Глава 3. Скребущие Небеса

Прозвенел будильник. Семен подскочил, недоумевая где и когда он находиться. Он лег спать всего пару часов назад из-за продолжительного кланового рейда, на которых он просто обязан присутствовать, являясь маршалом гильдии. Большими синими кругами под глазами парень посмотрел на телефон и понял, что притвориться больным и прогулять учебный день не удастся, сегодня было двадцать первое сентября.

Включив электрический чайник, Семен заметил на столе банковскую карту, окруженную хлебными крошками. Дед специально оставил ее на самом видном месте. Налив чаю, парень сел за стол и спрятав карту в карман, принялся завтракать.

* * *

Отсидев свой срок, в количестве восьми мучительных уроков, парень поспешил покинуть школу. Вместо дороги домой, он выбрал тропинку в сторону супермаркета неподалеку. Добравшись, парень вставил карту в банкомат, пристроенный сбоку магазина.

В связи со смертью его родителей, более десяти лет назад, государство выплачивало ему ежемесячную пенсию в размере десяти тысяч и шестидесяти восьми рублей. Сняв всю сумму с карточки, Семен отсчитал восемь тысяч и положил их во внутренний карман ветровки, эти деньги придется отдать деду.

Зайдя в супермаркет, Семен шел мимо стеллажей, быстро бегая по полкам глазами в поисках ценников со скидками. В отделе сладостей была акция на арахисовые батончики, парень взял несколько. На полках с напитками акция была на колу, Семен взял две бутылки по литру.

Стоя в очереди, он разглядывал стоявшую в дальнем конце магазина, девушку, с розовыми волосами. Она внимательно перебирала яблоки, ложа себе в пакет лишь те, что были без изъянов. Периферийное зрение почувствовало, как со стороны к нему приблизились.

– Какие люди! Ха! – произнес парень, одетый в темный спортивный костюм, довольно сильно засаленный белыми пятнами, когда-то засохшего пота. Волосы были слипшимися, явно давно не мытые. Образ его завершался, неравномерно растущей на лице, растительностью, выглядевшей весьма неуместно.

Это был его одноклассник. Семен подумал что из них двоих, на жителя поселка Сева похож раз в десять сильнее. Однако нет, тот жил в многоэтажке в десяти метрах от забора их школы.

– Привет Сева, – ответил парень. – Ты куда пропал? Ты вроде не собирался уходить в колледж после девятого.

– Я и не ушел. Прямо перед первым сентября, слег с жесткой ангиной, – ответил одноклассник.

– Ого, давай выздоравливай побыстрей.

– Ааа беспокоишься? Че, совсем загрустил без Борямбы своего? – спрашивал Сева, но не получив ответа продолжил. – Так я уже вылечился, с понедельника иду в школу. А ты я смотрю, все так же на сладости налегаешь?

– Иногда, – коротко ответил Семен, не настроенный на разговоры после бессонной ночи, и восьми уроков.

– А меня мать за картошкой отправила, – сказал Сева, державший в руках пакет с луком.

– Картошкой или луком?

Сева непонимающе моргнул и посмотрел на овощи в руках.

– Зачем я лука то, набрал?

– Не знаю… – сказал Семен, удивляясь поведению Севы. – Уверен, что вылечился до конца?

– Да, конечно. Пойду пожалуй поменяю, – сказал Сева чеша затылок и отходя от кассы.

– До понедельника, – бросил ему в спину Семен.

– Давай, – ответил тот.

В этот момент подошла очередь парня. Расплатившись, Семен покинул магазин с немного приподнятым настроением. Сева был довольно своеобразным человеком, который одним своим присутствием, постоянно создавал неловкие и курьезные ситуации. У Семена было мало общих с ним интересов, но все же, возможно, времяпрепровождение в школе будет не таким унылым, по его возвращению.

* * *

Открыв калитку, Семен вошел во двор, едва не столкнувшись с дышащим перегаром, лицом. Дядя Олег был полным мужчиной лет пятидесяти, с тремя подбородками, и противным родимым пятном на всю левую щеку. Сосед живший через три дома от них, периодически посещал деда, продавая ему самогон собственного производства. Кажется, он прекрасно знал когда у деда появлялись деньги, и приходил как часы, в дни их получения.

– О, Семка! Думал, завтра зайти за денежкой, а ты вон как удачно прибежал, – сказал дядь Олег.

– И вам здрасьте, – сказал Семен смутившись, стоит ли давать ему деньги.

В этот момент, раздался громкий стук по стеклу. Посмотрев в сторону дома, Семен наблюдал по ту сторону окна, еще одну пьяную морду, дед сделал потирающий пальцами жест, означающий деньги, а потом показал пальцем на собеседника парня.

– Семка не тормози, мне еще мою бабку с работы встретить нужно, – подгонял его дядь Олег.

Вытащив восьмитысячную пачку, парень вытащил косарь и протянул соседу.

