Голоса казались далекими, но довольно быстро приближались. Послышался топот копыт и треск ломаемых веток. К своему удивлению я услышала охотничий рожок.
Спрятавшись за широченное дерево, я замерла прислушиваясь. Лишь изредка любопытство требовало посмотреть, а что там такое происходит?
Но жизненный опыт дяди, которого однажды привезли с охоты с обширным огнестрельным ранением задницы, говорил, сиди и не шевелись. Кровотечение удалось остановить еще в лесу, а вот поток матов, не удалось остановить даже в больнице. Поэтому шуршать кустами в присутствии вооруженных людей, было всегда чревато.
– Вот я вам поражаюсь, дорогой Эспер, – послышался веселый бас. – Вы же – дракон. Вам же ничего не стоит сжечь этот лес дотла и… схватить с воздуха … ну, лося, например… Зачем вам охота?
Я услышала знакомый голос с чуть ленивыми интонациями. Голос я узнала сразу.
– Это скучно, Мэрдок, – произнес с ленцой знакомый голос. – Куда интересней охотиться, как охотятся люди…
– Ну, ваша правда! – послышался хохот.
Я осмелилась выглянуть и увидела разодетых аристократов, восседающих на лошадях. Черный красивый конь, явно крупнее остальных, принадлежал дракону и отсвечивал пафосной сбруей.
Сам герцог сидел уверенно и красиво. Меня впечатлила его ровная осанка и растрепанные черные волосы. Черные высокие сапоги, испачканные грязью переходили в черные облегающие штаны. Камзол его был расстегнут, обнажая белоснежную сорочку.
Рядом с ним стояла тонконогая лошадка, на которой, восседала бочком невеста герцога в шляпке на ее руках были перчаточки. На ней была бархатная “амазонка” синего цвета, которая так приятно контрастировала с золотом волос и рыжиной листьев. На хрупких плечиках покоился, скованный брошью, небольшой теплый плащ, подбитый мехом.
Красавица смотрелась так, словно сошла с картины. И на ее лице отражалась явная скука.
Остальные меня мало волновали. Толстый, довольно неуклюжий и разодетый господин с усиками, напоминавшие стрелки от часов, смеялся и разговаривал с герцогом, пока невеста тоскливо изучала взглядом окрестности. Другие дамы тоже не питали энтузиазма и так же уныло созерцали природную живопись.
Пожав плечами, я стала покидать место охоты как можно скорее, понимая, что малейший шорох, может оставить во мне дырку.
Я спешила, прячась за деревьями и прислушиваясь. Голоса становились тише, а я напомнила себе, как мечтаю однажды окатить грязью самодовольного герцога, лихо проезжая мимо.
Пока что у меня была в наличие только грязь. Дело за каретой.
Я шла по опавшим листьям, перелезала через ветки и деревья, чувствуя, как вдыхаю в себя осень. Нет, ну надо же! Все весной сажают. А я тут осенью решила.
– Еще теплицу делать! – ворчала я, выбирая самое нехоженое место.
Нужно было найти такое место, куда не ступала нога человека и куда не падало ни одно заклинание. Полагаться приходилось только на интуицию.
Где-то вдалеке послышался выстрел. Я вздохнула и решила копать здесь, за упавшим деревом.
Я сгребла руками листья и ветки, отбрасывая их в сторону. Чуть промерзлая земля обнажилась сыроватой чернотой.
– Ну, понеслась! – поплевала я на руки.
Пока что лопата клевала землю понемножку. Если вдруг я захочу стать могильщиком, то только для воробьев. Но, сомневаюсь, что их родственники мне заплатят.
– Ить, – задыхалась я, сгружая землю с камушками на расстеленное покрывало.
Горка земли росла медленно, а я успела не только согреться, но и вспотеть. Втягивая сопли, я бросила еще две лопаты сверху и устало оперлась на черенок. Перед глазами мелькала вся жизнь. Но тут мой взгляд остановился на чем-то странном. Я сразу не поняла, что это такое, а потом ка-а-ак поняла!
– Волк! – дрогнула я, видя, как серый большой зверь смотрит на меня холодными желтыми глазами убийцы.
Какой-то странный звук привлек мое внимание и заставил обернуться. Сзади ко мне кралась целая стая. Увидев, что я их заметила, звери на секунду замерли.
О, боже мой! Они меня окружили!
“А че это они?”, – дрогнула я.
“Пришли спросить как дела? Узнать, помощь не нужна?”, – гадко заметил внутренний голос первым почуявшим опасность.
Я раньше волков видела только в фильмах и на фотографиях. Там они выглядели очень милыми. Наверное, потому что не капали на меня слюной.
Первой мыслью было: “Бежать!”. Все внутри вздрогнуло, словно очнулось от сна. В несколько лет назад я подрабатывала в шаурмяушной возле завода высоковольтной арматуры. И этот взгляд я знаю. Так на меня смотрела очередь в обеденный, когда я насыпала на разложенный лаваш тертые огурчики. Казалось, меня сожрут вместе с киоском.
“Че это они на меня решили наброситься?”, – пронеслась в голове мысль.
