И последний, по левую руку от меня и Мулцибера, мужчина, сидящий в пол-оборота. Я избегала смотреть на него с самого начала. Его кожа… Не знаю, что могло оставить такие отметины, но его словно окунули в кислоту. Голый череп испещрён шрамами, уши деформированы. Смотреть было больно и жутко. А когда он повернулся, на секунду встречаясь со мной мутными, словно слеповатыми глазами, я едва подавила крик дикого ужаса. Вздрогнула всем телом, словно заглянув в лицо смерти.

– Его зовут Фетар, – в шепоте Мулцибера я слышу улыбку. – Но для друзей – просто Зверь.

– Зверь? – охрипшим голосом повторяю я.

– Да, так его называют за исключительную жестокость, – руки Мулцибера легко перемещаются по моему телу, перетекая на внешнюю поверхность бедра, и я накрываю его пальцы своими, чтобы остановить. Он замирает, тихо смеясь, и кладет подбородок на мое плечо. – Знаешь, почему я взял его в команду Адских Псов? В краях Зверя с жертв принято снимать скальп…

– Замолчи! – вскрикиваю, дергаясь, но демон только смеется, удерживая меня на месте.

– Если хочешь выжить здесь, тебе придется закалить свои нервишки, Диана.

– Я и не хочу жить здесь!

– Слова, слова, слова… Пойдем дальше. Это Пириан, вы уже знакомы с этим красавчиком. Он ответственен за вербовку шпионов. Маленькие шлюшки лучше всего идут на контакт с ним, представляешь? – издевательски-удивленным тоном произносит он. – Это Малик, – кивает на чернокожего, – он у нас главный по переговорам с представителями Альянса. И любит бывать в лабораториях, – хмыкает, и в этот момент Малик напрягает плечи, словно его поймали с поличным. – А это Иок, – указывая на азиата, – главный по технологиям. – Мулцибер шепчет тихо, и музыка топит его слова, но каждых из них, словно обладая нечеловеческим слухом, поворачивается, салютуя бокалом, когда предводитель называет их имена.

– Зачем ты мне их представляешь? – сердце замирает, когда я понимаю, что именно эти люди в масках и похитители меня с Земли. И если теперь я знаю их в лицо, то ничем хорошим мне это не грозит.

Замечаю, что наши пальцы все еще переплетены, и резко вырываю руки.

Именно в этот момент, в зал входят слуги, одетые в простые черные вещи. Они подобострастно смотрят на всю компанию, ставя рядом с каждым кальян.

Мулцибер берет в руки трубку, откидываясь на спинку кресла и глубоко затягиваясь, выпуская в воздух белый клубящийся дым. Его соратники делают то же самое, и вскоре комната наполняется сладковатым, дурманящим ароматом. Атмосфера страсти, подернутой дымкой, становится еще отчетливее.

Нервное напряжение отпускает меня. Мышцы расслабляются, и я прикрываю глаза, ловя ритм музыки. Она уносит меня, рисуя в воображении тела извивающихся на подушках девушек. Они повсюду. Движутся в калейдоскопе сознания, переплетаясь между собой, словно змеи.

Мулцибер вновь прижимается ко мне грудью, притягивая к себе за подбородок:

– Открой рот, – хриплым шепотом.

– Что это? – чуть хмурясь, смотря на трубку кальяна в его руке. Лицо Мулцибера как будто покрыто блестящей пеленой и чуть расплывается.

– Не зли меня. Просто приоткрой губы, – он сильно надавливает подушечкой большого пальца на мой подбородок, и я подчиняюсь, попадая под гипноз его неестественно-зеленых глаз.

Он глубоко затягивается, и на этот раз приближает свое лицо к моему. Губы начинают ныть, как только он оказывается так близко, почти соприкасаясь со мной. Мулцибер выпускает дым из своего рта в мои губы, и я делаю легкий вдох, принимая воздух из его легких в свои.

По мне словно прокатывается невидимая волна, помещая в новое измерение. Кожа тут же становится чувствительной до боли. Музыка проникает через уши в самую голову, отдаваясь там сладким голосом женщины. Мир вокруг приобретает неестественные краски. Повсюду слышатся стоны удовольствия, и я оглядываюсь, видя, что часть девушек поднялась со своих мест и теперь охаживает мужчин за столом.

Они гладят пальцами стальные мышцы, извиваясь и обтираясь о них своими телами. Я словно под гипнозом наблюдаю за этой вакханалией, чувствуя смесь возбуждения и какой-то внутренней боли.

Мулцибер разворачивает мое лицо к себе и вновь выдыхает в рот сладковатый дым. И я закатываю глаза, чувствуя, как внутри разжигается пламя. Пальцы Мулцибера, касающиеся моей щеки дарят едва ли экстаз, и я прикрываю глаза, выдыхая стон с остатками дыма. Он тихо матерится, сжимая зубы, и еще ближе приникает ко мне, грубо хватая за затылок:

– Почему ты такая?.. – хрипит в губы, до боли сжимая волосы в кулаке. Но это какая-то сладкая боль, расползающаяся маревом по телу. В демоне заключена такая сила, что хочется поддаться. Отдать ему себя полностью.