– Благодарствую. До скорого! – сказал товарищ деда, покидая двор переваливающей с одной ноги на другую, огромный живот, походкой.

Зайдя в дом, Семен протянул деду оставшиеся в руках семь тысяч. Тот схватил их довольно быстро для своего пьяного состояния, и спрятал в нагрудный карман. Затем вернулся за стол, взяв бутылку из под минералки без этикетки, и плеснул ее мутно-белое содержимое в стакан. Под столом стояло еще четыре, таких же полторашек с самогоном.

– Плесни мне сюда своей бодяги, – сказал дед, уставившись на внука плывущим взглядом.

– Какой еще бодяги? – ответил Семен, собиравшийся поскорей скрыться в своей комнате.

– Я ведь знаю, что ты все время берешь себе газировку, поделись с дедом, – сказал тот.

– Сегодня не покупал, – ответил парень, непроизвольно, немного сжав лямку портфеля. – А если бы и была, я купил ее на свою часть денег, в четыре раза меньше твоей.

От этой фразы дед стал сам не свой, он недобро усмехнулся и с некоторой агрессией в голосе произнес:

– Ты смеешь жаловаться, на то что у тебя есть две тыщи на всякую чушь?

– Если бы, половина из них, уходит на продукты, – старался говорить уверенно Семен, но это плохо получалось.

– Ах продукты? А я по твоему, что покупаю на восемь? – его всего начинало коробить, нервно схватив в руки пачку сигарет, он начал второпях закуривать.

БУХЛО! Хотел крикнуть ему в лицо парень, но побоялся, не зная, что может выкинуть неуравновешенный старик-алкологик.

– Не знаю, – только и ответил Семен.

– Вот именно, что ты незнаешь! Ничего не знаешь. Каждый месяц я трачу свою кровно заработанную пенсию и часть твоего пособия, на электричество для твоих сраных мультиков и еду в холодильнике, – возмущался дед, делая продолжительные затяжки сигареты.

Парень знал, что он лжет. Непонятно лишь, осознает ли дед, как обманывает себя и Семена, или его мозг окончательно разрушился до точки невозврата. К этим восьми тысячам, которые принадлежат по сути Семену, дед получал свою собственную пенсию. Что в сумме, около двадцати тысяч. Парень так же видел квитанции за коммунальные услуги. Газ и электричество, обходятся им всего в пару тысяч в месяц. Куда дед тратить остальные восемнадцать, большая загадка. Даже пробухать такую сумму, не так легко. К тому же после пятнадцатого числа Семену приходится самому покупать еду, ибо дед растрачивает абсолютно все к этому времени. Проклятый алкаш.

– Молчишь? Вот и правильно. Думаешь я вообще планировал растить тебя, бездарь? Если бы мой отпрыск, имел голову на плечах, то не подцепил бы эту шаболду, которая и загнала его в могилу. Тогда бы мне не пришлось сейчас учить уму разуму, их опилкоголового сыночка.

Чаща терпения Семена, окончательно переполнилась. Дрожащими руками, он рывком схватил висевшую на крючке ветровку, порвав петельку на ней, и вылетел из дома.

Прохладный вечерний ветер бил в лицо бежавшего парня. Бутылки колы в рюкзаке, больно стучали по позвоночнику, подпрыгивая на каждом шагу. Сил хватило лишь до конца грунтовой дороги, здесь парень остановился, рывками глотая воздух, задыхаясь то ли от своего эмоционального состояния, то ли от нехватки кислорода после бега.

Как этот алкоголик, смеет так говорить об его родителях, своем сыне? Бессердечная, черствая тварь! Родители умерли, когда ему было семь. Материнское тепло и отцовская забота, навсегда покинули жизнь ребенка, отправленного на опеку, к жившему на отшибе старику. Лишь редкие драгоценные воспоминания о них, порой грели душу парня, словно лучики света, пробивающиеся сквозь огромную серую тучу, поглотившую жизнь Семена.

Он сам не заметил как добрался до центральной улицы Нефтяников, проспекту Мира. Многоэтажки, супермаркеты и многочисленные пивные, светили своими окнами и вывесками, неравномерно освещая пешеходам дорогу.

В голове было пусто. Каждый разговор с дедом Семен приравнивал к поцелую дементора, и чем дольше он длился, тем больше сил он высасывал. Темнота ложилась слой за слоем, делая фигуры людей все менее различимыми, но все же парень мог наблюдать, большое количество пьяных силуэтов. Вечер пятницы, во всей своей красе.

Натянув капюшон почти до уровня носа, Семен стал видеть лишь дорогу и иногда идущие ему навстречу ноги. Силой заставляя себя абстрагироваться, пропуская в голову только хорошие мысли, мысли об Королевстве Грез если быть точным.

Он чувствовал как Семен растворяется в этом городском сумраке, уступая место другому человеку, решительному и никогда не унывающему Сэму. Сэм сразу взял ситуацию под контроль, забивая голову игровыми делами и предстоящими свершениями. Потихоньку организм вернулся в стабильное состояние и парень повернул назад.

