Глава 7

Как бы Ануш ни относился к Малике, какие бы претензии к ней ни имел, я была рада, что мы познакомились. Она была веселой, беззаботной и не злопамятной, а самое главное – казалась искренней.

С ней я впервые попала в столовую, она рассказала мне о каждом преподавателе академии, посетовав как-то, что весь преподавательский состав делится на мужчин и чопорных, скучных дам.

– Каждый четверг профессор Тадэш заставляет меня пить с ней чай только потому, что она временно является главой целителей, а я, как травница, прикреплена к их факультету, – жаловалась она, странно принюхиваясь к рукаву своей мантии.

Мы шли по длинному балкону первого этажа, я несла книги профессору Гортаму, преподававшему некромантию, Малика просто решила прогуляться со мной.

Проветриться, как она сказала.

– И что в этом плохого? – не поняла я.

Погода была прекрасная, легкий ветерок шуршал в еще густой, едва тронутой осенним золотом листве деревьев, и солнце грело каменный пол, а я рассеянно пыталась решить, стоит ли торопиться, или можно не спеша насладиться хорошей погодой, пока она не вспомнила, что уже пора портиться.

Ануш просто послал меня в подвалы некромантов, велев отнести нужные книги, и временных рамок не назначал.

– Если так посмотреть, ничего. Мне это даже должно льстить. Но каждое чаепитие у нас проходит по одному сценарию. Профессор Тадэш рассказывает, как замечательно ее дочери живется с молодым мужем, потом спрашивает, не нашла ли я за прошедшую неделю жениха, а когда получает отрицательный ответ, заводит скучную лекцию о том, что уважающая себя девушка должна обзавестись мужем. Мне кажется, ее хватит удар, если я когда-нибудь заявлю, что нашла себе жениха. – Малика передернула плечами и еще раз понюхала рукав мантии. – Но не это самое ужасное, мне кажется, что во время чаепития я покрываюсь плесенью.

И сунула мне под нос свой рукав.

– Понюхай, ведь пахнет же!

Я почуяла знакомый запах, будто в сырой подвал спустилась…

– И правда, – поразилась я. Хотела получше принюхаться, но что-то белое и пушистое выскочило из густой еще кроны деревьев, приземлилось на широкие каменные перила, умилительно склонив пушистую круглую голову с огромными ушами, что-то вопросительно тренькнуло и сразу же, не дожидаясь ответа, запрыгнуло мне на плечо.

Размером с небольшую кошку, верткое и мягкое, оно оказалось на удивление легким. Пофыркивая, зверек сунулся носом мне в волосы, разгребая пряди маленькими лапками и обвив мое плечо длинным гибким хвостом с забавной кисточкой.

– Это кто? – спросила я шепотом, боясь его спугнуть. Крепче прижав книги к груди и чуть втянув голову в плечи, я зажмурилась. Было щекотно, но приятно.

– Ёкша, – вздохнула Малика и бесцеремонно дернула зверька за ухо. – Ну-ка кыш!

Оскорбленно тявкнув и мстительно дернув за волосы почему-то меня, хотя я его не обижала, зверек спрыгнул с моего плеча и быстро ускакал по коридору, гордо задрав хвост.

– Совсем страх потеряли, – покачала головой Малика.

– А ему можно в академии находиться? – спросила я, почесывая голову. – Если студенты поймают…

– Не поймают, – заверила меня Малика. – Ёкша в академии полно, они просто редко в главном корпусе появляются. Там же не магичат почти, а вот на факультетах, особенно на полигоне боевиков, их всегда много. Ну и во внутреннем дворике академии тоже. Там, где больше всего остаточной магии.

– И их не гоняют? – не поверила я.

– А зачем? – не сразу поняла Малика, но быстро сообразила и расплылась в улыбке. – А, так ты не знаешь?

Она совершенно точно собиралась просветить меня на эту очень интригующую тему, но нам помешали.

– Госпожа Шад! – раздался громогласный голос ректора, и солнце померкло.

На погоду, конечно, никакого воздействия магистр Гэдехар не оказал, зато на меня очень даже. Я сразу стала вспоминать, где и в чем могла отличиться, чтобы меня так устрашающе окликали… Вспомнить ничего такого уж сильно вопиющего не удавалось, и мое настроение от этого испортилось только сильнее. Раз не могу вспомнить, значит, и придумать оправдание не успею…

Малика озадаченно следила за приближением ректора, который очень бодрым шагом спешил к нам по парковой дорожке. Встретиться мы должны были через несколько шагов, у одного из арочных проемов.

А я успела пожалеть, что вместо того, чтобы сократить путь вот точно как Гэдехар и из главного корпуса в крыло некромантов попасть за считаные минуты через внутренний двор, поддалась на уговоры Малики и отправилась кружным путем.

Если бы не согласилась, уже давно отдала бы книги профессору и сидела в библиотеке, где за меня совершенно точно вступился бы Ануш. Это он в обычное время ворчал, но в присутствии ректора становился мне чуть ли не лучшим другом…

– Доброе утро, магистр! – бодро приветствовала ректора Малика, ничуть не убоявшись ни хмурого взгляда, ни мрачного:

– Я же просил вас без особой нужды не покидать свою аудиторию. В связи с последними событиями… – Он не договорил, но нахмурился еще больше.

– Я просто помогаю Рэйне отнести книги профессору Гортаму, – ответила она, топя Гэдехара в своем дружелюбии.

– Книги… – повторил магистр и посмотрел на неказистую стопку, которую я прижимала к груди.

– Моральная поддержка перед встречей с профессором тоже очень важна, – не моргнув и глазом, ответила Малика.

– А что за последние события? – спросила я негромко.