“Волки – это санитары леса!”, – с чувством превосходства произнес внутренний голос. – “Нет, тут все логично. Они увидели, что ты что-то копаешь. Решили, что могилу и подумали, что ты умирать собралась!”
Такое объяснение меня вполне устраивало. Именно потому, что я вспомнила про лопату, которой решила показать голодной стае, что я еще ого-го! Что на мне еще копать, пахать и пыхтеть можно!
– Пошли вон! – заорала я, размахнувшись лопатой.
Первые ряды волков остановились, когда я замахнулась лопатой по кругу, как бы давая понять, что они немного ошиблись с жертвой. Щедрый замах лопатой намекал каждому хищнику, что проще поискать какого-нибудь раненого оленя.
Сейчас это выглядело, как собеседование на вакансию ужина.
– Я кому сказала!!! – зарычала я, но внутри предательским огоньком, словно пламя свечки на сквозняке, трепетал страх.
Он дрожал, как заячий хвост, и я понимала, что волки его чуют.
– Марш отсюда!!! – заорала я, рубанув лопатой воздух. – Ма-а-арш!
“Почему они не убегают?”, – пронеслось в голове.
“А что? Должны?”, – пронеслась в голове мысль.
Я понимала, что надо бросаться бежать. Все внутри настаивало именно на таком варианте. Но я понимала, что волки бегают быстрее меня.
– Вон отсюда! – закричала я, чувствуя, что немного сорвала голос. Лопата свистела в воздухе, как вдруг прогремел выстрел.
Я обернулась, видя огромного волка, который крался ко мне сзади, сраженного наповал. Зверь лежал возле моих ног, а я обернулась на стаю, которая улепетывала в лес, рассеиваясь между деревьями.
Подняв глаза, я увидела дракона, сидящего на коне. Конь тряхнул головой, а роскошная сбруя мелодично зазвенела. Из вычурного длинного ружья вытекал дымок. Рука с ружьем опустилась, а я застыла, глядя на эту красоту. Черная лошадь на фоне золотых листьев, красавец – всадник, который смотрел на меня пристальным взглядом.
Расстояние между нами было метров десять.
– Спасибо, – прошептала я.
Только сейчас я почувствовала, что жизнь моя висела на волоске. Огромный волк лежал на траве, а я невольно отошла от него на шаг.
– Не за что, – величественно и как-то небрежно произнес герцог. Я осмелилась посмотреть ему в его желтые глаза. Они мало чем отличались от волчьих. “Да! Волчьи глаза!”, – пронеслось в голове, но герцог уже небрежно отвел взгляд.
– Кто стрелял? – послышались встревоженные голоса и хруст веток под копытами, позвякивание сбруи и хриплое дыхание лошадей. – Кто стрелял?! Ваше сиятельство? Это вы стреляли?
Отовсюду появились всадники, задавая друг другу один и тот же вопрос.
– Поздравляю! – заметили они, видя волка, лежащего на земле. – Какой шикарный выстрел! Вот это зверюга! В этом году их что-то расплодилось! Все соседние фермы обнесли! Крестьяне постоянно жалуются. То собаку где-то загрызли, то корову утащили!
Все дружно хлопали, а я увидела красавицу – невесту.
– Опять она? – недовольным голосом спросила аристократка, указывая на меня рукой, затянутой в перчатку.
– Да, кто это? – спрашивали гости.
– Местная сумасшедшая, – небрежно произнес герцог, бросив на меня еще один взгляд.
После этих слов ко мне тут же потеряли интерес.
– Это надо отметить! – бодро и радостно заявил какой-то разодетый мужик, накручивая ус. – Отличный выстрел!
Слуги уже спешились и стали поднимать волка. Они перекинули его через луку сидения, а я заметила, что у них так уже висят три лисы, несколько кроликов и целая связка куропаток.
– Думаю, что на сегодня охота закончена, – произнес герцог, разворачивая коня. Внутри все сжалось. До чего же он был красив!
Все не переставали поздравлять герцога, а я увидела, как его невеста чуть отстала и обернулась на меня. Конь уносил ее вслед за остальными, но она до последнего не отводила взгляда.
Это был самый известный и самый красноречивый женский взгляд, который только можно представить. Взгляд ревности.
С чего ей ревновать?
У меня брови поползли наверх от удивления.
Или, быть может, я ошиблась? И это вовсе не ревность?
Мне казалось, что ее взгляд все еще скользит по мне. Даже стало как-то неуютно.
– С чего ей ревновать? – бормотала я, собирая побыстрее землю. – На ней роскошное платье, украшения… И выглядит она как принцесса! Какая может быть ревность? Ничего не понимаю.
Ворча, я взвалила на спину мешок и понесла. Нет, а что? У нас с ней много общего. У обеих жизнь в коричневом. У нее в шоколаде, а моя пахнет несколько иначе…
– Нашла к кому ревновать, – бурчала я. – К лохмотьям! Неужели жених ее не любит, раз она настолько не уверена в себе? Или в нем?
Или она что-то увидела, чего не вижу я? Когда довольно долго знаешь человека, ты прекрасно отстреливаешь, когда он ведет себя не так, как обычно.
