Разговор в машине

Я обхватила лицо руками, чувствуя, как голова идет кругом от рассказанного. А может быть, в его рассказе есть “доля” правды? Я, со своими подростковыми задвигами могла не замечать, что происходило вокруг. По глазам было видно, что Николас не врал, но поверить ему − я не могла.

Как я это определила? Не знаю… Обычно, когда он говорил, в его глазах мелькало что-то такое неприятное, презрительное, всего на мгновение, но оно давало понять, что он считает себя выше других. Этот взгляд очень сильно давил на меня, и я даже не всегда осознавала его. Просто, отчего-то чувствуешь себя внезапно, еще большим ничтожеством, чем ты есть на самом деле. Хотя… Куда же еще больше?

Но когда он рассказывал мне про маму, ничего такого в его взгляде, я не заметила. Он говорил серьезно и видно было, что он сам переживает. Его переполняла боль. Черт, он реально верит в то, что говорит!

− Что случилось в тот день?

− Я не знаю, − покачал он головой.

Я отчетливо помню тот проклятый день. Мама была в хорошем настроении и носилась по комнате, как угорелая. Конец августа, стояла теплая погода и она была в легком комбинезоне светло-голубого цвета, под ней − черная футболка. Длинные волосы она собрала в высокий хвост.

Она вышла за порог и больше не вернулась. На месте аварии была лишь груда металла. Ее сбила машина. Она умерла мгновенно, не успев ничего понять.

− Ты не одинока в своем горе, понимаешь? И тебе не нужно винить в ее смерти ни себя, ни мою сестру, ни отца. Так получилось. Ты можешь это принять и жить дальше? – говорил он убедительно, но у меня от этого разговора все внутри переворачивалось.

Зачем он вообще завел эту тему? Я только начала немного успокаиваться. Раньше при воспоминании о матери у меня всегда текли слезы. В последние несколько месяцев я уже сдерживаю себя.

− Почему ты мне все это говоришь сейчас?

− Потому что я чувствовал то же, что и ты. Никому не нужный, одинокий, с диким желанием сдохнуть как можно скорее. Я тоже потерял близкого человека когда-то…

Я смотрю на него и не понимаю почему мне так неудобно. Подношу руки к глазам и чувствую, какие они мокрые. Неужели я плачу? Мне становится жалко себя. Никто нас не любил, а те, кто любил… Их уже нет в живых.

Жалеть себя мне не впервой, но кого-то другого, было в первый раз. Я знала, что я была зациклена на жалости к себе, но прекратить не удавалось. Я одета, обута, сыта, чего многим другим недостает, и все-равно я вечно погружена лишь в собственные проблемы.

В десять лет родители отправили его за границу учиться. В таком осознанном возрасте, когда ребенок уже давно все понимает и видит. Я даже не представляю, как ему жилось с какими-то родственниками в Англии.

− Ладно, мелкая. Хватит о грустном, закругляйся. Доешь, и я отвезу тебя.

Он вышел из кухни. Мой аппетит пропал еще тогда, когда речь зашла о маме, так что сейчас, даже наивкуснейший пончик не полез бы в меня.

Собрав вещи, я ждала его у выхода. Небольшая сумка с одеждой и книгами. Котенок вертелся около ног, понимая, что я ухожу. Своими маленькими зубками он пытался играть с моими шнурками.

− Идем?

Попрощавшись с Васькой, я спустилась за Николасом. Машина была припаркована около подъезда, и мажор, как настоящий джентльмен, открыл мне дверцу.

Как только мы отъехали от дома, я подумала, что стоит сделать то, что я так долго откладывала. И мне почему-то очень сильно захотелось посоветоваться с Николасом. Словно он был единственным человеком, которому было не все равно.

− Я хочу уйти из дома.

− И куда ты пойдешь? У тебя учеба. Перестань истерить, доучись нормально, а потом снимешь себе жилье и начнешь жить взрослой жизнью.