– Ты и этого не знаешь? – Она была в восторге и уже представляла, как сейчас все мне расскажет.

Все испортил ректор.

– Я провожу госпожу Шад, – сказал он. Схватил меня за локоть и отобрал книги. – И окажу ей всяческую поддержку.

– Но… – Я посмотрела на Малику, та лишь беспомощно развела руками, помочь мне она никак не могла. Ну в самом деле, не препираться же ей с собственным начальством из-за меня? Я это понимала, но все равно поникла, ощущая себя преданной. Идти с ректором мне совсем не хотелось… особенно в подвалы. – Профессор Эстеди обещала рассказать мне про ёкша…

– И про ёкша расскажу, – пообещал Гэдехар.

– И про последние события? – безнадежно спросила я.

– Да.

И меня потащили вперед по коридору.

– Я зайду вечером! – крикнула мне вслед Малика.

Ректор тащил меня вперед, ничуть не заботясь, что скорость его передвижения катастрофически не совпадала с моей. На один его шаг приходилось несколько моих.

И семенила я следом, крепко удерживаемая за локоть, очень не одобряя подобный произвол. Но не возмущаясь.

– Что-то случилось? – спросила я осторожно, когда Малика скрылась за поворотом, а до подвалов было не так уж далеко. Хотелось прояснить все прежде, чем спускаться с этим мрачным типом под землю. Туда, где мало света и свободного пространства.

– Вы плохо надеялись, госпожа библиотекарь. Можно сказать, пренебрегли моей просьбой.

– Что? – Он говорил совсем неясные и странные вещи, но поняла его я почти сразу. – Только не говорите, что ваша матушка узнала о том маленьком недоразумении?

Он не сказал, но посмотрел так, что и слова были не нужны.

– Мама…

– Уже здесь, – перебил меня Гэдехар.

– И что теперь?

– Вы носа не высунете из библиотеки, пока моя мать не покинет академию.

– Зачем? Она же никогда не узнает во мне ту несчастную девушку, которую вы бросили с ребенком.

Под его взглядом я подавилась воздухом. На короткое мгновение появилось невыносимое желание откусить себе язык.

– Я уверен, что леди Гэдехар не узнает в вас виновницу сплетен. Но не могу быть уверен, что вы не скажете при ней что-нибудь лишнее.

Неприятно было признавать справедливость его слов. Держать язык за зубами я умела плохо и опасения ректора прекрасно понимала.

Потому не спорила, семенила вперед и подавленно молчала, считая лежащие на каменном полу косые солнечные лучи.

Мое уныние продлилось недолго, ректор не выдержал. Велел:

– Прекратите страдать.

Я встрепенулась, посмотрела на четкий профиль Гэдехара и возмутилась:

– Вы на меня даже не смотрите. С чего вы взяли, что я страдаю?

– Я вас слышу, – огрызнулся он мгновенно. – Так выразительно сопеть… у вас просто талант.

– У меня насморк, – соврала неубедительно и тут же перевела тему: – Вы обещали про ёкша рассказать.

Магистр покосился на меня.

– Что именно вас интересует?

– Малика говорит, им разрешено находиться на территории академии. Почему?

– То есть про трагедию, случившуюся в Академии всезнания, вы не слышали? – сделал странный вывод из моего вопроса он и сразу же сам себе ответил: – Впрочем, это случилось полвека назад, вы тогда еще не родились, а позже…

– Что случилось с академией? – нетерпеливо спросила я.

– Взорвалась, – просто ответил Гэдехар. – Академия всезнания была первой магической академией в государстве. Она была переполнена магией, и в какой-то момент концентрация магических воздействий стала критической. Школы не стало, а на ее месте осталась воронка размером с Валград. Ёкша к тому времени почти вымерли, их истребляли, считая паразитами. На наше счастье, не всех… Случившееся с академией заставило исследователей искать возможности стабилизации магического фона, чтобы подобная трагедия впредь не повторилась. Было много испытаний и теорий, но самым действенным и простым способом оказалось использование низшей нечисти. Ёкша поглощают остатки магических выбросов, поддерживая стабильный магический фон, они всеядны, не нуждаются в уходе и вполне комфортно чувствуют себя почти в любых условиях. Теперь ёкша живут в академиях и школах. Их держат наравне с кошками и собаками, как домашних животных, в семьях магов…

– То есть то, что было чуть не уничтожено, на самом деле оказалось вашим спасением?

– Нашим спасением, – поправил меня ректор.

– Я не маг.

– Но работаете в академии.

С этим я поспорить не могла. Работаю, да. И иногда очень жалею об этом, но чаще радуюсь.

Приятно чувствовать себя в безопасности. Пусть даже начальник мне достался сложный, а привиденчик вообще одно сплошное наказание. Но ведь есть еще и чудесная Малика, и Дасти, уже который день пытавшийся заманить меня в свою квартиру, чтобы показать, как живет его самая большая гордость – красная плесень, и Даян… Сержант тоже где-то там есть, хотя я давно его не видела.

Но так хотела увидеть. Рассказать о том, что происходит в моей жизни. О Малике, о бесконечной вредности Ануша, о той же матушке ректора, чье появление так осложнило мне жизнь…

Даян зарекомендовал себя как прекрасный слушатель, и мне очень не хватало его спокойного внимания. Безумно хотелось выговориться.

– А что за последние события? – полюбопытствовала я. – Малике тоже нельзя из аудитории высовываться из-за вашей матери?

Гэдехар дернул плечом, напоминания о визите дорогой родительницы делали ему очень неприятно.

– Нет.

– А из-за чего тогда?

Какое-то время он молчал, то ли думал, стоит ли мне вообще рассказывать, то ли решал, с чего начать… Потом заговорил: