Меркурий, Атласа красноречивый внук,
Меж древних дикарей ревнитель просвещенья,
Народам сообщил ты речи первый звук
И ловкия движенья.
5 Тебя я воспою, Зевеса и богов
Лукавый посланец, родитель лиры гибкой.
Ты, что понравится, всегда украсть готов
С насмешливой улыбкой.
В младенчестве твоем, когда, быков сведя,
10 Угрозы пастыря ты, мальчик, испугался,
Покражу хитрую колчана оглядя,
Сам Аполлон смеялся.
Атридов суетных, при помощи твоей,
Оставив Илион, Приам, везущий злато,
15 И стана вражьего, и вражеских огней
Избег замысловато.
В жилище радости благочестивых ты
Толпу летучую теней сопровождаешь
Лозою золотой и богу высоты
20 И бездны угождаешь.
Фет А. А., 1856
Оставь, грешно искать, какой тебе иль мне
Пошлет судьба конец! Гаданья Вавилона
Забудь! К чему нам знать, что сбудется к весне,
И много ль зим нам жить, иль волны Флегетона
5 Сегодня ж навсегда умчат отсюда нас? –
Играй и пей вино смеяся, Левконоя!
Болтая, тратим мы лишь время золотое:
Забыв о будущем, живи в текущий час.
Крестовский В. В., 1862
Какого мужа иль ироя
Приемлет Клио прославлять?
Иль лиру нежную настроя,
Какого бога воспевать?
5 Или пищали громким тоном?
И шумный отголосок с громом
Чье имя повторит в стихах,
В странах священных Аполлона,
В пространствах Пинда – Геликона, –
10 В прохладных Гема древесах.
Здесь песнопевец, наученный
Искусством матери своей,
Певец – и лирою волшебной
Неподражаемый Орфей –
15 Отсель своим пленял все пеньем,
Подвигнулись леса с стремленьем;
Он камни им одушевлял –
И быстры реки течь престали,
И скоры ветры песнь внимали,
20 И дубу слух он даровал.
Теперь кого дерзну я славить
Обычно – первою хвалой;
Того – того, который правит
Богами, смертных всех судьбой;
25 Который властен над землями;
Простер державу над водами;
Повсюду власть свою явил –
Зевеса! – коего веленьем
Текут времен часы с стремленьем;
30 И кто ему подобен был?
Из смертных ни един сильнее
Его во свете не рожден;
Нет небожителей мощнее;
Величеством он несравнен –
35 Но токмо почестьми Палладу,
За подвиги ее в награду,
Зевес превыше всех почтил;
По нем пред всеми та блистала,
Богиню мудрость украшала,
40 И с нею купно крепость сил.
Тебя, о Вакх, прейду в молчанье,
Толико сильного в войнах?
Богиню ль, что зверей в терзанье
Проводит дни в густых лесах?
45 Того ль, что грозны стрелы мещет,
Удара коих всяк трепещет,
Тебя, о мощный Аполлон!
Удары стрел твоих смертельны,
Стремленья их неложно верны;
50 Куда летит – отдастся стон.
Алкида вознесу хвалами,
И чад я Леды воспою,
Из коих Кастор в брань конями,
А Поллукс в рыцарском бою
55 Прехрабры подвиги являли.
Коль скоро звезды их сияли,
Пловцам счастливый знак бывал –
С утесов волны нистекали
И ветры сильны умолкали,
60 (По их желанью) Понт дремал.
К тебе, о Рима созидатель,
Я глас свой обращу теперь;
К тебе, о кроткий обладатель!
При коем Рим в покое цвел?
65 Или тоскански украшенья,
Во время браней и сраженья,
Введенные Тарквиньем в Рим,
Предметом будут лирна тона?
Иль смерть великого Катона,
70 Свершенна благородно им?
Поведай Регула и скавров,
Поведай Павла, Муза, мне;
Как меч заставил Аннибалов
Кровь римску в каннской течь стране;
75 Тут Павел был великодушен,
Готовый пасть средь войск бездушен,
Постыдным чтил герою быть –
Осыпь Фабриция хвалами,
С простыми Куриям власами,
80 Камилла – и героев всех.