После того как он закончил, мы пошли к выходу. Он помог мне перейти через огромную лужу, и в этот момент я слышу:

− Алиса?!

На нас смотрела мачеха. Ее выражение лица было очень удивленным и каким-то обеспокоенным. И я увидела, что она идет прямиком к Николасу.

− Так вот у кого ты ночуешь? – она машет рукой в его сторону.

− Сестренка, рад тебя видеть, − он слегка кивнул ей. – На самом деле, меня не было в городе, и я попросил Алису присмотреть за квартирой и питомцем.

Черт бы побрал эту неловкую ситуацию. Мачеха меняется в лице и сейчас я отчетливо вижу, как она просто в бешенстве.

− Ну ты и козел! Решил теперь за моего ребенка взяться? Только попробуй приблизиться к ней еще раз, извращенец! Алиса, иди сюда! Мы уходим.

Она хватает меня за другую руку и тащит за собой в свою машину. Я пребываю в шоке от происходящего. Выходит, мачеха недолюбливает брата за то, что он извращенец? Она что-то знает о его наклонностях такое, чего не знаю я?

Николас кивает мне, когда я оборачиваюсь. Мои вещи все еще лежали в его машине. Надо будет ему напомнить, чтобы вернул.

− Эй, отпусти!

Мачеха отпускает и останавливается.

− Как ты с ним спуталась? Поверить не могу! Ты и Николас! Черт бы побрал, в голове не укладывается! Идем быстрее. Дома поговорим. Мне придется сказать твоему отцу.

Дома, так дома. Мне ничего не оставалось, как пойти следом за ней.

Пока мы ехали к дому она молчала как партизан. Что она делала у дома Николаса, оставалось загадкой.

Только подъехав к дому и резко затормозив, она, не глядя в мою сторону сказала:

− Я искала тебя. Почему ты считаешь, что можешь просто так брать и уходить из дома, когда тебе вздумается?

О, надо же, как она заговорила! То ей плевать на меня трижды, то она включила тут опекуншу! Какая же она все-таки лицемерная. Хотя, выглядит реально взволнованной. Неужели и правда переживала? Это невероятно!

Поерзав в кресле, я решилась задать вопрос, который никак не выходил у меня из головы.

− Это правда, что мать принимала наркотики?

Мачеха вздрогнула будто от удара.

− Кто тебе сказал?

Я пожала плечами и отвернулась к окну. Как раз шел снег. Плотный такой, от которого быстро замерзаешь.

− Твоя мама сильно болела. Не надо ее винить в этом. У нее был рак и оставалось жить недолго. Она постоянно думала о смерти, и наркотики на время дали ей силы жить дальше.

В этот момент я все поняла. Мачеха реально пыталась помочь матери и не хотела разбивать семью. Просто так получилось.

Симпатичный самец

Я вышла из машины, не дожидаясь мачехи. Хватит с меня откровений на сегодня.

Почти всю ночь не удавалось уснуть, но зато под утро я вырубилась так, что не разбудить пушкой. Сквозь сон я услышала жужжание мобильного телефона.

Повернулась, не желая просыпаться, но чертов телефон никак не хотел угомониться. Мне так хотелось заткнуть его, но я никак не могла его найти на прикроватной тумбочке. Наконец, нашарив его в одеяле, я машинально провела рукой по экрану.

− Слушаю.

− Ты куда пропала? Почему тебя не было на первой паре? Все в порядке?

Я испуганно подскакиваю с кровати. Стрелка часов приближалась к одиннадцати. Вот-вот должна начаться вторая пара.

− Я чето хреново себя чувствую, − так стыдно, но мне приходится врать.

− Заразу подхватила? – веселый голос Кристиана моментально сменился.

− Да видимо, − пробормотала я.

− Может фруктов каких принести? Или лекарства?

Черт, надо же, какой он заботливый, с чего бы это?

− Кристиан, не надо, я вполне способна о себе позаботиться.

− Я тебе написал в мессенджер.

