, что вы все закрасите. Это последнее предупреждение! У меня много желающих на вашу площадь. – Отключаю звонок и понимаю, что мечусь по кабинету, как тигр в клетке.

На вопрошающий взгляд отвечаю:

– Опять раскрасили дверь психотерапевта Кацмана. Ничего умнее, чем нарисовать мужские гениталии вместо носа на профиле Фрейда, не придумали… – Апатия сменилась раздражением. – Сегодня будут дополнения, Ярослав Витальевич?

Смирнов ловит меня и аккуратно усаживает на стул.

– Не мельтеши.

Легко сказать, да нелегко сделать. За последние несколько дней моя нервная система сдала позиции. Где та самая стрессоустойчивость, которую я так расхваливала на собеседовании?

Одной ногой я отбарабаниваю ритм «Здравствуй, нервный срыв» и нервно кручу ручку в руках. Передо мной ставят стакан воды. Я непонимающе поднимаю глаза.

– Попей, что-то ты сегодня не в форме. Тебе надо отдохнуть, расслабиться.

Да он просто издевается!

– Мое предложение провести вместе вечер в силе: погуляем, поужинаем. Только ужин, на большем я не настаиваю, если сама не захочешь.

Я лишь закатила глаза, отпила воды, с шумом выдохнула и поднялась из-за стола.

– Если это все, я пойду. До завтра, господин Смирнов.