Глава 14

– Ну как? – спросила я, с тревогой глядя на мужа.

– Ты, как всегда, прекрасна, – ответил он, но в голосе почувствовалась какая-то сухость.

Мой макияж ничем не уступал магическому, поэтому за сохранение видимости магически успешной аристократки я была спокойна.

Мы вышли, идя по коридору. За окном вертелись снежные вихри, а я остановилась, видя снежный призрачный силуэт на огромной скорости пронесшийся мимо окон.

Вагон-ресторан поразил меня своей красотой. Я даже представить не могла, как можно в таком небольшом помещении разместить такую красоту и столько людей.

Я увидела знакомого старика и его внучку в сверкающем голубом платье с завитыми локонами. Увидела вдову, которая стояла возле окна, словно ее мало что интересовало в этой жизни.

А потом я увидела того самого герцога, чье имя к своему стыду я забыла. Местные имена и названия были моей слабостью. Я никак не могла запомнить имена некоторых людей. Поэтому старалась вызвать у себя какие-то ассоциации с именем.

– Дорогие пассажиры, – произнес немолодой господин в синей униформе со знаками отличия. – Я – начальник поезда. Сэмюэль Ниддл. И я приветствую вас на борту!

Он напоминал капитана. Не хватало трубки и “лева-а-а руля!”.

Перед нами появились бокалы в золотом магическом сиянии. Они парили в воздухе, а я понимала, что их надо снять магией. Неловкое чувство.

– Держи, – прошептал Ровланд, беря два бокала. Один из них он отдал мне.

В этот момент я повернула голову и увидела пристальный взгляд герцога, который смотрел на меня и на бокал в моей руке.

– Я надеюсь, что наша поездка подарит нам нечто большее, чем сказку! – заметил он.

“Интересно, он это все говорит каждый раз, или речь меняется?”, – подумала я, видя гостей.

– За “Новогодний экспресс”! – вздохнул он, и мы все подняли бокалы.

Пока что атмосфера была какой-то принужденной. “С этими людьми мы проведем две недели!”, – подумала я, глядя на пассажиров.

И тут я увидела даму, которая бежала за поездом. Она все-таки успела. Прямо удивительно. Издали ее можно было принять за молодую, но если рассматривать вблизи, то становилось понятно, что за пестрым макияжем скрывается дама элегантного возраста.

– Ты ее знаешь? – спросила я, глядя на пестрое платье, которое больше напоминало эпатажный концертный наряд.

– Ты что? Не узнала ее? – заметил Ровланд. – Это Мона Серат, некогда прима королевской оперы. Десять лет назад она блистала и сверкала, пока кто-то не подлил ей зелье перед выступлением. Об этом писали во всех газетах! Прямо посреди оперы “Стражи северного ветра”, когда она исполняла партию Глории, у нее внезапно пропал голос. Пришлось срочно закрывать занавес и искать ей замену. Так появилась новая звезда Рельджина Фринберг!

Бокалы менялись, а я пока что стояла с одним бокалом. Я растягивать бокал на целый вечер, поэтому с интересом слушала и смотрела вокруг. Герцог не сводил с меня взгляда. Я же старалась не замечать этого. И даже лишний раз не поворачиваться в его сторону. Внезапно я услышала позади себя женский голос.

– Все мужчины в семьи Вельзер бесстыже красивы и невероятно богаты. Наверное, потому что в их жилах течет древняя кровь дракона. Догадайся, кто будет сниться дамам этой ночью!

Вельзер. Его фамилия Вельзер. Поцелуй и лезвие. Странные ассоциации. Первый слог, словно поцелуй. Второй, словно лезвие.

Я обернулась, видя двух незнакомых дам, которые бросали на герцога Вельзера кокетливые взгляды.

Теперь я надеялась, что взгляд адресовался не мне, а им. Какое мне дело, кто с кем собирается провести это путешествие?

Глава 15

Я решила немного отойти, чтобы не мешает любовно- кокетливой перестрелке и присоединиться к мужу.

И тут я заметила ту самую девушку, с которой не сводил взглядов мой муж.

