Я пыталась занять себя хотя бы чем-то, пока Алек принимает пищу. Мне же кусок в горло не лез из-за неожиданной встречи с человеком, которого навсегда решила забыть, но не могла оставить свой заказ совершенно нетронутым. Наверно, во мне заиграл ярый бюджетный человек, которые вряд ли будет посещать такие места на постоянной основе.

Ресторан «Le Bernardin» позиционируется как кухня французских и азиатских мотивов, и меньше ста долларов здесь ничего нет. Когда я открыла меню, еле сдержалась, чтобы не округлить глаза. Алек попросил меня не смущаться и заказывать все, что я пожелаю. Это единственное, что он сказал мне за все время пребывания вместе после приветствия.

Я рассматривала еще немногочисленных посетителей. Наблюдала за их манерами и всматривалась в их внешний вид. Дресс-кода как такового нет, но в джинсах и свитере тут никого не встретишь. Мне повезло, что я сегодня в юбке и выгляжу более элегантно. Заметно, что это место царит эстетством.

Я снова посмотрела на свое блюдо: крок-месье из копченого лосося с икрой и свой коктейль зеленого цвета. В него добавляют много мяты. Кажется, встретив Алека, я сразу заострила свое внимание на этой траве и ее запахе.

Я взяла в руки приборы. Из-за волнения даже перепутала правильность: нож взяла в левую, а вилку в правую. Я быстро поменяла местоположения приборов, смущенно забегав глазами по помещению, чтобы убедиться, что моего позора никто не заметил.

Отправив в рот небольшой кусок своего блюда, я подняла глаза на картину перед собой. Огромная картина задумчивого моря нависает над пространством, проявляет ощущение движения и выраженности.

Мне внезапно стало жарко, хотя в помещении хорошо работают кондиционеры. В горле внезапно стало сухо, и я потянулась к своему коктейлю. До этого мгновения старалась не смотреть на Алека, но именно сейчас, когда отпивала слегка горьковатую жидкость из привлекательного волнообразного стакана через стальную трубочку, я подняла на него взгляд и встретилась с синевой его глаз. Поперек горла встал ком, и я едва смогла проглотить напиток, рискуя подавиться. Теперь поняла, почему внезапно стала ощущать себя некомфортно: Алек слишком пристально наблюдал за мной и своим неотрывным взглядом поглотил мой покой.

– Прости, ты напряжена, – с виноватым выражением лица проговорил он.

– Нет! Совсем нет! Я в порядке! – поспешно ответила я, оставляя стакан на столе, дабы не уронить его на кафель из-за своих трясущихся рук.

Какая жалкая ложь.

Алек улыбнулся уголком рта и опустил глаза, будто догадался, что мне сложно выносить его изучающий взгляд на себе. Я смогла выдохнуть и снова взяться за свое блюдо, показывая этим, что ничего необычного со мной не происходит. Что я не впадаю в панику.

Не могу признать для самой себя, что находиться рядом с Алеком мне легко. Я не видела его почти три года и мне сложно привыкнуть к нему вновь. Сейчас, когда настроила себя отдалиться от него, он мне кажется чужим.

Я поспешно стала перебирать все свои воспоминания, связанные с ним, чтобы напомнить себе, что Алек занимает место самых близких мне людей. Он много раз выручал меня, спасал мою жизнь, вытаскивал из собственных мыслей, которые подталкивали к депрессии. Он был моим ангелом-хранителем. Мне нестерпимо не хватало его в самые мрачные месяцы своей жизни, когда я боролась с внутренними демонами в одиночку. Помощь была отовсюду, с самых разных сторон, но сторона Алека, самая сильная, была пустой и стала недостающим элементом к моему восстановлению более быстрым способом.

Я робко подняла на него глаза. Алек все тот же. Прическа только изменилась. Его светлые волосы кажутся мне длиннее, и они зачесаны назад, открывая лоб, когда раньше они находились в каком-то слегка безобразном состоянии. И плечи кажутся шире. Он возмужал. Белая рубашка с парой расстегнутых пуговиц подчеркивает каждый изгиб его крепкого тела, в котором мышечная масса стала значительно больше. Он стал серьезнее. Алек выглядит как строгий бизнесмен, который не терпит тратить время на пустяки. Лишь я могу видеть его внутренний мир и с уверенностью сказать, что Алек не изменился.

Он все еще мой ангел-хранитель и, что самое главное, я продолжаю ему доверять.

Вот что он для меня значит. Я вспомнила и снова распахнула для него свою душу.

Алек осторожно поднял на меня глаза, будто боялся спугнуть. Я не опустила своих. Теперь способна выдержать его взгляд и даже улыбнуться.

– Привыкла? – тихо спросил он, будто прочитал мои мысли.

