В долгий ящик откладывать не стали. Андрей взял с собой скотч, чёрные мусорные пакеты, ножницы. Переоделся в светлую футболку и вызвал такси.
– У тебя нет машины?
– Есть, но я не езжу за рулём. На такси проще и удобнее. Сейчас 10 минут едешь, час паркуешься.
– Тоже верно.
Пока ехали, обсуждали, какую еду любит Андрей. Оказалось, что мы во многом похожи. Любит борщ, щи, мясные супы. На второе предпочитает гарнир с чем-то мясным и салат. Из напитков кофе, ну и водку. Обожает сладости. Даже специально ездит в кондитерскую на другом конце города. Там самые лучшие канноли. Принципиально против фасоли и манки.
– Это всё я умею готовить. Думала, что ты какие-то изыски затребуешь.
– А ты умеешь?
– Умею, но страшно не люблю. Когда только начала встречаться, ну не важно, хотела очень удивить. Нашла рецепт пирога «Вишня под покрывалом». Он состоял из 3 видов теста. Пока один отлёживался в холодильнике, другой вымешивался на водяной бане. Потом надо было молоть сухари в третий и так по кругу. Готовила я его около 8 часов. Когда поставила на стол, пирог оказался классной творожной запеканкой. С тех пор я готовлю только простые быстрые блюда. Они не врут. Вот мясо, вот картошка. Остальное – «вишня под покрывалом». То есть абсолютно бездарная трата времени.
– Вот это подход. Думал, что люди или умеют готовить, или нет. А тут целая философия.
– Это точно. Вот у тебя какой салат любимый?
– Селёдка под шубой. Мама вечно работала на трёх работах, не успевала его сделать, а хотелось ужасно. Я этот салат заказываю во всех кафе и ресторанах. Все думают, что экономлю. А я просто его обожаю. А ты что любишь?
– Крабовый. Я по одному рецепту сразу делаю 2 или 3 салата.
– По одному рецепту? Это же невозможно.
– Как бы не так. Вот смотри, Обычный вариант: всё порезать, залить майонезом, перемешать. Это раз.
– А ещё два?
– Второй рецепт – перемолоть салат блендером. Получается такая кремообразная паста. Очень вкусно.
– А третий? Раскатать палочки и нафаршировать их оставшимися ингридиентами.
– Погоди, Лиза, но ведь это один и тот же салат. Он будет с одинаковым вкусом.
– А вот и нет. Я тебе как-нибудь приготовлю, и ты сможешь сравнить.
– Ловлю тебя на слове. Тем более, что уже приехали. Куда дальше?
Я заранее достала ключи из сумочки. Повела Андрея к первому подъезду. А когда мы поднялись на лифте, к последней квартире на этаже. Открыла, бодро прошла внутрь. А потом никак не могла решить, с чего начать сбор вещей. Металась по ставшему чужим дому, хватала какие-то предметы и снова ставила их обратно.
– Булочка, погоди. У тебя есть сумка или чемодан?
– Чемодан.
– Неси его в зал. Туда мы будем упаковывать хрупкие предметы. Для остального я взял пакеты.
Андрей предложил начать с одежды. Я снимала с вешалки блузки, складывала и аккуратно опускала в пакет.
– Лиза, так не пойдёт. Мы тут провозимся сутки. Давай я покажу как быстрее всё упаковать. Держи края пакета.
Я взялась за чёрный полиэтилен. Андрей снимал несколько вешалок разом, заворачивал их одеждой, как в рулет и опускал в мешок. За 5 минут все мои платья и блузки были упакованы.
– А зачем ты свернул одежду в рулон?
– Чтобы крючки вешалок закрыть. Иначе они порвут пакет.
В следующий кулёк отправились мои тетрадки и книги. С ними было проще. Они аккуратно уложились стопочками. потом мы перешли к обуви. В пакет уложили все виды: и летние, и зимние. Только туфли с каблуком-шпилькой Андрей отложил в чемодан.
Когда дошли до комода, я засмущалась. Андрей сам взял пакет, а меня попросил ссыпать в него вещи. Ни на секунду не заострил на белье внимание. Футболки и майки предложил оставить для перекладывания косметики и посуды в чемодане. Так и поступили.
Остальное не заняло много времени. С верхних полок Андрей достал зимнюю одежду и обувь. Я упаковала в чехол ноутбук и флешки с проводами и мышкой.
Застопорилась я на кухне. С одной стороны, там почти всё было куплено мной на собственные деньги. Но это и было то, что называется совместно нажитым, а значит и Егора тоже. Полотенчики, прихватки, набор для специй.
– Булочка, ты что застыла?
Не знаю, что имею право забрать. А звонить и согласовывать не могу. Боюсь расплакаться.
– Забери то, что точно твоё. Остальное купим.
Я прошлась по кухне. Открывала и закрывала ящички. Однозначно моими была кружка в стиле Прованс и клетчатая скатерть, вышитая по углам. Из зала забрала только фотографию заката на море.
Чемодан был полупустым, и Андрей уложил туда мешок с обувью. Остальные пакеты перевязал скотчем, приделав к ним ручки. А я всё вертела головой, словно прощаясь с домом, в котором провела 3 года.
Не выныривая из воспоминаний направилась к выходу. Андрей что-то сказал, но я не разобрала слов.
– Повтори, пожалуйста, я не расслышала.
– Я сказал, что ты решила не все вопросы.
– Вроде бы все. Что ты имеешь ввиду?
– Сколько денег Егор дал тебе на операцию?
– 15 000.
Андрей отсчитал три банкноты по 5 000 и протянул их мне. Я не понимала, чего он хочет. Вертела хрустящие купюры, словно видела их впервые.
– Верни ему. Если одумается, будет знать, что ты сохранила ребёнка. Помиритесь и будете жить долго и счастливо. А если не судьба – ты ему ничего не будешь должна. Малыш только твой. Ты его выкупила.
– Это ты его выкупил. Спасибо тебе, Андрей.
Я зашла на кухню не снимая босоножек и застыла. В этот момент я поняла, что отрежу прежнюю жизнь окончательно. Ни переезд, ни направление в гинекологию, не были концом. Это были звенья цепи, которая должна была куда-то привести.
И вот сейчас я ставила точку в наших отношениях с Егором. Положила деньги на обеденный стол. Выскочила в коридор, как ошпаренная, чуть не сбив, потерявшего терпение Андрея.
Он увидел мои глаза полные слёз и комментировать не стал. Ободряюще сжал локоть и подхватил чемодан с пакетами. Я чувствовала себя, как беженка, покидающая родную страну во время войны. Чтобы скрыть неловкость прямо в лифте начала расспрашивать Андрея.
– А где ты так здорово научился упаковывать вещи?
– Мы с мамой переезжали 17 раз. Это я посчитал только те случаи, в которых кроме вещей перевозили мебель. Я уже знал что, и в какую машину войдёт, как лучше загружать, чтобы доехало без повреждений. Так наловчился, что в один из переездов меня пригласили работать бригадиром грузчиков. А мне тогда лет 16 было.
– Не сомневаюсь. Мы управились за час. Одна бы я целый день складывала. А почему так часто переезжали?
– Нигде не могли найти места, где бы отсутствие у мамы мужа, а у меня отца, не делало нас мишенью для издевательств.
– Это такой больной вопрос в наше время?
– Да. Ты же тоже не решилась вернуться к маме в деревню. Вот и мы там не смогли жить. Меня дразнили и обзывали. Маме делали непристойные предложения, намекая на недвусмысленное положение матери одиночки.
– Это ужасно.
– Да, пока мы не приехали в город, и она не встретила Николая Павловича, было сложно. А теперь мама расцвела и абсолютно счастлива. Даже я успел пожить в любящей семье. А ты чего такая грустная, Булочка?
– Сегодня я упаковала свою жизнь в чёрные мешки для мусора. И не знаю теперь, как жить дальше.
– Ну, не всё так печально. Обживёшься у меня. Жизнь постепенно наладится, заиграет новыми перспективами. Всё будет хорошо.
Я кивала только чтобы не вступать в спор. Но сама в счастливую жизнь не верила. Двигалась на автомате. В квартире разложила вещи в шкафах, расставила бутылочки с шампунями и кремами на полочки.