– Вы не подскажете, кто это? – спросила я, обращаясь к оперной диве.

– Это Ровена Каллимдор, – севшим, чуть охрипшим голосом произнесла Мона Серат. – Поговаривают, что ее отец оставил ее с долгами. Ну еще бы! Все деньги он спустил на эту проклятую Фринберг! А она променяла его уже через месяц.

Ровена. Красивое имя.

Я чувствовала себя немного неловко. Мой муж уже вовсю разговаривал с Бенджамином. Внучка магната в сверкающем платье бегала по ковру и кружилась, словно снежинка. Очень милая девочка.

Я повернулась в сторону герцога, и поняла, что он снова смотрит на меня. Дамы, которые остались возле дивана его ничуть не интересовали.

“А вдруг он – маньяк!”, – подумала я, стараясь делать вид, что не смотрю на него.

“Или ты просто ему понравилась!”, – шепнуло что-то внутри.

Я даже не знала, какая мысль пугала меня больше.

Мой муж украдкой бросал взгляды на Ровену, которая тоже смотрела их сторону.

Меня это ужасно злило.

Я уже не первый раз ловила мужа на том, что он почти не смотрит в мою сторону. Его взгляд перемещается вслед за красавицей, которая о чем-то разговаривала с каким-то мужчиной.

Назло мужу я повернула голову в сторону герцога. Надеюсь, он это заметит!

Я скользнула взглядом по красавцу с бокалом. Он следил за всем, оставаясь в стороне.

Несколько секунд мы пристально смотрели друг на друга. Так пристально, что я даже испугалась. Только я собралась отвести взгляд, как вдруг увидела, как уголки его красивых губ приподнялись в легкой улыбке.

Я должна была улыбнуться в ответ, чтобы дать понять, что игра мне нравится, но я предпочла просто отвести взгляд.

Все зря. Муж как выжигал взглядом красавицу, так даже не повернулся в мою сторону.

Я вздохнула и посмотрела в свой бокал.

Вдруг послышался ужасный детский крик!

Глава 16

– Что случилось? – переполошились все, бросив разговоры.

– А-а-а! Пустите! Я – не Мадлен! Я – Марджорина! – закричала внучка магната, а я увидела страшную картину.

Камилла схватила и крепко прижала к себе испуганного ребенка.

– Мадлен, милая, – шептала Камилла. – Моя Мадлен… Ты меня не узнала? Я – твоя мама!

– Дедушка! – завизжал ребенок.

– Мадлен! Милая моя, – шептала Камилла, гладя руками завитые волосы крохи.

От ужаса сцены у меня чуть не надорвалось сердце.

– Мадам, – послышался мягкий голос начальника поезда, бросившегося спасать ребенка. – Мадам… Отпустите девочку… Вы ее напугали… Это – не ваша Мадлен…

Я видела, как дед следом бросился на выручку, забыв про больную спину. Остальные застыли, не зная, что делать. “Какой ужас!”, – сипло произнесла оперная дива и покачала головой. – “Бедняжка! Если мужа она не любила, то дочка для нее была единственным счастьем. Какая потеря!”.

– Мадам… – слышала я уговоры начальника поезда. Теперь они вдвоем с дедом пытались вызволить из объятий безутешной матери чужого ребенка. Они бережно уводили ее руку, но она крепче цеплялась за Марджорину.

Наконец-то их удалось разнять.

– А где тогда моя Мадлен? – в ужасе прошептала Камилла, а я увидела, как к ней спешит служанка.

Пожалуй, это была единственная служанка на борту.

Рука Камиллы гладила воздух.

– Где моя дочь? Верните мне мою дочь…

– Сейчас, я дам ей лекарство, – торопилась служанка. Она открыла пузырек. Кто-то подал стакан воды. Несколько густых капель упало в воду.

Камиллу усадили в кресло и напоили. Я видела, как красавица тяжело дышит, приходя в себя.