Мужей славь храбрость, коих бедность
И предков мала часть земли
Произвели в душах их ревность,
На степень славы возвели;
85 Их бедна хижина скрывала;
Но вдруг их храбрость воссияла
И с нею купно тьмы побед.
Как древа ветвь распространялась,
Маркелла слава умножалась,
90 И Юлий там лиет свой свет.
Лиет свой свет – и пред огнями
Его созвездье всех светлей,
Как лунный свет перед звездами
Блистает множеством лучей.
95 Отец богов – и всех хранитель
Сатурнов сын, судеб правитель,
Правитель Кесаревых дней –
Твоей его вручил рок власти,
Позволь, да правит в мирной части,
100 Да славы шествует стезей.
Хотя и Лацию грозящих
Под власть он парфян покорит;
Хотя врагов ужасных, мстящих
Он в прах и пепел обратит;
105 Хоть Сар и Инд падут с мольбою,
Да будет он храним тобою,
Тобой – толь сильным пред врагом.
Ужасен огнь в твоей деснице,
Гремишь в златой ты колеснице,
110 На рощи мечешь мстящий гром.
Котельнецкий А. М., 1796
Когда у Телефа ты розовую шею
Иль руки, белые как воск, похвалишь мне,
Тогда, о Лидия! владеть я не умею
Кипящей желчью в сердечной глубине;
5 Тогда рассудок я и цвет лица теряю,
А тихая слеза, сбегая вдоль ланит,
О том, каким огнем я внутренне сгораю,
Тебе предательски невольно говорит.
Горю, когда тебе, в невоздержанье грубом,
10 Блестящие плеча попойка исказит,
Иль пылкий юноша нетерпеливо зубом
Красу губы твоей надолго заклеймит.
О, если бы словам моим давалась вера.
Ты б знала, милая, как ненадежен тот,
15 Кто ротик твой чернит, которому Венера
Всю силу нектара небесного дает.
Трикраты счастливы любовники, трикраты,
Хранящие вовек ненарушимость уз;
Их дни так радостно согласием богаты,
20 И лишь последний день расторгнет их союз.
Фет А. А., 1856
Не опять ли, корабль, волны несут тебя
В море? Ах придержись якорем в пристани
Тихой. Разве не видишь:
Обе скамьи лишенны весл?
5 Ветром щогла твоя бурным надломлена,
Снасти стонут. Корма может ли противу
Стать, без крепких канатов,
Напирающей силе волн!
Ветрил нет у тебя целых, и нет уже –
10 Коих можно б призвать в нужде – богов твоих.
Тщетно родом гордишься,
Что из славных Понтийских сосн
Ты состроен. Вотще хвалишься именем;
Не защита пловцу лепая живопись,
15 Коей ты изукрашен.
Берегись, чтоб опять не стать
Злых игралищем бурь. Сколько недавно мне
Стоил слез ты, корабль, сколько забот теперь!
Не вдавайся в неверну
20 Зыбь, где много блестящих скал.
Востоков А. X., 1805
Когда на корабле Идейском увозил
Предательский пастух Елену через воды,
Нерей дыхание ветров остановил
Затем, чтоб горестные годы
5 Предречь. «Недобрых птиц ты видевши, домой
Увозишь пленницу недолгую Пергама;
Клянется Греция союз разрушить твой
И царство древнее Приама.
Увы! В каком поту и мужи и кони!
10 Как много Дарданов ты отошлешь к Аиду!
Паллада гневная готовит шлем, взгляни,
И колесницу, и эгиду.
Венеры баловень, вотще власы свои
Ты чешешь весело и женщинам так страстно,
15 На цитре сладостной бряцаешь гимн любви,
И в спальне избежать напрасно
Захочешь гносских стрел, и копий, и мечей…
Забыть и крик войны, и натиск неизбежный
Аякса. Но, увы, хоть поздно, любодей,
20 Покроет пыль твой волос нежный.
Улисса видишь ли, согражданам твоим
Врага? Ты видишь ли пилосского героя?
Уж саламинский Тевкр теснит тебя, за ним
Вослед Стенел, движений боя
25 Знаток, а ежели смиряет бег коней –
Возница ревностный. Вот Мерион, смотри-ка!
А вот, храбрей отца, Тидид среди мечей
Тебя глазами ищет дико.