Андрей предложил мне спальню с большой кроватью. Я отказалась. Не хотела его стеснять. Да и спать одной на двуспальной постели мне пока было неуютно. Не раскладывая диван во второй спальне я уснула свернувшись калачиком. Скорее даже провалилась в забытье.
На новом месте мне приснился Егор. Он бежал за мной и уговаривал сделать аборт. В руках он держал мятые купюры.
С жильём ничего пока не получалось. Квартиру снимать дорого, комнату дорого и небезопасно. И чем её оплачивать во время декрета? Остаётся только один вариант. Найти работу с общежитием. В нашем педагогическом такая ставка для иногородних была на кафедре иностранных языков.
За две с лишним недели поисков, это был лучший вариант. Комната недалеко от университета, во время декрета я смогу продолжать в ней жить с малышом. Только график ужасный. Рабочий день с 8 до 20 часов с перерывами. Домой добежать не успеешь. Надо сидеть на кафедре и ждать следующую пару после перерыва.
Зато с жильём, и это главное. С такими мыслями я позвонила заведующей кафедрой Виктории Ивановне Шеремет и договорилась о собеседовании. Она ужасно требовательна. В том, что будет гонять меня без жалости, сомнений не было. Поэтому я приехала на 2 часа раньше и села в кафе напротив повторять грамматику и исключения из правил.
За этим занятием я не заметила, как к столу подошла Алла. Мы не были подругами, но при встрече мило беседовали. Она работала недалеко от университета, иногда обедала в этом кафе.
– Лиза, привет. Какими судьбами в наших краях?
– Хочу устроиться преподавать на кафедру в наш пед.
– Как здорово! Отличная идея. А что тут лучше? Денег больше или должность престижнее? Я присяду?
И не дожидаясь ответа она смела мои книжки и устроилась напротив. Выглядела прекрасно. Но что-то в ней было не так. Мне даже показалось, что она стала более плавно двигаться.
– Конечно присаживайся. А устраиваюсь я из-за общежития. Тут преподавательскому составу из деревни положена комната. Малосемейного типа, удобства в блоке.
– А зачем оно тебе? У вас же с Егором квартира хорошая. Ремонт планируете и хотите съехать, чтобы не дышать пылью?
– А ты что, ничего не знаешь?
– Нуууууууу, это спорное утверждение. Но относительно вашего жилищного вопроса, точно не осведомлена. Рассказывай скорее, а то обед не бесконечен.
Алла не притворялась. Смотрела с интересом. Кажется, она немного поправилась. Появились щёчки, запястья стали гладкими. И платье А-образного силуэта, чтобы не было видно лишний жирок. У меня тоже такое есть.
– Думала, что Артём тебе рассказал. Мы расстались с Егором.
– Серьёзно? Но почему? Вы же такая прекрасная пара.
– Он мне не доверяет, считает, что я его обманываю.
– В чём же?
– Я случайно от него забеременела. А он решил, что специально, чтобы женить его на себе.
– Бред какой-то. Сейчас никто не женится по залёту. В современном мире этим никого не удивишь. Все просто решают проблему и идут дальше. Вместе или по отдельности.
– Алла, ты извини, конечно, но Артём же на тебе женился из-за беременности?
У неё округлились глаза. Она удивлённо раскрыла рот, а потом рассмеялась легко и не стесняясь.
– Артём? На мне? Вот ты шутница. – Она смеялась так, что на глазах выступили слёзы. Алла потянула к себе сумочку. Пока она искала салфетки, платье прижалось к животу. Теперь я точно знала, почему она прибавила в весе. Слова сорвались с моих губ раньше, чем я успела подумать.
– Алла, ты беременна? Артём не ревнует?
Она отыскала салфетки, промокнула глаза, но отвечать не торопилась. Смотрела на меня настороженно. Подождала, пока официант поставит на стол суп и разложит приборы. И когда он отошёл от стола заговорила.
– Лиза, это какое-то недоразумение. У нас с Артёмом хорошая, любящая семья. Никто никого не обманывает.
– А как же свадьба?
