– Не то чтобы случилось, – Сэйдж через силу улыбнулась. – Но все же… Папа, послушай меня. Нет необходимости проводить второй круг нашего отбора. И завтрашний день мне не понадобится, чтобы окончательно убедиться… Я приняла решение.

– Уже?.. – растерялся отец. – Так быстро? И… И кто он? Ты уже…

– Руфус, – глухо проговорила Сэйдж, опуская взгляд. – Виконт Кроуден.

– К… кто? – Брандон вскочил на ноги и с ужасом уставился на дочь.

Сэйдж подняла на него потемневший взгляд.

– Сядь, папа, я всё тебе сейчас объясню. Сядь, пожалуйста. – Она ласково коснулась его руки.

Брандон неуклюже сел на самый краешек дивана и повернулся к ней. На лице его застыло горестное и растерянное выражение. Он хотел было что-то сказать, но дочь жестом остановила его.

– Я знаю, ты надеялся, что я выберу кого-то помоложе и покрасивее, – начала она, – кого-то, кто, как ты полагаешь, достоин меня, обеспечит мне счастливую жизнь, кого я смогу полюбить, в том числе и за внешность… Но смотри, что получается. Я не люблю никого из них. И не уверена, что смогу полюбить хоть когда-нибудь. А ты видел, как они на меня смотрят?.. Тот же Дамиан – он за мной весь вечер ходил как привязанный…

– И чем тебе Дамиан не угодил?.. – буркнул Брандон.

Сэйдж печально вздохнула. Дамиан, высокий и статный, искусный охотник и фехтовальщик, голубоглазый и улыбчивый, такой милый со своими вечно падающими на глаза непослушными соломенными волосами… Остроумный и начитанный. Хорошо воспитанный, всегда спокойный и сдержанный. Просто идеал, мечта всех незамужних девиц в королевстве. Двадцатитрехлетний второй сын графа Бертонского, чьи земли находились в десяти днях пути от границ владений Олсфорта, был самым очевидным кандидатом на руку дочери герцога. Так думали все – и его родители, и родители Сэйдж, и другие кандидаты… Да и сама Сэйдж, по правде говоря, тоже так думала – пока перспектива замужества еще казалась туманной и отдаленной.

Сегодня же, танцуя с ним, слушая его милые и остроумные шутки, изящные комплименты и наивные, но в сущности неплохие четверостишия, которые он на ходу сочинял на предложенные темы, она поняла, что не сможет… Не сможет дать ему то, чего он заслуживает. И пока еще не слишком поздно, пока доброжелательный интерес в его взгляде не сменился голодной тоской, а затем – бессильной злостью на нее, на себя, на судьбу, которая так неудачно перетасовала карты… Нужно оборвать все нити, убить надежду, пока та еще слаба и говорит таким тихим голосом. Дамиан достоин того, чтобы его любили, им восхищались, смотрели на него с обожанием. Он должен найти ту, которая сможет ответить на его любовь. Сегодня Сэйдж отчетливо поняла – она не сможет.

– Смотри, папа, – начала она со вздохом. – Первое. Владения Кроудена граничат с нашими. Это означает, что мы с вами сможем часто видеться. Я не хочу оставлять вас с мамой надолго… Второе. Виконт Руфус станет следующим графом Кроуденским. И наш с ним общий сын получит в конечном итоге оба титула. А ведь гораздо удобнее, когда твои владения находятся рядом, верно ведь?

Брандон смотрел на дочь вытаращив глаза.

– Погоди, – подняла руку Сэйдж, видя, что отец собирается что-то сказать. – И третье. Руфус – единственный из всех кандидатов, кто смотрел на меня так же спокойно и оценивающе, как и я на него.

– И что в этом хорошего? – не выдержал Брандон. – Единственный, кто… Да как он…

– Па-ап, – Сэйдж улыбнулась – грустно и так по-взрослому, что у отца закололо в сердце. – Это-то и делает его самым подходящим для меня женихом. Ну что я буду делать с этими влюбленными мальчишками? Подумай сам… Не знаю, как ты, а я бы не хотела… – Она обхватила себя руками и отвернулась. – Только представь: ты страстно любишь кого-то, души в нем не чаешь, готов весь мир ради него перевернуть. Ты к нему со всей душой, со всем сердцем. А этот человек… Просто терпит тебя. – Она замолчала и уставилась в затухающий камин.

– Вот ты какая, дочь моя, – ошеломленно проговорил Брандон. – А почему ты так уверена, что не сможешь полюбить – того же Дамиана? Прости за… личный вопрос, но я должен его задать. Твое сердце уже занято кем-то, кто не может стать твоим мужем?

– Нет, – Сэйдж постаралась, чтобы ответ прозвучал убедительно – да так, чтобы убедить не столько отца, сколько ее саму, – мое сердце никем не занято. Но я достаточно хорошо себя знаю, папа. Просто доверься мне.

– Ох, доченька, – сокрушенно вздохнул Брандон. Он мог бы многое сказать о том, что думает о способности восемнадцатилетних девчонок здраво оценивать себя и других, но… Лучше просто промолчать. Он знал, что словами тут ничего не изменить.

Характер его дочери – как сам Олсфорт. Многие века хозяева пытались перестраивать его, что-то менять, вносить улучшения… Замок стряхивал всё чужеродное, как налипший мусор. Новомодные постройки рушились, ветшали и постепенно разбирались на камень для мощения дорог. А сами древние стены по-прежнему стояли, хранили память рода и несли его славу через века.

Его дочь – настоящая герцогиня Олсфорт. Настоящая.

Она послушается прямого запрета, но… Какие у отца в данном случае основания запрещать ей поступать так, как она желает, кроме его собственного страха? Впору поучиться храбрости у дочери. Вон как сверкают отвагой и решимостью глаза. Голубые искорки… Брандон закусил губу.

– На балу я поговорила с Руфусом, – бесцветным голосом продолжила Сэйдж. – Он понял меня. И он согласен.

– Согласен он, видите ли! – Брандон снова взорвался и, не в силах усидеть на месте, вскочил с дивана и заметался по кабинету. – Тоже мне… Да кто он такой! Да что он!..

– Папа! – в голосе Сэйдж зазвенел металл. Брандон изумленно обернулся и застыл на месте. Его дочь поднялась на ноги и сейчас стояла перед ним воплощением силы, решимости и гордости. Взгляд ее голубых глаз обжигал холодом и резал, как лучший клинок. – Ты что-то имеешь против кандидатуры виконта Руфуса? Почему в таком случае ты не вычеркнул его из списка сразу же, когда я принесла его тебе на утверждение?

– Я не думал, что ты всерьез можешь выбрать его… – пробормотал Брандон.

– А если бы предполагал такой исход – вычеркнул бы?

– Н-нет, но…

– Тогда в чем дело? Если у тебя есть причины не желать того, чтобы именно потомок Руфуса Кроудена получил твой титул, назови их мне. Я не буду противиться твоей воле, ты это знаешь. – Сэйдж замолчала, прямо и храбро глядя в глаза отцу.

– Доченька, – простонал Брандон, шагая к ней, – да я-то не против… Но ты… И он… – Герцог тяжело вздохнул. – Он же старше тебя на… о боги, на двадцать семь лет! Он тебе в отцы годится!

– И что? – невозмутимо парировала Сэйдж. – Я видела его на охоте, я видела его на арене с мечом. Он пока еще не старый, отнюдь не старый! – Она не удержалась и лукаво подмигнула отцу. Тот застонал и закрыл лицо руками.

– У него лысина!..

– И что? Она ему идет. И от него приятно пахнет. И у него нет бородавок. – Сэйдж хихикнула, предвкушая будущую реакцию Фиолы на новость о ее выборе.