Хм. Эта мысль мне польстила. Но мешок легче не сделала.
– Тьфу ты! – сплюнула я волосы.
Мне не должно было быть дела до чужих “лябовей”.
Немного поплутав по лесу, я вышла на дорогу почти возле деревни. Ускорив шаг, я понесла грунт в сторону своего дома, спрятавшегося за кустами и деревьями.
Последние шаги казались мне подвигом. Перед глазами все кружилось. Руки онемели, а во рту был отчетливый привкус металла.
– Да итить твою налево! – стащила я с себя землю, чувствуя, что меня как скукожило, да все никак не раскукожит. – Надо было на фитнес записываться. Сейчас, может быть, быстрее антилопы скакала с мешком.
Я стекла вниз по двери, посидела, чуть не отключилась, но потом взяла себя в руки и поковыляла к кровати.
Пока я лежала плашмя, мы чудилось, что я – старая бабка, которая за полчаса маленьким бульдозером перекапывает десять соток земли. Постояла, постонала минуты две, и снова…
– Ой! – дернулась я, открывая глаза. Стало немного легче. Рука нашарила книгу.
– Г… Г… грунт! Нашла! – листала я старые страницы. – Чтобы создать хороший грунт вам нужно позаботиться об удобрениях… Удобрения можно сделать из остатков пищевых продуктов…
Я послушала урчание живота, понимая, что у меня не только остатков. У меня еще и пищевых продуктов нет!
– Их либо просто добавляют в почву, либо делают настойки или растворы, – прочитала я, видя рисунок растения.
Надо идти на дело. Пищевые отходы бывают там, где много едят. Вряд ли у крестьян они найдутся. У них все идет в дело. А удобрения, которые они делают, они приправлены магией, так что не годятся для нежных перчиков.
– Салфетки, чтобы высушить семеня и пищевые отходы, – перечисляла я, чтобы не забыть.
Полежав немного, я встала, пытаясь представить, что у меня полный холодильник, а я просто решила сесть на диету. Но мой желудок не обманешь, он жалобно урчал.
– Раз пошли на дело, – мурлыкала я под нос, вытряхивая землю. – Кушать захотелось…Терпи, гастритик! Сейчас что-нибудь придумаем!
Я отряхнула и сложила тряпку, вышла на улицу и направилась в сторону замка.
– Хоть бы они еще побыли на охоте, – ворчала я, оборачиваясь в сторону леса.
Путь был недолгим, но тяжелым. От голода ноги едва передвигались, а в голове появился неприятный туман.
Пока что возле поместья было тихо, а я решила, что хозяин еще не вернулся с охоты. Самое время проникнуть внутрь и найти салфетки и собрать мусор.
Никогда я не думала, что мне придется ковыряться в мусоре. Обычно его вываливают за поместьем в яму. Вечером его уничтожают магией, поэтому надо поспешить.
Кто бы мог подумать, что я стану собирать чужой мусор, я бы рассмеялась в лицо. Но сейчас я направлялась к кучке, чувствуя ее благоухание еще за несколько десятков шагов.
Расстелив свое покрывало, я стала брать очистки, складывая на покрывало. Над кучей кружились мухи, от чувства брезгливости желудок подскочил к горлу и стал проситься наружу.
– Думай о карете, – шептала я, пытаясь проглотить желудок обратно. – О духах, роскошном поместье! А для этого надо потерпеть!
Внутри меня бушевала буря. Меня передергивало от брезгливости, когда рука касалась чего-то склизкого. Казалось, в этот момент меня бьет током. Я отворачивалась, стиснув зубы.
– Это для перчиков, – цедила я, стараясь дышать глубоко.
Желудок требовал выпустить его наружу, а я проглатывала его обратно, наполняя расстеленное покрывало всем, что пригодится для перегноя.
– Не вздумай, – простонала я, чувствуя порыв тошноты. – Потом ты еще со смехом будешь вспоминать, как рылась в чужом мусоре. Когда разбогатеешь! И обрызгаешь своей роскошной каретой одну красавицу.
Я старалась переключить мысли, думая о том, как обольстительно и таинственно буду выглядеть на балу, и с каким наслаждением, глядя прямо в желтые глаза дракона, растопчу ему сердце.
Мусора было достаточно, а я вытерла руки о какую-то торчащую тряпку и прополоскала их в осенней луже. Так себе гигиена, но …
– Теперь прячем узелок и идем за салфетками, – заметила я, поглядывая на дверь, через которую слуги ходят на улицу выплеснуть помои.
Дверца была прикрыта. Я дернула ее легонько, но она не открылась. Я испугалась, что кто-то приделал ей щеколду или крючок. Дернув посильнее, я поняла, что ошиблась. Просто дерево разбухло от сырости.
Сунув нос в комнатушку, я увидела кран и быстро помыла руки с мылом. В комнату послышались шаги, а я на секунду застыла в оцепенении суслика, почуявшего опасность, а потом спряталась под чьим-то плащом.
– … хозяйкой себя возомнила,– донесся до меня женский неприятный голос. – Еще невеста, а уже ремонт собирается делать в замке!
О проекте
О подписке