– Какая?.. – голос срывается, а глаза подернуты дурманом. Я кладу ладонь на гладко выбритую щеку, видя удивление, граничащее с непониманием в глазах.

Его пальцы сильно стискивают мою талию, притягивая ближе, заставляя кончики носов соприкоснуться.

– Перекинь ногу, – хрипит, а глаза блестят безумно. Мощная грудь, затянутая черной рубашкой, ходит ходуном от тяжелого дыхания.

Я не шевелюсь, чувствуя ломку во всем теле, и он делает это сам, усаживая меня верхом на себя, тут же подтягивая за задницу к окаменевшему члену.

Мне не хватает воздуха. Я задыхаюсь, хватая ртом кислород, и сама цепляюсь за его жесткую шею, подставляя грудь под лицо.

Кажется, он усмехается, а потом проводит языком по краешку ткани, задевая ореол соска. От этого легкого касания я вся буквально взрываюсь. Внутри меня разражается такая буря, что хочется закричать в голос и вырвать это напряжение, камнем висящее внизу живота, распирающее меня изнутри.

– Что ты со мной сделал?.. – шепчу пересохшими губами, каким-то отдаленным уголком сознания понимая, что все это неправильно, невозможно. Но не могу остановиться. Тело, жаждущее его ласк, окончательно победило разум.

Оглядываюсь кругом, понимаю, что мир плывет и мажется, но улавливаю, что на полу уже растянулся Зверь, и его с обеих сторон облепили девушки, не страшащиеся его уродства. Он жестко двигается, вколачиваясь в ту, что стоит на четвереньках под ним, и девушка громко стонет. Ее грудь болтается из стороны в сторону. Вторая прилипла к нему сзади и трется возбужденными сосками о спину, облизывая мышцы на плечах порочным ртом.

Справа я нахожу глазами Пириана. Он зажал между собой и зеркалом девушку с медными волосами, а ее лицо изображает экстаз. Его штаны приспущены, и мышцы на ягодицах сжимаются от каждого толчка. Переводя затуманенный взгляд, я вижу, что он вгрызается ей в плечо, но смотрит мне в глаза через отражение.

Это на столько порочно, что я прикрываю ресницы, отворачиваясь и шепча:

– Прошу тебя, уведи меня отсюда.

– Что, Константин никогда не водил тебя на оргии? – усмехается Мулцибер, поправляя за ухо мой локон.

Реальность смазывается, но мне кажется, что получается подарить ему взгляд, полный ненависти, потому что демон громко смеется, запрокидывая голову. И я вновь содрогаюсь, поражаясь его мужской, грубой красоте. Огромное тело, источающее мощь, пахнущее чем-то из прошлого… Мускусом и сладковатым парфюмом. Я никак не могу поймать это воспоминание, и вдруг Мулцибер подхватывает меня на руки, резко поднимаясь.

– Куда ты? – хрипит Пириан, перекрывая голосом музыку и не переставая долбить рыжую.

– Наслаждайся, – усмехается Эм. – Это лучшие шлюхи Альянса.

– Знаю, – улыбается блондин. – А та, что у тебя в руках? Ее попробовать можно?

Я вся накаляюсь ужасом, чувствуя, как пальцы Мулцибера сильнее впиваются в кожу.

– Не сегодня, – небрежно отвечает он, шагая к выходу.

Пока он идет по коридору, я вжимаюсь носом в его грудь, и глаза вновь закатываются. Пусть музыка сталась в зале, но она до сих пор звучит в моей голове, а кожа все такая же до боли чувствительная.

Мулцибер открывает дверь в мою комнату, занося меня во мрак помещения. Он укладывает мое тело на кровать, и я вдруг хриплю:

– Останься.

Вижу в темноте, как застывает его силуэт. Несколько секунд он не двигается с места, и я слышу только гомон собственного сердца, разрывающий уши барабанным стуком.

Молниеносно, словно хищник, он оказывается на мне, кладя руки по обе стороны от головы и сверкает глазами, светящимися в темноте:

– Что тебе нужно? – рычит в губы. Опаляя меня болью своей близости.

– Хочу… – задыхаюсь, сама не понимая, почему руки начинают блуждать, обводя каждый изгиб крепких мышц на его спине. – Хочу, чтобы ты забрал эту боль…

Издаю стон, выгибаясь навстречу его телу, обхватывая ногами его талию, и он отворачивается к моему уху, исторгая поток грязной брани.

– Я не хочу тебя трахать, – шепчет, и в голосе я слышу ярость. – Ты подстилка Константина. Твое тело было под ним, и я не хочу брать его объедки, – бормочет в полубреду, словно сам себя уговаривая.