А вот это довольно странно. Как-то слишком часто мне пишет парень, который совсем недавно не обращал на меня никакого внимания. Свои мысли я озвучила вслух, но тут же прикусила язык. Зря я так, может он и в самом деле хороший парень и просто хочет быть мне настоящим другом.

− Я была занята и у меня болела голова, поэтому не заходила в соцсети, прости, − быстро исправила я ситуацию.

− Ладно, проехали. Ты сегодня придешь?

− Вряд ли.

Я отключилась и начала быстро собираться. Сегодня был зачет по физкультуре, которую я, с начала учебного года, посещала всего раз или два. Пожалуй, физрук зарыдает от счастья. А может даже не заметит.

В спортивный зал я залетела за пять минут до начала пары. Все сидели на скамейке в телефоне. Марта и Кристиан сидели в самом дальнем углу и о чем-то яростно спорили.

− Привет!

− Ого! Какие люди! Думали не придешь, Кристиан сказал, что ты болеешь.

− Да внезапно полегчало, − отмахнулась я, опускаясь рядом с ними.

− Ну-ка встать! На физкультуре сидеть не положено! – в зал влетел физрук.

Вот ведь леший, сейчас будет устраивать нам веселую жизнь.

− Итак, какой сегодня день, вы отлично знаете. Если вы надеялись, что, пробежав кросс нации, вы получите зачет, то глубоко ошибаетесь, друзья мои.

В строе раздался дружный протест.

− Что за стоны? Прекратить! Поглядим кто из вас спортсмен, а кто… активно тусовался в подъезде с сомнительными личностями. Все делятся на пары и к турнику. Вперед!

Марта и Кристиан потащили меня к себе, аргументируя что втроем мы лучше выполним нормативы. Физрук подозрительно окинул меня взглядом и цокнул языком.

− А ты, видимо, Алиса. Тебя почему не было на моих занятиях? А, хотя не отвечай. Все-равно ничего интересного не придумаете.

Преподаватель прошел мимо меня с журналом в руках. Мы с ребятами переглянулись. Марта провел ребром ладони по шее, намекая на мою смерть.

Физрук дунул в свисток, привлекая внимание собравшихся. Одногруппники начали нещадно мучить турник. Высокие, мускулистые, все как на подбор. Только некоторые выглядели, будто еще не вышли из детсадовского возраста. Кристиан, например. Он висел на турнике и изображал орангутанга, веселя публику.

− А Крис-то все-таки, симпатичный самец, − услышала я чей-то женский голос.

− Он тебе не по зубам, шлюшка, − сразу отозвались другие голоса.

− Ну, ясен пень. Когда рядом с ним Семенова, кто посмеет позариться на ее сокровище.

− Кто такая Семенова? – спросила я у разговаривающих.

− Девушка его, с третьего курса, Катька Семенова. Она дочка нашего ректора. Та еще стерва, − чуть не плюнула под ноги собеседница. − А ты вообще, где пропадала все эти месяцы? Будто из берлоги вылезла.

Отвлекаться я больше не хотела, так как к нам уже приближался объект разговора.

− Итак, девчонки, нормативы буду принимать я, так что улыбаемся и красиво выполняем все упражнения.

Девочки дружно захлопали в ладоши, радуясь такому счастью.

− Я все вижу, − не оборачиваясь крикнул физрук. – Увижу, что халтурите, будете делать в три раза больше.

Стоя с журналом в одной руке и с карандашом в другой, Кристиан зловеще обвел взглядом собравшихся и вызвал первой одну из наших девушек. Красивой походкой она прошествовала к мату и улеглась, а вторая девушка держала ее за ноги.

− Начинайте, красавицы, будем качать пресс.

Кристиан удовлетворенно закивал и отпустил ее. Я смотрела, как наши девушки разглядывают Кристиана. А ведь он действительно, очень красив собой. Странно, что раньше я особо не замечала этого. Что-то в нем есть такое, что привлекает меня. И это нечто большее, чем просто мужская дружба.