И как олень в лугу, завидя волка, вдруг
30 Забывши о траве, со всей стремится силой –
Ты, робкий, от него бежишь, спирая дух,
Хоть обещал иное милой.
Отсрочат грозные фригийским женам дни
Ахилла гнев и с ним вражда
35 Агамемнона; но срок минет зимам… ахейские огни
Пожгут жилища Илиона.
Фет А. А., 1856
О дщерь, рожденная от матери прекрасной –
И матери своей прекрасней несравненно!
Всегда, всегда повелевать
Ты можешь сáтирой моею;
5 Определи<ть> ее в моря,
Или повергнуть в лютый пламень!
Ни исступления всеведущей Цибелы,
Ни победителя Пифея поощренье,
Когда он души жриц своих
10 В убежище своем священном
Колеблет страхом и мятет,
Ни Бахуса воспламененье,
Ни корибантами биемой меди звуки
С движеньем зависти и гнева не сравнятся.
15 Грозящий пагубою меч,
Моря шумящие и пламень
Его не могут удержать –
Вотще бы сам предстал Юпитер!
Когда из брения составил человека,
20 Вещают, Прометей премудростью своею,
От каждого он зверя взял
К его составу по частице,
А в сердце смертного вложил
Он силу львиного свирепства.
25 Гнев был причиною несчастия Тиеста –
Великолепные повержены им грады!
И победитель плуг влачил
По тем местам, где возвышались
Огромны здания врагов
30 И славные твердыней стены.
Прошу тебя – смягчи, смягчи ты лютость гнева;
Я сам его познал в дни юности цветущей.
И он меня вооружил
Разительным и сильным ямбом!
35 Смягчилось сердце наконец,
И гнев не столько мной владеет.
Равно и ты умерь сердечное волненье;
Все то, что я писал, теперь опровергаю!
Я все забвению предам,
40 Лишь только б ты меня простила,
Умерила свой строгий гнев
И возвратила прежню милость.
Тучков С. А., 1816
Нередко быстрый Фавн любезный свой Ликей
На холм приятного Лукретила меняет;
Он резвых коз моих, от пламенных лучей,
От бурь дождливых охраняет.
5 Козла угрюмого веселая семья
Там щиплет тимиан, бродя в кустах свободно:
Не страшна ей в траве зеленая змея,
Ни в хлеве лютый волк голодный.
Меж тем в пологостях роскошного леска
10 Свирели сладкий звук вдоль Устики несется
И, гладких скал крутых касаяся слегка,
В долинах эхом раздается.
О Тиндарида! Здесь под кровом я богов;
Приятна песнь моя и жертва им убога.
15 Посыплется тебе тут сельских всех даров
Богатство из обильна рога!
В уединенной здесь долине ты уйдешь
От зноя Сирия – и в рощах сей Темпеи
На лире тейской страсть к Улиссу воспоешь
20 И Пенелопы и Цирцеи.
Здесь легкий сок гроздей лесвийских ты со мной
Из чаши будешь пить под сению прохладной;
Раздора не страшись: здесь с пылким Вакхом в бой
Арей не вступит кровожадный.
25 От гнева Кира ты не будешь трепетать:
Не прийдет наглою он злостью воспаленный
В ревнивой ярости с тебя одежду рвать
И в локоны венок вплетенный!
Погорельский А., 1820
Ты дерева, о Вар, не сей до винограда,
Где обошла Тибур катильская ограда.
Ведь трезвым бог вина все тяжкое дает,
И злых ничем иным не удалишь забот.
5 Кто вспомнит за вином про службу с нищетою?
Не все ль полны любви, полны, о Вакх, тобою?
Но Либера даров не преступать благих
Кентавров учит бой с Лапифами хмельных,
И злоба Эвия, сифонцам рокового,
10 В тот час, как различать благое от худого
Та к трудно страстному. Нет, чистый Вассареи,
Я тайны не дерзну умчать из-под ветвей
Священных напоказ. Уйми со злым тимпаном
Берецентийский рог: он возбуждает в пьяном
15 Порывы гордые – хвалить свои дела,
И тайн доверчивость прозрачнее стекла.
Фет А. А., 1856
О проекте
О подписке