Глава 4

Альберт.

– Скажи, что мне показалось только что! – врывается в кабинет Никита, мой партнер по бизнесу. – Я только что видел Лину, клянусь тебе!

Показалось? Ровно то же самое видел и я. До сих пор руки дрожат, и сердце шарахает в груди, как у спортсмена после марафона.

Никита плюхнулся на диван, закинув ногу на ногу. Облокотившись о подлокотник, он нервно подпер рукой подбородок и уставился на меня.

Мы с ним давно дружим, и Никита видел, как уходила моя жена. Я тогда не соображал ни хрена, ходил, как живой мертвец. Если бы не партнер по бизнесу, все бы по херу пошло. А потом, когда Лины не стало, друг несколько раз пытался свести меня с женщинами. Говорил, что, если я снова не женюсь, то сойду с ума. Конечно, из его затеи ни черта не вышло. Ни одна женщина не может заменить мне Лину.

Никита хорошо меня знает. Он хотел, как лучше. Думал, что помогает.

Напрасная трата времени! Я давно уже сошел с ума, и лишь умело претворяюсь нормальным.

– Это не Лина, – с трудом заставляю себя произнести имя покойной жены. С ним связано так много того, что было украдено у меня. – Просто девушка на нее похожа.

Самое трудное – усилием воли заставить голос звучать спокойно. Это мне удалось, но легче не стало. Внутри все вибрирует, дрожит. Коленки под столом отбивают дробь.

Тысячи раз я видел во сне, как Лина приходит ко мне, чтобы потом исчезнуть.

В моих снах она всегда уходит, и никогда не забирает меня с собой. Маразм в том, что эти мгновения мне дороже реальности. Жизнь превратилась в существование с ее уходом, фантазия лучше. И я ору, что есть мочи, чтобы остановить ее. Но это ни хрена не помогает. Только просыпаюсь от своего крика, и мой кошмар продолжается наяву.

Видеть эту девушку, так похожую на любимую женщину, было невыносимо. Еще ужаснее, смотреть, как она уходила.

Только что я пережил свой самый жуткий сон.

– Зачем она приходила? – спрашивает друг, глядя на меня.

Чтобы добить меня, не иначе. Чувствую себя так, словно, попал в адский котел.

– На собеседование, – говорю.

Никита встал с дивана и подошел к шкафу, чтобы достать бутылку виски. Разлил выпивку по стаканам. Один протянул мне, из второго сам сделал глоток.

– Надеюсь, тебе хватило ума не брать ее на работу? – спрашивает Никита.

Боюсь, что мой мозг свалил из чата, когда я ее увидел. Но, если Никита узнает, о том, что была дальше, друг решит, что я окончательно спятил. Еще станет лезть со своими советами?! А мне, и без того, совсем непросто поддерживать иллюзию того, что все у меня в порядке.

– Не волнуйся, у нее недостаточно опыта для этой должности, – отвечаю.

Вроде правду сказал, а под ребрами сердце предательски грохочет. И виски, ни хрена, не помогает. Вливаю в себя залпом алкоголь. Он обжигает горло, но ожидаемого облегчения не дает.

Сука! Сколько еще это может длиться?!

Почему я не сдох два года назад?!

– Как ты? – спрашивает Никита.

Дерьмово. Хуже некуда. На грани.

– Нормально, – отвечаю, глядя на пустой стакан на столе.

Может, еще виски?

Лучше яду. Чтобы прекратить это все.

– Ты зачем пришел-то? – резко меняю тему.

Мне это нужно, чтобы колени перестали вибрировать и в ушах не гудело так противно.

– Помнишь Филатова? – вмиг Никита переключается. Я киваю. – Ты был прав, старик готов подписать с нами договор.

Неделю назад у нас было несколько важных встреч касаемо нового проекта. Я сразу понял, что контракт будет наш, а Никита предлагал сделать Филатову хорошую скидку. Приятно, что мое чутье еще работает. Только благодаря ему мы удержались на плаву во время кризиса.