Кажется, Алек сам понял, что мне нужно время, чтобы я смогла свыкнуться с мыслью, что он снова рядом со мной. Поэтому он привез меня в ресторан и решил занять обедом, чтобы на улице мы не чувствовали себя неловко из-за бездействия и молчаливой прогулки.

Я кивнула и напряженные плечи Алека заметно расслабились.

В это время к нам подошел официант с новым гарниром и поставил его посреди стола.

– Господин Купер, это комплимент от нашего шеф-повара. – Молодой официант замолчал и бросил на меня мимолетный взгляд, а после снова заговорил: – Он заметил, что вы не один, и подумал, что ваша встреча пока откладывается.

– Да. Поблагодарите его за понимание. Я подойду к нему примерно через час, – вежливо ответил Алек, и официант, после понимающего кивка, удалился.

Я некоторое время смотрела за удаляющимся молодым человеком с безупречной осанкой, затем взглянула на гарнир, а после уже подняла изумленные глаза на Алека.

– Господин Купер?

Алек прочистил горло и робко улыбнулся. Боже, да он еще и скромнягой остался. Все как обычно.

– Да. Я дожил и до таких дней. Дело в том, что я открыл ресторан в Лос-Анджелесе и дела пошли в гору. Познакомился со многими шеф-поварами и местный тоже в списке. Мы хотим обговорить некоторые детали, поскольку я решил открыть ресторан в Нью-Йорке, – объяснился он.

– Ты решил следовать мечте? – широко улыбаясь спросила я, искренне радуясь за него, ведь это та жизнь, которой он обязан был жить с самого начала.

Темные полосы нашей жизни всегда заставляют оступаться, удерживая словно слепых котят. Эти полосы удерживают нас дольше, чем яркие и насыщенные счастьем, намереваясь забрать к себе навечно и терроризировать своим миром, что приносит лишь страдания. Все зависит от самого человека – хочет ли он вырваться из когтистых лап этих мрачных полос или собирается сдаться и медленно умирать.

Алек помолчал несколько секунд, задерживая на мне теплый взгляд.

– Последовал. Когда я уехал, просто не знал, как подниматься дальше. Все было другим. Жизнь другая и…тебя нет. С тобой было бы проще. Я целый год не мог взяться за что-то. Постоянно думал о том, как ты живешь. В один прекрасный момент вспомнил наш разговор, когда я рассказывал тебе о своей мечте и вспомнил как засияли твои глаза, когда ты услышала мои откровения. Я подумал о том, что даже если ты далеко физически, ты рядом со мной духовно. Когда я поднимался на одну ступень выше, чувствовал твою улыбку и поддержку. Ты хотела, чтобы я жил нормальной жизнью. Лишь это держало меня на плаву и заставляло двигаться дальше.

Из-за его признания мне стало не по себе. Дыхание внезапно перехватило и стало еще жарче. Я не знала, что сказать. Моя способность говорить исчезла, и я надеялась, что за меня все скажут мои глаза. Сияют ли они так же, как тогда, когда Алек поделился со мной своими планами на иную жизнь? Видимо, ответ да, если он смотрит на меня и его улыбка становится шире.

– Я очень рада за тебя, – хрипло ответила я и поспешно прочистила горло.

Я схватилась за стакан воды и осушила рот, ощущая на себе немигающий и завороженный взгляд Алека.

– Я тосковал, – прошептал он и мое сердце сжалось.

Я глубоко вздохнула, прежде чем заговорить:

– Алек…

– Прости, – прервал он меня, и я быстро помотала головой, как бы опровергая его извинения, ведь они неуместны, и его признание для меня не пустой звук. – Нет, я не об этом, – тут же исправился он, и я подняла на него глаза в ожидании продолжения. – Прости, что оставил тебя.

Я поджала губы и ощутила покалывание в носу. Еще мне не хватало выплеснуть свои эмоции в ресторане среди людей, пусть и немногих.

– Я обо всем знаю. Знаю, что случилось с твоим отцом.

Эта фраза стала последней каплей, и я опустила глаза. Облокотившись о стол, я дрожащей рукой прикрыла лицо ладонью и всеми силами сдерживала рыдания. Алек не видел, как я страдала, и теперь, когда он здесь, не могу сдержать тех чувств, которые испытывала два с лишним года назад. Я нуждалась в нем, а теперь у меня есть возможность спрятаться в его объятиях. Если бы со мной на эту тему заговорила, например, Брук, на меня бы не навалились старые воспоминания и чувства, не раскрылись бы старые раны, потому что она видела, в каком ужасном состоянии я была, и обрывками помню, как моя подруга меня утешала и больше в этом не нуждаюсь.

– Я знаю, как ужасно поступил с тобой Дэвис, – продолжал Алек и это было невыносимо. Мне уже тяжело сдерживать себя. Плотина прорвалась, и вот-вот хлынет буйным потоком вся моя боль.

– Не надо. Пожалуйста, хватит, – дрожащим голосом тихо попросила я, зажмурив глаза и мотая головой.