Цитаты из книги «Пожалейте читателя. Как писать хорошо»

<…> Мой отец и брат твердо верили в технологию, в то, что мир вскоре удастся сконструировать заново, и я тоже в это верил с большим энтузиазмом <…>. Я очень верил в истину, в научную истину, а потом, как я однажды написал, «истину сбросили на Хиросиму» ... так что я испытал чудовищное разочарование[ ].

сходящее с персонажами занимает меня слабее, чем мои эмоциональные отклики на текст, так что иногда я не обращаю особого внимания на фабульные намеки или последовательность событий. Впрочем, в этом виновата не я одна. Часть вины — на Курте. Он не всегда достаточно ясно описывает происходящее. Иногда у него в книгах происходит слишком много всего.

«Гаррисона Бержерона», одного из воннегутовских рассказов, принадлежащих к числу его любимых, начинается примерно так: Был 2081 год н.э.

— Что же это за человек, который собственную дочку превращает в подвесной мотор? <…> И Бонни Мак-Магон взорвалась. <…>— Ах, так? — сказала она. — Ах, так?<…>— Значит, вы плохого мнения о Мэри-Элис Миллер? — сказала Бонни. — А вот мы плохого мнения о вашей картине. Пятилетние дети и то лучше рисуют — сама видела[32].~ Если вы не имели удовольствия читать «Завтрак для чемпионов», я не стану раскрывать вам то, что повествователь именует психологической развязкой этой кни

Сам я рос в Индианаполисе, где обычная речь звучит словно жестянка, разрезаемая ленточной пилой, а языковой словарь так же богато изукрашен, как разводной ключ.

Но изящество вашего языка должно быть слугой идей в вашей голове.

Только неподдельный интерес, а не ваши игры с языком, может стать самым важным и привлекательным элементом вашего стиля[ ~

не происходит ничего более серьезного, чем просто нахождение перед лицом Необходимости.

никому из нас не по плечу его дело

Мы достигли момента, когда нас больше интересует изучение рукописей Керуака, чем собственно чтение Керуака.