– И свадьба у нас была замечательная. Мы с тобой тогда ещё не были знакомы. Артём сделал предложение. Я попросила подождать. Бесконечные дела и командировки отодвигали регистрацию брака. В конце концов он заявился ко мне на работу и сделал предложение при моём начальнике. Тот пообещал изменить график работы и дать нам пожениться.
– И ты не была беременна? Не шантажировала Артёма ребёнком?
– Лиза, у тебя какая-то больная фантазия. Разумеется, нет. Ты что?
– Но он же у тебя такой ревнивый, у вас же вся жизнь, ревность и сплошные скандалы. Не боишься рожать второго?
Алла стала ещё серьёзнее. Она глянула на меня исподлобья, отвернулась к окну. Подумала немного и снова посмотрела на меня.
– Лиза. Я не могу тебе рассказать всё откровенно. Ты мне, по сути, чужой человек. Но, поверь, мы с Артёмом очень друг друга любим. Настолько, что готовы ради семьи на многое. Почти на всё. Мы женились исключительно по любви. Арина – наш желанный, запланированный и горячо любимый ребёнок. И этот малыш, – она легонько прикоснулась к своему животику, – тоже долгожданный. Можно даже сказать, выстраданный нами двоими. Мы бесконечно друг другу доверяем.
– Но Артём же ревнует тебя к каждому столбу!
– Нет.
– Как это «нет»?
– Вот так. Ты хоть раз видела, чтобы мы сидели в кафе или гуляли вместе, и Артём меня заревновал? Обозвал? Высказал какие-то претензии?
Она так спокойно это спросила, что я задумалась. А ведь, и правда, Артём трясётся над Аллой и Аришкой. Всегда доброжелательный, спокойный. А откуда я знаю о его неуравновешенности? От Егора.
Я молча смотрела на Аллу, а она на меня. Что же получается, Егор меня всё время обманывал? Что вообще происходит?
– Лиза, ты умная девушка. Ты всё должна понять сама.
– Что понять? Что Артём любящий муж и Егор меня обманывал? Зачем-то внушал, что вы ругаетесь? Что ты изменяешь мужу? Что понять? – Я почти сорвалась на крик. Люди за соседними столиками начали поворачивать голову в нашу сторону. И я смогла немного успокоиться. Вернее, не так, уменьшить громкость. – Алла, я прошу тебя, не надо намёков. От твоего ответа зависит моя жизнь и жизнь моего ребёнка. Я тебя прошу, скажи открытым текстом, что происходит! Егор выставил меня из дома с направлением на аборт потому, что я, такая же подлая, как ты! Потому, что он не хочет быть рогоносцем и обманутым мужем. Алла, пожалуйста! Я тебя умоляю! Скажи мне, что происходит!
Я вцепилась в её руку через стол. Свалила тетрадки с записями, но даже не дёрнулась их поднимать. Сейчас могла решиться моя жизнь. Моя и моего ребёнка.
Взгляд Аллы сначала был затравленным. Потом она взяла себя в руки и наклонилась над столом. Заговорила громким шёпотом.
– Лиза, это не моя тайна. Если о ней станет известно не только Егору, я тебя убью. Задушу голыми руками. Ты меня поняла?
– Да, я обещаю.
– Плевать на твои обещания, просто молчи, поняла?
– Да.
– Тогда слушай. Всё правда. Мы, действительно любящая семья. Жить друг без друга не можем. Переписываемся, шлём смайлики, делаем милые глупости. И у нас есть огромная проблема. Физиологически Артёма это не возбуждает. Я не возбуждаю, чёрт побери!
– Что это значит?
– То и значит. Не тупи. У него не стоит в обычной обстановке.
Мы помолчали, обдумывая новую информацию. Я осознавала ситуацию в семье Аллы. А она, что их секрет становится известным кому-то за пределами семьи.
– Лиза, это очень тяжело, когда в постели не всё гладко. Мне тяжело, ему ещё хуже. Он душой хочет, а телом не может. Мы перепробовали всё на свете. Врачей, таблетки, поездки, массажи, заговоры. В постели я его не возбуждала совсем. В какой-то момент у меня началась истерика. Я орала, бросалась подушками, и Артём вспылил. Разозлился и тоже начал кричать.
О проекте
О подписке