– Отличная новость! – заставляю себя криво улыбнуться.

Мне нужно занять голову работой. И прекратить поглядывать на темный экран мобильного.

Когда девушка пришлет номер своего банковского счета, это будет означать ее согласие на сделку. Да, только, что-то она не спешит это делать. Может, надо было предложить больше?

– Вечером Филатов хочет встретиться, – говорит Никита. – Сможешь?

– Я думал, мы вместе пойдем.

– У меня планы, – друг прячет взгляд.

Это странно. Никита не пропустит возможности все контролировать. Этот маньяк всегда держит руку на пульсе. Даже, если это мой пульс, или кого-то из тех несчастных, кто ему дорог. Поначалу меня бесила эта его черта характера, по потом я привык.

– Сходи сам, – говорит приятель, вливая в себя виски. Отставляет стакан в сторону. – Старик тебе доверяет.

Что-то темнит. Но, фиг с ним. Его дело.

– Ладно, – соглашаюсь, кивая. Все равно, спешить мне вечером некуда.

Никита кивает. Поднимается с дивана.

– Я, может, уеду на пару дней, – говорит мой партнер по бизнесу.

– По делу или на отдых?

Никита не из тех людей, которым привычно вот так срываться с места. Скорее наоборот, он сто раз перестрахуется и спланирует сильно заранее. Даже о его отпуске я обычно узнаю за полгода.

А в этот раз молчит, как партизан. Только плечами передернул.

– Пойду я, – говорит Никита, – удачи тебе вечером.

Да, удача мне не помешает. Чертов телефон так и не мелькнул входящим сообщением с номером счета. Почему девчонка тянет? Блять! Надо было все-таки предложить больше. Она ж явно не шлюха. А порядочные девочки себя не продают так легко.

– Ага, – киваю, – и тебе удачно съездить.

Глава 5

Домой возвращаюсь поздно вечером. Встреча затянулась. Но так даже лучше. Последнее время мне невыносимо возвращаться в свой дом.

Я сам его проектировал, контролировал строительство. И теперь я его ненавижу.

Автоматические ворота послушно открываются, когда я нажимаю кнопку на пульте. Заезжаю во двор. Выхожу из машины.

Уже очень поздно. Темно. Свет от фонаря отбрасывает тень на верхушки кустов и деревья. А еще, я точно это знаю, этот гребаный фонарь бьет прямо в окно спальни. Подсвечивает огромную кровать.

Раньше нравилось видеть изгибы любимой женщины под одеялом. Теперь я вижу лишь пустую половину кровати.

Будь он проклят, этот дом!

Зачем продолжаю жить здесь? Сам не знаю. Нет, знаю, кого я обманываю? Это мое наказание. За то, что не смог спасти ее. За то, что не смог вовремя понять, что не все хорошо. За то, что, когда она врала мне, делал вид, что не замечаю очевидного. Будто, не мне лезть в ее медкарту. А надо было, сука, лезть!

В дом заходить не спешу. Достаю пачку сигарет и прикуриваю. Вредная привычка, но мне плевать. Выпускаю из легких дым, глядя на окно второго этажа. Там спальня с пустой большой кроватью. Мой персональный ад.

Докуриваю и тушу ногой окурок. Иду в дом.

Меня встречает тишина. Свет выключен. Я поднимаюсь по лестнице. Комната дочери за дверью. Заглядываю внутрь.

Она спит, сжавшись в комочек и прижав к себе медвежонка. Так сладко, как могут спать только дети. У противоположной стены стоит кровать, где спит ее няня.

Я обещал дочери приехать пораньше. Но не смог. Не потому, что был слишком занят. А потому, что не могу ее видеть. Вот такой я дерьмовый папаша!