– У нее такое бывает. Она просила, чтобы в ее вагоне не было детей, – заметила служанка с простодушием. – Сейчас ей станет лучше…

– Моя девочка, – шептала Камилла. – Моя милая. Ты ехала к маме… У мамы для тебя был новогодний подарок… Я такую красивую куклу тебе купила… Она просто сказочная… Я сама выбирала ее для тебя…

Но лекарство и впрямь начинало действовать. Взгляд Камиллы прояснялся, а в нем вместо отчаяния сверкнула ненависть.

– Это вы! – в сердцах произнесла она, глядя на Бенджамина. – Это вы во всем виноваты! Это вы строили железную дорогу там, где сходят лавины! Из-за вас погибла моя Мадлен… Вы – убийца! Я вас проклинаю! Проклинаю! Вы отняли у меня самое дорогое! Мое сердце! Мою жизнь!

Марджи жалась к дедушке.

– Между прочим, мадам, – сухо произнес Бенджамин, глядя на Камиллу. – В шестом вагоне ехал мой сын с невесткой. И они погибли вместе с вашим мужем и вашей дочерью.

– Я все равно вас ненавижу! – прошептала Камилла. – Так вам и надо!

Она тихо заплакала, а мы стояли, в растерянности.

– Я предлагаю сыграть в игру, – послышался голос начальника поезда. Он явно хотел скрасить неловкость момента.

В его руках появилась красивая коробка. И внимание переключилось на коробку.

– Здесь написано то, что вы должны сделать. Каждый подходит и вытягивает бумажку! – заметил начальник поезда. – Кто первый? Ну, смелее!

Глава 17

Первым был тот таинственный поэт. Он подошел к коробке и сунул руку. Достав листок, он развернул его и удивленно прочитал.

– Расскажите о своем самом заветном желании! – прочитал он. – Я мечтаю однажды, что мои стихи будут изучать в школах! Я хочу стать очень известным поэтом! Чтобы мои стихи печатали во всех газетах! Чтобы книги с моими стихами продавались в каждом книжном магазине!

Все захлопали.

– Поэтому я прочитаю вам свое стихотворение! Я написал его, стоя на перроне! Так сказать, навеяло! – заметил он, доставая книжечку.

Я удивленно подняла бровь. Стихи мне нравились. Люди тоже оживились, глядя на поэта, который тут же приобрел довольный вид.

– Сквозь сизые мглы, словно белая сцена, поезд мчит с треском под небесами, снег кружит ярко, невкусно, бессменно, покрывая следы под шагами! – торжественно закончил поэт.

Не знаю, как остальные, но у меня осталось странное послевкусие, что где-то что-то в стихотворении явно не так.

– О, это было… очень… очень, – тут же вежливо заулыбались гости, бегая глазами по лицам друг друга, чтобы понять, талантливо это или нет. Вдруг среди нас затесался какой-нибудь критик или человек, который не просто разбирается в искусстве.

– Отвратительно, – послышался внезапный голос, а все повернулись на герцога Вельзера. Голос его был чуть хрипловат. И вызывал приятное покалывание от низких вибраций. – Такое чувство, словно это просто набор слов.

Красавец поставил бокал на стол. Он встал с кресла во весь исполинский рост, вызывая задержку пока еще только дыхания, у окружающих дам.

– Бездарно. Попытки создать образы провалились, – заметил герцог, нахмурив брови.

Мне казалось, что герцог Вельзер выразил мнение всех присутствующих. То самое, которое они не отваживались озвучить из вежливости.

– Вы так считаете? – дрогнувшим голосом произнес поэт.

– Да, – заметил герцог. – Я не привык врать из вежливости. – Я так понимаю, вы хотите наказать всех школьников своими стихами?

– Вы просто не очень разбираетесь в стихах. Да, они еще шероховаты, но… – начал поэт.

– Что такое “мглы”? Есть “мгла”! – заметил герцог.

– Знаете, критиковать может каждый! – гордо ответил поэт. – А стихи писать дано не каждому!

– Стынь пронзая снежную, растревожив снег, мчится в мглу кромешную, ускоряя бег. Отдается сердце грохотом колес, как игла он бурю прошивал насквозь… Как-то так! – заметил герцог, улыбнувшись.

Теперь все аплодировали. Даже мне понравилось.

– Кто следующий? – спросил начальник поезда.