– Не было, – жадно глотаю воздух, вжимаясь в него бедрами и чувствуя, какой он твердый, как хочет меня, хоть и говорит совсем обратное. Его трясущиеся руки сжимают мою шею, словно сдерживая себя из последних сил. – Он никогда со мной не был… В этом смысле…

– Врешь, сука, – хрипит сквозь зубы, прислоняясь своей щекой к моей до боли. – Не смей мне врать! Ты его, мать твою, невеста! – безумный смех. – Не смей говорить, что он не отымел твое тело в первый же день знакомства!

– Не было, – дрожу даже от этих грубых касаний. Они распространяют яд по венам, насквозь пропитывая меня болезненным желанием. – Мы хотели подождать до свадьбы… После нее… Я не могла… Так… Было, – кривлю лицо от боли, – один раз. С другим мужчиной. Только один… И я не хочу это вспоминать.

Он застывает, каменея. Словно не может поверить в то, что я говорю.

– Твою мать, – хрипит, срывая все краны, – п****ц тебе.

Погружает пальцы в мои волосы, больно дергая на себя и я вскрикиваю, но его губы тут же сжирают этот крик, вгрызаясь в мой рот. На меня обрушивается его желание такой мощью, что затопляет, лишая кислорода. Он терзает мои губы, врываясь в них языком, встречаясь с моим. И тут меня сносит. Я закрываю глаза, впиваясь пальцами в его плечи, и притягиваю еще ближе к себе. Он стонет, лихорадочно хватая меня за тело, задирая платье, и проводя влажными губами по подбородку, возвращаясь обратно к губам, а потом оголяя грудь одним движением и вцепляясь в нее влагой рта. Терзая соски на грани боли. Сосет их, втягивая в себя с рыком. Я вскрикиваю и изгибаюсь ему на встречу. Желание становится таким невыносимым, что все кости ломает. Калейдоскоп реальности разбивается, оставляя меня в полной тьме, задыхающуюся от животного желания под демоном.

Мулцибер дергает на себе рубашку и пуговицы разлетаются в разные стороны, падая и катясь по полу. Я тут же хватаю губами его раскаленную кожу, прикусывая, вызывая его протяжные стоны.

Он дергает ширинку на брюках, высвобождая огромный член. Рывком притягивает меня за бедра, ниже под себя, и отодвигает ткань трусов, входя одним грубым толчком.

Мы кричим в унисон, и я хватаюсь за его плечи, повисая на нем, громко распахнув глаза, словно в нем мое единственное спасение.

– Твою мать, какая же ты узкая… Какая горячая внутри… – ревет он, вцепляясь пальцами в мои ягодицы и начиная грубо насаживать на себя, растягивая влажную плоть внутри собой.

Я не могу пошевелиться, не успеваю вдохнуть, не могу сдвинуться, потому что его нечеловеческие руки сами управляют моим телом, помогая члену жестко долбиться внутри. Наши тела покрылись бусинами пота, и я словно таю, растворяюсь в этом грубом соитии с демоном, жрущим мою плоть. Грудь ходит из стороны в сторону от его резких рывков. Смотрю вниз и вижу, как он, вцепившись в мои бедра, грубыми рывками натягивает меня на себя. Идеально прорисованные мышцы на его груди и прессе покрыты потом, а лицо искажено животным желанием. Зеленые глаза сверкают, и он закатывает их, запрокидывая голову назад. Порочные хлопки и наши стоны наполняют комнату.

Нет ничего. Только наше яростная страсть, больше похожая на звериную.

– Я задыхаюсь, – хриплю, чувствуя, как агония от трения внутри становится невыносимой.

Мулцибер, горячий, словно пламя. Он везде. Жжет собой внутри и снаружи, вгрызаясь в кожу и кусая, облизывая соски и подчиняя себе, подминая под жесткие мышцы. Соединяя наши мокрые тела в безумном темпе.

Трение внутри от его члена становится невыносимым, пытаюсь отодвинуть бедра, но Мулцибер только крепче подминает меня под себя:

– Кричи, Диана… Давай… Громче!

Я и я кричу. Так сильно, что срываю голос до хрипа, чувствуя, как агония расползается по всему телу от низа живота до самых кончиков пальцев, содрогая меня мощной конвульсией. До крови вцепляюсь ногтями в его спину, и Мулцибер рычит, насаживая меня на себя до конца, врезаясь глубокой болью в истерзанное тело, а потом резко выдергивает член, кончая горячей мощной струей мне на живот.

Мокрые и обессиленные, мы валимся на кровать, и я провожу трясущимися пальцами по его губам. Глаза демона сужаются. Он все еще тяжело дышит, но позволяет мне изучать себя.

– Завтра ты будешь меня ненавидеть, – усмехается он, кривя губы. Поднимается с постели и натягивает брюки.

– Куда ты? – шепчу я, чувствуя, как начинается сильная головная боль, застилающая мир перед глазами.

Он ничего не отвечает. Застегивает ширинку и пропадет, громко хлопая дверью напоследок.