Прохожу в комнату и поправляю одеяло дочери. Как же она похожа на Лину! С каждым днем все больше. Она даже мимику ее копирует, ее интонацию. Как наглядное напоминание о том, что я навсегда потерял.

Не знаю, понимает ли ребенок все это. Иногда мне кажется, что да. Дети умеют чувствовать. Раньше не верил в эту чушь, а теперь понял, что и не чушь это вовсе. Охренеть! Ей только пять, а она уже все понимает! Есть, от чего сойти с ума.

Выхожу из комнаты дочери, аккуратно прикрываю двери.

Не хочу, чтобы она проснулась и увидела меня. Она будет хмурить лоб. Точно так, как это делала Лина. Как ее маленькая назойливая копия. И к этому я тоже каждый раз оказываюсь не готов.

Иду дальше по коридору. В самом конце дверь в спальню. Ту самую, для нас двоих.

Пустую.

Раздеваюсь и забираюсь в постель. Простыни пахнут ванилью. Это любимый аромат Лины. Жены давно нет, а ее запах хранит ванильный кондиционер для белья. Я совсем свихнулся, но продолжаю издеваться над собой. Вдыхаю сладкий запах, прикрыв глаза. Если не открывать глаза, то можно представить, что ничего не было, и Лина сейчас лежит рядом.

Открываю глаза. Гребаный фонарь на улице светит прямо в лицо. Правая половина кровати не смята. Только эта дурацкая ваниль и осталась.

Еще один пустой день подходит к концу.

Не помню, как уснул. Во сне я опять вижу Лину. Она смотрит на меня уставшими глазами. Ее бледное лицо осунулось, оно кажется слишком худым. Я пытаюсь взять ее за руку, но маленькая белая ладошка все время ускользает. А потом вся ее фигура начинает таять. И я снова остаюсь один. Ору, что есть силы. Просыпаюсь от собственного вопля.

Виски и грудь взмокли. Простынь пропиталась потом. Я с трудом дышу. Мне не хватает кислорода. Сердце барабанит в грудную клетку так, что кажется, вот-вот выпрыгнет.

Мой вечный кошмар. Он приходит каждую ночь. И никогда не остается до утра.

Меня трясет, как в припадке. С трудом заставляю себя встать и пойти в ванную. Включаю горячую воду, потому, что тело колотит от холода. Медленно согреваюсь и прихожу в себя. Выхожу из душа, возвращаюсь в спальню. Стягиваю с кровати, пропитанные потом, простыни.

Теперь постель не пахнет ванилью. Падаю на матрац и отрубаюсь.

Мысленно умоляю Лину вернуться. Но этой ночью она больше не приходит.

Будильник на телефоне и холодная постель без ванильных простыней.

Ненавижу утро. Такое же холодное, как и все в этом доме. Я мастер мазохизма, мой ад не отпускает. Хочу того, что невозможно получить. То, что у меня было украдено. Время с любимой женщиной. Его было так мало!

Продлить. Вырвать у вселенной. Обмануть судьбу.

И эта девушка, которая так похожа на жену. Ее образ врывается в мои мысли, едва я открываю двери комнаты, чтобы сбежать из дома до того, как дочь проснется и посмотрит на меня васильковыми глазами своей матери.

Заглядываю в телефон. Сообщения с номером счета все нет. Передумала?

Черт! Разве, она что-то обещала мне?

Я чертов дурак, который захотел обмануть Бога и самого себя.

Тишина в доме давит на виски. Иду на кухню и делаю себе кофе. Горький, без сахара. Он обжигает язык, потому, что я вливаю напиток почти залпом. Матерюсь, доставая из кармана пачку сигарет. Дерьмовая привычка, но плевать. Прикуриваю и тащусь на улицу. Сажусь за руль, включаю двигатель.

Экран телефона загорается от входящего сообщения. От той девушки, точной копии моей жены. С номером банковского счета. Не раздумывая, перечисляю аванс и выезжаю со двора.