* * *

Проскакав уже изведанный порт не останавливаясь, две эльфийки уперлись в высокий, готический собор выполненный из черного словно уголь, камня. Разглядывая фасад здания, парень почувствовал, как будто смотрит на космическое небо, только роль звезд на темном камне храма, выполнял белый помет сновавших по всей округе порта, чаек.

– Ух ты, а можно туда? – спросила сидевшая сзади лучницы, пристка.

– В Серый Собор? Почему бы и нет, – ответил Сэм, останавливая питомца у таких же как здание, черных ступенек.

– Идем?

– Угу, – сказал парень, деактивируя леопарда.

Ребята зашли внутрь, через двери, противоположного белого цвета, над которыми был высечено изображение в виде квадрата, внутри которого находился еще один. Полый квадрат был символикой здешней религии.

– Божечки, – написала Музыка, видимо пораженная увиденным.

– Как раз богов, здесь то и нет, – написал Сэм.

В соборе не было ни сидений, ни икон, никакой свойственной храмам атрибутике. Место скорее напоминало цех. По центру находилась гигантская, сделанная из метала спираль, высотой около шести метров. На ней, с интервалом в метр, находились небольшие деревянные сиденья, половина из которых, была заполнена священниками людской и эльфийской расы.

– Что тут происходит?

– Не видишь, старички на каруселях катаются, – пошутил Сэм.

– ???! – написала девушка как раз в тот момент, когда сидевшая немного поодаль фигура рептилии, весьма внушительных размеров, пришла в движение.

Можно было наблюдать, как небрежно она относилась к происходящему. В отличии от священников, халат рептилии был сильно измят, испачкан, и постоянно болтался не заправленными в пояс, краями. В не надетом капюшоне, была огромная дырка.

Присутуленные фигуры сидевшие на сиденьях спирали, в нетерпении болтали ссохшимися ногами, обутыми во вьетнамки. У каждого из них, капюшон был низко опушен, открывая вид лишь на их носы и подбородки. На головах эльфов, можно было наблюдать небольшие прорезы ткани, из них торчали их длинные от природы уши.

– Серый собор это не типичный храм куда приходят молится все желающие. Это скорее рабочее место этих ребят. Тут проводятся ритуалы, по зачарованию магических предметов, – написал Сэм. – Видишь ли, посохи сами по себе, просто палки, сорванные с обычного дерева. Лишь правильная молитва, способна придать предмету магические свойства. И этим правилом, был создан любой магический предмет в этом мире.

– Понятно. Мои скиллы стали наносить на порядок больше урона, когда я сменила посох десятого уровня на двадцатый, – сказала Музыка. – А есть другие способы улучшить мои магические показатели?

– Нужно сказать, что ни одна раса не имеет врожденных магических сил. Все заклинания которыми владеют маги и присты, это знания которые помогают выплескивать магические потоки из предметов, которые были заложены в них ранее, в местах, вроде этого.

Но насколько я помню, у пристов и магов есть возможность прокачивать характеристики, вроде Симбиоза. Он увеличивает продуктивность связи, между существом, и магическим предметом. Или Обучение, ты ведь читаешь книжки с заклинаниями, чтобы получить новые способности?

– Да.

– Вот, оно как раз увеличивает качество усваивания материла и четкость произношения заклинания. Эти параметры на прямую влияют на получаемый на выходе урон или хил. Но главное, это конечно иметь крутое оружие.

В этот момент, рептилия взяла со стола один из идентичных, деревянных посохов. Перелезла во внутренний круг спирали. Обхватив хвостом посох она освободила руки, схватилась ими за железную спираль и упершись в пол, начала раскручивать конструкцию. Послышавшееся с одного из верхних сидений ворчание, было обращено к рептилии. Чешуйчатое лицо фыркнуло, подняв посох повыше, и в более близкое к центру положение.

Спираль набирала скорость. С сидений начало доноситься мычание, нарастая оно начало сочетаться с молитвенными песнопениями.

– Ух ты, – пришло от пристки.

От каждого священника, начали появляться энергетические нити серого цвета, с каждым новым куплетом молитвенной песни, по ним к посоху, перетекал импульс. Спираль разгонялась. Молитвы становились громче. Нити толще. А импульсы ярче.

Спустя пару минут действо достигло своего пика и пошло на спад. В итоге, когда карусель остановилась, рептилия покинула внутреннею сторону, положив наделенный силой посох в другую стопку. В этот момент один из священников окликнул его и между ними состоялся диалог, где рептилия сильно огрызнулась в его адрес, но кажется принялась делать приказанное.

Подойдя к столу, она взяла из стоящей на нем кружки одну тонкую палочку и поднеся к горящей свече подожгла один край. Она начал медленно тлеть, выпуская тоненькую струйку плотного дыма.

– Твое “ух ты” было слегка преждевременным. Смотри.